Условия контракта

      Мокрый сад, окружавший роскошный особняк Бальтазара, был полон нежнейшими ароматами экзотических цветов, а большие вечнозелёные деревья шептались о чём-то своём, секретном… Лионель, сидя на краю каменной чаши с фонтаном, в задумчивости возвела глаза к небу. Удивительно красивое зрелище заворожило её: небо затянуло серым всех оттенков: от жемчужного до почти чёрного на западе, откуда надвигались тучи. Да, Париж умел очаровывать даже в дождливую, промозглую погоду.       — Как я докатилась до этого? — зябко поёжившись, спросила она у самой себя. — Одно радует: ангел вернул душу отцу, как и было оговорено.       Ранее Бальтазар выдвинул неоспоримое условие: Лионель должна теперь находиться с ним. А хотела она того или нет, ангела не особо-то и волновало. О своём переезде в столицу девушка сообщила матери. Мадам Эрмье лишь печально вздохнула, но противиться не стала. «Хочешь зарабатывать деньги — вперёд», — были её слова. Мсье Эрмье же, зная истинную суть вещей, поддержал дочь, но взял с неё обещание (для вида) обязательно звонить и сообщать новости. Марселина таким раскладом удовлетворилась. На время.       — Верно, папа, чтобы у мамы не возникало лишних вопросов, — встав с бортика и расправив велюровое платье, пробормотала девушка. — Чтобы она не волновалась, будем врать. А ты хорошо подыграл мне.       Вдруг сзади к ней кто-то бесшумно подошёл, — Лео вздрогнула, когда его рука легла ей на плечо.       — Что-то есть в этой сырой погоде романтичненькое, не так ли? — раздался его голос у самого её уха.       — Бальтазар.       Лионель обдало жаром. Ей даже показалось, будто она стала заболевать лихорадкой. Плюс ещё тёрпкий и остро-хвойный аромат его парфюма сознание задурманивал.       Необъяснимо, но…       … приятно?       — Жаль, что я не романтик.       Девушка развернулась. Ангел, держа в руках белую фарфоровую чашечку, самодовольно улыбался своей кошачьей улыбкой.       — Я тут решил побаловать тебя горячим шоколадом, — сказал он. — Надеюсь, ты не продумываешь в своей очаровательной головке план побега?       — С чего такая забота? — спросила Лионель, но всё же взяла чашку двумя руками и осторожно поднесла к губам. Втягивая тонкими ноздрями аромат молочного шоколада, клубившийся над чашкой, она дополнила: — Спасибо, что хоть не яд.       — Э, дорогуша, может с того, что я джентльмен, — хохотнул ангел, — а ты леди. А если серьёзно, то я тебя не держу взаперти. Это не плен и не золотая клетка. Если хочешь идти куда-то — иди. Просто помни, что я найду тебя в любой точке планеты.       — Странный ты, Бальтазар, — отпив глоток горячего шоколада, выдала девушка. — Ты уже получил мою душу, оставил на ней своё клеймо. Разве этого недостаточно?       — Merci beaucoup, что напомнила, — насмешливо ответил мужчина и сложил руки на груди, добавив: — Но ты сама предложила мне подобную сделку. Хочешь правду? Лично я бы никогда не рискнул совершить такой обмен, потому что это безумно и нелепо… Поэтому повторяю: желаешь увидеть виновницу — посмотрись в зеркало.       Признать правоту Бальтазара оказалось для Лионель очень тяжело, но она чувствовала — пусть лично для неё его слова виделись несправедливыми, однако по большому счёту ангел был прав. Она рассматривала ситуацию со своей стороны, Бальтазар — со своей.       — У тебя нет семьи, — произнесла она, и чашка полетела на покрытую плиткой садовую дорожку, разбившись вдребезги. — Ты не поймёшь.       «Наверное, он ожидал иного ответа», — мимолётно пронеслось в мыслях.       Взгляд Лионель неловко скользнул вниз, на усыпанную осколками дорожку, а щеки запылали.       — Не делай поспешных выводов и импульсивных поступков, — хмыкнул ангел, за спокойным тоном пытаясь скрыть… раздражение.       — Неужели мои слова тебя каким-то образом задели?       — Не дождёшься, дорогуша. Чтобы меня обидеть… — его речь внезапно прервалась.       Прогремел раскат грома, над садом сверкнула ослепительная молния, и начался ливень, вода хлынула с небес.       — Бежим! — воскликнул Бальтазар, стараясь перекричать гром. — Вечеринка под проливным дождём на сегодня отменяется! — он схватил растерянную Лео за руку и помчался с ней в дом.

