How Sir Gwaine persuaded Sir Leon

      Гвейн наблюдал, как тренируются Леон и Артур, кусая яблоко время от времени. У него были некоторые мысли на счет своего друга. Но он позволял им занять голову только когда был один в своих покоях, где никто не мог слышать и видеть, как он касается себя там, где доблестным рыцарям не положено. Особенно в тот момент, когда они думают о других доблестных рыцарях.       Однако Гвейн позволил мыслям занять его голову сейчас, поэтому дернулся, когда Мерлин уселся рядом с ним на перекладину.       — О чем думаешь, Гвейн? — он улыбался как всегда ярко.       Гвейн думал, что Артур не достоин его чувств. Никто не достоин Мерлина.       — Да так, знаешь, обо всем понемногу. — Гвейн улыбнулся ему в ответ.       Он подумал, что Мерлин, наверное, единственный, кому Гвейн мог когда-либо довериться. Просто потому что Гвейн не встречал никого более доброго и понимающего, чем Мерлин. Он всегда мог поддержать, никогда не отвергал и верил даже в самых павших людей.       — Леон входит в твое «немного», м?       Гвейн хмыкнул. В голосе Мерлина не было отторжения, что успокаивало Гвейна. Но он и не был удивлен, что тот понял. Он всегда видел намного больше, чем другие.       — Так заметно? — Гвейн повернулся в сторону Мерлина, который смотрел на тренировочное поле.       Мерлин помотал головой.       — Я просто давно к тебе присматриваюсь. Не думаю, что кто-то из них когда-то обратит внимание.       — Они не видят дальше своей рыцарской доблести.       Гвейн так не считал на самом деле. Не в полной мере. Просто он понимал, насколько сильно Леон переживает о чести и достоинстве, и Гвейн считался с его мнением. Даже если бы он и был уверен, он никогда бы не подошел первым, дал бы ему возможность договориться с самим собой, но он не тешил себя надеждами. Возможно, иногда.       — Но ты можешь попробовать намекнуть.       Мерлин хитро прищурился, будто передразнивал самого Гвейна.       — О чем ты говоришь? — Гвейн нахмурился, — Мы говорим с тобой о славном рыцаре, который чтит правила и беспокоиться о чести своей семьи. Это мне нечего терять. Ты должен понимать это, как никто другой.       Запал Мерлина спал, он отвернулся, когда его щеки порозовели.       — Всегда есть выход…       — О, так ты поговорил с ним? — Гвейн выгнул бровь, смотря немного насмешливо.       — Мы не об этом говорили… — попытался Мерлин, но Гвейн не собирался так это оставлять.       Он тихо посмеялся, но не так, чтобы пристыдить. Гвейн не ожидал, что Мерлин когда-нибудь осмелиться.       — Как прошло?       — Гвейн, мы говорили не об этом.       — Просто скажи, нужно ли врезать ему.       — Ты не можешь ударить своего короля.       — О, нет, ради тебя могу.       — Не требуется. Гвейн. — жестче сказал Мерлин, и Гвейн замолчал, больше не собираясь подтрунивать на другом, — Попытайся поговорить с ним. Послушай своих же советов.       — Мерлин, спасибо за твое беспокойство, но с принцессой все было очевидно. Что же касается…       — Гвейн! — его прервал оклик Артура, — Ты чего там прохлаждаешься?!       — Уже бегу, принцесса. — ухмыльнулся Гвейн, подмигивая Мерлину.       Артур снова накричал на него за прозвище, но Гвейн только посмеялся, отбивая удары его меча.       Место Гвейна рядом с Мерлином занял Леон. Гвейн понимал, что становиться невнимательным, думая об этом гордом аристократичном лице, этой серьезности и выдержке, которую Леон демонстрировал. Он чуть не пропустил удар Артура, замечая, как Леон резко поднялся и сел обратно только когда понял, что Гвейн успел уклониться.       — Не отвлекайся, Гвейн! — злобно крикнул Артур.       Гвейн нахмурился, сосредотачиваясь, он не собирался проигрывать из-за своих нелепых желаний.       Артур знатно загонял Гвейна, оправдываясь тем, что он слишком много отвлекался.       — Ты лучше многих знаешь, чего это может стоить в бою. — сказал он после.       — Да, так что не надо меня наставлять. — возмутился Гвейн, он терпеть не мог, когда кто-то сомневался в его умениях.       Он развернулся, собирался уходить, когда тот поймал его за руку.       — Реши свои проблемы, пока это не стоило тебе жизни.       