Это не шутка?

Следующие несколько недель проходят в подобном темпе. Супруги Мин медленно, но верно притираются друг к другу, устраивают милые и уютные домашние вечера на двоих, и вот уже легкие поцелуи в губы перед сном и при прощании не являются чем-то из ряда вон выходящим, не заставляют омегу краснеть и в смущении отводить глаза. Иногда в гости заглядывает Тэхен или оба Чона, разгоняя скуку и монотонность жизни своей ебанцой. У них, кстати, тоже все неплохо, те ведут себя как пара школьников в период спермотоксикоза, зажимаясь и жарко целуясь совершенно во всех подходящих и не подходящих для этого местах, часто не стесняясь присутствия других людей. Однако до интима, тем не менее, они еще не дошли, как и чета Мин, собственно. Очередные посиделки на четверых дома у Минов заканчиваются тем, что неугомонная парочка пропадает куда-то минут на 20. - Если потрахаются на нашей кровати, я сверну им обоим шеи, - недовольно цедит Юнги, отпивая из бокала. - Да ладно тебе, - Чимин кладет голову на плечо мужа. - Они молоды и влюблены. - Вот и пусть едут совокупляться к себе домой. Что за странный фетиш на разврат при свидетелях? Мины обсуждают необузданную страсть младших еще несколько минут, после чего омега сдается и соглашается, что он слишком пьян, чтобы менять после них постельное белье, поэтому развратную парочку необходимо спугнуть. Долго искать Чонов не приходится, те либо собирались выйти покурить, либо, наоборот , возвращались с улицы, как их накрыла волна страсти и заставила жадно вцепиться друг в друга прямо у входной двери. Юнги испускает тяжелый вздох и достает смартфон, что-то в нем печатая. Чимин же смотрит на жаркие лобызания лучших друзей с интересом, чуть склонив голову набок. Удивительно, но еще буквально месяц назад он не воспринял бы это ТАК спокойно. Нет, он не гомофоб и не имеет ничего против однополой любви, но контактировать с ней настолько близко был явно не готов. Сейчас же он внимательно наблюдает за тем, как накаченные татуированные руки заползают под свободную рубашку друга, как он выгибается от этого и почти стонет в чужой рот. И ему не противно. Он…хочет также. Как только в пьяненькой головушке более-менее сформировалось желание, омега резко поворачивается на 180 градусов к мужу и хватает его за руку, заставляя отвлечься от телефона. - Что… Договорить Юнги не дают нежные и пухлые губы, которые так отчаянно жмутся к его собственным. Чимин пьян и хочет целоваться - Чимин себя не сдерживает. Хотя промилле в крови и являются неплохим оправданием, на подкорке сознания он понимает, что это здесь не при чем. Пусть омега и пьян, но не настолько, чтобы страх быть отвергнутым его отпустил, поэтому он хоть и проявил инициативу, но, по сути, он ничего не сделал кроме как, зажмурившись, прижался к чужим губам своими. Выходка омеги слегка ошеломляет также подвыпившего альфу, однако не настолько, чтобы стоять столбом или упускать такую возможность. Юнги перехватывает инициативу, размещает руки на стройной талии, притягивая Чимина ближе к себе, и углубляет поцелуй. Чимин в восторге, его не отвергли, шалость удалась. И почему он раньше не додумался так сделать? Омега жалеет о стольких упущенных поцелуях, ибо целоваться с Юнги офигенно. Он испытал уже и нежные, робкие поцелуи, и легкие чмоки на прощание, милые и поддерживающие, но такой страстный и мокрый поцелуй у них впервые. Чимин закатывает глаза от наслаждения под закрытыми веками, жарко выдыхает альфе в рот, обхватывая его шею своими руками. Мин чувствует отдачу омеги, а потому дает себе зеленый свет. Одной рукой он спускается с талии к аппетитному заду супруга, тут же с силой сжимая одну половинку. Оба от этого действия с полустоном выдыхают и пьяно смотрят в глаза друг друга. И тут уже никто не сможет сказать, откуда взялась эта пелена в их взглядах: то ли от алкоголя, то ли от накрывшей их страсти, но обоих это устраивает. Едва их губы вновь успевают соединиться в мокром и страстном поцелуе, как на улице слышится скрип колес тормозящего авто и короткий сигнал. Посторонние звуки заставляют Юнги весьма неохотно выпустить омегу из объятий. - Это такси, я вызвал минут 10 назад. Нужно отправить Чонов домой. - Они - большие мальчики, сами справятся, - виснет на альфе Чимин, не желая прекращать крышесносные поцелуи. - Боюсь, не справятся. Прости, малыш, - коротко целует в губы, а затем и в скулу омегу. - Я быстро, и мы продолжим с чего начали. С тяжелым вздохом и недовольным видом Чимин все же расцепляет свои руки, позволяя альфе взять двух горе-любовников за шкирки и проводить дотащить до такси. Обратно альфа возвращается со скоростью света, вбегает в дом и сразу же, не теряя ни секунды, притягивает омегу для нового поцелуя. Они целуются жадно, словно спустя долгое время, наконец, дорвались друг до друга, хотя так оно, собственно, и есть. Языки сплетаются в диком танце, руки хаотично исследуют тела друг друга, с губ срываются рваные вздохи и стоны. Осмысленность приходит к ним лишь тогда, когда они оба, все еще целуясь, падают на кровать. Небольшая встряска заставляет альфу очнуться и осознать, что это все слишком. Чимин пока не готов, он совсем недавно перестал смущаться поцелуев, а пьяный секс все только испортит. Если честно, Юнги и насчет этого поцелуя не уверен, не переборщил ли он, поэтому слегка приподнимаясь на локтях он заглядывает в лицо омеге, что