Чай с мелиссой

На первый взгляд, люди в этом городишке были обычными, как и все в этом мире. Но вот только не все здесь были теми, за кого себя выдавали. Гриммджоу — самостоятельный молодой человек, живущий один в своём доме. Ходит в такой одежде, что грех спросить, кем он работает. Его дом внешне напоминал известный дух Хэллоуина. Тёмный, пыльный, с пиками на крыше и летучей мышью за место флюгера. Он жил здесь довольно много времени, поэтому знал каждого соседа. Но вот поворот. Как-то раз чётко через дорогу в пустующий дом, куда он частенько ходил, заселилась семья. Отец, мать и двое близняшек-мальчишек. Как-то раз они куда-то собрались и парень смог получше рассмотреть мальчиков. Ну а что, Гриммджоу любил молоденьких мальчиков. Рыжий и с пепельными волосами. Оба были на одно лицо, но мордочка рыжика ему приглянулась больше. Такая светлая и добрая улыбка, тёплые кофейные глаза, в сравнение с сине-ледяными его брата. Джагер словно впервые за долгое время увидел настоящее солнце, а не эту подделку на небе. Он подумал, что если мальчик не против, то возможно, они подружатся, и решил чаще показываться ему на глазах. Каждый день ездил с ним на одном автобусе. Гриммджоу сам начал к нему подкатывать. Куросаки это слегка сбивало с толку, потому как парень... Имел женский вызывающий стиль. Сетчатая чёрная кофта с обтягивающей персиковой футболкой сверху. Накрашенные короткие ногти, множество браслетов, чокер и такие же обтягивающие джинсы. Всё бы ничего, Ичи бы понял, что парню, возможно, не любим его пол или гендер, но его сосед был супер накаченным парнем. На местах сосков были видны мелкие бусинки сквозь футболку — они деликатно намекали на пирсинг интимного характера... Их, возможно, не было бы видно, если бы не объёмные грудные мышцы. Один словом — феминный неформал. Пару дней понадобилось для того, чтобы заговорить с ребёнком самого солнца, месяц, чтобы привязаться и полгода, чтобы начать встречаться. Почему так быстро? Просто Ичи оказался слишком добрым и мягким. Он очень любил новые знакомства и не имел ничего против разницы в возрасте. Ему только исполнилось восемнадцать, а его другу было около тридцати. Гриммджоу сам был не промах, когда Ичи взглянул на него под другим углом, без мнимого отвращения его внешнего вида, то он оказался безумно харизматичным магнитом. Парни подолгу гуляли после учёбы, по крупице узнавали друг друга и, самое главное, запоминали и льнули друг к другу уже на большем уровне, чем просто соседи. Как-то раз рыжий понял, что влюбился. Как именно? Ну, его разгорячила небольшая картинка в голове, предположительно, голой груди Гриммджоу. Эти накаченные очертания его мышц сыграли с парнем злую шутку, что аж кровать задымилась. Хах, вопросик почему, не так ли? Дело в том, что семья Куросаки испокон веков рождаются драконами. Это проявляется в виде рожек, чешуи, длинных острых когтей и хвоста, а самое главное, в температуре тела. Всё остальное можно скрыть, но то, насколько огненная у них кожа, когда они возбуждены, скрыть не получится. Когда Ичи впервые ласкал себя в таком возрасте, его чешуйки на плечах и спине вспыхнули маленькими огоньками, из-за чего и прожглась простынь. А ещё он же как-никак огнедышащий дракончик, поэтому воздух, что выходит из лёгких, тоже раскалённый. — Малыш... Я. Хочу. Тебя, — шептал голубоглазый, целуя веснушчатую щеку. — Нет, Котя, мы не будем что-то подобное делать... — Почему, Солнце? Ты боишься быть передо мной голым? Мы можем это сделать в темноте или при свете одной свечи, как тебе идея? — Гримм продолжил его ласкать и провёл по ширинке джинс. — Прекрати! — Ичиго нервно отталкивает парня и надевает обратно снятую недавно толстовку на футболку. — Мне... Пора идти домой, — он закидывает на плечо рюкзак и направляется к выходу. Гриммджоу почувствовал себя