Внутренние дела Бамбукового Дворца.

Синцзы удивленно смотрел на сжавшуюся в уголке экипажа фигурку в грязных оборванных одеждах. Из-за спутанных волос было тяжело рассмотреть лицо, а одна рука была плохо перевязана. Ву видел сквозь сальные пряди лишь потускневшие, потухшие глаза цвета морской волны - очень редкий и красивый оттенок. Сквозь характерный запах трущоб, исходящий от рваного тряпья на бедолаге, слабо пробивался аромат калёных в сахаре орехов с нотками сливового вина. Ох... Так это омега... Вэй Ин сразу же подсел ближе к незнакомцу, мягко коснулся его чуть дрогнувших плеч. - Видишь, мы были там недолго. Ты не один, - мягко проворковал он, пока с другой стороны от оборванца усаживался Цинцю, рядом с ним опустился Ваньнин, обеспокоенно поглядывающий на парня. Цинхуа же потянул вниз Синцзы, тихо рассказывая. Как оказалось, проезжая мимо одного из городков, семейство Шэнь стали свидетелями того, как в переулке свора докучливых бет-пьянчуг доставала двух молоденьких омег без сопровождения. Тогда же они увидели, как этот молодой человек, тоже будучи омегой, защищал младших. Не вмешаться они не могли. Молодежь быстро удрала, перепугавшись, а вот их защитник... - Нога, - тихо намекнул Цинцю, и Синцзы негромко замычал: он уже увидел, что одна нога омеги была явно сломана. Ву Синцзы, наконец, понимающе вздохнул - ну конечно, их муж не мог оставить юношу, такого красивого, даже в этих обносках, среди уличного сброда. Не говоря уже о том, что, с травмами, молодой омега явно быстро бы стал развлечением для других попрошаек, если его вообще бы не продали свои же в какой-нибудь бордель. У здоровых есть еще шанс убежать или отбиться, но что делать калеке?.. И все же, почему же омега тогда такой запуганный, если ему помогли? Ощутив движение рядом с собой, молодой оборванец съежился. Ваньнин, неудачно пошевелившийся, успокаивающе заворковал с ним, выпуская аромат, и постепенно тот расслабился. Ох, бахнуло осознание в голову Синцзы. Из-за их супруга?.. Похоже, этот омега... Воспринимал запах любого альфы как угрозу... Юань вообще притворялся кустиком, и спустя десять минут поездки в экипаже вылез из него и уже ехал верхом, чтобы его звездочкам было комфортно. Только когда он покинул карету, молодой омега тихо выдохнул и закрыл глаза. Его напряженные плечи опустились. Итак, подозрения Синцзы подтвердились... Бедняга и правда боялся Шэнь Юаня. - Гэгэ хороший, - вдруг серьёзным тоном заверил омегу Вэй Ин. - Он... Никому не причинит вреда. Особенно тебе, правда! Молодой человек поднял недоверчивый взгляд на юношу, но ничего не сказал. Зато вот не сдержал слов сидящий рядом Цинцю. - Даже если ты сам предложишь ему себя, он откажется, поверь, - его высокие скулы слегка порозовели, несмотря на попытку улыбнуться, словно он не сказал ничего смущающего. Омега вздрогнул, покраснел. Как-то дико глянул на Цинцю: тот успел скрыть лицо за веером. Бродяжка облизнул потрескавшиеся губы. - Я... Этот никогда бы... Его голос был хрипловатым, но всё равно приятно ласкал слух. - Как тебя зовут? - как самый зрелый среди всех омег дома Шэнь, Ву Синцзы мягко улыбнулся и, протянув руки, взял пальцы незнакомого ему юноши в свои. - Меня зовут Ву Синцзы. Но мои братья называют меня дагэ. И ты тоже можешь, милый. Зрачки юноши дрогнули. Сглотнув, он скользнул взглядом по омегам в экипаже. Пятеро мужчин мягко улыбались ему, глядя искренне и ободряюще. Пожалуй, в последний раз на него так смотрел только-... Облизнув губы еще раз, омега заставил себя произнести: - Я Ши... Ши Цинсюань... Как же давно он не называл своего настоящего имени... Ободренные этой маленькой победой, остальные так же назвали свои имена и положение при "муже", после чего стали расспрашивать о жизни юноши и причинах, почему он оказался на улице. Тот мялся, говорил неохотно и уклончиво. Каждое слово приходилось тянуть из него, как щипцами, причем тянуть крайне осторожно и бережно. Юноша напоминал всем своим видом дикого зверька, что впервые оказался в чутких и ласковых руках: спугнуть его не хотелось, так что слова подбирались взрослыми омегами очень тщательно. Но, в общем и целом, мужчинам удалось выяснить следующее. У Цинсюаня был брат. В свое время, чтобы помочь Цинсюаню с... одним преследователем, он... подставил?.. Да, похоже, подставил одного человека. В итоге семья того погибла, а сам бедолага попал в тюрьму, где много чего вынес. Сам Цинсюань об этом не знал и искренне считал, что его преследователь просто пропал. Со временем все наладилось, а у Цинсюаня появился хороший друг. - Очень хороший... - тихо повторил