Внутренние дела Бамбукового Дворца.

Юань старался ничем не выдавать своего удивления или нервозности, но получалось у него плохо. Юноша в белом напротив, если и замечал это, то деликатно делал вид, что всё в порядке. И на том спасибо. - Значит... Вы друг Цинсюаня? - очень осторожно спросил Шэнь Юань, жестом предлагая нежданному гостю угощаться. Тот благодарно улыбнулся и взял с подноса пирожное. От даочжана исходил мягкий аромат. Мягкий, да - но сильный. Альфа. - Этот просит прощения, что потревожил покой Вашего дома, господин Шэнь, - юноша, улыбнувшись робко, склонил голову в извинении. - Этот Сё просто хотел увериться, что с Цинсюанем все хорошо. Правду сказать, мы с мужем долго не могли найти его... Юань помычал, водя пальцами по кромке своей чашки. - Цинсюань поправляется, - спустя небольшую паузу наконец произнес он. - С ногой сложнее, чем с рукой… и некоторые шрамы в душе невозможно сгладить. Но мы делаем все возможное. Мужчина помолчал. - Вы на редкость спокойны, зная, что Ваш друг в доме "распутника Шэня", - вдруг усмехнулся он. Юноша в белом чуть склонил голову набок. - Вы совершенно не похожи на человека из слухов, - честно ответил он. - И если Цинсюань чувствует себя тут хорошо... Этот Сё будет просить Вашего покровительства для своего друга. И, хотя бы иногда, возможности видеться с ним, если это будет уместно. Юань помолчал, его взгляд стал пристальным - и колким. - Господин Сё обещает, что тот человек не прознает о Цинсюане? Уточнять, о ком речь, не потребовалось. Горечь во взгляде Сё Ляня, - а именно так представился альфа в белом, - была очень явственной и невыносимой. - Я даю слово, - твёрдо проговорил он, сжимая кулаки. - Хэ Сюань... Мин И, кем бы он себя не называл. Никогда не узнает ни от меня, ни от моего мужа, о том, где и как Ши Цинсюань. Золотые глаза Шэнь Юаня утратили намёк на гнев. Мужчина медленно кивнул. - Хорошо... Господин Сё желанный гость в Бамбуковом Дворце. Уверен, мои супруги обрадуются возможности пообщаться с Вашим мужем. - Тогда, мы будем рады Вас как-нибудь навестить, - у этого Сё, как показалось, будто от сердца отлегло. Юань кивнул, пододвигая к юноше пиалу с засахаренными фруктами. - Попробуйте. И непременно возьмите с собой. Альфа в белом и правда взял попробовать сладость. Разжевав лакомство, он изумленно замычал. - Как же вкусно! Шэнь Юань кивнул, довольно щурясь. - У Цинсюаня золотые руки. Сладость застряла у господина Сё в глотке. Альфа напротив сделал глоток из своей чашки. - Он очень хотел сделать хоть что-то... Обронил, что во время странствий научился немного готовить. И уговорил пустить на кухню. Мужчина взял кусочек фрукта, положил в рот. - Ему это нравится - готовить, особенно сласти. Иногда Цин-эр, Нин-эр или А-Ин выбираются вместе с ним в город и раздают сладости местной детворе. Господин Сё чуть улыбнулся, и взял угощение из чаши с большим благоговением. Его друг... Кажется, идёт на поправку? Это место и правда будто лечило омег, подобных ему. - Спасибо Вам, - тихо произнёс юноша в белом и склонил голову. Юань удивленно моргнул. - В этом нет заслуги этого Шэня, - качнул он головой. - Мои звездочки проводят с Цинсюанем много времени. Именно они помогают ему. Пока что... Цинсюаню сложно долго находиться со мной в одном помещении. - «Звёздочки»? - Господин Сё легонько улыбнулся. - Ваши супруги? Мужчина смущенно почесал кончик носа. - Ну... Я их так зову, да... - Это звучит очень мило, Вы не подумайте, - Сё весело помахал рукой, будто отбрехаясь от любого вида дурных мыслей. - Ваши омеги в вас души не чают. Альфа тихо что-то смущенно буркнул, но в следующий миг немного помрачнел. - Скажите... - поддавшись какому-то секундному порыву, тихо начал он. - Тот человек... сожалеет? Сё Лянь молчал. Что ж... …это было ответом гораздо более прозрачным, чем слова.