Тогда Гвейн только выдернул руку, скривил лицо и ушел. Он не видел, как Леон подбежал к королю спросить, что случилось.       Гвейн миновал раздевалку, собираясь справляться с доспехами самостоятельно в одиночестве своих покоев.       Он скинул раздражающий плащ, который нес в руках, прямо на пол, не беспокоясь об этом. Он просто хотел раздеться и упасть на кровать. Но его прервал стук в дверь.       Поначалу Гвейн его игнорировал, но его поздний гость явно не собирался оставлять его. Он приоткрыл дверь, но совсем немного. По этой учтивости Гвейн легко мог его узнать.       — Гвейн, я могу войти?       — Входи, Леон. — выдохнув, сказал Гвейн.       Только Леон мог напирать, при этом сохраняя личные границы.       Рыцарь шагнул внутрь, без привычных доспехов, в свободной рубашке и брюках. Выглядело так, будто он готовился ко сну, но по какой-то причине решил навестить Гвейна.       — Тебе нужна помощь?       — Я и сам могу справиться. — буркнул Гвейн, но Леон уже подошел к нему, расстегивая ремешки.       — Я хотел поговорить. — мягко начал он, — Тебя что-то тревожит?       — О чем ты?       Гвейн напрягся.       — Сегодня ты был слишком отвлеченным. Хотел быть уверен, что ты не пострадаешь из-за этого.       — Да что вы все так распереживались. Будто я меча в руках никогда не держал!       Гвейн резко развернулся, и Леон отошел на шаг назад, выглядя при это каким-то виноватым.       — Прости. Ты же знаешь, что мы просто переживаем. Не хотел ставить под сомнение твои способности.       Гвейн вздохнул. Почему Леон так невинно выглядел. Он покачал головой, склоняя ее. Леон медленно обошел его, продолжая избавлять его от брони. Они оба молчали, но Гвейн, ощущая случайные касания на шее, все больше хотел говорить. Всякую чушь, такую, как всегда, чтобы был шум, чтобы он почувствовал себя вовлеченным.       — Гвейн… — тихо позвал Леон, когда стянул с него кольчугу.       Ему не было нужды трогать его больше, но он потянулся к пуговицам гамбезона, прижимаясь чуть ближе. Гвейн услышал, как ускорилось его дыхание.       Он положил свои руки на его, отстраняя их и поворачиваясь. Щеки Леона приобрели легкий розовый оттенок, который почти невозможно было разглядеть из-за неяркого света свечей.       — Леон.       Он выглядел слегка напуганным и нервным. Таким он был крайне редко.       — Чего ты хочешь? — Гвейн постарался, чтобы это не звучало угрожающе.       — Я…       Гвейн понимал, что Леон не сможет раскрыть своих желаний. Он предпочитал избегать их, но не сталкиваться. А с Гвейном он сталкивался каждый день.       — Ты можешь сказать, ты знаешь? Потому что я не хочу больше молчать. Из-за тебя я такой невнимательный.       — Из-за меня? — глупо спросил Леон.       Гвейн шагнул ближе, задирая голову. Как такой большой гордый человек может быть таким… Застенчивым. Гвейн вдруг осознал, что очень хочет больших объятий, которые Леон мог бы ему дать.       — Ты можешь сказать что-нибудь до того, как я сделаю глупость?       — Чт… О чем ты…?       Гвейн просто… Просто встал на носочки, чтобы поцеловать его. Он охватил руками его шею, пальцами путаясь в волосах на затылке. Леон склонился вниз, наверное, до того, как осознал, чтобы ему было удобнее. Гвейн хмыкнул, не отстраняясь.       Леон, неожиданно для Гвейна, положил свои руки ему на талию и сжал пальцами. Гвейн дернулся, отступая на шаг. Он опустил голову. Леон явно выглядел удивленным и напуганным.       — Прости. Прости за это.       Он поднял голову, и действительно, Леон выглядел сбитым с толку.       — Почему ты прекратил?       — Я не должен был, извини, я должен был сначала спросить, — начал Гвейн, обрывая себя на полуслове, недоверчиво хмурясь.       Он посмотрел в широко открытые глаза Леона.       — Извини?       — Почему ты… Перестал? — повторил Леон менее уверенно.       Гвейн вытянул губы, собираясь что-то сказать, но не стал.       — Я… Не должен был? — глупо уточнил он через время.       Леон смущенно отвел взгляд, легко улыбаясь. Гвейну показалось, что его мозг мог перегреться в ту самую минуту. Леон не мог выглядеть так и спрашивать, почему он перестал целовать его.       — Думаю, я все же хочу поговорить…       Они сидели за столом в покоях Гвейна, уже когда он разобрался с остатками брони.       — Я не понимаю. Я думал, что это выше твоей чести. — Гвейн неопределенно махнул руками.       — Это неприемлемо, я думаю… Думал. Не могу быть уверен. Я просто хотел…       — Чего ты хотел?       В Гвейне отключилась та часть мозга, которая контролировала его язык. Ему нравилось смущать Леона, и пока он мог, он решил пользоваться этим.       — Тебя.       Гвейн не ожидал, что Леон ответит. Но его ответ точно не смутил. Ему просто стало интересно, насколько быстро он сможет довести Леона, насколько быстро тот начнет просить…       Возбуждение от этой мысли опустилось от его головы слишком быстро. Одна мысль цеплялась за другую, как Леон будет реагировать, как много позволит и позволит ли…       — Гвейн?       Леон прервал поток совершенно неприличных мыслей Гвейна.       — Хм… Значит ли это, что теперь я могу тебя поцеловать?       Гвейн знал ответ, но на этот раз решил уточнить. Все же, Леон выглядел крайне неуверенным в этом вопросе, не хотелось его спугнуть.       — Мы… Мы можем не показывать этого?       Леон спросил об этом так, будто Гвейн должен был сразу отказаться от него.       — Я и не смел бы просить тебя об этом.       — Ты можешь. — увереннее ответил Леон.       Гвейн хмыкнул.       Они ограничились простым поцелуем (но обещал этот поцелуй гораздо больше), Леону следовало покинуть его покои до того, как произойдет неловкая ситуация. Негоже доблестным рыцарям вечерами шататься по покоям других доблестных рыцарей.       После этого разговора они не оставались наедине, каждый был чем-то занят. А через несколько дней Леон будто делал вид, что этого разговора не было. Гвейн не стал давить, но успел наслушаться криков Артура о его несобранности.       Гвейн был раздражен и невнимателен, потому что его дорогой рыцарь предпочитал игнорировать его. И Гвейн чувствовал в этом свою вину. Но он уже успел почувствовать, какого это целовать его, каково находиться в этих больших объятиях. Его тело просто не могло успокоиться. Он хотел бы снять напряжение, но его собственные касания не могли заменить чужих.       — Гвейн?       — Боже! — он дернулся, чуть не выронил яблоко, — Мерлин!       — Прости. Просто ты долго пялишься в одну точку. Это, знаешь, немного несвойственно для тебя. — Мерлин заискивающе посмотрел.       Гвейн покачал головой.       — Не могу привести мысли в порядок.       — Разговор не удался?       — В том-то и дело, что я не могу понять. — Гвейн поднял взгляд на поле, где Леон тренировал юных рыцарей, — Все было хорошо, но на следующий день… Будто ничего не было.       Он вздохнул.       — Я виноват.       — Ты не виноват. Он же ответил тебе?       — Это не имеет значения, теперь он даже не говорит со мной, всегда куда-то исчезает.       — Может, он просто сомневается. — Мерлин пожал плечами.       — Но я имею право знать об этом, разве нет?       Мерлин ничего не ответил. Гвейн понимал, что Леон мог чувствовать, но это было несправедливо по отношению к нему.       — Я уже кожу с себя сдирать готов, понимаешь?       Мерлин, видимо, смутился, но говорить ничего не стал. Видимо, потому что понимал.       — Я злюсь на него. Не хочу, но злюсь. А принцесса злится на меня. Не мог бы ты его задобрить как-нибудь?       — Гвейн?! — возмутился Мерлин, а тот нагло ухмыльнулся.       — Я не имел ввиду ничего того, о чем ты подумал. Фу, Мерлин, как ты мог.       Гвейн увернулся от удара в плечо, смеясь. Но Мерлин повалил его за перекладину, на которой они сидели, Гвейн успел утянуть его за собой, и они оба валялись на земле как дети.       Через несколько секунд из-за перекладины выглянул Леон.       — У вас все в порядке?       — Более чем. — голос звучал грубее, удивился даже Мерлин.       Леон виновато кивнул, возвращаясь к своим обязанностям. Гвейн вздохнул.       — Зря ты так…       — Без тебя знаю. — перебил Гвейн, — Прости, Мерлин.       — Все в порядке.       — Нет. Определенно нет.       Он быстро поднялся, протягивая Мерлину руку.       А потом Гвейн ушел, не оборачиваясь на поле, где Леон все еще чувствовал себя очень виноватым.       