Этюд в зелёных тонах

— Ну и какого, спрашивается, хера? Лёшик, ты забыл, что сегодня мы встречаемся с Леонидом Романовичем? — Даша, ведущий аккаунт-менеджер, явно была раздражена. — Старый совсем стал и память подводит? Теперь вот решил заделаться лепреконом? Тридцать три оттенка зелёного на себя нацепил и счастлив?   Алексей, тимлид и ведущий разработчик, весело помахал рукой, на которой красовалась свежая судя по яркости цветов татуировка, отвечая на очередную гневную реплику:   — Дашенька, всё будет за-е-бись.   — Да ты, блять, наверное, шутишь, фея моя зелёная. Какого хера опять перекрасился? Где, мать твою, приличная рубашка? Мы через час встречаемся с заказчиком, который готов нам за разработку выложить почти пол ярда, а ты тут клоуна напоминаешь. Я две недели назад тебя предупреждала о встрече! Опять решил пустить по престарелой пизде все мои старания удержать ваш отдел на плаву?   — Я буду оттенять твою неземную красоту и профессионализм. Это ты у нас профессиАнал, — он выделил последние слоги в слове, откровенно разглядывая маленькую разъярённую женщину в бежевом деловом костюме на умопомрачительно-высоких тонких шпильках. Даша в этот момент являла собой метр пятьдесят пять сантиментов отборной ярости.   — Отдирай свою зелёную жопу от стула и поехали, горе моё. Постарайся хотя бы не сойти за педика в первом приближении, мы едем к человеку старой закалки.   — Хочешь, я сладко трахну тебя под камерами его охраны? Ну или можешь мне отсосать, если в ротик влезет. Тогда меня точно примут за натурала. Ты злая как мегера. Не ебут? ПМС? Очередной несчастный бросил, не выдержав твоего мерзкого характера? Мягче надо быть с мужчинами, тогда и трахать будут чаще.   — А ты у нас, я смотрю, эксперт в части того, что надо делать, чтобы мужики чаще трахали? Вот уж не думала, что ты у нас из этих… Какая потеря для девочек из бухгалтерии, они уже год пускают по тебе слюни и видят во влажных мечтах. Отдирай свою жопу от стула, нам ехать пора, — девушка смерила вставшего с кресла тимлида уничтожающим взглядом. — И штаны подтяни, тебе туда насрали, что ли?   Алексей потянулся, вытягиваясь во весь свой богатырский рост под два метра. Болотные джинсы-трубы соскользнули, обнажая резинку зелёных трусов, футболка цвета морской волны с 3D принтом — ныряющей за мячиком таксой — задралась, демонстрируя благодарным зрителям полоску кожи живота, на которой прорисовывались кубики пресса и дорожка тёмных волос. Сладко застонав в последнем усилии и, явив миру в лице Даши выступающие тазовые косточки, он подхватил со стула единственную не зелёную сегодня вещь — чёрную толстовку «Hello Kitty», вышитую стразами, которая могла бы быть женской, если бы не габариты. Из-под стола показались неоново-зелёные «Nike AirMax» сорок шестого размера, заставившие коллегу закатить глаза.   Вчера парикмахер не попал в цвет, а потому Лёшик был похож на выкупавшегося в «Зелёнке» ребёнка или живого Джокера, волосы пушились, создавая вокруг неповторимый ореол, почти нимб, прекрасного изумрудного цвета. Он поправил длинную серёжку в индейском стиле с перьями и косточками, зацепившуюся за ворот и произнёс:   — Погнали наших городских, проклятье моё, или я должен отнести тебя к машине на руках как дракон принцессу?   — Только, блять, попробуй лепрекон-переросток! Горло перегрызу!   — Не достанешь. В прыжке не получится.   — Отгрызу, что достану!   — Воу — воу, полегче валькирия в миниатюре. Лёшик-младший тебе ещё пригодится.   