в блаженстве и наслаждении прикрыл глаза. Внезапно карие глаза распахиваются и смотрят на него с укоризной. - Почему ты остановился? - шепчет Чимин. Юнги лишь улыбается и нежными поцелуями выкладывает дорожку от его челюсти до ключиц, из-за чего омега не сдерживает очередной стон. - Думаю, на сегодня хватит, - оставляет последний поцелуй на другой ключице и только собирается встать, как чужая рука больно вцепляется в его предплечье, а глаза смотрят одновременно с мольбой и страхом. - Ты меня не хочешь? - Я хочу тебя больше всего на свете, - шепчет альфа, выводя носом узоры на шее любимого. - Но ты не готов, это слишком быстро. - Но я… Я хочу, - неуверенно выдавливает из себя омега и робко тянется к бугорку в районе паха альфы, сразу же начиная поглаживать пальчиками выпуклость. У Юнги слишком давно не было секса, а сейчас он вдобавок пьян и перевозбужден своим омегой, поэтому остановить шаловливые пальчики выше его сил. - Ах, Чимин-а, - альфа утыкается лбом в плечо омеги, нависая над ним, и инстинктивно толкается бедрами в руку. - Ты уверен? - Да, - жарко выдыхает Чимин прямо в ухо своему мужу. - Черт, - сквозь сжатые зубы произносит альфа, вновь толкаясь навстречу руке. Мин решает больше не терять времени. Пусть Чимин сейчас и говорит, что согласен и сам этого хочет, но полноценного секса у них точно не будет, не сейчас, для начала, они ограничатся жарким петтингом. Он вновь берет все в свои руки. Буквально. Юнги перехватывает оба запястья Чимина и соединяет их над его головой, удерживая лишь одной своей рукой. Поцелуями спускается по шее к ключицам и груди, обнаженной из-за почти до конца расстегнутой рубашки, второй рукой спускается к паху парня, ощущая уже твердый возбужденный член через джинсы. Пуговица расстегивается без препятствий, также быстро вжикает молния, а рука альфы скрывается в нижнем белье омеги. Через несколько секунд, понадобившихся на осознание, Юнги замирает и медленно отстраняется от Чимина. Сначала вынимает руку из боксеров, а затем отпускает руки и перекатывается на бок, чуть отползая. - Что? Что-то не так? - Чимин расстроен и слегка раздражен. - У тебя течка, - тихо констатирует Юнги. - Что? Какая еще течка? - кажется, Джин рассказывал о чем-то подобном, но это было слишком давно, он уже не помнит. - Это такое состояние у омег, когда им невероятно хочется секса. - То есть всегда, когда омега хочет секса, у него течка? - скептично выгибает бровь Чимин. - Нет, - тяжело вздыхает альфа. - Еще у него во время течки меняется запах и начинает усиленно выделяться смазка. - И что? У меня поменялся запах? - недоверчиво спрашивает омега. - Сначала я не понял, но да, немного. У тебя самое начало течки, поэтому симптомы не такие явные. - Но смазки же нет, значит… - договорить ему не дает странный взгляд Юнги в область его таза. Чимин с интересом опускает глаза в эту область и чуть не вскрикивает от неожиданности. Все его джинсы мокрые насквозь в районе задницы и слегка спереди. В порыве страсти и жарких поцелуев он и не заметил. - И что теперь делать? - Я уйду. - Что? Зачем? - в панике Чимин вскакивает на кровати, садясь на колени и хватая альфу за руку. - Не надо! Это же… Это же не навсегда, да ведь? - Не беспокойся, - Юнги понимает, что напугал бедного омегу, поэтому спешит исправиться. - Течка не надолго, где-то на неделю, обычно, - нежно кладет ладонь на щеку омеги, начиная поглаживать большим пальцем. - А уйти мне нужно, так как в этот период мне будет слишком тяжело находиться с тобой. - Но почему? - Черт… как же это оказывается сложно, - нервно смеется альфа. - Из-за физиологии омег и альф такие периоды как гон или течка становятся невыносимыми. Это инстинкты. Течка - самое благоприятное время для того, чтобы забеременеть, это базовый инстинкт. Поэтому животная сущность берет верх над омегой, заставляя его отчаянно хотеть заняться сексом с альфой. А поскольку размножение базовый инстинкт не только омег, но и альф, то наша сущность также откликается на ваш «зов», заставляя хотеть зачать ребенка не меньше вашего. К концу монолога альфа тяжело выдыхает. Не думал Юнги, что ему придется обсуждать такие интимные темы со взрослым омегой. Это… неловко? - Ничего себе, - Чимин глупо хлопает глазами. - И это никак нельзя контролировать? - Нет. Во время течки, как и во время гона, разумная часть словно отключается, уступая место животной. Более менее разумным в этот момент остается лишь партнер. Именно поэтому мне и нужно уйти. Когда твоя течка будет в самом разгаре, ты не сможешь себя сдерживать и поддашься животной сущности, не зависимо хочешь ты на самом деле этого или нет. А мне… мне будет слишком сложно тебе отказать. - Так не отказывай, - Чимин на четвереньках ползет по кровати к альфе. - Нет, малыш, ты еще не готов к этому, я не хочу потерять тебя и твое доверие из-за того, что не смог сдержаться, - он снова укладывает руку на щеку супруга, отмечая, что его кожа уже значительно горячее, чем была до этого, значит осталось совсем немного времени. - Прости, - оставляет легкий чмок на приоткрытых губах и поднимается с кровати, чтобы быстро собрать сумку и покинуть дом. Юнги уехал в отель несколько часов назад, строго наказав омеге не забывать кушать и ничего не стесняться, так как все происходящее с ним совершенно естественно. За это время течка практически полностью накрыла омегу, заставив его жалобно