юноша, и омеги переглянулись, по ноткам тоскливой горечи поняв: тот для Цинсюаня явно был больше, чем другом. Время шло, ничего не предвещало беды... Но неожиданно, преследователь молодого омеги вернулся. В панике тот попытался разрешить всё сам, заручившись поддержкой друга, и тогда узнал, что его брат сделал некогда ради его спокойствия. Это привело юношу в ужас. Цинсюань даже пытался сбежать из дома. Он вновь обратился к своему другу за помощью, и именно тогда... - Это был он, - спустя долгую паузу произнес Цинсюань. - Тот человек, которого подставил мой брат, чью жизнь сломал мой брат... Им оказался Мин-сюн... Ох... Омеги в экипаже молчали. В общем и целом... Всё это было спектаклем, от начала и до конца. "Мин-сюн" использовал Цинсюаня, чтобы добраться до его брата. По итогу... Цинсюань стал свидетелем смерти своего дагэ, а его самого... - Он выбросил меня в столице, - тихо выдохнул омега, обнимая себя за плечи. - Да.... Просто выбросил, и все... Мужчины переглянулись. Они нутром чуяли, что Цинсюань не хочет рассказывать некоторые... моменты. Особенно хорошо это ощущали Цинцю и Цинхуа. Немного переварив всю эту историю, Ву Синцзы осторожно коснулся плеча молодого человека и легонько его сжал. Ши Цинсюань поднял взгляд на него, и старший среди омег улыбнулся ему ободряюще. - Обещаю, тебя больше никто не посмеет обидеть, - твёрдо проговорил Ву. - В Бамбуковом Дворце ты будешь в полной безопасности. Цинсюань поджал подрагивающие губы. Глаза цвета морской волны стали влажными. - Я... Этот Ши недостоин... - тихо просипел он. - Это всё... - Кто это сказал? - хмуро подал голос Ваньнин. - Кто сказал, что ты недостоин? Цинсюань потупился. - Но... Всё произошедшее, это из-за меня... - тихо и быстро зашептал омега, подрагивая. - Ты отстрадал своё. Чу прикрыл глаза. - Юань-гэ однажды сказал, что после дождя всегда выходит солнце. Как по мне, так дождь лил в твоей жизни и так слишком долго и сильно. Сколько ты скитаешься? - Где-то... Несколько лет... - Этого более чем достаточно, чтобы ты оплатил тому человеку за его страдания. Особенно после того, как он… сотворил с тобой всё это, - тут уже не мог смолчать Шэнь Цинцю. Он сжал древко своего веера и нахмурился. - В нашем дворце только один альфа. И это - наш муж. Никого больше к нам не допускают. Все слуги вышколены и хороши. Никто, ни единая душа, не посмеет тебя оскорбить или обидеть, словом или делом. Цинсюань дрожал. Цинцю догадывался, что именно тот пережил в руках "лучшего друга", и он не мог не испытывать всепоглощающей ненависти к этому "Мин-сюну". Даже зная юношу всего ничего, он мог сказать - Ши Цинсюань был добрым и отзывчивым, светлым человеком. Пусть его брат и совершил некогда ужасную ошибку... почему именно он должен был расплачиваться? - Не прощу, - Вэй Ин тихо выдохнул и прижался к Цинсюаню, обняв его руку и ткнувшись в плечо. - Альфы... ужасные. Все, кроме гэгэ, такие отвратительные и высокомерные. Его "братья" лишь согласно промолчали. Каждый пострадал из-за альф, каждый носил на душе незаживающие шрамы. Наверное, любой из них был бы рад на самом деле назвать Юаня мужем. - Всё будет хорошо, - Цинхуа погладил спутанные волосы Цинсюаня. - Как приедем, предлагаю всем вместе помыться, - тихо предложил Ву Синцзы, ласково улыбаясь своим маленьким братьям. - Цинсюань, ты не против горячих источников в моем павильоне? Там очень красиво цветут пионы, обещаю, там тихо и хорошо. - А ещё мы выпьем вина! - радостно провозгласил Вэй Ин, за что получил по макушке веером от Цинцю. Чу Ваньнин на это только вздохнул. И вот кто мог бы предположить, что их А-Ин - такой пьяньчужка? - Этот Усянь ни разу не смог перепить братца Ваньнина, - побурчав, признался Цинсюаню мелкий пройдоха, за что снова получил веером по маковке. - Не пытайся втянуть в это Нин-эра, - строго наказал Цинцю. - Я не против грушевого вина, Цинцю-гэ, - чуть улыбнулся Ваньнин. - Малышу А-Ину же пусть подадут чай с малиной. - Эй! Я уже взрослый! - тут же возбухнул Вэй Усянь, пряча маковку от веера Второго супруга. Ву Синцзы тихо рассмеялся в рукав. Цинцю же лишь закатил глаза, но его губы подрагивали, выдавая его намерение засмеяться. Тем не менее, он сдерживался. Очень и очень старательно сдерживался. Глядя на все это, Ши Цинсюань немного расслабился. Совсем малость, но это было большим прогрессом - как заметил про себя Ву Синцзы. Снаружи кареты, слушая тихий смех омег и их разговоры, отошедшие от мрачных и болезненных тем, Шэнь Юань слабо улыбнулся, чувствуя, как тяжесть в груди отпускает. "Мин-сюн", значит. "Мин". …он запомнит это имя.