слишком распущенным. Ведь его мальчик говорил ничего не делать, а он сразу полез рукой в самое непричинное место. На следующий день Гриммджоу вышел пораньше на остановку, чтобы встретить соседа. Как он и думал, рыжий уже был там, стоял, слушая музыку, и залипал в телефон. Парень подошёл к любимому и постучал пальцами по плечу, привлекая внимание. Куросаки снимает наушники и, поворачивая голову, видит любовника. — Прости за вчерашнее касание... Я не хотел тебя обидеть, просто возбуждение разыгралось. — Ничего. Я сам не лучше: сбежал, словно от огня, надо было давно тебе рассказать, как-никак почти год вместе парой себя считаем, а я никак не могу кое-что рассказать. — Что же? — Ну… — он оглянулся и заметил мужчину рядом с ними. — Давай потом наедине расскажу. — Хорошо, бусинка, — голубоглазый коротко целует его в щёку, и словно мир снова встал на своё место. — Ой, автобус. — Поезжай учиться. — А ты? Не поедешь на работу? — Сегодня нет, домой её взял, так что пойду обратно. — М, ясно... Тогда до вечера? — Конечно, позвони, я тебя с остановки встречу. — Агась, — Ичи сам потянулся за поцелуем, целуя горячо, и напоследок лизнул его губы, горяча своего любовника такими действиями. Гриммджоу улыбнулся и похлопал его по плечу в сторону транспорта. Вечером Гриммджоу, возвращаясь домой, скинул рюкзак и снял уличную одежду, взял его в руки и направился на второй этаж. Там за дверью была его комнатка зельеварения. Неожиданно, да? Парень был такой же необычный, как и его любовник. Он был ведьмаком. Умел управлять магией чёрного цвета, но это не значило, что она плохая. Она часто помогала ему по дому. Например, что-то достать с самых верхних полок, что-то подержать, пока он смешивает ингредиенты. Достаточно полезная вещь. Сегодня он принёс веточки лаванды, чтобы попробовать сделать приятные духи. Нет, они без приворотов и прочего, просто вкусная парфюмерия. Достал из рюкзака растение, но, пока наклонялся, зацепился сетчатой кофтой за какой-то гвоздик и случайно её порвал. — Да блять... — выпрямившись, он вытянул руку перед собой и исправил недоразумение магией. И правда хорошая вещь. Парень привёл себя в порядок и встал за стол, покрошил цветочки и смëл их в колбочку. Оставил кипеть над маленьким огнём, пока находил книжку с заклинаниями. Снимая отвар с огня, он оставил его в новой подставке, взял кончиками пальцев пузырёк с красной жидкостью и добавил в цветочный отвар. — Куэрте риа зинтес, — прошептал ведьмак, и жидкость приобрела нежный аромат и цвет лаванды. Он процедил её содержимое в красивую круглую скляночку. В один взмах руки прибрался в комнате и спустился вниз, чтобы наконец-то отужинать, скоро приедет его любимый, нужно встретить его сытым и радостным. До приезда рыжего Джагерджак приводил себя в порядок. Настроение было на высоте, мысли только о милом мальчике, и он хотел предстать перед ним ещё лучше, чем раньше. Парень искупался, ещё раз побрился, сделал макияж, стоя обнажённым у зеркала в коридоре, напевая под радио, что включил дистанционно на кухне, постукивая ножкой. После убрал косметику в сторону, поставил руки на бёдра, слегка ими вильнул и оскалил зубки, любуясь своим телом. Одежду искал он очень долго, настолько, что уже позвонил рыжуля. Ведьмак подвесил телефон в воздухе и ответил на вызов, одновременно натягивая чёрные короткие шортики. — Да, мой хороший, ты уже здесь? — *Нет пока, но решил позвонить за две остановки, так что скоро буду*. — Хорошо, сладкий, уже одеваюсь, целую. — Ага, и я. Парень надевает последнюю часть гардероба на себя и выходит в коридор, там надевает тяжёлые ботинки нежного розового цвета и выходит на улицу. Он никогда не закрывал дверь в дом, потому как поставил на него пару тройку печатей, волноваться не о чем. По дороге Гримм слушал музыку в беспроводных наушниках и