Гвейн не обладал учтивостью Леона, потому просто ворвался к нему в покои, еще злее, чем днем. Выговор Артура не способствовал хорошему настроению. Его Величество пригрозил изгнать за те слова, которые он наговорил.       Леон, видимо, собирался принять ванну, но не закрыл дверь, потому как он стоял обнаженным, прикрывался лишь брюками, которые держал в руках. Его щеки стремительно покраснели, взгляд выдавал и смущение, и вину. Но Гвейна ничего не смущало, пока желание накричать от злости не пропало от вида голых ног, на которые он так неприлично пялился.       — Гвейн?! — таки возмутился Леон.       Гвейн молча сделал разворот к двери, чтобы закрыть ее на щеколду, и уверенно шагнул в его сторону.       — Стой! — Леон вытянул свободную руку вперед, когда между ними оставался жалкий метр.       — Что произошло? Что я сделал не так?       Леон молчал, опустив голову. Гвейну стало чертовски обидно.       — Если ты этого не хотел, мог просто ударить меня той ночью и уйти.       — Нет, Гвейн, это не так.       — Что тогда?! — перебил он, наступая, упираясь грудью в ладонь Леона.       — Я просто… Не уверен. Я не знаю… Я никогда… А ты…       Гвейн никогда не видел, чтобы Леон так неуверенно говорил. Его речь всегда была связной и спокойной.       — Убирай руку.       — Что?       Гвейна убивал этот взгляд, такой невинный.       — Убирай руку и залезай в ванну, Леон.       Гвейн говорил спокойно, но твердо, в основном потому, что точно был уверен, что Леон не откажет (в памяти слишком четко отпечатались воспоминания о вечере). Леон медленно отложил брюки — Гвейн не опускал взгляд ниже его глаз — и сел в бадью с теплой водой. Он доверчиво, хоть и с небольшой паникой, смотрел на Гвейна.       Тот встал на колени за его спиной. Леон дернулся повернуться в его сторону, но Гвейн положил руки ему на плечи, не давая сделать этого.       — Просто доверься мне, ладно. Тебе будет хорошо, обещаю. — прошептал он ему прямо на ухо, чувствуя тепло кожи.       Леон быстро дышал, но не препятствовал ему.       Гвейн легко помассировал плечи и шею, зарылся пальцами в чужие кудряшки, массируя и кожу головы. Леон немного расслабился, съехал по бадье, укладывая голову на край, его голые колени оказались над водой, и Гвейн просто не мог не смотреть.       Гвейн медленно повел от плеч вниз по груди, и Леон резко напрягся, открывая глаза.       — Шш… Спокойно, все хорошо.       Гвейн понимал, что это для него ново. Даже не сами касания, а то, какие чувства вызывают касания другого мужчины. Гвейн знал, как это ощущается в первый раз.       Гвейн выждал момент, когда Леон снова смог расслабиться и закрыл глаза. Тогда он продолжил касаться его, с нажимом проводил пальцами по груди и бокам, а когда плотно провел по пояснице, Леон ощутимо вздрогнул, издавая звук, который явно не сумел сдержать, отчего Гвейн сам дрогнул.       — Прости. — шепнул Леон.       — Не извиняйся. — таким же шепотом ответил Гвейн, целуя плечо, — Хочу услышать это еще раз.       Леон громко выдохнул.       — Ты… Ты можешь…       Гвейн ждал, пока Леон соберется со своими словами.       — Залезть ко мне? Можешь?       Гвейн хмыкнул.       — Ну раз уж ты так просишь.       Он поднялся, и Леон повернул к нему голову, наблюдая. И Гвейн начал медленно раздеваться, стягивая рубашку, рукава которой успел намочить. Брюки он снимал еще медленнее, посмеиваясь про себя над не скрытой реакцией Леона. Это будет крайне интересный опыт.       Гвейн избавился от одежды, и Леон отвел взгляд. Он смотрел на воду, пока Гвейн не опустился в бадью напротив него. Места оставалось не так много, даже когда Леон поднялся чуть выше, открывая больше пространства.       Гвейн позволил себе больше, поменял их положение и сел ему на бедра.       — Порядок? — спросил он, усмехаясь.       Леон смотрел ему в глаза и не двигался. Только кивнул.       Гвейн помотал головой.       — Леон, ты можешь меня трогать. Где захочешь.       — Я не знаю. Если я сделаю что-то не так…       — Я просто скажу тебе, и ты не будешь так делать, хорошо?       