скулить и метаться по кровати. Чимин совершенно точно может сказать, что это худшее, что случалось с ним в жизни. Низ живота постоянно скручивают болезненные спазмы, из-за высокой температуры он весь покрылся испариной, член болезненно стоит, задница зудит, а вишенка на торте - постоянно вытекающая из заднего прохода прозрачная вязкая жидкость, которой перепачкано уже все постельное белье, ибо от штанов и нижнего белья омега давно избавился. В уголках глаз скапливаются слезы от понимания в каком ужасном и в то же время унизительном положении он находится. Очередной спазм заставляет омегу сдавленно простонать и зажмуриться, от чего слезы все же срываются с ресниц и, оставляя мокрые дорожки, теряются где-то в подушке. Волосы мокрые от пота и неприятно липнут ко лбу и вискам, все бедра перепачканы в смазке, от чего уровень отвращения к себе лишь повышается. Чимин, скуля от боли и дискомфорта в различных частях тела, направляется в ванную, держась за стенку. Ему необходимо смыть это все с себя. Уже который раз за несколько часов. Мысль переждать течку в ванной уже не кажется такой бредовой. Теплая вода расслабляет напряженное тело и немного облегчает боль и зуд, что заставляет омегу облегченно выдохнуть, однако возбуждение никуда не девается, твердый и налитый кровью член упирается в низ живота, доставляя дискомфорт. Омеге катастрофически нужна хоть небольшая передышка. Кто вообще в таком состоянии может хотеть секса? Он вновь опускает взгляд на свой пах, одним взглядом умоляя свою плоть не предавать его и не делать все еще хуже. Но мольбы остаются не услышанными, Чимин страдальчески стонет и тянется рукой к возбужденному органу, чтобы по-быстрому получить разрядку, и отдохнуть хотя бы 5 минут. По-быстрому не получается. Отчаянная дрочка не приносит никакого результата. Несмотря на полученный оргазм, возбуждение не спадает и легче не становится. На глаза вновь наворачиваются слезы от обиды и беспомощности. Когда вода в ванной остывает, Чимин вылезает и чуть в голос не воет, замечая, что свое полотенце он оставил в спальне. - Ну за что, господи? - вопрошает у потолка омега. - Прости, Юнги, я потом постираю, как и все постельное белье. Чимин тянется за пушистым куском материи и мгновенно застывает, едва подносит полотенце к голове - на нем еще сохранился запах альфы. Все, что происходит дальше, находится за гранью понимания омеги, он падает на колени и словно наркоман начинает обнюхивать несчастную ткань, трется об нее щекой и начинает поскуливать. В себя омега приходит лишь тогда, когда после сильнейшего оргазма осознает, что бессовестно дрочил, уткнувшись лицом в полотенце Юнги, наслаждаясь его едва заметным запахом мяты. Слезы стыда и раскаяния застилают глаза омеги. Он понятия не имеет, как будет смотреть в глаза альфы, когда все это безумие закончится и он вернется. Однако что-то хорошее в этом беспросветном пиздеце все же должно быть. Чимин, наконец, чувствует то самое долгожданное облегчение: член, наконец-то опал, а спазмы не скручивают его каждые пару минут. Смазка, к сожалению, все еще продолжает вытекать из задницы, но это уже терпимо. На дрожащих ногах он добирается до кровати, сразу же падая в нее, и засыпая от изнеможения. По ощущениям омеги, сон длится не более 10 минут, по часам на тумбочке - тоже, когда очередной спазм внизу живота заставляет Чимина распахнуть глаза и скрутиться в калачик от боли. - Да твою же… опять, - скулит омега от болезненных спазмов и вновь появившегося возбуждения. - И так неделю… Сука… Слезы вновь текут по щекам, смешиваясь с каплями пота на висках, жар во всем теле усиливается с каждой минутой, от боли омегу то и дело сгибает пополам, член вновь стоит и ноет от нехватки внимания, зуд в заднем проходе все сильнее, а под ним на кровати образовалось уже большое влажное пятно, от которого дискомфорт только сильнее. Чимин мечется в кровати, не зная, что ему еще можно сделать или как следует лечь, чтобы хоть немного облегчить свои страдания. Внезапно он утыкается лицом в подушку альфы да так и замирает, пораженный тем, что от запаха альфы ему мгновенно полегчало. Живот больше не скручивает и жар словно спадает. Уже второй раз запах Юнги действует на него чудодейственным способом, принося долгожданное облегчение измученному организму. Омега не хочет разбираться, почему так, он хочет, чтобы его перестали мучать боли, поэтому вжимается лицом в подушку альфы и жадно втягивает остатки запаха Юнги. Но увы, сам омега пахнет так сильно, что в считаные минуты от запаха мяты не остается и следа, боль и зуд возвращаются, а омега так сильно сжимает челюсти от злости, что того гляди начнет крошиться эмаль. Чимин чувствует себя настоящим помешанным, когда подползает к шкафу с одеждой и начинает вытаскивать из него вещи Юнги, жадно их обнюхивая, но ему плевать, сейчас самое главное - избавиться от боли и неприятного зуда, и если запах альфы ему в этом поможет, он готов нюхать хоть его грязное нижнее белье, лишь бы стало легче. Ладно, насчет нижнего белья он погорячился. Или нет? Чимин со злостью отшвыривает последнюю вещь, что перестала пахнуть Юнги в кучу точно таких же, что уже насквозь пропитались запахом омеги, последний раз бросает взгляд на открытый платяной шкаф, в котором не осталось ни одной вещи альфы, и рычит от злости, всерьез раздумывая стоит ли отправиться в ванную на поиски нестиранной