весело шёл на остановку. Прибыв на место, ведьмак облокотился спиной на дорожный знак и смотрел вдаль, различая номера автобусов. Восемьдесят восемой. Он улыбается и продолжает пристально следить за маленьким силуэтом Ичиго в окошке, затем как он спускается, и после того, как увидел любовника, смущается. Джагер плавно и даже как-то грациозно берёт парня за талию и слегка наклоняет, целуя в шею. — Мцха, с возвращением, солнышко. — Д-дурак, ты чего делаешь... Отпус-сти меня. — Ладно-ладно, настаивать на ответный поцелуй не буду. Ичиго нахмурился и надул губки, выдохнул, но всё же, хватаясь за тонкую майку своего мужчины, поцеловал в губы, настырно просился в открытый рот и после коснулся кончиком языка пирсинга чужого языка внутри ротовой полости. — Ох, вот это я понимаю приветствие, Куросаки. — Пойдём скорее, а то пол-остановки на нас плохо смотрит, — парень берёт своего любимого за руку и тащит в сторону дома. Заходя в дом Гриммджоу, Ичиго в прямом смысле ахуел. Он выглядел слишком красиво и притягательно. Хозяин проводил его на кухню и усадил за стол. — Какой чай будешь? — Эм... А какой есть? — Множество зелёного с травами. — М... А с мелиссой есть? — Да, сейчас сделаю. — Спасибо. Знаешь, забавный факт: я ведь впервые у тебя в гостях. — Ага, по факту так-то, — Гримм метался по кухне, поэтому не мог отвечать как-то растянуто. — Ты один живёшь? — Да, в доме я живу один. — Хих, такой самостоятельный и взрослый. Голубоглазый сел напротив и поставил кружки на стол. — Так что ты хотел рассказать? — спросил он, грея руки об кружку. — Насчёт вчерашнего... Я всю ночь не спал, никак не мог решить, говорить это или нет... В общем, я оборотень… просто думал мы с тобой пытались выйти на новый уровень, и этот факт мне немного мешал. Мешал тем, что когда я возбуждаюсь, то… — Перевоплощаешься? — Почти. Некоторые части тела, где рассыпана чешуя, начинают в прямом смысле гореть. Просто я боялся, чтобы ты не обжёгся по незнанию и не испугался. — Это довольно смело, солнце. Что ж взамен я тоже кое-что скажу, — Гримм поднял руку и вокруг Ичиго засветились чёрные полосы, словно гирлянда под чьим-то контролем, она коснулась тела парня, и вся одежда, кроме белья, испарилась. — Я ведьмак, — и ухмыльнулся, глядя на молоденькое смуглое тело. Взгляд упал на плечи. Немного прищурившись, он заметил, как на свету поблескивали чешуйки. Он резко оказался возле парня, начиная массировать шею. — Оу, у тебя и правда так много чешуек видно. Как мило. Каждой ведьмочке нужна своя ящерка. — Я не ящерка... — А кто? Это же не рыбья чешуя, не так ли? — Гримм наклонился и поцеловал его в ухо. — Дракон. — Ебать-колдовать, серьёзно? — наклонился к нему, чтобы видеть лицо в упор. — Ага... В истинной форме у меня есть и рожки и хвост. — А крылья? — Честно, не знаю... Умения приходят с возрастом, так что я ещё не скоро узнаю. — Блять, Ичи, это великолепно. Я всегда любил драконов. Я знал, что такие люди есть, но никогда не видел их в живую. Бля-я-я, чувствую себя принцессой в твоих лапках. Ичи посмотрел вниз и заметил, что от лёгкого массажа шеи от его рук, он возбудился. Сложно было контролировать себя, когда твой любимый играл с твоим телом и вмиг тебя раздел, явно желая видеть то, как ты впечатляешься. — Ух, дракончик, кажется, нам пора в спальню, да, мой хороший? Ичиго сначала не заметил по ощущениям при закрытых от удовольствия глазах, но Гримм взял и нахально оттянул резинку чтобы поглазеть. Парень всполошился и схватился за стул, царапая его снизу, и резко выдохнул с песчинками пепла. В спальне было большое зеркало в пол. Гримм заботливо усадил парня на кровать и жестом придвинул её к зеркалу. Малыш от испуга вцепился коготочками в простынь и вжал голову в плечи. — А… я-я, конечно, понимаю, что безумно хочу, но... Гримми, я боюсь немного. Ну, как