Сельские байки

Норвегия славилась своими богатыми лесами, горами до самых облаков и своей защищённостью. В лесах жило множество волшебных существ и даже неодушевленных предметов, что обладали высоким уровнем магии. Но у каждого "хорошего" есть своё "плохое". Так, в известном всем местным и приезжим лесу Норт Ферриби стояло древо жизни. Белоснежное чистое дерево, которое при одном касании к его ветвям могло излечить любые горести, как физические, так и душевные. Ходили слухи, что оно могло перевоплощаться в молодого человека и путешествовать по своим владениям в поисках нуждающихся в помощи. Кто-то говорил, что это парень с белоснежной кожей и волосами цвета звездного сияния и величественными ветвистыми белыми рогами, но никто ещё точно не знал. Множество баек обычных рабочих в полях или в лесах, на дорогах и домах иногда были правдивы. Как например, одна страшилка про всадника из самой преисподней. Поговаривают, если загнать свою лошадь в ночное время до издыхания, то рядом появится тот самый всадник верхом на огромном снежном барсе. Он осмотрит твою лошадь или упряжку нескольких сразу, если всадник посчитает твоё деяние неприемлемым к животным, то его голова, руки и верёвка окрасятся красным огнём, и он насильно заберёт их и оставит тебя на дороге одного, отъехав подальше, он скармливает бренные тела бедных загнанных коней своему ирбису и их души превращаются в табун облаков, которые свободно гонят на восток к Солнцу. Есть ещё один слушок про то, что у древа жизни есть брат-близнец. Это дерево, когда начинает свой обход, всё живое разбегается по углам. Оно вызывает лесные пожары, когда буйствует или злится, поэтому и пугало местных жителей и зверьков. Всадник без головы, всадник из преисподней, у него было много имён, но настоящее было Гриммджоу Джагерджак. Никто и подумать не мог, что этот самый всадник не рад быть таковым и не хотел им быть вовсе. Раньше Гриммджоу был обычным парнем двадцати трёх лет. Он возил бидоны с молоком в другой посёлок, гораздо больше своего родного и как-то раз в сильную метель он не сберёг свою лошадь. Она остановилась и упала замертво. Парень в панике спустился с повозки и подбежал к ней, но тут рядом появился снежный барс. Гримм не понимал, откуда здесь такая большая кошка, но одно он знал наверняка: она хочет забрать его мёртвую лошадь. Мешать этому бессмысленно, либо она, либо он. Гримм отступил на пару шагов назад и дал кошке место возле трупа. Барс резко впился клыками с синим свечением в тело коня и из него словно вылетела душа. Затем, проводив душу на небеса взглядом, кошка начала есть её плоть, грозно смотря на человека. После трапезы, когда кот насладился горячими внутренностями, он облизал морду и начал подходить к человеку. Джагерджак не знал, куда податься. Бежать нет смысла, прятаться или отбиваться тоже. Казалось, это его последняя поездка. Существо с горящими когтями бросилось на юношу и повалило его на снег спиной. Тот лишь задержал дыхание, боясь дыхнуть в его сторону. Тут неожиданно ирбис наклонил голову и тыкнулся широким носом в его грудь, что-то вынюхивая. — Нашёл, — как-то промолвил зверь, не открывая пасти. — Хозяин, зачем вы прятались в этом теле человека? Сознание Гриммджоу словно ушло на задний план и его заменил ещё один человек (?). — Прости, Персик... Меня перестали считать сильным демоном и изгнали, попутно открыли охоту, чтобы избавиться от меня навсегда, боясь конкуренции. — Ах... Мой дорогой хозяин, я готов снова Вас защищать, прикажите, что угодно, я всегда буду на Вашей стороне! — Ох, Персиэль… ты и так слишком много для меня сделал тогда. — Не говорите чушь! Просто прошу, вернитесь ко мне. — Хорошо, только