***

Искусственное оплодотворение прошло успешно. Ву Синцзы теперь испытывал смешанные эмоции от того, что в его чреве теплилась жизнь. Ну, это было приятным осознанием, не говоря уже о том, что его "братья" удвоили опеку и заботу о нем. Но... Голод. Адский голод его невыносимо убивал. Повара поместья валились с ног. И ладно бы только голод... Но и тошнота одновременно с этим?!.. Юань очень волновался за своего гэгэ. Он приглашал в поместье лекарей, но те только разводили руками - Ву Синцзы было сорок с хвостиком, и такая реакция на позднюю беременность была вполне естественной. Оставалось только ждать и пить отвары от тошноты. Синцзы, скажем честно, страдал. Но утешала его решимость дойти до конца. - Малыш должен быть здоровым, - омега с потаённым ужасом смотрел на горьковатый отвар в чашке, однако смело потянулся к той рукой. Цинцю, сидевший с ним больше остальных, только и мог, что утешать, да приносить вкусные фрукты да хлеб - единственную пищу, от которой Синцзы не воротило. Так что да, Ву подсел на фрукты. Особенно ему нравились засахаренные ломтики яблок: Цинсюань готовил их для него аж подносами. Говоря о Цинсюане, или, как его звали в «Бамбуковом Дворце», Маленьком Ветерке. Этот молодой человек оказался на редкость озорным и весёлым. Немного придя в себя и обустроившись, да и поняв, что в этой семье его никто не обидит, он раскрылся, будто бутон прекрасного цветка, и полюбился всем обитателям гарема Шэнь Юаня. Глядя на это чудо, никто не мог понять, как у "Мин-сюна" вообще поднялась на него рука? Этого сорванца хотелось баловать и лелеять, даже Вэй Ину - а это уже о чем-то говорит. Юноша был чертовски теплым и заботливым, согревая одним своим присутствием. Безумие, что кто-то сотворил с ним нечто ужасное... Вероятно, тот альфа был не в своем уме. Ву Синцзы, пользуясь своей властью Первого Супруга, настрого запретил отпускать Ши Цинсюаня одного. Тот иногда канючил о прогулках или о "личном пространстве", но Ву был непреклонен, говоря о том, что дома он может побыть один, раз того желает. Но не в городе. Шэнь Юань же появлялся во дворце немного чаще, принося для Синцзы лекарство и откровенно заботясь о "гэгэ". Так и Маленький Ветерок привык к этому странному, совершенно не реагирующему на чужие феромоны альфе. Кроме того… Ши Цинсюань мог поклясться, что ощущал, как Шэнь Цинцю, этот прекрасный лис, окутывал мужа своим ароматом! Интерес Цин-эргэ был весьма очевидным. Все омеги Юаня втихую оставляли на нем запах при общении, но Шэнь Цинцю делал это куда чаще и, в какой-то степени, агрессивнее остальных. Даже если сам глава семьи не ощущал его, остальные сразу же понимали, что тот отмечен омегой. И... лишний раз к нему никто из посторонних не лез. Аромат Шэнь Цинцю был очень изысканным и сильным, потому остальные омеги, которые явно метили на место в гареме Юаня, тут же понимали, что ловить им нечего. Наблюдая за всем этим, Цинсюань, к слову, не понимал, искренне не понимал... как Юань-гэ выбирает омег? Просто... как? Он подбирает их так же, как подобрал его? Или они просто приходят к нему и просят помощи? Или что?.. С этим вопросом он направился к Чу Ваньнину. Третий Супруг задумчиво провел пальцем по губам, размышляя. - Это... хороший вопрос. Но объяснить сложновато, - мужчина отложил в сторону инструмент, которым выгибал стальную пластину. - Этот Чу думает, что муж... как будто... чувствует? - Чувствует?.. Ваньнин кивнул. - Однажды я спросил Юаня об этом. И он сам не смог мне ответить на него. Сказал, что его просто тянет к конкретным людям, и он осознает, что должен защищать и оберегать их. Этот ответ только добавил вопросов в общую копилку в голове Ши Цинсюаня. Попрощавшись с Чу - и оставив рядом с ним тарелку со сладеньким, конечно, - Цинсюань направился к Шэнь Цинцю. У каждого в их необычной семье имелось какое-то любимое занятие. Синцзы-дагэ обожал свой огород. Ваньнин с головой уходил в создание механизмов. Шан Цинхуа жить не мог без писательства. Вэй Ин мог забыть о сне со своими исследованиями в области темных искусств. Сам Цинсюань открыл для себя прелесть готовки. А Цинцю... А что любил Второй