одежды Мина. Сейчас, когда ему больно, когда он возбужден и зол, ему срочно нужен объект, на который он сможет перенести все свое раздражение. Объектом этим мгновенно становится альфа. А как иначе? Он наверняка знал, как плохо будет бедному Чимину, знал, что помочь ему сможет лишь его запах, но взял и ушел. Может, из вредности, а, может, из эгоизма. Омеге все равно. Ему нужен был виноватый, и он его нашел. Решило ли это проблему? Нет. Стало ли ему легче? Немного. Очередной приступ спазмов и тупой боли. Очередной провал в сознании. Когда омега приходит в себя, то обнаруживает себя сидящим на полу в ванной комнате, всхлипывающего от боли и роющегося в корзине с грязной одеждой. - Пиздец… - скулит Чимин, хватаясь руками за края бельевой корзины и припечатываясь в нее лбом, жмурится, от чего слезы градом капают на обнаженные бедра, и продолжает громко всхлипывать. Хватит. Это уже даже не вопрос гордости. Это вопрос выживания. На дрожащих ногах еле выползает из ванной, внимательно сканирует комнату взглядом в поисках телефона. Гаджет обнаруживается на прикроватной тумбочке, от чего из нежных уст омеги вырывается поток отборного мата. Далеко. Шатаясь, опираясь одной рукой о все подряд, а второй держась за низ живота, Чимин добирается до злосчастной тумбочки, сразу падая перед ней на колени. Руки трясутся и не сразу попадают по сенсору, пока он судорожно пытается отыскать один единственный номер. Трубку, кажется, не берут вечность, хотя на деле проходит не более трех гудков. - Чимин-а? - Ты мне нужен, - всхлипывает в трубку омега. - Срочно. - Но… я не могу, я же говорил тебе… - Юнги… - голос совсем тихий. - Я не могу… Я не справляюсь… Мне больно… Омега вновь заходится рыданиями, упирается лбом в тумбу, второй рукой сжимая все еще стоящий член, что доставляет лишнюю боль и дискомфорт к уже имеющимся. - Я не вытерплю этого, Юнги-я. Лучше умереть… Альфа на том конце замирает от последней фразы, сказанной таким тихим и сломленным голосом. Он помнит, что Чимин плохо переносил свои течки, когда Юнги не мог быть постоянно рядом, но ТАК плохо не было еще ни разу. Мысленно он ругает себя, понимая, что все омеги этого мира страдают в этот период без альф, но они знают, что это такое, знают, как могут справиться с этим, хотя бы немного, но облегчить мучения. Чимин же не знает ничего, не помнит, это его первая течка, по сути… Блять… Юнги проебался. Менее чем через час альфа входит в дом, насквозь пропахший течным омегой. Он останавливается в прихожей, глубоко вдыхает и медленно выдыхает, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Он сильный альфа, а не подросток с бушующими гормонами, он справится. Да, ведь? В доме слишком тихо, это пугает Мина. Альфа быстро направляется в спальню, и сначала застывает в дверях, пугаясь того, что омеги нигде нет, но затем слышит тихие всхлипы и улавливает краем глаза движение на полу. Его нежный мальчик, милый и хрупкий Чимин с головой зарылся в ворох одежды альфы, которая, к сожалению, им уже не пахла. Сердце альфы обливается кровью от этого зрелища. В несколько шагов он преодолевает небольшое расстояние и опускается на пол у кучи тряпья, начиная аккуратно ее разбирать. - Его нет… Юнги… Его больше нет… Запах… Его нет… Доносится несвязный шепот омеги из-под нескольких слоев ткани. - Тише, малыш, тише, - альфа, наконец, откапывает дрожащее тельце и бережно прижимает к себе, выпуская больше своих феромонов, чтобы успокоить мужа. - Я рядом. Все хорошо. Чимин словно утопающий хватается за руки и одежду Мина, тянется к нему, чтобы вдохнуть такой необходимый и чудодейственный аромат своего альфы. Они сидят на полу еще какое-то время, Юнги гладит его по спутанным и влажным волосам, по обнаженным плечам и спине, пока омега не успокаивается. Когда истерика прекращается, Мин пытается аккуратно отстраниться, чтобы взглянуть в лицо Чимина, но тот расценивает это как очередную попытку уйти и только сильнее цепляется за него. - Я рядом, я никуда не уйду, слышишь? Альфа с трудом, но все же отцепляет от себя руки супруга, сразу же снимает с себя футболку и натягивает на покрытое испариной тело омеги, чтобы его запах полностью окутывал Чимина. - Давай сядем на кровать, хорошо? Они медленно перемещаются на сбитую постель. Юнги полусидя устраивается на подушках у изголовья, сразу притягивая к себе в объятия еще немного дрожащего омегу, удобно располагает его спиной к себе и оплетает всеми своими конечностями. - Я рядом. Не бойся. Все будет хорошо, - шепчет ему на ухо. - Ты спал этой ночью? В ответ Чимин лишь мотает головой и сдавленно шепчет: - Не смог. Мне было так плохо… Так больно… - Тебе нужно отдохнуть. Попробуй немного поспать? Я буду рядом, здесь, с тобой. Ощущая, наконец, родной запах мяты, который не пропадет и не исчезнет, и сильные руки на себе, омега расслабляется и проваливается в сон. Юнги словно верный пес охраняет его, успокаивающе поглаживает плечи, целует волосы и все шепчет что-то милое и нежное, пока сам не засыпает, уткнувшись носом в шею мужа. Пару часов спустя Чимин просыпается от дискомфорта, что доставляет усилившийся зуд в заднем проходе и больно стоящий член. Он начинает негромко хныкать и ерзать в объятиях альфы, от чего тот тоже просыпается. - Что такое, малыш? Тебе больно? - Да… Но уже не так, как раньше, - младший все еще куксится от неприятных ощущений, которые, кажется, только