пока я поживу в мальчике какое-то время, а иначе меня заметят. Тело Гримма охватило пламя ледяного цвета. На глазах выжглись голубые стрелки, по телу рассыпалось множество тату, и с глубоким выдохом он снова вернул парню контроль над телом. — Ты же всё слышал, мальчик? Хозяин попользуется твоим телом какое-то время, потом мы тебя отпустим. У тебя очень сильная душа и сила духа, поэтому ты так хорошо подходишь хозяину, как сосуд. Снежный барс слез с парня и встал рядом, подставляя спину. — Залезай. Гриммджоу, как в тумане, подчинился, подошёл к коту и сел ему на спину. По дороге парень не чувствовал никакого холода, что пугало. — Почему я не мёрзну? — Потому что хозяин — мёртвый дух, что сейчас соединим с твоей душой, поэтому теперь тебе чужды физические невзгоды людей. — Жутковато... Они бежали по полям в сторону знаменитого леса Норт Ферриби. Там по крайней мере можно переждать без волнения за свою жопу. Заезжая в лес, метель в нём растворилась, и в уши ударила сонная ночная тишина. Кот опустил парня на землю и лёг рядом, подставляя широкий животик, чтобы тот лёг удобно. Счастливый фамильяр быстро засопел, оставляя хозяина тела сидеть в раздумьях. "Слушай я могу так с тобой говорить?". "Конечно, можешь, что-то волнует?". "Я не могу понять одного… если так подумать, то ты всадник без головы, так? Тогда почему ты так мягок ко мне? Ну, сосуд, все дела, но всё же странно". "Не подумай неправильно. Раньше я тоже был страшный и грозный, как и мои собратья, но меня изменила любовь…". "Любовь? Такое чистое чувство и у демона, неожиданно". "Не смейся, мальчишка. Он был прекрасным лесным духом, которого недолюбливал даже его родной брат. Он поглотил меня своей холодностью в голосе и мёртвым взглядом. Что ещё нужно для демона? Поэтому это восхищение перешло в влюблённость и вскоре, к моему удивлению, в отношения. Тогда-то братья и нашли меня за хорошими деяниями. Мы занимались с ним любовью, понял, да? Им не очень это понравилось, и они решили, что теперь из меня хуёвый демон. На самом деле, я перестал быть кровожадным после тех мгновений с ним. Я все чувства переводил в обожание и ласку". "Тогда почему после изгнания ты не с ним?". "Не могу... Если буду у него ошиваться, то его тоже представят к изгнанию, а я не хочу желать плохого своему любимому. Кстати, он где-то здесь живёт". "Так ты про чёрное дерево, что пожары устраивает?". "Ты его видел?". "Нет, эту байку просто все знают в моём посёлке. Что есть брат-близнец белого древа, то есть чёрное, что состоит из невзгод леса и может только разрушать". На закате, когда оба крепко спали, Гримм проснулся от шелеста вокруг. Когда он открыл глаза, его тут же подменил всадник. Перед ними стоял белоснежной натуры парень. Дух леса, почувствовав знакомую силу, лично пришёл повидаться с её обладателем. — Я так и знал, что ты не оставишь меня без внимания, Хичиго, — он слегка нахмурился, смотря в спокойные золотистые омуты глаз. — Я не мог не проверить, что за тёмная сущность тут разгуливает помимо моего брата. Зачем ты здесь? — Не за чем. Просто скрылся с Персиком от метели в вашем лесу, не более. Сам же знаешь, я больше не с братьями и на грани неожиданной казни из-за угла. — Знаю, — тихий и слегка надменный голос. — Что ж, в честь вашей с братом связи, можешь отсидеться до конца, но не задерживайся. Лесные звери тебя бояться. — Я понял, долго здесь не пробуду, будь уверен. — Кстати. Что за душа сидит вместе с тобой? Ты её похитил? — Нет... Я в нём с рождения, мальчик — хороший сосуд, и мне нет смысла вредить общему телу. Умрёт он — умру и я. — Ясно. — А ты случаем не знаешь, где он? — Знаю, — раздражающая пауза, — но не