Даша покраснела, задрала голову, чтобы посмотреть наглому тимлиду в глаза, тыкая наманикюренным пальчиком куда-то в район прорисовывавшейся под футболкой в обтяжку груди.   — Смотри, как бы ни отвалился!   — Проклянёшь?   — Прокляну и устрою смерть через еракаку, если ты запорешь мне контракт, болотная зелёновая тварь!   — Может, лучше через сну-сну? Я умру счастливым, — Лёшик поднял тёмную бровь.   — Только через мой труп!   — Я вас любил, так трепетно, так нежно, а вы сну-сну, Дарья Сергеевна! Сну-сну с трупом — это не интересно, — карие глаза хитро блеснули из-под тёмных ресниц, длине которых позавидовала бы любая девушка.   Даша развернулась на каблуках, прерывая перепалку, которая могла продолжаться вечно. Они с тимлидом тихо (а иногда и громко) друг друга недолюбливали. Алексей её  за принципиальность и въедливость. Она его  за полное пренебрежение корпоративными стандартами, вечные опоздания, провокационные футболки и блядскую серёжку в ухе.   Лёшик был её персональным проклятьем, с которым постоянно приходилось работать и чьи косяки прикрывать. Надо сказать, что программы, созданные им и под его руководством, были почти идеальны, если бы не одно "но": то и дело в разных местах всплывали подписи-подсказки типа: «тут может быть ваша реклама»; «это для полных идиотов»; «совсем ненужная фича, но раз клиент просит» и другие, за которые ей приходилось раз за разом краснеть.   Враждовать они начали после того, как один из заказчиков скромно поинтересовался можно ли заменить картинки прогресса подсчёта процентов загрузки на что-то более приемлемое. Оказалось, что в галерее были исключительно голые бабы, а изображение проявлялось элементами сверху вниз, показывая прогресс и достигнув сотни, мигнув, пропадало. Надо сказать, что именно то, что изображение исчезало, больше всего нервировало сотрудников, судорожно пытавшихся вместо работы найти место хранения галереи картинок.   Дашин вой раненого волколака был слышен в коридоре. Она влетела в кабинет тимлида прямо при клиенте и устроила скандал, от которого звенели стёкла. Надо сказать, сам клиент потом тихонько подошёл к Лёшику и попросил скинуть подборку из загрузки на почту.   Их работа превратилась в соревнование: Лёшик прятал в программах всякие пошлости и шуточки, Даша со рвением хорошего тестера их искала и когда находила, с мстительным удовольствием тыкала тимлида носом, как провинившегося котёнка.   Офис вовсю судачил об их обостряющейся вражде. Основной риторикой в молодом, мужском преимущественно, коллективе правда было: «Да пусть уже потрахаются и успокоятся». Немногочисленная женская часть скромной корпоративной тусовки, однако же, болела за милашку-Лёшика, называя Дашу зазвездившейся стервой, которая только и делает, что портит ему кровь и придирается к мелочам.   Меж тем перепалки продолжались.   — Я не влезу в твою пародию на машину! У меня коленки будут задевать уши, — Лёшик скептично рассматривал «Смарт», ловко припаркованный на переполненной стоянке бизнес-центра. — Можем поехать на мне, — он потянулся в сторону блестящего на весеннем солнце мотоцикла.   — Я ещё жить хочу! — буркнула Даша, вызывая такси, оставляя пометку к заказу: «в машину должен влезть один мудак ростом под два метра».   — Live fast die young! Тебя запомнят молодой и красивой!   — Ты сидишь сзади, — мстительно произнесла девушка, закидывая ноги на каблуках в быстро приехавший джип бизнес-класса.   — Ну, ма-а-а-ам!   — Не нукай, не запряг!  