усиливаются с каждой секундой. - Где болит? - нежно целует в шею, но ответа не получает. Омега продолжает ерзать в его руках, жмурится и сжимает ноги. - Минни, детка, так не пойдет. Скажи мне, что тебя беспокоит, - волнуется альфа. Чимин молчит, лишь иногда поскуливая. Ему стыдно сказать Юнги, что он возбужден так сильно, что уже больно. - Скажи мне. Я постараюсь помочь тебе, - альфа вновь целует омегу в висок, крепко сжимая в объятиях. - Больно, - наконец, выдавливает из себя Чимин. - Здесь? - Юнги начинает нежно круговыми движениями гладить низ живота омеги, зная, что, как правило, самые болезненные ощущения из-за спазмов бывают именно там. - Нет… - краснея выдыхает омега. - Ниже. К альфе приходит осознание, что же мучает его мальчика уже столько времени. - Хорошо, - целует за ухом. - Я помогу, ладно? Не дожидаясь ответа, он аккуратно спускается рукой чуть ниже, к твердому, возбужденному члену омеги, аккуратно его обхватывая ладонью. Чимин негромко шипит, но не сопротивляется, когда рука альфы начинает аккуратно двигаться вверх-вниз по возбужденной и влажной плоти. Дыхание обоих учащается и тяжелеет, Юнги крепче сжимает возбуждение младшего, увеличивая амплитуду и скорость. С губ Чимина срывается первый сладкий стон. Он жмурится, стонет все чаще, откидывает голову на правое плечо мужа и уже сам толкается бедрами в руку. Странно, но когда он удовлетворял себя сам, было не так хорошо. Возможно, все дело именно в запахе мяты, что сейчас окутывает его с головы до ног, становится тяжелее и слаще. - Быстрее, - выстанывает омега в потолок, сминая руками простыню по бокам от своих бедер. - Ах, Юнги-я, быстрее. - Давай, малыш, не сдерживайся, - альфа ускоряет движения руки, стараясь довести его до пика как можно скорее. Он и сам возбужден лишь от одного его запаха, от его разбитого и нуждающегося вида, но старается не обращать на это внимание, сейчас в приоритете чужое удовольствие. - Поцелуй меня, - вновь стонет Чимин, поворачивая голову к альфе. - Пожалуйста… Мне нужно… Как Юнги может ему отказать? Пока правой рукой он надрачивает член омеги, левой он берется за его челюсть и соединяет их губы в страстном и мокром поцелуе. Еще пара движений и Чимин кончает с протяжным стоном в его руку. Несколько мгновений они оба пытаются отдышаться: Чимин от долгожданного оргазма, а Юнги - пытаясь прогнать накрывшее его возбуждение. По телу омеги разливается долгожданная легкость, а возбуждение спадает, от чего он не может не улыбаться. - Пойдем, тебе нужно в ванную. Альфа помогает омеге дойти до ванной комнаты и принять по-быстрому душ, после чего направляется на кухню, понимая, что Чимину было не до еды все это время. Он готовит на скорую руку нехитрый завтрак, хотя время уже близится к полудню. Омега сидит на кухне лишь в одной футболке альфы, которую с него удалось снять лишь на время принятия душа, свою чистую одежду надевать он отказался, устроив очередную истерику. Пришлось согласиться и вновь натянуть на него пропитанную запахом мяты вещь. После душа Чимин чувствует себя куда бодрее, поэтому охотно уплетает всю еду, которой Мин кормит его со своих рук, счастливо улыбается и смеется над шутками альфы. Некоторое время спустя, омега начинает ерзать голой попой на стуле и слегка хмуриться. - Минни, что-то не так? Омега густо краснеет и опускает голову, закрываясь волосами: - Я чувствую себя сраной улиткой, - намекает на то, что из него не переставая вытекает смазка. - В таком случае, ты - самая очаровательная улитка из всех существующих, - улыбаясь, говорит альфа, оставляя поцелуй на его волосах. - Пойдем снова в спальню? Постараешься еще немного поспать. Чимин лишь кивает на предложение и тянет руки к Юнги, желая забраться на ручки. Поспать не получается, так как омега бодр, сыт и доволен, поэтому они принимают прежнюю позу в кровати и отвлекаются просмотром какого-то фильма. Однако не дойдя и до середины шедевра кинематографа, Чимин вновь начинает ерзать в кровати и раздраженно вздыхать. Он снова возбужден, а зуд в заднице становится настолько невыносимым, что отвлечься просто-напросто не удается. - Минни, что не так? - обеспокоенно спрашивает альфа. - Опять? В ответ слышит лишь сдавленное угуканье. Юнги медленно вдыхает и выдыхает, успокаиваясь и стараясь настроиться на предстоящее действие. Ему, безусловно, приятно доставлять удовольствие своему мужу, но оставаться при этом лишь свидетелем его оргазмов, стискивая челюсти от собственного возбуждения, не так-то просто. Когда в ваших руках буквально мужчина вашей мечты, который пошло стонет у вас на плече, прося доставить ему удовольствие, сдерживаться довольно сложно. Собрав всю свою волю в кулак, и мысленно воззвав ко всем известным и неизвестным богам, Юнги вновь скользит рукой по напряженному торсу омеги ниже, обхватывает длинными пальцами возбужденную плоть, параллельно оставляя нежные поцелуи на шее и плечах. Он давит большим пальцем на головку, размазывает выступающий из нее предъэякулянт по кругу, начинает плавно скользить по всей длине, слегка выкручивая запястье. Чимин дышит тяжело, иногда толкаясь бедрами навстречу движениям руки, но все это… не так. Чего-то не хватает. Он все еще ощущает дискомфорт, от которого елозит ногами по кровати. - Нет… - выдыхает омега. - Подожди. - Что не так, малыш? - альфа вновь оставляет несколько нежных поцелуев за ухом и шее, замедляет