немного, — он вытянул руку и посмотрел на то, как трясётся кисть. — Не волнуйся, солнце, сегодня прям секса-секса у нас не будет. Я лишь поласкаю тебя до оргазма, и пока на этом всё. — Ты хочешь сделать это у зеркала? — Оу, тебе понравится, дракончик. Обязательно. Гриммджоу сел позади него и развернулся рыжика лицом к зеркалу. Он приблизился к его шее и только потянулся поцеловать раскалённые чешуйки, как его заранее обдало огромным жаром. — Мф... — Обжёгся? — мигом заволновался Куросаки. — Нет, не успел... — Фух, хвала Корделии, а то думал, что сделал тебе больно. — Ну, тш-ш, не волнуйся, малыш, я что-нибудь придумаю сейчас. Ведьмак призвал пару тройку книг. Они левитировали, пока он читал их содержание. — О, есть кое-что. Кхм-кхм. "Mirai Fire Nia". Тело парня покрылось невидимой защитной оболочкой. — Теперь ты можешь не бояться меня обжечь, и я могу с лёгкостью тебя касаться. Гриммджоу расставил ноги и положил их лягушкой, как бы прижимая колени к бёдрам Ичиго. Он обнял того со спины и щелчком пальцев, смотря в зеркало, заставил его немного измениться. — Слушай внимательно, иначе не поймёшь и обидишься. Видишь мои движения не совпадают с отражением. Это наши ожившие тени или души — называй, как хочешь, как раз они и будут приносить тебе удовольствие. Коснувшись мокрой ткани трусиков пальцем, он заставил их исчезнуть, а в зеркале тень Гримма удивилась открывшемуся виду. Парень напротив решительно накрыл ладонью член рыжего, легонько опуская крайнюю плоть открывая влажную головку. Он ещё несильно встал, поэтому смущённо прятался под кожицей, не имея смелости показаться во всю длину. Каждое тисканье, сжатие, ласка вызывали у мальчика волну экстаза. Ноги бились и елозили по постели, переливались чешуйки на ляжках и сахарных костях. И вот мужчина наконец-то почувствовал его горячую твёрдую плоть. По сравнению с теплом спины, к которой он сейчас прижимался, член явно был горячее. — Кстати, мой хороший. Что ты там про истинную форму говорил при сексе? Ты тип в дракона можешь превратиться? Ичиго еле сдерживал голос, когда слова переходили в блаженный писк. — Ах, это... Нет, дело не в этом. Я не могу принимать такую форму. Меняется кое-что другое. Ну, сейчас моё тело достигает семидесяти градусов. А при истинной форме под сто. В более интимных местах или полости рта ещё плюс пятьдесят. Поэтому я боюсь за твоё тело. Если я случайно не сдержусь при первом оргазме... Чтобы ты знал, насколько опасен я буду, и кровать… позаботься о ней тоже. Гриммджоу наконец-то мог целовать малыша. Мягко горячить его мокрыми звуками при поцелуях. Его тень уже двумя руками ласкала твёрдый член. Водила одной по стволу, другой с усилием тискала головку. Ичи не мог долго сдерживать себя, он не умел ещё так хорошо контролировать себя, как его брат, поэтому и прожёг простынь тогда. Флешбек. Куросаки-младший только-только достиг возраста, когда его тело могло приобретать новые части. Части его драконьей сущности. Вечером, когда все разошлись по комнатам, Ичиго резко захотелось себя потрогать. Он долго не ждал, пока брат ляжет спать, пока все лягут спать и прочее. Парень тихонько залез под одеяло и повернулся лицом к стене, оставляя Хичу взор на его спину, который сидел за рабочим столом и что-то писал. Доводя себя довольно быстро до пика ощущений, рыжий неожиданно воспламеняется. На лбу вспыхивает огонь и после себя оставляет по паре рожек и ещё один огонёк на копчике — остаётся длинный тёмно-рыжий хвост. Ичиго в испуге подскакивает с кровати и смотрит на место, где сейчас лежал. Простынь пострадала, как и его футболка, располагая на себе места прожогов от чешуи. Хичиго засмеялся с его напуганной мордочки, но не успел он съязвить, как в комнату забежали родители. Они были настроены очень серьёзно, но когда увидели сына, то расплылись