***
Когда Дазай вернулся домой, первым, что он сделал, была проверка местоположения Кристины. Благо, в последнюю их встречу Дазай прикрепил жучок к ее автомобилю. Как и ожидалось, в Йокогаме девушки не было: она находилась недалеко от префектуры Сидзуока — вероятно, скрывалась там вместе со своим братом. Дазай сменил перевязку, наглотался обезболивающего и вколол себе пару уколов, усиливая анальгезирующее действие лекарств. Возможно, сейчас было не самое удачное время, чтобы реализовывать план, но ждать он не мог. Дазай думал, что просто свихнется. Он уже понемногу сходил с ума. С горем пополам Дазай натянул на себя бронежилет, поверх которого накинул свободную черную рубашку, и приготовил оружие. Дорога до префектуры составляла около двух часов езды на автомобиле, и Дазай решил воспользоваться такси — в своих собственных способностях к вождению он сомневался, даже находясь в полном здравии. А сейчас и вовсе едва ли мог стоять на ногах. В префектуру он прибыл поздно ночью, высадившись из машины на соседней улице, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Над головой словно из ведра лил дождь, ударяясь шумными каплями о крыши домов, выполненных в классическом японском стиле. В такие без какой-либо сложности можно пробраться внутрь, а погодные условия лишь помогут передвигаться менее заметно. Дазай пытался шагать как можно медленнее и тише, затаив дыхание. Он прошел по коридору и остановился, обдумывая, в какую комнату стоит свернуть вначале. Сегодня судьба благоволила ему: с левой стороны донесся храп. Это была Кристина. Однажды Дазаю уже приходилось ночевать с ней в одном помещении, и это было ужасно. Миновав комнату с девушкой, он свернул в ту, что располагалась напротив. Там, под футоном, ничего не предвещая — ну или предвещая, не просто же так они покинули Йокогаму, — спал ее брат. Дазай направил на юного парня оружие и, сняв с предохранителя, выстрелил несколько раз тому в голову. После чего сразу же перевел пистолет на дверь, у которой уже через несколько секунд появилась перепуганная блондинка. — Какое же ты животное, Дазай! — сквозь зубы прошипела она, падая на пол. Дрожащими руками девушка коснулась лица брата, пачкая ладони в его крови, и подняла горящий огнем взгляд на Дазая. — Сколько еще раз ты заставишь меня переживать его смерть, ублюдок? — Надеюсь, это последний, — бессильно прошептал он, хватаясь за живот. Сквозь бронежилет сложно было удостовериться наверняка, но боль стояла настолько адской, что указывала лишь на то, что швы разошлись. — Быстрее, блядь, телепортируй меня, — Дазай дернул Кристину за руку, — пока я кони не двинул.***
Миура распахнула окно на кухне и забралась с ногами на подоконник, притягивая к себе чашку, адаптированную под пепельницу. Она чиркнула спичкой о спичечный коробок и прикурила сигарету, нервно втягивая табачный дым в свои легкие. Его девочка снова была с ним. В его общежитии. В его футболке. И все еще в него влюбленная. — Чего ты от меня хочешь? — уставшим голосом прохрипела Миура, стряхивая пепел. В прошлый раз Дазай ответил слишком радикально: он хотел, чтобы Айрис ушла из Мафии. И, как показал опыт, это был единственный способ спасти ее. И единственный способ потерять, если он ответит так вновь. — Выходи за меня, Айрис, — предложил он. Дазай прекрасно понимал абсурдность ситуации, ведь в этом временном периоде они общаются всего лишь месяц — от силы два. И то, как дико звучали его слова в условиях разгорающегося скандала, могло выглядеть действительно странно. Но, несмотря на все, Дазай подумал, что искренне хотел бы этого. Он хотел бы, чтобы волчица взяла его фамилию и стала его женой. И если бы каждое его движение не сопровождалось невыносимой болью, то он непременно бы встал на одно колено, чтобы Айрис окончательно приняла его за умалишенного: до сегодняшнего момента Дазай даже не знал, как она относится к подобному. Хочет ли семью? Детей? Он не был в курсе. — Дазай? — Айрис нахмурилась, вглядываясь в его бледно-зеленое лицо, и в то же