движение руки, но не останавливается. - Не знаю, - хнычет на его плече омега. - Что-то не так. Не достаточно… - Чимин-а, конкретнее, пожалуйста. Если ты не скажешь, что не так, или чего тебе хочется, я не смогу помочь, малыш. Омега издает тяжелый страдальческий вздох, ему стыдно, но дискомфорт сильнее. - Задница. Она зудит, я не могу из-за этого сосредоточиться или отвлечься. Вот черт. Теперь скулить готов уже альфа. В голос. За что ему это все? Вселенная решила проверить его выдержку или послать страдания на его голову за все грехи? Снова глубокий вдох и выдох. Он может контролировать себя. Он справится. - Малыш, я могу помочь тебе, но ты должен расслабиться и довериться мне, слышишь? Омега на его плече лишь отчаянно кивает головой, соглашаясь со всем. Если ему станет легче, он готов на все. Тем более это же Юнги, он не сделает ему ничего плохого. - Посмотри на меня, - шепотом просит альфа. Когда омега поворачивает к нему голову, он без промедления припадает к манящим искусанным губам, вовлекая в долгий и мокрый поцелуй, отвлекая Чимина от того, что произойдёт дальше. Пока омега занят поцелуем, Юнги проникает левой рукой под футболку на нем в поисках соска, правой еще пару раз двигает по возбужденному члену, после чего отпускает, и движется ниже, мягко касается внутренней поверхности бедер, безмолвно прося раздвинуть ноги шире, чему омега безропотно подчиняется. Длинные, музыкальные пальцы Юнги аккуратно пробираются к заднему проходу омеги, но он не спешит сразу их вставлять. Сначала собирает немного естественной смазки омеги, после чего начинает кружить подушечкой среднего пальца вокруг сжавшейся мышцы, постепенно сокращая радиус. Чимин от прикосновений в непривычном месте слегка дергается, распахивает глаза и протестующе мычит в поцелуй. - Тише, просто доверься мне. Я никогда не причиню тебе вреда и не сделаю ничего против твоей воли, - альфа вновь втягивает его в поцелуй, отвлекая от происходящего ниже пояса. Чимин плавится и теряет остатки разума от поцелуев с Юнги, буквально растекается лужицей по его груди. Эти невозможные губы и руки заставляют закатывать глаза от наслаждения и жалобно скулить, требуя большего. Однако палец, оглаживающий сфинктер, ощущается непривычно. Омега не может сказать, что это неприятно, но ощущения… странные. Альфа обещал, что поможет ему, избавит от зуда, значит он знает, что делает, Чимин ему доверяет. Внезапно палец слегка толкается в сжавшееся колечко мышц, от чего омега вздрагивает и сжимается только больше. - Тише. Все хорошо. Расслабься, малыш, - шепчет ему в губы Юнги, но движения пальцем пока не продолжает. - Доверься мне, детка, тебе сразу станет легче. Чимин делает судорожный выдох и неуверенно кивает, правда, пытаясь расслабиться. - Умница, детка, хороший мальчик, - подбадривает смущенного омегу Юнги. - Ты все делаешь правильно. Потерпи немного, и тебе будет хорошо, ладно? Чимин вновь неуверенно кивает и чувствует, как палец вновь аккуратно начинает двигаться в его анусе, стараясь протиснуться глубже. Ощущения непривычные, но зуд, кажется, уходит. Один дискомфорт сменяется другим, но движения пальца более терпимые. Он жмурится и стискивает руками простыни, изо всех сил стараясь расслабиться. - Поцелуй меня, - откидывает голову на плечо, давая больший доступ, и слегка приоткрывая губы, правую же руку закидывает за голову мужа, дабы притянут его к себе. Левая рука альфы, что хаотично блуждала где-то под футболкой омеги, впивается в его бок, из груди вырывается рычание, и альфа мгновенно сокращает расстояние между их губами. Он сразу же углубляет поцелуй, не тратя время на нежности. Ему нужно отвлечь Чимина от неприятных ощущений, поэтому он жадно вылизывает рот омеги, прикусывает губы, не забывая свободной рукой ласкать горячее тело. Стратегия Юнги работает, младший полностью отдается этому долгому и страстному поцелую, что не замечает, как в нем уже два пальца альфы. Больше пальцев Юнги добавлять не намерен, дабы не соблазнять самого себя, а для удовлетворения омеги ему хватит и двух. Когда пальцы входят уже достаточно легко, альфа прекращает растягивать вход и сосредотачивается на поиске заветной точки, сгибая пальцы в разные стороны и оглаживая гладкие стенки изнутри. Внезапно Чимина выгибает дугой от проходящего по позвоночнику электрического разряда, рот открывается в беззвучном крике, пальцы на ногах подгибаются сами собой, а рука на затылке альфы сжимает волосы с такой силой, что Юнги болезненно морщится и шипит, но не вырывается, понимает, что нашёл то, что искал. Альфа прекращает двигать пальцами, но из омеги не вынимает. - Детка, как ты? - Что это было? - омега тяжело дышит и находится в полнейшем шоке. - Это была твоя простата. Приятно? - Я… Я не понял. Это было… очень странно. - Тогда нужно повторить, - Юнги прикусывает челюсть омеги и возобновляет движения внутри, намеренно задевая заветную точку снова и снова. - А-а-аах, - Чимин не может сдержать громкого и пошлого стона, ему так чертовски хорошо сейчас от того, что вытворяет с ним старший. Он и понятия не имел, что удовольствие можно получить и таким образом, да еще какое удовольствие. Это на уровень выше всего того, что он пробовал в своей жизни. Ни один секс, который у него был, с этим не сравнится. - Еще! Юнги! Еще! - омега откровенно наслаждается тем, как трахает его пальцами альфа, чувствует приближающийся