***

      Темнота ночного, мокрого города зачастую успокаивала Лионель, укачивая в надвигающихся сумерках, словно в колыбели, застеленной мягким, иссиня-чёрным бархатом.       Лео открыла дверь на широкий, украшенный декоративными цветами, балкон и вышла, глядя на ночную столицу со второго этажа.       — Как волшебно мерцает Эйфелева башня! — крикнула она куда-то в пустоту.       — Красив ночной Париж: он полон страсти и любви. А ночь так холодна: бродяга ветер поёт в переулках ночных, врываясь в мир греха… Это моё любимое место, — проговорил Бальтазар и присоединился к девушке. — Часто после возвращения с гулянок я стою здесь, любуясь столицей.       — Один?       — Нет, с бокалом вискаря, винишка или коньяка.       — Кто бы сомневался.       — Алкоголь иногда помогает расслабиться.       — Угостишь даму?       — Ты разбираешься в дорогих коньяках?       — Не очень, но всё равно хочется. Ну, так что?       Бальтазар, ничего не ответив, покинул общество девушки, чтобы вскоре вернуться с подносом, на котором поблёскивали в свете бра два бокала, наполненных на треть янтарной жидкостью. Рядом лежала плитка чёрного шоколада, предварительно открытая и поломанная на кусочки. На небольшом блюдце разместились дольки апельсина и лимона.       — Прямо чувствую себя Марией-Антуанеттой.       На террасе стоял раритетный столик, поэтому принесённый поднос был поставлен на его поверхность.        Лионель взяла ближайший к ней бокал, принюхалась к напитку, при этом вертя его в руке.       — За что пьём? — спросила она.       — За удачный контракт, — лукаво ответил ангел.       Скрестив руки, сделали по глотку из своих бокалов и как-то настороженно потянулись друг другу. Крепкий алкоголь ударил Лионель в голову, и она, сама от себя не ожидая, первой поцеловала мужчину, обвив его шею свободной рукой.       — Так, стоп, ma étoile! (моя звезда — франц.), — отпрянув от девушки, взвизгнул Бальтазар. — Под властью Энси ты бесподобна, но давай пока… повременим, — с уст ангела сорвался весёлый смех.       — Вот такая я, — Лео сделала ещё глоток из бокала, почти осушив его.       — Непредсказуемая, — одарил откровением и подлил ей ещё немного напитка из пузатой бутылки Бальтазар, а себе наполнил до краёв.       Девушка сравнила оба сосуда и удивлённо спросила:       — Это ты такой жадина? Почему тебе больше, чем мне?       — Потому что гладиолус, — съязвил ангел.       — Не жадничай, — Лионель отняла у Бальтазара полный бокал и отпила из него.       Алкоголь обжигающей волной опалил гортань.       Она вращала в руке напротив лица сосуд с жидкостью, глядя сквозь него на огни сада и Эйфелевой башни. Эту достопримечательность было видно со всех уголков столицы Франции.       — Бальтазар, тебе хоть раз отказывали женщины? — заметно опьяневшим голосом вдруг спросила она.       — Мне? Почти никогда, — усмехнулся ангел, надменно задрав подбородок. — А почему ты интересуешься?       — Да так… Скажи, а я тебе нравлюсь?       Лионель отставила бокал на столик, чуть его не опрокинув. Оперевшись спиной на деревянные резные балюстрады и разведя руки в стороны, она ожидала ответа.       — Милочка, ты задаёшь уже явно неуместные вопросы, — сухо отрезал ангел. — Достаточно пить!       — Разве? — девушка смело шагнула к Бальтазару, остановившись напротив. Слишком близко. — А мне так не кажется, — и вновь потянулась к его губам, пока он не понял, чего она хочет от него.       — Bonne nuit, demoiselle (Спокойной ночи, барышня — франц.), — накрутив её локон на палец, сказал Бальтазар. — Завтра побеседуем.       — Но я не хочу спать! — взвизгнула Лионель, приложившись к Энси. На этот раз она пила его с горла, пытаясь таким образом притупить… невыносимую боль, которую больше не могла сдерживать и которую ранее пыталась игнорировать, как-то заглушать. — Танцу-уй, Россия! И плачь, Евро-опа!       — Пьяные дамзели страшнее Чернобыля, — картинно закатив глаза, изрёк ангел и с горем пополам отобрал бутылку у Лионель.       А далее она и сообразить толком ничего не успела: Бальтазар, приложил два пальца к её лбу. После этого Лео потеряла сознание, едва не свалившись на пол. Благо ангел успел подхватить её на руки.       Он перенёс её в спальню и, осторожно уложив на широкую кровать, укрыл шёлковым покрывалом. Жизнь с этой барышней под одной крышей ему всё больше и больше начинала… нравиться.