Хроники Четвертой эпохи

Лотириэль уже привыкла считать себя первой леди Рохана. Но когда леди Итилиэна решила с сыном навестить свою невестку, та поняла, что слегка заблуждалась. Эовин всегда любили на ее родине, и даже сейчас, когда она покинула ее ради гондорского наместника, любовь эта меньше не стала. Да и ее двухлетний мальчуган, ни на шаг не отступавший от матери, вызывая теплые улыбки у всех, встречавших их, так что каждая прогулка Белой Леди по Эдорасу вызывала немалый ажиотаж среди желавших увидеть воинственную дочь Рохана. Эомер мог часами просиживать с сестрой, вспоминая истории из детства, обсуждая последние новости, советуясь о будущем Рохана. Но стоило ему уйти, как между двумя его ближайшими родственницами повисала неловкая тишина. Эовин испытующе смотрела на невестку, мягко улыбалась, но молчала, а Лотириэль отчего-то не знала, куда ей деть руки, и, чтобы хоть как-то занять время, начинала играть с Эльбороном. Тому внимание тети было не слишком интересно, но мальчик мужественно терпел. В один из таких неловких вечеров королева Рохана в очередной раз изловила племянника и усадила к себе на колени. Молчание было ей уже физически отвратительно. Не то, чтобы Лотириэль не хотела разговаривать с золовкой, вовсе нет, она... немного стеснялась. Видя уважение и любовь, которые вызывала Эовин у всех, знавших ее, Лотириэль боялась показаться суровой леди глупой и смешной. Что она, все еще немного чужая в Рохане, ничего толком не повидавшая в жизни, могла сказать этому ветерану Войны кольца, убившему Короля-Чародея? Наконец, собравшись с духом, она все же робко произнесла: - У меня есть конь. Эовин удивленно посмотрела на нее и, спустя пару мгновений, заразительно захохотала. Насмеявшись, она посмотрела на сконфуженную женщину и спросила: - Лотириэель, дочь Имрахиля, королева Рохана, что сделала с тобой жизнь с рохиррим? - Они очень добры ко мне, и Эомер всегда внимателен, но все здесь так странно. Я родом из Дол Амрота, земли музыкантов, где все пропитано немного эльфийским духом. И теперь я оказалась среди людей, у которых воинская доблесть играет такое значение, а конь - твой лучший друг и товарищ. Это очень непривычно. - Я знаю твоего коня, - задумчиво произнесла Эовин. - На такого товарища ты действительно можешь положиться. Но я встречала и твоего отца - говорят, что в вашей семье и впрямь течет эльфийская кровь, но это не помешало ему и отряду из Дол Амрота принять участие в Пеленнорской битве. Они бились бок о бок с рохиррим, и именно Имрахиль после ее окончания заметил, что я все еще жива. - Я не знала этого, - заметила Лотириэль. - В Рохане никогда не путали благородство и утонченность со слабостью и безволием, - продолжила Эовин. - И я разговаривала с жителями Эдораса, слышала, что они говорят о тебе - они называют свою королеву Маленькой Леди, и каждый готов умереть за тебя, если будет такая необходимость. Ты не чужая здесь, просто, - она задумалась, подбирая слово, - диковинная. Дочь Имрахиля выдохнула с таким ощущением, как будто она сдерживала дыхание последние несколько лет. Белая Леди ободряюще улыбнулась и взяла ее за руку. - Эомер рассказывал, что ты прекрасно играешь на арфе, мне очень хотелось бы послушать, - сказала она. До отъезда Эовин две первых леди Рохана были уже неразлучны, и через год, когда леди Итилиэна приехала посмотреть на своего новорожденного племянника Эльфвинэ, у королевы Рохана была готова к ней тысяча вопросов. Только Перегрин и Диамонда Тук узнали, что Мерри Брендибак задумал написать книгу о старинных словах и именах Шира и ему нужна помощь в сборе информации, как весь Шир запестрел листовками: "Требуется молодая, приятная на вид хоббитанка, способная быстро записывать не всегда членораздельные