оргазм и сам подается навстречу толчкам, буквально насаживаясь на эти чертовы пальцы, которым он всегда завидовал. Юнги тоже где-то на грани. Вид такого Чимина сносит ему крышу, его стоны заполняют комнату вместе с пошлым хлюпаньем. Собственный член стоит очень давно и ноет от нехватки внимания, поэтому альфа непроизвольно потирается им о поясницу омеги, остервенело вылизывает его шею, утробно рычит. - Черт… Чимин-а. - Не останавливайся… А-а-ах. Боже. Только не останавливайся. Они одновременно кончают под особенно громкий и бесстыдный стон омеги. В себя парочка приходит не сразу, они дают себе время, чтобы отдышаться, а после вновь слиться в уже нежном, долгом поцелуе. После Юнги несет обессиленного и довольного омегу в ванную, где они вместе принимают душ. Чимин буквально находится в эйфории. Эта дурацкая течка длится уже около суток и измучила его до невозможности болями, зудом и дискомфортом, а альфа подарил ему такие потрясающие оргазмы, а вдобавок избавил от всех неприятных симптомов. Поэтому вымотанный морально и физически, но счастливый он засыпает едва оказывается в кровати. Юнги же мысленно возводит себе памятник «за железную волю и самообладание». Сколько раз за это время, пока он удовлетворял одними лишь руками течного омегу, он мысленно посылал все к чертям и уже готов был подмять под себя податливое тело и войти не только пальцами, знает только бог. Однако он сдержался. Смог. Самому не верится. Наконец, альфа выныривает из своих мыслей, любуется спящим счастливым омегой и ложится рядом, надеясь тоже получить свою дозу сна, ибо вымотался здесь не один Чимин. Как ни было бы приятно спать в объятиях альфы, но течка все еще продолжается, и, хотя болезненные ощущения значительно снизились, дискомфорт и возбуждение не прошли. Поэтому омега просыпается от возобновившегося зуда в заднем проходе и болезненно стоящего члена, альфа же просыпается от ерзающего под боком Чимина, пытающегося потереться о его бедро. - Чимин-а? Что такое? - хрипит еще не проснувшийся альфа. - Юнги… Ммм… Мне… Мне нужно… Опять… - хнычет омега и сам берет руку альфы, заводит себе за спину, приставляя к мокрой и зудящей дырочке. - Пожалуйста, - выдыхает ему прямо в губы, сразу следом целуя. - Ох, черт, - только и может выдохнуть Мин. Чимин, проявляющий инициативу, это что-то сверх, это что-то слишком. Воображаемый памятник выдержке дает первую трещину. Юнги остается с Чимином до следующей ночи, за это время удовлетворив его более 7 раз, на минуточку, только пальцами. Изредка, конечно, приходилось прерываться на походы в ванную, чтобы подрочить или поплакать. От воображаемого памятника остаются жалкие остатки постамента, когда он решает, что с него достаточно. Если он, действительно, хочет сохранить отношения с Чимином, а не испортить все окончательно, трахнув его, он должен покинуть дом, ибо с каждым разом сдерживаться все сложнее и сложнее. В очередной раз удовлетворив ненасытного омегу, плотно накормив и уложив спать, он на скорую руку прибирается, готовит еще еды про запас и покидает дом. Омега спит беспокойно, ворочаясь во сне, и просыпается от скручивающего его пополам спазма. Это настолько неожиданно, что Чимин сначала даже не может понять, что происходит. Первые часы течки, когда его трясло как наркомана и ломало от боли, забылись словно кошмарный сон из-за присутствия альфы. Сейчас же все возвращается, омега с опозданием, но понимает, что в кровати находится один, а запаха альфы в доме почти не чувствуется. Слезы обиды текут по его щекам. Ну как он мог? Он же видел, как страдал без него Чимин, он обещал быть рядом и не бросать, так какого черта? Очередной приступ заставляет съежиться на кровати и не заскулить, а закричать в голос от боли, злости и обиды. - Пошел ты на хуй, Мин Юнги! - кричит омега, скорчившись на кровати - Почему сразу туда? - раздается удивленный голос альфы откуда-то из коридора, а затем появляется и он сам. Едва увидев в каком состоянии Чимин, он сразу бросает все и стрелой несется к кровати, сразу же заключая омегу в объятия, и окутывая того своим запахом. - Где ты был? - всхлипывает Чимин на его плече, голос заглушен, так как он не отрывается от шеи альфы, вдыхая мяту словно наркоман. - В магазине, - отвечает легко, непринужденно, но спина и руки неестественно напрягаются. - Что-то не так? - Все в порядке. Хочешь кушать? Я приготовил токпокки. Разговорами и обещаниями вкусной еды Чимина удается отвлечь на некоторое время. И вот, когда омега максимально расслаблен и доволен, поедая десерт, Юнги нервно откашливается, привлекая его внимание. - Малыш, мне нужно тебе кое что сказать… - Да? - Детка, ты должен меня понять, я же рассказывал тебе, как это сложно для альфы. Так вот, это оказалось даже еще сложнее, чем я себе представлял. - Ближе к делу, - омега недобро сужает глаза. - В общем, вот, - выдыхает Юнги и кладет на стол небольшой пакет, в котором какая-то продолговатая коробка. - Что это? - все также с подозрением спрашивает Чимин, не торопясь прикасаться к «подарку». - Это поможет тебе. - С чем? - С твоей течкой, прости. Ты должен понять меня, Чимин-а. Мне слишком тяжело, ты же видишь. В голове омеги запускается мыслительный процесс, и он приходит к неутешительному выводу: альфа хочет от него свалить, в самый, мать его, разгар этого ада под названием течка. Юнги сейчас выглядит, действительно, не самым лучшим