***  

Встреча прошла на удивление удачно. Не помешали даже Лёшиковые кривляния и зелёные волосы, только затянулась и закончилась в каком-то принадлежавшем клиенту не то ночном клубе, не то кабаке-блядюшнике.   Даша, стараясь не показывать отвращения, терпела прикосновения лысоватого Леонида Романовича, улыбаясь приторно, ровно до того момента, пока не был подписан договор и не была обговорена неустойка за его разрыв, а затем вновь превратилась в Снежную королеву.   Тимлид вполглаза приглядывал за тем, как хрупкая коллега медленно тянула цветные коктейли щедрой рукой подносимые командой заказчика, явно предпочитая сауэры, поддерживая разговор и флиртуя, но не выходя за рамки приличий. Сам же он по большей части пил минералку, мечтая, наконец, свалить с этого праздника жизни, забрав с собой полтора метра недоразумения в бежевом костюме.   Проблема подкралась незаметно. У одного из топов Леонида Романовича на Дашу явно оказались другие планы. Очередной коктейль она забрала со стойки не сама, и это было ошибкой. Лёшик насторожился в тот момент, когда незнакомец чересчур долго нёс напиток от бармена, уж очень хитрой показалась улыбка и слишком внимательно-голодными глаза, которыми высокий полноватый мужик с залысинами смотрел на то, как Даша поглощает напиток. Её жесты и мимика стремительно менялись, топ приобнял поплывшую почти сразу девушку с расфокусированным, чуть потерянным взглядом.   «Блять», — пронеслось в Лёшиковой голове при виде такой знакомой по клубам картины.   — Даша, тебе пора домой. Ты живёшь через мосты, а уже поздновато. Ау, надо забрать машину со стоянки, — попытался напомнить ей тимлид.   — Лёёёёшик, не будь занудой! — пьяно протянула она. — Лучше иди сюда! — маленькие ручки устремились в его сторону под недовольным взглядом автора её поведения.   — Даша, ау, — Алексей пощёлкал пальцами перед её носом, — поехали, я отвезу тебя домой.   — Руки от неё убрал свои. Видишь, девушка хочет развлекаться, — раздалось из-за спины, вынуждая развернуться.   — Хочет, но не с тобой.   — Ты там ничего не попутал? — подвыпившее тело неловко дёрнуло Дашу к себе, впечатывая её в барную стойку и заставляя расплескать очередной цветной коктейль, пачкая блузку. Представитель заказчика неловко замахнулся, пытаясь ударить Алексея, целясь в лицо, но не дотянулся. Удар пришёлся вскользь в плечо и получил мгновенный ответ в челюсть.   Пока подвыпивший товарищ приходил в себя, тимлид поволок Дашу за собой, вытаскивая из клуба и параллельно вызывая такси. Машина приехала на удивление быстро.   — Даша, точный адрес… — уже сидя в салоне, спросил он.   — Лёёёёшик, я не хочу домой, там нечего делать, но если ты поедешь со мной, то… — она назвала точку на другом конце города.   — Мосты, не успеем, ждать придётся, — спокойно произнёс таксист, рассматривая пару на заднем сидении. — Подруга? Перебрала?   — Коллега и чего-то подлили, — Лёша назвал свой адрес, — обычно она спокойная.   — Так может её в больничку? Прокапают, — предложил водитель, выруливая на дорогу.   — Да проспится до утра, самой стыдно будет.   — Ну тебе виднее.   — Лёёшик, а у тебя большой? — Даша хихикала и льнула к ненавистному коллеге. Вездесущие маленькие ручки успели забраться под свободный пояс брюк, пока он разговаривал с таксистом. — О-о-о-о-о, да большой…   — Даша… — тимлид вынул руку из штанов, испытывая некоторое сожаление, одновременно фиксируя. Девушка откинулась ему на плечо и ткнулась носом куда-то в район уха.   Со стороны выглядело почти невинно, если бы не её шёпот:   — Лёшик, я хочу тебя, чёрт как же давно я хочу тебя… Знаешь, у меня совсем нет рвотного рефлекса… я завела себе вибратор и, играя с ним, представляю тебя… Ты невыносим… Я столько раз представляла, как отсосу тебе, как будешь трахать меня в рот, как головка будет каждый раз входить глубоко в горло… Какой же ты мудак… как же сладко будет тебе отсосать… но красивый… мне надо только помечтать о том, как я оседлаю тебя, как ты возьмёшь меня… как будет туго и сладко… чёрт, я вся теку, у меня так давно никого не было, — она шептала бессвязно, заставляя мурашки бегать по спине.   