в улыбке. Масаки обняла его, поглаживая радостно по основанию рожек, а отец мимоходом пожал ему руку. Куросаки-младший наконец-то смог приобрести истинный облик, пусть так и неумело и неосознано. Когда родители ушли, Ичи сказали поспать с братом, чтобы тот, если что, за ним присмотрел. Рыжий дракончик лёг первым, стыдливо кутаясь в свой плед на чужой кровати. Один факт того, что они живут в одной комнате, его бесил, а тут находиться так близко вообще невыносимо. Они друг друга терпеть не могли. К сожалению, мальчики перестали дружить, когда Хичиго познал сладость быть драконом. Появилось высокомерие и чувство господства над другими, кроме родителей, конечно. Он вечно обижал брата и принижал, говоря, какой же тот неуч и неспособный, потому как в десять лет у Ичиго никак не могла появиться чешуя. В четырнадцать у него еле появились коренные клыки, в то время, когда у брата они уже как год были вместо "молочных" — это когда людские обычные клыки заменялись на более острые и хищные. Куросаки-младший вечно завидовал брату. Тот быстрее научился управлять своим телом, сменил клыки, научился по собственному желанию проявлять или прятать рога и хвост, а Ичиго всегда давалось это через слишком большой промежуток времени. И даже сейчас, когда у него наконец-то проявился хвостик и рога, он не мог этому радоваться искренне, зная, что у Широ они уже давно, даже под контролем, и ещё он продолжал над ним смеяться. — Ну нихуя, конечно, ты выдал. Скажи честно, братик... Ты дрочил? — Какая тебе разница, словно ты этого не делал! — Да так, просто у меня первый раз проявилось во время гнева, но папа сказал по секрету, что это может произойти и из-за возбуждения, тем более на самом пике. Не думаю, что ты лёжа лицом к стене на кого-то так сильно злился. А ты ржавый дракон, значит. Чистый огонь, занятно. — А ты, блять, белый, по волосам не логично определить, нет? — Совсем долбаёб? Мама небесно-голубого цвета при своих русых волосах. Еблан. — Гори в аду, заебал уже. Отвернись нахуй и дай мне тебя больше не видеть. Так они разошлись по натянутой струне. Широ что-то дописал и встал со стула, сразу снимая футболку. Когда он лёг на кровать, то у брата уже не было хвоста. Ичиго тихо сопел, обнимая подушку, лёжа на животе. Плечи были слегка обнажены из-за стянутого вниз пледа. Яркие алые чешуйки очень хорошо выделялись на фоне, хоть и смуглой, кожи. Парень улыбнулся уголком губ и перевернулся к стенке лицом. Белый дракон никак не мог уснуть. Ворочался и тяжело вздыхал. Ложась на спину, он начал бездумно смотреть на потолок. Тени играючи бегали друг за другом, посланные от веток деревьев с помощью фонарей на улице. Чётко слыша, как мирно и спокойно сопит его брат рядом, он не мог найти себе место. Ночь отчаяния и раскаяния. Момент, когда белый всё резко и тяжело осознал. — Братик… прости меня, пожалуйста, — тихо шептал он, не имея смелости повернуться лицом к тому, — прости, что вёл себя так отвратительно. Так высокомерно по отношению к тебе. Ведь... Я же должен тебя защищать, должен помогать и успокаивать, когда плохо, потому что старший брат, потому что родной и самый близкий, кто у тебя есть. Я не должен был издеваться над тем, что у тебя так медленно протекало взросление... Я должен был поддержать тебя в ту ночь, когда ты плакал из-за того, что слишком долго не вырастали зубки. Ты нашёл поддержку в других, а не во мне… У Куросаки-старшего промелькнуло в голове: *** — Мам, я к Ренджи пойду в гости, до шести буду дома. — О, Ичиго, сыночек, мы тут с папой уезжаем по делам, так что вы можете с Хичи как раньше поиграть в приставку, он как раз сегодня дома, — Масаки улыбнулась, счастливо предлагая сыновьям посидеть вместе. — Нет, спасибо. Я с ним проводить своё время не собираюсь, пускай сам играет. Кхм, я пошёл, спасибо за завтрак, — парень