Леон опустил глаза на губы Гвейна, осторожно положил руки ему на талию, чуть сжимая. Гвейн хмыкнул и резко двинулся вперед, целуя чужие губы. Он зарылся пальцами в его волосы, придвинулся ближе, стараясь не касаться его телом. Но Леон сам опустил его к себе, и они оказались плотно прижаты друг к другу, выдыхая в поцелуй.       — Ха, так лучше. — усмехнулся Гвейн.       Не смотря на то, как Гвейну было хорошо, он настоял на том, что сначала им надо бы вымыться, пока вода совсем не остыла. Но это не значит, что Гвейн не украл себе несколько непристойных касаний, пока они помогали друг другу с этим.       Гвейн вылез из бадьи первым, совершенно себя не стесняясь. Он знал, что привлекателен для многих людей, и никогда не видел смысла прятаться, особенно если человек рядом с ним хотел его таким видеть, даже если не говорил об этом вслух.       — Леон, тебе точно нечего стесняться, вылезай давай.       Старший рыцарь все еще сидел в бадье. Гвейн не мог его понять, он видел его в раздевалке ни один раз, в походах они часто видели друг друга без одежды, что должно измениться сейчас, Гвейн просто не мог понять.       Леон, казалось, что-то обдумывал, прежде чем подняться. Гвейн честно старался соблюдать какие-то приличия и не пялиться на него, но он просто не мог. Леона хотелось разглядывать, касаться и много чего еще. Все, что он позволит.       Гвейн заставил себя поднять взгляд на глаза, наполненные смущением. Он подошел ближе, притягивая Леона к себе за шею, прижимаясь к нему телом. Тот громко выдохнул носом, сильно сжимая его бока, проводя по ним крепкими ладонями. Гвейн чувствовал, что Леону труднее сдерживаться, но он все еще не открывал ему свои желания.       — Леон… — протянул Гвейн, чуть отстраняясь.       Он двинул бедрами вперед, намеренно притираясь к чужому телу. Леон не сдержал стон, прижимаясь лбом ко лбу Гвейна.       Гвейн хмыкнул — было приятно осознавать, что Леон так реагирует именно на него. Ему хотелось, чтобы он перестал сдерживаться.       — Пойдем. — Гвейн коротко поцеловал его губы, утягивая в сторону кровати.       Он повалил Леона на постель, сам уселся на него сверху. Он провел раскрытыми ладонями по его телу вниз, останавливаясь внизу живота, когда Леон неожиданно схватил его за бедра.       — Все хорошо. Это приятно. Ты же был с женщиной. Представь…       — Не хочу представлять. — перебил Леон, — Я тебя хочу, просто… Я не привык к такому.       Гвейн хмыкнул.       — Просто позволь мне.       Леон позволил, расслабляя хватку на его ногах, но не убирая рук. Гвейн провел руками дальше, по передней стороне бедер, сжимая пальцы.       — Масло есть?       Леон, казалось, еще больше смутился, но указал на тумбу у кровати, на полке которой уже какое-то время лежало расслабляющее масло. Гвейн улыбнулся, взял бутылек, выливая немного себе на пальцы.       Гвейну понравилась реакция Леона на его касания. Он прикусил губу, чтобы не издать ни звука, закидывая голову назад. А Гвейн ловил каждый его вздох, он наклонился к его телу, целуя везде.       Гвейн сменил положение, теперь касаясь из обоих, и это было прекрасно. Теперь он дотягивался и до шеи Леона, целуя и там. Леон начал беспорядочно толкаться бедрами, сжимая его бедра пальцами. Гвейн же вплел пальцы в его мокрые волосы, чуть оттягивая, и ускорил движение руки.       — Мгх… — под конец Леон перестал сдерживаться (чего и добивался Гвейн все это время), он сжал Гвейна поперек талии, прижимая к себе, оставляя крепкий поцелуй на плече.       Чуть позже, когда Гвейн почти полностью лежал на Леоне, а тот прочесывал его волосы пальцами, Леон сказал:       — Кажется, мне снова нужна ванна.       Гвейн усмехнулся.       — О, если ты не против, я с радостью к тебе присоединюсь.       Леон вздохнул, вызывая у Гвейна очередную усмешку.       — Кто-то знает об этом?       Гвейн подумывал не отвечать, но он не хотел врать, так что…       — Мерлин. Я рассказал ему о своих желаниях.       — Тогда я спокоен. Мерлин надежный хранитель. Во всяком случае, мы знаем его тайну.       — Да. — протянул Гвейн, — Надо бы сказать им, что это давно ни для кого не секрет.       — Пусть. Это их решение думать так.       — Хм… Леон?       — Да?       — Больше не отталкивай меня, ладно?       — Никогда. — ответил Леон, оставляя поцелуй у Гвейна на макушке.