волнуйся, если я тебя заметил, то и он уже в пути. И исчез, сливаясь с заснеженными деревьями. Спустя час всаднику заметно стало скучно. — Слушай, Персик, можешь поиграть с кем-нибудь или походить, незачем тут торчать, я всё равно буду его здесь дожидаться. — Нет, хозяин! Я больше не хочу ходить один где-то, так что останусь с вами здесь. — Ладно-ладно, я понял, не рычи на меня только. Спустя ещё один час, на закате, который красиво выглядел в спокойном белом лесу, появилась блуждающая чёрная тень. Гримм и Персик беседовали на какую-то тему, но когда демон почувствовал эту "тень", мигом подскочил и направился к ней навстречу. — Вудмен… — Всадник из самой преисподней… Оба застыли в двух шагах, но первым отрезал их расстояние господин чёрное дерево. Он в мгновение обнимает парня, отодвигая голову в сторону, чтобы не задеть рогами. Всадник утыкается носом в чёрно-угольные длинные пряди на шее, вдыхая затхлый запах коры. Отрываясь от любимого тела, Вудмен берёт щёки всадника в свои руки и целует в губы, трепетно закрывая глаза. Чем крепче он сжимал тело любимого, тем больше возбуждался всадник. — Ох, крошка, кажется, ты возбудился, — подметил рогатый демон, замечая, как тело парня напротив воспламенилось синим цветом. — Тогда не будем же тянуть, И-чи-го. — Конечно, Гримм-джоу. Дожидаясь прихода любимого, демон без угрызения совести подавил душу мальчишки и присвоил себе его тело и имя. Стягивая с худых плеч чёрное хаори, Гримм целовал их, мягко касаясь тела своего любовника губами. Ичиго игриво поводил кистью в воздухе и призвал пару обугленных ветвей, одновременно продолжая ласкать всадника снизу. Синеглазый впивался клыками в подставленную кожу шеи, мычал от удовольствия, что доставляла ему родная рука духа. — Ты так воспылал, мой любимый, — шепнул ему рогатый на ушко, приобнимая рукой за талию. — Конечно, огонёчек. Мф, мы слишком давно этого не делали, и я соскучился по твоим ласкам, — промурлыкал тот в ответ и начал зализывать кровоточащие ранки на бледной коже. Высказав свои чувства, их губы снова вернулись в безумный танец. Руки блуждали по любимым желанным телам, пытаясь вспомнить на ощупь каждый кусочек. Джагерджак потянулся к поясу на хаори возлюбленного и мягко его распустил, не отрываясь от поцелуя, начал нежно водить руками по предплечьям и спускать рукава вниз. Ичиго улыбнулся в поцелуй и немного помог ему, самостоятельно снимая хаори и вешая его на подставленную с помощью магии ветку. С каждым страстным движением они дышали и рычали друг на друга, приоткрывая рот, блуждали по напряжённым мышцам когтистыми пальцами, царапая от немоготы бледную кожу. Плечи Ичиго окрасились красным цветом от воспаления на местах укусов. Ярких и с чувством глубокого желания и несоизмеримой тоски. Подставляя под предплечья ветки, брюнет опирается на них вставая к любовнику спиной. Гриммджоу страстно шлёпает по ягодицам и быстро растирает место удара. Похабно берёт в сгибе туловища и ног и толкается, потираясь о голую жопку натянутой ширинкой. Дразнит себя и рогатого, срываясь на рык от желания. Дыхание сбивается, и он начинает сипеть и капать слюной на тонкую талию. Парень был верхом эстетики. Из-за своей древесной сущности он имел худощавое тело, чем вечно горячил своего накаченного возлюбленного. Гримм считал Ичиго своей тёмной принцессой и всегда хотел любоваться красотой его обнажённого тела. — Не мучай нас, детка. Вставь уже... Парень ухмыльнулся. Поспешно расстегнул ширинку джинсов и стянул их до колен вместе с бельём. Облегчённо выдыхая, он берёт член в руку и аккуратно прислоняет его к поставленной жопке. Он тонет между ягодиц и скользит от смазки, пульсирует и просится