Супруг?.. За все время пребывания в «Бамбуковом Дворце», Цинсюань вывел для себя относительно этого мужчины только два предположения. Первым было то, что он, один из всех, действительно был влюблен в мужа, но не нарушал установленных когда-то границ, и потому просто жил тут и, по заветам любимого, помогал другим омегам прийти в себя после кошмаров жизни без покровителя. А вторым... Второе было смазанным и не очень приятным, но... Но Ши Цинсюань думал, что Цинцю просто себя не нашел, и не может найти, по какой-то причине. Может ли быть так, чтобы этого статного неотразимого лиса... подобрали так же, как и его самого? От этой мысли как-то болезненно тянуло в груди. Цинсюань каждый раз просто мотал головой и надеялся на первый вариант, хотя тот тоже отдавал горечью. И горчило не без причины. Их Юань-гэ... словно был чужд любви. Каждый раз, стоило ему заслышать разговоры своих супругов на эту тему, даже в шутку, как его глаза стекленели, а улыбка напоминала бездушный рисунок кистью. Он отшучивался и мягко уходил в сторону. Второй Супруг в такие моменты лишь настороженно наблюдал за ним - но никогда не говорил ничего, только осаживал расшутившихся младших и забирал их под свое тёплое крылышко. Ши Цинсюань вдруг улыбнулся нежно. Все старшие омеги здесь были такими замечательными людьми. Они взяли его, ничего из себя не стоящего, к себе, обогрели и приняли в семью. Дали дом и свою опеку. Это было больше, чем Цинсюань смел желать после всего, что с ним случилось. Он только надеялся, что... Что Хэ Сюань не станет искать его, чтобы завершить свою месть. Впрочем... что-то подсказывало ему, что, даже заявись сюда Черновод, он не пройдет дальше ворот поместья. Что-то было в Шэнь Юане такое, что нашептывало, вкрадчиво - в этом альфе таилась немыслимая сила. А значит, что все, кто под его крылом - под надёжной защитой. Цинсюань испытывал невообразимое облегчение при мысли об этом. Второй Супруг отыскался в саду: сидя в беседке, он перебирал изящными пальцами струны гуциня, издающего переливчатые звуки. Но было сразу ясно, что он просто балуется - Цинсюань как-то слышал его серьезную игру, и это было потрясающе! А сейчас... Он будто ждал кого-то? И ведь точно - с другой стороны павильона к мужу шёл Шэнь Юань. Заметив его, Шэнь Цинцю слегка взволновался и, отложив инструмент, двинулся ему навстречу. Уже приблизившись к нему, омега вдруг сорвался на бег и кинулся обнимать Юаня, вжимаясь в него так, словно от этого зависела его жизнь. Юань с мягким смехом, обнял супруга, бережно гладя его по голове. Он даже не замечал, как его окутывает ласковый аромат Цинцю, подобно барьеру, словно крича всему миру "мой, только мой". ...ох... Неужели Второй Супруг и правда?.. Цинсюань укрылся за колонной и наблюдал, как лицо обычно сдержанного Второго Супруга заливает нежность, как улыбка сама наползает на его тонкие губы, и как пальцы омеги стискивают ткань на спине мужа. Ох. Просто... Ох. Ши Цинсюань понял. Шэнь Цинцю и правда… любил Юань-гэ. Не как брата или друга. А как... Мужчину? - Муж пришел послушать игру этого супруга? - лучась улыбкой, спросил омега, заглядывая тому в лицо. Мужчина кивнул. - Если Цинцю не против... - Конечно нет, я так рад, что ты пришёл ко мне сегодня, - нежно прошептал Цинцю, тыкаясь носом в плечо супруга. - У тебя ведь всегда так много дел. Сегодня их меньше? Ты устал, пойдём скорее, присядем. Юань позволил мужчине по-хозяйски провести себя в беседку. Он выглядел так покорно, что Цинсюаня аж кольнула зависть. Почему не все альфы такие? Почему другие унижают омег, помыкают ими?.. А этот... Просто и незатейливо позволяет своим омегам всё. Он не принуждает их к выполнению супружеского долга, не запирает в доме, заставляя вести хозяйство, не унижает и не оскорбляет. От Юаня его омеги видят только уважение и заботу. От Юаня ощущается желание защитить. И от Юаня... Ох, каждый из них был рад бы иметь дитя. Цинсюань закусил губу. Эта мысль мелькнула и осела золотистым налётом. Дитя от Юаня... Быть может... Это выход для них всех? У братца Ву же вышло... Возможно... стоит обсудить это с остальными? И тогда... всё и правда получится?