Грех

Не Хуайсан смотрит прямо в глаза Мо Сюаньюю. Недавний ребёнок, никому не нужный в Башне Золотого карпа, — и вдруг обвинён в не столько чудовищных, сколько в постыдных преступлениях, изгнан, оболган. Не Хуайсан касается мягко его руки и говорит: — Никогда не верил, что ты действительно способен на столь низкий поступок. Мо Сюаньюй на миг опускает взгляд, скулы его загораются лихорадочным румянцем. Он оглядывается на дверь, но Не Хуайсан позаботился, чтобы никто не зашёл и не помешал им. Чуть успокоившись, Мо Сюаньюй объясняет: — Мама говорила, что самая страшная ложь растёт из частичек правды. Я… я действительно, — он сглатывает и не может продолжить. Не Хуайсан понимает, что он действительно предпочитает мужчин. Но вряд ли хоть когда-то испытывал желание по отношению к своему брату, к тому самому, что прошёл по головам и назвал себя Верховным заклинателем. Мо Сюаньюй совершенно точно предпочитает других мужчин. Не Хуайсан знает, на кого он смотрел, задержав дыхание. Он чуть заметно улыбается. — Разве это грех?.. Мо Сюаньюй смотрит на него изумлённо. Его с позором выгнали прочь, спустили с лестницы, отправили под надзор тётки, что его ненавидит. Конечно, он сделал выводы из всего происходящего. Даже его выбеленное лицо, тени вокруг глаз, слишком яркая краска на губах говорят о том, что он принял собственную природу и признал своё сумасшествие и испорченность, как хотели все вокруг. Не Хуайсан качает головой и снова ловит хрупкую кисть в свои. — Этот мир испорчен, — говорит он вкрадчиво. — И ты не должен глотать обиды безмолвно. Разве ты не злишься на каждого, кто когда-то ударил тебя, причинил тебе боль? — Сколько бы я ни гневался, что я могу? — горько возражает Мо Сюаньюй. — Совсем ничего. Не Хуайсан долго смотрится в его глаза. — После такого позора жизнь твоя всё равно что кончена, — заключает он с невероятной жестокостью. Мо Сюаньюй опускает голову ниже, по его лицу тут же начинают струиться слёзы. Он и сам думал об этом. И наверняка слышал от тётушки пожелания смерти. Подтолкнуть его так легко. Не Хуайсан мягко вздыхает. — Вовсе необязательно уходить неотмщённым. Я могу научить тебя… — он чуть щурится. — Но только если в тебе довольно и решительности, и гнева. — Я ненавижу их всех! — горячо клянётся Мо Сюаньюй. — Ненавижу! — И хочешь смерти? — вкрадчиво продолжает Не Хуайсан. — А что мне в этой жизни? Быть может, переродившись, я обрету иную судьбу, — запальчиво храбрится Мо Сюаньюй. И тогда Не Хуайсан кладёт перед ним местами обугленные страницы. — Прочти это, — говорит он тихо. — В конце ты найдёшь ритуал, который поможет восстановить справедливость. Но… решишься ли ты? — Решусь, — обещает Мо Сюаньюй. Не Хуайсан кивает. Даже если это будет не так, он знает, как надавить, чтобы Мо Сюаньюй всё же переступил черту. Где-то глубоко внутри Не Хуайсан сожалеет. Где-то в темноте, что охватила его душу, вызревает печаль по вчерашнему мальчишке в золотых одеждах. Не Хуайсан знает, что решился на отвратительный шаг. Он улыбается нежно и успокаивающе. — Мыслями я буду с тобой, — лжёт он. — И ни за что не забуду то, что ты сделал. *** Когда он уходит, Мо Сюаньюй долго смотрит ему вслед. Они расстались прямо у гостевого дома, но Не Хуайсан прятал лицо под капюшоном плаща. И всё же тяжёлая ткань ничуть не помогла ему скрыться от пронзительного отчаяния в чужом взгляде. Не Хуайсан не сбивается с шага и не сутулится, пусть понимает, что обрёк Мо Сюаньюя на смерть. Один маленький грех на пути к великой цели, верно?.. На миг он закрывает глаза, словно отрешаясь от шумной улицы деревни Мо. Он облизывает губы. Сжимает кулаки. Месть всегда требует совершать страшные вещи. Он к этому готов.