Любовь моя...

Сие письмо я пишу в надежде, что ты никогда его не увидишь. Я прекрасно помню нашу первую встречу, проживаю её ежесекундно и могу повторить слово в слово то, о чём мы говорили. Мы тогда были ещё юными, необременёнными тьмой прожитых дней. Казалось, жизнь была простой, светлой, такой длинной. Порой при красном свете на светофоре я задумываюсь о том, чтобы выскочить под колёса проезжающей машине, но каждый раз не смею шагать из-за чувства вины к водителям. Ты сразу показался мне сокровищем в этом мире. Самым умным. Самым красивым. Самым застенчивым. Самым обаятельным. Самым загадочным. Самым удивительным. Самым добрым. Самым самым. Все мои прежние влюблённости испепелились перед видом твоего священного лика, я потерялся. Потерялся в тебе, безвозвратно и безнадёжно. Ты был столь мил со мной, что мне даже показалось, что мои чувства взаимны, но боялся спросить, ведь если я неправ, в нашем тираничном мире этой ошибки мне не простят. (Ни в коем случае я не считаю тебя таким жестоким, но в моём положении всегда стоит быть настороже.) Таким образом я затаил свою любовь глубоко в себе, чтобы ты никогда во мне не разочаровался. Прошли годы, когда мы окончили школу. Я был в восторге от того, что мы с тобой поступаем в один университет и продолжим часто видеться. Позже я пожалел, что ты будешь учиться именно здесь, ведь в этом месте ты нашёл любовь своей жизни — Долли Пэйн. Мне ужасно больно от ваших великих чувств, пусть и столь же жаль за свои мысли. Мне стыдно прервать ваши взаимоотношения. Мне страшно сделать хоть что-то. От горя и обиды я отдалился от тебя. Я пытался перекрыть тоску самыми красивыми девушками, самыми вкусными винами и самыми лучшими вечерами подальше от вас и вашей любви. Но сколько бы я не пытался, всё больше понимал твоё превосходство над всем. Всем на свете. И, пожалуй, выше тебя уже ничто не поднимется. Я заливал себя алкоголем, встречался с лучшими дамами города, плавал в багровом вине, плакал шампанским, посещал крупнейшие вечеринки, был вечно не в себе, но любил, любил, любил, любил, любил до безумия. Когда ты заметил моё состояние, мне было так приятно, что ты наконец смотришь на меня. Меня меня меня меня меняменяменяменяменяменя. Наше воссоединение было лучшим, что случилось за моё обучение в университете. После я познакомился с Мартой Уэлс, разделявшей мою скрытую ориентацию. Мы довольно быстро сдружились и в попытке обезопасить себя вошли в фиктивные отношения друг с другом. Тем временем и закончилось наше трёхлетнее обучение, и пришло время расходиться как в море кораблям. Вначале я пошёл не по профессии, устроившись в чайную неподалёку от моих апартаментов. Я проработал там около четырёх лет, упорно стараясь забыть тебя, что почти получилось к третьему году. Но в феврале Марта погибла от сахарного диабета. С тех пор я мало отдыхал, засиживаясь допоздна на работе, приходя домой поздно ночью, чтобы сразу уснуть а после проснуться, пойти на работу и начать заново этот порочный круг. Моя жизнь ухудшалась. Появились проблемы на работе из-за моей частой раздражительностью, я стал меньше получать зарплату, и денег стало не хватать ни на еду, ни на аренду. Поток жизни превратился в вязкое болото, где на сто километров кроме топи есть лишь табличка "нет выхода" и в этом болоте я утонул. Лишь спустя год я решился сходить к врачу, и мне поставили диагноз: Неврастения. Доктор составил мне распорядок дня, и посоветовал сменить работу. Именно тогда я встретил Джорджа Вашингтона, который воссоединил нас с тобой спустя долгие четыре года. Я познакомился с ним в очередной выходной день. Я искал работу в