образом. Он бледный, осунулся, под глазами залегли темные круги. Однако пусть Чимин будет эгоистом, но, по его скромному мнению, ему без Юнги гораздо хуже, чем Юнги в его присутствии. Кто-то должен потерпеть. Чимин пытался - у него не вышло. Поэтому, прости Мин Юнги… Омега тяжело вздыхает, отодвигает в сторону пакет и только открывает рот, чтобы что-то сказать, как альфа его перебивает: - Чимин, мне жаль. Правда. Прости меня, это для нашего общего блага, пока не случилось непоправимое, - Юнги в спешке встает из-за стола и пятится к выходу. Чимину ничего не остается, как следовать за ним. - Так будет лучше. Прости еще раз, - почти у самых дверей он откуда-то достает огромный пакет и передает его все еще шокированному омеге. - Это тоже тебе. Прости, малыш, так надо, - напоследок клюет омегу в щеку и выбегает из дома. Чимин от злости топает босой ногой, больно ударяясь. Он бы с радостью выбежал за альфой на улицу, и, если бы это заставило его вернуться, устроил бы настоящий публичный скандал, но вот беда: на период течки он отказался от такой бесполезной вещи, как нижнее белье, а светить голым задом на всю улицу он пока не готов. Омега буквально чувствует, как вся тяжесть это бренного мира опускается на его многострадальную голову, воспоминания о том ужасе, что он пережил до прихода Юнги обрушиваются нескончаемым потоком, заставляя чувствовать фантомные боли от еще не начавшихся спазмов. Слезы текут по щекам, он не переживет эту течку. Внезапно настроение с удрученного меняется на воинственное. Да какого, собственно, хрена? Он муж ему или не муж? А как же в горе и радости, болезни и здравии? Ну, только вернись домой, Юнги. Чимин тебе устроит. Он пока не знает что, но обязательно что-то придумает. Где-то в глубине души омега надеется на то, что альфа вернется. Может, пошутил? Ну, плохо у человека с чувством юмора, бывает. Однако проходит десять минут, полчаса, а дверь все так и не открывается, и из-за нее не появляется дурацкий альфа, кричащий «Розыгрыш!». Сидеть и ждать приступов на холодном полу в коридоре идея так себе, поэтому омега, в очередной раз обругав мужа не самыми цензурными словами, поднимается и идет в спальню, как вдруг спотыкается, запинаясь за большой пакет, что оставил Юнги. Еще раз вспомнив его не самым ласковым словом, так как чуть не растянулся в коридоре, Чимин поднимает пакет и направляется уже на кухню, чтобы вывалить на стол все содержимое и посмотреть, что же из этого должно помочь ему не сдохнуть от боли. Прощальным подарком альфы оказывается одежда, много одежды, которая вся завернута в индивидуальные, более мелкие пакеты. - Он, реально, считает, что мне сейчас нужны шмотки? - ругается Чимин, стоя над горой тряпок в целлофане. - Мин Юнги, ты придурок или да? Любопытство все же перевешивает, и он открывает первую герметично завернутую вещь. Чимин не успевает даже до конца разорвать целлофан, как в нос бьет сильный запах мяты, заставляя зрачки омеги неестественно расшириться. Хорошо. Чимин берет почти все слова назад. Его альфа очень заботливый и предусмотрительный, он знал, что Чимин загнется без него, поэтому оставил гору одежды со своим запахом. Однако более заботливо и предусмотрительно с его стороны было бы остаться. - Окей, на какое-то время это избавит меня от боли. А что мне делать с … этим? - Чимин смотрит вниз, где под кромкой футболки уже вновь начинает твердеть член. - Еще немного и вернется зуд в заднице. Запах Юнги мне тут уже не поможет, - краснея от воспоминаний о том, что поможет, вслух рассуждает омега. Как вдруг на глаза попадается еще один «подарок» альфы. - Ну и что тут у нас? - достает из пакета коробку и замирает от увиденного. - Да ты издеваешься!? Из нежных уст омеги вновь вырывается не самая лестная и не самая цензурная характеристика супруга. - Да иди ты на хуй, Юнги! - в очередной раз за утро посылает мужа в эротическое путешествие Чимин и швыряет «подарок» в стену. От удара коробка рвется и открывается, а из нее на пол вываливается довольно реалистичный фаллоимитатор чуть больше чем среднего размера. Красный и пыхтящий от возмущения омега последний раз кидает взгляд на непотребство, преподнесенное альфой и покидает кухню, громко продолжая крыть мужа матом. Через час он все же возвращается на дрожащих ногах. Болезненное возбуждение не удается снять, просто подрочив, а зуд в заднице снова такой нестерпимый, что хочется скулить в голос. Чимин садится на пол в метре от игрушки и сверлит ее злым взглядом. Он в данный момент является олицетворением фразы «и хочется, и колется», ибо хочется пиздец как. Юнги ушел и забрал с собой свои чудесные пальцы, что доставляли такое поистине райское удовольствие, а, самое главное, пусть ненадолго, но заставляли зуд прекратиться. Умирая от стыда, Чимин попытался самостоятельно повторить то, что проделывал с ним альфа, но у него не вышло ни черта, от слова совсем. Даже отдаленно что-то похожее на удовольствие почувствовать не удалось. Возможно, дело в нехватке опыта или знаний, отсутствии практики, или коротеньких пальцах, но сейчас не до этого. Не тогда, когда его ломает от возбуждения, а зудящий зад разве что на стенку лезть не заставляет. Молчаливые «гляделки» продолжаются еще несколько минут, пока алый от смущения Чимин все же не хватает с пола чертову игрушку и не направляется в ванную. Конечно же, по пути матеря несчастного Юнги.