Зафиксированные руки каждый раз подрагивали, словно Даша пыталась его потрогать. Тело реагировало на её страстный шёпот помимо воли. Наркотик в крови девушки явно разгонялся, снося оставшиеся тормоза, от неё пахло горьковато-апельсиновым «Cointreau» и сливочно-сладким «Бейлисом».   — Даша,  потом тебе будет стыдно, — горячее дыхание обожгло женскую скулу.   — Это будет завтра. Я не хочу думать о завтра, — её взгляд приобрёл чуть больше осмысленности, —  только сегодня. Только эту ночь.   — Приехали, выгружай свою жертву попытки изнасилования, — буркнул таксист.   Алексей вытащил сопротивляющуюся, но льнувшую к нему Дашу из машины. Пиликнул телефон, подтверждая оплату. Желая побыстрее убраться с улицы, он подхватил почти невесомую девушку на руки, заодно фиксируя от греха подальше.   Дорога до квартиры превратилась в увлекательное приключение, в ходе которого надо было не дать коллеге снять с  себя одежду. Или  раздеться самой. Или залезть в штаны.   То и дело Дашу приходилось ставить на ноги или прижимать телом к вертикальным поверхностям: чтобы достать ключи, открыть дверь, вызвать лифт… и каждый раз она тёрлась, буквально скользила по нему.   Добравшись до квартиры, Алексей выдохнул, усадив жертву на диван, но не тут-то было. Приключения не желали заканчиваться. Он позволил себе немного расслабиться, прижавшись к стене холодной ванной и пытаясь успокоиться. Развратная близость будоражила, отдавалась во всём теле, сладко гуляла возбуждением. У него давненько никого не было.   Даша возникла рядом внезапно. От идеальной офисной стервы почти ничего не осталось. Расстёгнутая полностью блузка манила светящимся белоснежным бельём с цветными пятнами от коктейля, юбка задралась, превратившись в мини, открывая резинку бежевых чулок и тонкие ниточки пояса. Вместо идеальной укладки — грива струящихся по спине рыжих волос, в которые Лёше мучительно хотелось запустить руки.   — Я хочу тебя, — хрипловатый женский голос разорвал тишину.   — Ты пожалеешь об этом.   — Нет.   — Да.   — Нет. Заткнись, — Даша прижалась к нему всем телом, забираясь ладонями под футболку приподнимая. Коснулась губами места, где кончались рёбра, медленно провела языком вниз, к пупку и дорожке тёмных волос, скрывавшихся за поясом сползших джинсов, покрыла поцелуями выступающие тазовые косточки и на ощупь нашла пряжку ремня.   — Чёрт, Даша… — Лёша откинулся назад, легонько стукнувшись головой о кафель, стремясь разорвать вязкое марево накатившего вожделения. Он попытался не дать ей расстегнуть предательски сползающие джинсы.   Ловкие пальчики вывернулись и дёрнули ремень, быстро расправились с болтом и молнией, чуть потянули вниз и дали широким штанам упасть на пол. Жалобно звякнула пряжка, ударяясь о кафель.   — Даша… Даша, очнись, это не ты, это наркотик… — в последней мучительной попытке привести коллегу в чувства, он затащил её в кабинку и включил прохладную воду.   Струи душа забарабанили по стёклам, мгновенно заставляя одежду потяжелеть и намокнуть. Футболка плотнее облепила мужской торс, прорисовывая сжавшиеся от холода соски, мгновенно найденные жадными губами прямо сквозь ткань. Она покусывала, щекотала, посасывала, наслаждаясь стонами и тихим матом сверху.   — А там ты тоже выкрасил всё в зелёный? — хищные маленькие ладошки нашли резинку боксёров и потянули вниз как будто специально оттягивая уже во всю приветствовавший её наглость член.   Слабая подсветка душевой не позволяла видеть всё чётко, выхватывая лишь редкие элементы и силуэты.   — Ммм… он большой, — пальчики коснулись втянувшихся яичек, прошлись по шву и с трудом смогли обхватить основание. Лёша резко выдохнул от остроты накативших ощущений, когда рука заскользила вверх, останавливаясь прямо под головкой, не обнажая её.   Указательный пальчик забрался под крайнюю плоть, изучая и лаская, нашёл дырочку уретры, задержался рядом с уздечкой.   — Даша… Даша, не надо, я же не железный.   — Правда? А выглядит так, словно пытаешься им быть, — рука на члене оттянула кожу, обнажая головку, и продолжила свои исследования. — Как тебе больше нравится? Так, — она прошлась по всей длине ствола и помассировала основание с внешней стороны, — или так? — рука поднялась к головке, накрыла её и заскользила вдоль короны, сосредоточившись на уздечке.   — Блять, — донеслось сверху.   Губы накрыли самый кончик головки, сдавив и забравшись в уретру остриём языка, покатали, сжали и отпустили, повторили всё снова. Опустились ниже, забирая чувствительную плоть полностью, задержались на уздечке, лаская и приноравливаясь к размеру.   Лёша рискнул посмотреть вниз и столкнулся с чуть блестящим голодным женским взглядом. Смотря прямо на него, Даша опустилась губами по стволу до самого основания, когда головка проходила через горло, он резко выдохнул от накативших острых ощущений. Она задержалась, забрав максимально глубоко, нашла его руку и положила себе на шею, так, чтобы он мог почувствовать, как глубоко сейчас член, как он натягивает тонкую, нежную кожу. Затем поднялась по стволу вверх, оставляя во рту только самый кончик, пощекотала языком и насадилась снова. С уголка туго натянутых губ стекла ниточка слюны, по лицу сбегали капельки воды.   Она хрипло втягивала в себя воздух с каждым движением, постанывала так, что это заставляло связки вибрировать, добавляя ощущений, насаживалась равномерно, поддерживая ритм, лаская руками яички и надавливая на точку за ними.   Лёша наблюдал за ней, утопая в ощущениях, не в силах оторваться, чувствуя пальцами каждый раз, как головка натягивает горло, чувствуя своё прикосновение сквозь тонкую кожу. Рука сама легла на затылок Даше, путаясь в мокрых волосах. Дыхание становилось тяжелее, и вот он уже сам задавал ей нужный ритм.   — Даша… Даша… я… — он попытался заставить её отстраниться, но она только резче насадилась, поднялась снова, помогая себе рукой, в тот момент, когда вязкая сперма выстрелила в рот, взяла особенно глубоко, давая ему почувствовать, как сглатывает, вызывая новые сладкие спазмы. С каждым её движением Лёшу потряхивало, прошивало током, иголочками по позвоночнику. Язык скользил по ставшей слишком чувствительной головке, забирался в складочки кожи, змеёй проскальзывал в уретру, остро-болезненно щекотал уздечку. Она наслаждалась тем, как мужчина дёргается от каждого умелого движения, как срываются с губ резкие вздохи-стоны.   Лёша без сил привалился к стеклу, пытаясь отойти от оргазма, и отдышаться, чувствуя, как по ткани сбегает вода, как капает с волос, окрашиваясь зеленоватым.   — Даша… Это было… потрясающе, но я боюсь, ты пожалеешь... — с трудом он нашёл силы сказать хоть что-то.   — С чего ты так решил? — девушка притянула его к себе, заставив посмотреть в глаза, облизываясь, как кошка.   Лёша заглянул в бездонные глаза, но не увидел в них неестественного возбуждения, она выглядела взбудораженной, но спокойной, стягивая с себя мокрую насквозь блузку.   — Ты… ты отошла? Давно?   — Где-то в середине процесса. И не желаю останавливаться. — Она резко дёрнула его к себе, заставляя наклониться, и прижалась губами, проникая языком, на котором всё ещё чувствовалась сперма, в рот. — И тебе не дам остановиться, Лёшик.   