мгновение спрыгнула с подоконника, бросаясь ему на встречу в попытке поймать падающее в воздухе тело. Все, что Дазай успел, когда попал домой, — быстро переодеться в брошенную у кровати футболку, пока Айрис курила на кухне, и спрятать бронежилет в ванной комнате. Сменить себе перевязку уже не получилось: не осталось сил. Айрис смотрела на него и не понимала, почему под футболкой, которую Дазай надел около пяти минут назад, расплывается багровое пятно. Она задрала ткань вверх и с ужасом осмотрела его торс: Дазай был не просто ранен, что, если постараться, можно списать на бытовой несчастный случай — на нем были наложены свежие швы! Швы, которых еще пять минут назад не было! Ведь они лежали в его постели совершенно обнаженные, потому что Дазай больше не стеснялся своих шрамов и не носил дома бинты. Одной рукой Айрис набрала номер скорой помощи, прижимая к уху телефон, а другой — перехватила со стола кухонное полотенце и приложила к ране. Сидя в ожидании врачей, взгляд упал на его запястье, где висел больничный браслет с ФИО, группой крови и датой: 24 сентября. И все бы ничего, но сейчас был апрель.***
Дазай потерял много крови. По правде говоря, он выжил каким-то чудом. И, конечно же, доблестными усилиями медиков. Незадолго до того, как у него разошлись наружные швы, предварительно разошлись и скрытые стяжки, в следствии чего открылось внутреннее кровотечение. Но они успели: Дазаю сделали переливание, и все обошлось. Врачи также спросили у Айрис информацию по поводу браслета на руке парня, но на этот вопрос ответа ни у кого не нашлось— списали на ошибку системных данных. Пока Дазай спал, набираясь сил, Айрис решила позвонить Йосано, но его телефон был заблокирован, а пароль она не знала. Кстати говоря, на дисплее была та же дата, что и на его медицинском браслете. Айрис села на край кровати и коснулась ладонью его щеки. Провела указательным пальцем назад и вперед, поглаживая мягкую кожу. Цвет лица уже приобрел розоватый оттенок, приближенный к здоровому, и на душе стало несколько спокойнее. Айрис наклонилась ближе, целуя Дазая в лоб, как заметила, что его веки дрогнули — он попытался открыть глаза. — Я слышал, — прошептал Дазай, — или мне это приснилось? — Ты о чем? — Айрис коснулась его руки, переплетая свои пальцы с его. — Когда врач спросил, кем ты мне приходишься, ты ответила, что невестой. — Ты услышал все верно. — Айрис отстраненно кивнула. — Тогда для невесты ты выглядишь слишком несчастной, — он вздохнул. — Дазай. — голос Айрис был ровным, полным уверенности, но во взгляде читалось сомнение, и он обратил на это внимание. — У меня было время подумать, и были определенные основания, чтобы думать именно так и никак иначе. — Айрис отпустила его ладонь и скрестила руки на груди, чувствуя себя крайне некомфортно. — В твоих умственных способностях я не сомневаюсь, и ты наверняка бы придумал, как оправдать свое ранение и браслет, выданный тебе 24 сентября, в то время как у нас сейчас второе апреля… — Айрис, — Дазай попытался перебить, но она продолжила. — Люди всегда верят в то, во что им хочется верить… И я хочу верить тебе, Дазай. — Айрис подняла на него напряженный взгляд. — Ты перемещался во времени? Все указывает именно на это. Мой дед обладал схожей способностью, и я знакома с подобным… поэтому случившееся не удивило меня, а заставило задуматься. И это единственный вывод, к которому я пришла. — В этот раз я и не собирался от тебя ничего скрывать. — Дазай отвернулся в сторону, разрывая зрительный контакт. — В этот? — переспросила Айрис. — Сколько это повторялось? — Много, — нехотя ответил Дазай. — И ты каждый раз умирала. Поэтому я и хочу, чтобы ты покинула Мафию. Это не просто моя прихоть. Айрис несколько минут сидела молча, обдумывая полученную информацию, а Дазай все это время прожигал взглядом ее спину, молясь, чтобы Айрис не ушла от него вновь. Она перевела взгляд от подоконника обратно к Дазаю и, постучав ногтями о столешницу, закусила губу. — Дазай? — прошептала Айрис, поднимая на него неуверенный