проникнуть внутрь. Проталкивая головку, он чувствует, как охотно её принимают. Ичиго поджимает губы и тихо охает тому, что наконец-то получил, что хотел, выгибая спину кошкой, просяще трясёт задницей. Всадник принимает вызов и, беря в руки тазовые косточки, толкается до упора. Синеватый от пламени разливающегося внутри духа член тонет довольно плавно. Демон улыбается и, скользя языком по губам от радости и похоти, начинает задавать темп. Стоны Вудмена разносились по всему лесу, заставляя родителей зверушек затыкать детям пушистые ушки. — Давай, сладкий, давай! Трахай меня, трахай, трахай, трахай, трахай! Я, ах-х-х, вот-вот, кон...чу... Мф! Но Гриммджоу резко перестаёт двигаться. — Милый, не делай так! Я ещё не всё. — Ичиго, я хочу видеть твоё личико во время оргазма. Брюнет немного поразмыслил и кое-что придумал. Он навил из веточек небольшую подставку, куда можно было поставить его голову. — Давай сюда свою черепушку, — Вуд, не поворачиваясь лицом, вытянул руку. Гримм слегка ей покрутил и одним движением снял, оставляя шейные позвонки вместе с черепом. Ичиго осторожно взял его за торчащие кости и устроил в местечко из веточек, закрепил за кости и хрящики, напоследок поцеловал в скулу и вернулся на свою жердочку. — Прекрасно выглядишь, оленёнок, вижу от наслаждения у тебя снова слёзки потекли. — М-м-м, помолчи и лучше продолжай меня трахать, гадёныш, сорвал мне оргазм, мф! — Ичи мило дует губки и хмурится, в конце улыбаясь. Спустя пару тройку толчков Гримм снова находит нужную точку и старается не терять угол. Пока тело, не теряя темп, втрахивалось до упора, голова Гримма была забита лишь мордочками и мимикой своего любимого духа леса. Он открывал ротик, скулил и кусал губы до мелких крапинок крови. — Нравится вот так на меня смотреть? Хах-х. На то, как жадно глотаю воздух, да, Кисик? — Ох, ты хочешь приласкать меня пошлыми словечками? — он прикусил губу и прищурился, приказывая телу взять ноющий член любимого в руку. Ичиго округлил глаза и нервно охнул, затем расплылся в улыбке и начал покачивать бёдрами в такт. Шепча всякий пошлый бред, он не сводил глаз от затуманенных возбуждением напротив. Гриммджоу ускорил темп, как рук, так и бёдер и наблюдал внимательно за тем, как кривится моська любимого в экстазе. Сперма Ичиго прожгла снег до самой земли. Отдышавшись, оба распутались из клубка тел и сели рядом, облокотившись на большой бок Персика. — Давно мы так не веселились, — водя пальчиком по открытым рёбрам и заворожено смотря на бьющееся синее сердце, тихо произнёс брюнет. — Это точно, — Джагер приобнял Ичиго за талию, прижимая плотнее к себе. — Слушай, любовь моя... А ты случаем не хочешь убежать со мной? — Сбежать?!. — Дух аж оторопел. — Да. Всё равно здесь тебя никто не любит, а меня Хичиго надолго здесь не оставит. А если мы сбежим, то всегда будем вместе. Всё равно, как не крути, я не могу делать то, что делал раньше, я, как у людей — вне закона. — Хах, мой сладкий. Это звучит так сладостно, словно летние яблоки. Я согласен! Парни быстро оделись и встали со снега. Метель давно закончилась, и поэтому в лесу было тихо и спокойно. — Я хочу попрощаться с лесом. — Конечно, оленёнок, я не буду тебе мешать. Гриммджоу запрыгнул на Персиэля, дожидаясь любимого. Парень с тёмными длинными волосами, поднял одну руку вверх, сформировал пару знаков пальцами, и на их глазах белоснежный лес вспыхнул ярким красным огнём. Довольный своей работой, он развернулся и подошёл к большому коту, сел с помощью всадника, и они вместе помчались подальше от своего самосуда. Ичиго давно устал от того, как там его все ненавидели, поэтому прощальным подарком стал именно глобальный поджог.