Мужские руки на ощупь нашли застёжку лифчика, освобождая небольшую, но полную грудь из мокрого плена ткани, стянули с бёдер юбку, распустили пояс чулок, давая потяжелевшему капрону сползти по ногам, пробрались в мокрые трусики, сминая тонкую полоску ткани, наконец добравшись до скользких от смазки половых губ, приласкали, заставляя застонать сквозь поцелуй.   Вода внезапно стала ледяной. Под смесь смеха и мата Лёша вытащил Дашу из душа на руках, чуть не поскользнувшись на гладком кафеле и раскиданной по полу одежде, сшибая углы, всё-таки умудрился дойти до спальни, роняя девушку на кровать. Она ловко выскользнула из-под него, заставив мужчину перевернуться на спину.   — Я предпочитаю быть сверху, — погрозила Даша наманикюренным ногтем и, царапаясь, пробежалась кончиками пальцев по упругой мужской груди, задевая напряжённые соски, а затем провела линию от яремной впадинки до паха.   — Мне пора кричать: «помогите, насилуют»? — он выгнул бровь.   — Можешь начинать. И чем громче, тем лучше. — Маленькая ладошка нашла твердеющий быстро член, парой движений вверх-вниз привела его в боевую готовность, добиваясь нужной жёсткости, и, приподнявшись на коленях, несколько раз провела головкой по промежности, потираясь возбуждённым, налившимся кровью клитором, размазывая проступившую смазку, а затем направила головку в себя, опускаясь дразняще медленно, смакуя каждый попадающий внутрь сантиметр. — О-о-о-ох, ты живой однозначно круче вибратора.   — Сомнительный такой комплимент, — Лёша положил руки на ягодицы, придерживая наездницу.   Даша немного покачалась, заставляя орудие легонько двигаться внутри, напрягла мышцы, сжимая плотнее и наслаждаясь очередным резким выдохом, поднялась выпуская из себя член почти целиком и снова медленно насадилась на полную длину.   — Бля, ну почему ты такая узкая… — Лёша приподнял её и опустил на себя, ловя необходимый ей ритм и угол.   Даша сквозь стоны произнесла:   — Давно никого не было, и я тренируюсь. Чтобы можно было сделать вот так, — разрывая его ритм, она поднялась на коленях, оставляя в себе только головку, заставила мышцы плотно сжаться, опустилась и поднялась снова, и снова, и снова.   — Ох, вау… я так долго не выдержу, — хрипло дыша, но не желая отставать в этой гонке удовольствия, Лёша просунул руку между ними, найдя клитор, перекатывая возбуждённый комочек плоти между пальцами.   — Ммм… долго и не понадобится, — Даша скакала на нём, упираясь ладонями в плечи. Её грудь соблазнительно колыхалась перед глазами в такт устроенной скачке.   — Но мне придётся выйти…   — Забей, я на таблетках, — она отклонилась назад, упираясь ладонями в мужские бёдра, меняя угол проникновения, полностью раскрываясь перед ним. Лёша как заворожённый смотрел, как головка прорисовывается под кожей подтянутого живота при каждой фрикции.   Пальцы продолжали теребить клитор, срывая с женских губ новые стоны, заставляя её сжиматься, делая ощущения острее. Даша двигалась быстро, подгоняя их обоих к желанному оргазму. Капельки пота стекали по коже, кончики волос с каждым движением дразнили влажным холодным контрастом на фоне подскочившей в спальне температуры.   — О-о-ох, — она резко дёрнулась на нём и почти упала на грудь. Внутри гуляли сладкие волны пульсирующего оргазма, ласкавшие член. Лёша подхватил её под бёдра резкими движениями приподнимая и насаживая на себя, продлевая удовольствие. Даша нашла его губы, вцепляясь голодным поцелуем, постанывая прямо в рот. — Кончи в меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, — сквозь стон прошептала она.   Лёша опускал и поднимал её на себе, насаживая, выдерживая ритм, на последних движениях он подался вперёд, проникая особенно глубоко, почти болезненно, изливаясь в пульсирующее лоно. Даша тихо вскрикнула, сжимая член внутри, захваченная новой волной оргазма, приподнялась на руках, выгнулась, царапая плечи.   — Какой же ты… Лёшик. Но трахаешься классно.