интернете, когда мне попалось объявление от некого Вашингтона о наборе юристов в адвокатскую контору. Не долго думая, я согласовал дату собеседования и в тот же день удачно его прошёл. В то время я стал понимать, что моя жизнь налаживается. Окончательно я это осознал встретив тебя в коридоре, удивлённого, но радостного нашему воссоединению. Однако, это судьба. Иначе я не могу объяснить, как так сложилась жизнь, что спустя столько лет я снова могу тебя видеть. Тебя любить. Пусть и тайно. За годы, что мы не виделись ты стал только лучше. Лицо твоё выглядело серьёзно, фигура величественно, голос вызывал мурашки по всему телу. И не было никакого Джейми, что, возможно, немного грустно. Был только Джеймс Мэдисон. Чертовски сексуальный Джеймс Мэдисон. И я вновь в тебя влюбился, совсем как в первый раз. Мы снова общались как раньше. Пусть ты всё ещё встречаешься с дорогой Долли (передай привет), я чувствовал себя счастливее всех на свете. Мои дела шли в гору, состояние улучшалось, работал я добросовестно, от того получал достойную зарплату и покончил с долгами. Но для меня важнее, что мы снова были рядом друг с другом, и я вновь могу любить тебя. Тебя тебя тебя тебя тебятебятебятебятебятебя. Но через несколько недель некоторые коллеги стали косо на меня смотреть, а мне начали сниться кошмары, где ты острым ножом проводишь мне по горлу. Находиться с тобой было опасно и невыносимо. Отдалиться было еще хуже. И я совершил ошибку, как если бы я шёл по канату в тысяче километров над землей и оступился. Ведь я решил оставить все на самотек и просто наслаждаться тобой, пока ещё есть возможность. Меня избили после работы, я все еще чувствую синяки и порезы, давно зажившие. До этого мы с тобой просто общались в общем холле. Я как обычно шутил, видимо не все поняли, в чём заключается юмор. Возможно, это моя вина. Возможно, им просто не стоило слушать наш разговор. Но прошлого не вернуть, и всё, что случилось, теперь навсегда останется в моей голове (пока там будет мозг. Мало ли, что может случиться с моим трупом) Я не появлялся работе мучительные недели. Мне было страшно там появляться. Страшно выходить на улицу. Страшно жить. Страшно видеть тебя. В конечном итоге, меня почти уволили, пока я не додумался перейти на режим работы из дома. Стараясь не помнить ничего из своей жизни, я снова добровольно топил себя в болоте, и моя неврастения дала о себе знать. Мы долго не виделись. Это меня убивало. Каждую свободную секунду я думал о тебе. Что ты делаешь, что ты ешь, какой у тебя сегодня галстук, какой обед тебе сделала Долли, как дела на работе, думаешь ли ты обо мне? Мысли роились как в осином гнезде, и не ясно, как их убрать без вреда себе. Без вреда себе. Наверное ты не поймёшь. Возможно, если ты всё же увидишь это письмо, ты подумаешь: "придурок. Мы же могли обсудить все это, пока ты был жив!". По крайней мере, я надеюсь, что ты,вспомнишь меня. Хотя бы раз. Всё сложно, жизнь сложная, люди сложные. Я лишь надеюсь, что в будущем, которое я не увижу всё намного лучше. А уже месяц обдумывал свою идею. Однако, выбрать способ смерти очень трудно. Хочется ведь выбрать что-то наиболее пафосное, интересное и красивое. Как самоубийство вообще может быть пафосным, интересным и красивое? Под конец хочу сказать, что ты лучшее, что могло случиться в моей жизни. Я тысячи и тысячи раз говорил, какой ты замечательный, и повторю ещё раз. Ты замечательный.

Я люблю тебя.

Прости.

Я просто хотел

чтобы меня любили.

От навеки твоего Т. Дж. *** 28 ноября 20** года тело Томаса Джефферсона нашли в его собственной ванной с перерезанными венами. Письмо так и не было найдено.