встал и косо с отвращением посмотрел на брата, что сидел с ними за одним столом. *** Пока парень пребывал в печальных воспоминаниях, он почувствовал, что его обняли, хотя, скорее всего, просто сложили все конечности, как на подставку. Хич повернул немного голову в сторону и увидел спокойное лицо брата, кажется, его губы легонько держались в улыбке. Стискивая тело под рукой сильнее, Ичиго воспламеняется и снова приобретает рожки и хвост, что резво забился от радости. Хичиго ненароком показалось, что брат его слышал, но всё же... Он не мог сдержать улыбки, глядя на то, какой братик милый. Хэппи-энд флешбека. В руках тени Гримма член его дракончика сильно напрягся, да и Ичи с соответствующими громкими стонами, бил ногами по постели. Кончая, парень снова покрылся огнём. Пара секунд воспламенения, и его рожки и драконий широкий хвост обрели свою физическую форму. Ичиго дышал открытым ртом, пытаясь хоть немного отдышаться, и выпускал из лёгких раскалённые мушки пепла, которые горели красными огоньками. Гриммджоу обратил внимание на его отражение. Рёбра и грудина между костями горела оранжевым цветом, словно в мальчике развели костёр. — Изумительный. — А? — Говорю, ты безумно красивый в таком виде. Ичиго расплывается в расслабленной улыбке и облокачивается спиной на его грудь. Неожиданно из горла ведьмака вырывается стон. Он округляет глаза, затем плавно их прикрывает, прикусывая губу. — Что-то не так? Гримм, ты всё-таки обжёгся? Не молчи, милый, я же волнуюсь. — Твой хвост… — тихо и сдавленно прошептал, — он так плотно прижимается к моим шортикам. Ох. Ичи, ты можешь им пошевелить? Подвигать основание? — М-м-м, я попробую, — рыжий задумчиво нахмурился и сконцентрировал внимание на хвосте, пытаясь плавно им шевелить, на что в ответ получал несдержанные вздохи наслаждения. Гриммджоу упёрся лбом мальчику в лопатку, смотря сверху вниз на происходящее. Скоро ведьмочка кончает, судорожно цепляясь пальцами за чужие рёбра. — Пресвятая алхимия, вот это позор, конечно... Но. Это было безумно приятно, то, как ты хвостиком прижал его и тёрся, ух. Я бы с радостью как-нибудь это повторил, — Гриммджоу, размякший от оргазма и дикого жара в теле, обнял Ичи и положил щёку ему на плечо. — Тебя не смущает наша разница в возрасте, малыш? — С чего бы такой вопрос задавать сразу после секса? — Да так, в голове подвернулось, вот и озвучил. — Ну... Не думаю, что ты можешь быть старше меня, хотя, кто знает. — Мне тридцать. — А мне сто семнадцать. — Ебать, ты дед. — Хах, ну, не скажи. Для дракона это ещё очень мало. — А как исчисляется твой возраст? — Хм-м. Ну, смотри, последние две цифры — это возраст моего тела, она может почти не меняться, поэтому, кстати, нас и считают тип вечно молодыми, вот, а самая первая — это возраст именно драконьей сущности; так, к примеру, маме моей три тысячи лет, а отцу пять тысяч. — А брату? — Двести девятнадцать, он намного меня старше. — Понятненько, что ж, мой хороший, не хочешь остаться у меня на ночёвку? — Я-то? С радостью! — Хе-хе, тогда… — ведьмак магией отчистил их тела от последствий похоти и надел на парня свою ночную. — Ой. Она… с динозаврами в панамке. Как мило, хах, твоя тоже просто чудо. Мужчина сидел уже перед ним в нежно-голубой одежде с картинкой спящей Луны в колпачке и повсюду на рукавах и штанинах были звезды. — Слушай, Гримм, раз тебе столько лет, почему ты пытаешься одеваться в женское или очень милое? — В этом нет никакого секрета, мне просто нравится этот стиль и всё. Люблю милые и мягкие для глаза вещи, приятные картинки и тёплые пастельные тона. — Ясненько. Нет, я не против, ни в коем случае, просто было интересно. Ичиго обнимает уже устроившегося удобно на бочку мужчину и утыкается носиком в пушистые волосы, прикрывая глаза. — Спокойной ночи, солнышко. — Спокойной, любимый.