и полный сомнений взгляд. — Ты ведь можешь при желании не блокировать мою способность? — Почему ты спрашиваешь? — насторожился он. — Чтобы изменить чужие воспоминания, я их должна прежде всего увидеть. — Айрис осторожно протянула ладонь к его щеке и дотронулась, отчего Дазай невольно вздрогнул. Он закрыл глаза от нежности прикосновения, и сердце болезненно сжалось. — Позволь мне увидеть твои? Это важно. Я хочу знать все, что ты пережил. Воспоминания об Айрис — это все, что у него имелось. И все, что имело значение. Но если он сейчас не доверится ей, воспоминания так и останутся лишь бледной иллюзией былых дней, что рано или поздно начнут растворяться, оставив за собой дыру в сердце, которая не позволит забыть. Никогда. Открыться и поставить себя в уязвимое положение оказалось невероятно страшно. Дазай буквально ломал свой внутренний барьер, пытаясь, наконец, поддаться. Он понимал, если он не доверится Айрис сам, как тогда Айрис должна будет доверять ему? — Хорошо, — кивнул он. — Однако не все увиденное может предстать для тебя в приятном свете. Сил сопротивляться все равно не осталось. Их отношения уже прекращались из-за отсутствия доверия. Дазай не хотел повторять эту ошибку дважды. — Расслабься, — почти шепотом попросила Айрис и, убрав пряди волос с лица, коснулась губами его лба, оставляя до боли нежный поцелуй, и активировала способность, погружаясь в транс. Дазай открыл свое сознание, и Айрис смогла увидеть всю его жизнь, с того момента, как он начал что-то осознавать и запоминать, еще будучи ребенком. Она не переживала его чувства и эмоции, являясь лишь сторонним наблюдателем. И даже от этого становилось больно. Невероятно больно. В его жизни не происходило почти ничего хорошего: на один светлый день выпадало несколько лет беспрерывных страданий. — Достаточно, — произнес он, блокируя способность. Айрис дрожала всем телом, а из любимых зеленых глаз градом стекали слезы. Дазай больше не мог видеть ее такой. — Все уже в прошлом. — Это… — Айрис сглотнула. — Это ужасно. — Я больше не стану предпринимать никаких попыток, что-либо изменить, — смиренно произнес Дазай. — Теперь ты все знаешь. И твоя жизнь только в твоих руках. Айрис не стала ничего отвечать. Она тяжело вздохнула и, поднявшись с кровати, подошла к окну, рассматривая что-то вдалеке. — Полагаю, это конец? — нерешительно спросил Дазай, опасаясь и не желая слышать очевидный, по его мнению, ответ. — Я согласна, — не оборачиваясь, ответила Айрис. — Согласна. Дазай уже готов был принять неизбежное, так что понял отнюдь не сразу, на что именно любовь всей его жизни согласилась. — Что?3 месяца спустя.
Айрис стояла перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Ей было крайне непривычно видеть себя в таком образе. Однако она определенно себе нравилась. Пышное белое платье спадало струящимися волнами от ее бедер, а талию перетягивал плотный корсет, украшенный сверкающими стразами. Гин подарила ей для этого случая комплект, состоящий из сережек и колье, но Айрис решила, что наденет его на какое-нибудь другое мероприятие. Она достала из бархатного мешочка подвеску с фигурой волка, которую Дазай подарил ей на совершеннолетие, и губы растянулись в скромной улыбке от нахлынувших воспоминаний:«— Почему именно волк? — Глаза сверкнули неподдельным интересом.
— Не знаю, — честно ответил он. — Такая вот ассоциация.»
Айрис никогда не носила медальон, но он всегда был с ней рядом. Она хранила его как память. И сейчас это казалось особенно символичным — теперь в этом был смысл. Телефон, лежащий на туалетном столике, внезапно зазвонил, раздаваясь вибрацией по поверхности — это была Гин. — Да, дорогая, — ответила Айрис, разливаясь бархатным голосом. — Как ты смотришь на то, что будет на одного гостя больше? — поинтересовалась подруга, оставляя интригующую паузу. — Это не проблема, — смутилась Айрис. — А кто будет? — Рюноске подумал взять с собой Хигучи, — забавной интонацией бросила Гин. — Оу... — Айрис искренне улыбнулась. — Я буду рада видеть их вместе.