байки и терпеть характер Мериадока Брендибака. Для сугубо (подчеркнуто) научных исследований. Оплата сдельная. За дальнейшей информацией обращаться в Бренди Холл." Первым порывом Мерри, когда он это увидел, было посрывать их и засунуть куда подальше несносному Туку, но, по более тщательному размышлению, он понял, что помощь симпатичной хоббитянки ему и впрямь не помешала бы - многие куда как охотнее будут уделять время ей, чем поднадоевшему уже всем своими расспросами Брендибаку. В основном в Бренди Холл по объявлению приходили совсем юные хоббитанки, густо красневшие и глупо хихикавшие, да к тому же пристававшие к нему с просьбами рассказать о его приключениях. Профессиональные их умения приставанием с просьбами и ограничивались. Желание сорвать листовки и засунуть их Пипу еще глубже усиливалось, но что-то подталкивало его подождать еще немного. И вот, в двери Бренди Холла робко постучали. Мерри, собравшись с духом и приготовившись иметь дело с очередным хихикающим созданием, пошел открывать. На пороге стояла хоббитанка, на вид чуть постарше Пипа, слегка покрасневшая, но совсем не хихикавшая, хотя легкая улыбка и блуждала у нее на губах. Ее лицо показалось Мерри немного знакомым. Дальняя родственница? А, тогда она, вероятно, разыскивает Сарадока Брендибака. Мерри уже было раскрыл рот, чтобы подсказать ей, где можно найти отца,как хоббитанка протянула ему руку и заговорила первой: - Эстелла Болджер. Я слышала, вам нужна помощница? Белые стены Минас-Тирита только начинали озаряться восходящим солнцем, но в городе уже царила непривычная для такого часа суматоха. Столицу Воссоединенного королевства решили посетить нежданные, но от этого не менее приятные гости, о чем Арвен узнала от мужа, ворвавшегося в спальню с первыми лучами солнца. - Эльфы пришли, - одной этой фразы было достаточно, чтобы последние остатки сна покинули королеву. И действительно, стоило выглянуть в окно, как ей в глаза бросились выделявшиеся на фоне обычных жителей города эльфы. Лихолесские эльфы. Оставив жену приводить себя в порядок, Арагорн вернулся к ожидавшим его старым друзьям. И если Леголас пребывал в прекрасном настроении, то Гимли, несмотря на с трудом скрываемую улыбку, ворчал: - Остроухий друг хочет доказать, что он больше тебя любит. Ха, да я приведу вдвое, нет, втрое больше гномов. И от них помощи в восстановительных работах будет побольше, чем от эльфов, которые только и умеют, что распевать песни, вино пить, да цветочки выращивать. Эльф посмотрел на него, словно убеждаясь, что тирада гнома закончена, и продолжил уже явно до этого начатую мысль: - Вот поэтому, как я уже и пытался сказать, мы в Минас-Тирите только проездом. Гимли прав, где наша помощь действительно может понадобиться - так это в Итилиэне. Поэтому я, с разрешения моего отца, и хочу привести туда своих собратьев - восстановление естественной красоты Итилиэна может занять годы. А Минас-Тирит мы уж, так и быть, доверим многочисленным гномам, которых друг Гимли тебе только что пообещал. Король Элессар удивленно переводил взгляд с эльфа на гнома: он не рассчитывал на активную помощь их народов, хотя и надеялся, что после Войны кольца они какое-то время будут жить в мире. - Я пообещал - я и приведу, - все еще ворчливо заметил Гимли, извлекая сложенные чертеж. - А это - еще одно обещание, - добавил он, протягивая чертеж королю. Развернув его, тот увидел, что на нем изображены изящно украшенные, но массивные ворота. - Взамен разрушенных, - пояснил гном, - из стали, с мифриловым укреплением. Мои братья уже приступили к работе, а после установки ворот можно будет заняться и отделкой стен города. Столица Воссоединенного королевства красотой не будет уступать садам Итилиэна, даже если эльфы там навечно поселятся.