Помурчишь в дискордике?

       Марк тихонько приоткрыл дверь комнаты, высунулся в коридор и прислушался. Тишина. Он на цыпочках вышел в коридор и свесился через перила лестницы, ведущей на первый этаж. Тишина и темнота. Мама уже легла спать, даже кот по обыкновению не царапал многострадальную обивку дивана, а улёгся где-то и посапывал. Идеально, прямо то, что нужно.        Он зашёл обратно в комнату, плотно закрыв дверь. Ещё раз замер. Всё-таки не очень хочется быть застуканным посреди ночи за… скажем так, приватным разговором. От одной мысли о предстоящей виртуальной встрече ему становилось жарко, а к щекам отчаянно приливала кровь. Как хорошо, что в тусклом свете ноутбука это было не так заметно.        Он утащил его со стола, прислонился спиной к стене и надел большие наушники, приобретённые совсем недавно. Ему вообще-то вполне хватало и крохотных эйрподсов, непременных друзей на тренировках и вне их, но один русый дьяволёнок уговорил его на покупку ещё и этого чуда техники.        «Марк, ну как ты не понимаешь! Они шумоподавляющие, ничего, кроме музыки, не слышно! Вообще!»        «Нет, ну ты послушай, в них же совсем иначе звучит. Какие басы яркие, слушай же.»        На все эти восторженные слова Марку оставалось лишь покачать успевшей порядком отрасти шевелюрой и тихо, чтобы Женя не услышал, сказать: «Задрот». Но сопротивляться этому задротству было бесполезно, тем более, всю прелесть новой покупки он успел оценить буквально через пару дней, когда после возвращения в Питер Женя вдруг написал ему: «Не хочешь поболтать в Дискорде?»        Оказалось, в таких наушниках голос любимого друга звучал очень… секси. Басы действительно оказались очень яркими, и даже самый тихий шёпот звучал так, будто Женя сам сидел рядом и нашёптывал Марку… ну, самое разное, в общем.       >> Евгений С.: Сегодня поболтаем?       >> NinetyNinth: Да, я уже тут. Во сколько сможешь?        Сообщение моментально отметилось как «прочитанное», но собеседник не начал печатать ответ. Марк слегка нахмурился и собрался, было, кидать предъяву за игнор, но всплыло окошко входящего вызова. Так что он поправил наушники и провёл рукой по непослушным волосам. «Зачем, если вы всё равно только в голосовом чате?» — мысленно отчитал он сам себя, нажимая зелёную кнопку «принять».       — Привет? — осторожно спросил Марк, глядя на начавшийся отсчёт времени звонка. 00:01, 00:02, 00:03…        — Марк! Привет! — слишком громко, как ему показалось, наконец ответил Женя, а следом послышалось какое-то шуршание.        Марк усмехнулся. «Неугомонный.»        На самом деле, вряд ли так можно было описать Женю в реальной жизни. Наверное, со стороны они казались антиподами друг друга – гиперактивный, вечно спешащий куда-то и крутящийся в центре всего Марк и спокойный, размеренный, слегка замкнутый Женя. Ангел и Сатана, не иначе. Однако был в этих противоположностях какой-то особый шарм, по крайней мере, для них самих.        Они-то знали, что их образы на публике и рядом друг с другом – совершенно разные. Женя позволял себе отпустить порядком надоевший ему контроль, задорно смеяться и выдавать порой обескураживающие друга шутки. А Марк «заразился» от него любовью к порядку, научился не сметать всё на своём пути, хотя, честно признаться, хотелось.        — Как день прошёл?        Женя фыркнул:        — Ты правда хочешь поговорить об этом? После моего почасового отчёта тебе в телеге?        Марк хохотнул. Одна из вещей, к которой он «приучил» Женю. О его отношении к соцсетям ходили легенды, слагались ставшие «базой» в фандоме шутки. Как только не доставалось Женьку: социаленко, инстаграменко, телеграменко. Язык сломаешь, но фанатов было не остановить. Сам-то Марк отделался куда более скромными «хайпотюк»-ами и «квадотюк»-ами.        — Евгений Телеграменко в своей социальной эре, — повторил он шутку, увиденную им то ли в его чате, то ли в Твиттере, в котором он сидел с пустого акка.        — Будешь так подкалывать, больше никаких кружочков со льда я тебе записывать не буду.        Марк мог представить, как Женя в притворной обиде поджал губы, и тихонько прыснул. На другом конце послышался тяжёлый вздох, от которого по его позвоночнику побежали первые мурашки. Странная реакция на обычное дыхание, но…        — Ладно-ладно, — покаялся Марк. — Я больше не буду. Честное фигурнокатательное!        Только руку к сердцу не приложил, ей-Богу. Но он знал, что Женька не будет на него долго обижаться. Они уже давно прошли период притирок друг к другу, да и не таким уж и долгим он был – благодаря спокойному характеру Жени, тот частенько спускал всё на тормозах, а Марк просто не придавал мелочам значения.       — Чем сегодня займёмся? — в нетерпении заёрзал по кровати Марк. В целом, исход сегодняшнего вечера он представлял, но как направить разговор в нужное русло — хороший вопрос.              Женя цокнул языком. У него-то на наушниках ещё и микрофон есть, как у самого настоящего задрота геймера. Марк частенько удивлялся, почему тот ещё не стримит на твиче. С таким голосом и смехом он смог бы заработать там больше, чем на соревнованиях и шоу. Марк не сомневался.              — Хрен знает, если честно, — ответил Женя. — Помурчишь в дискордике?              Марк аж воздухом подавился. С таких подкатов Женя ещё ни разу не начинал, это было что-то новенькое.              — Ты где такого набрался? — с трудом просипел Марк, гипнотизируя экран.              — Не нравится? — ему показалось или Женя прозвучал почти смущённо? — В твиттере увидел.              — Если твои фанаты узнают, что у тебя есть аккаунт, то закроют доступ к своим профилям, ты в курсе?              — Ну, на кого надо я уже подписался. Они смешные, на самом деле.              — Я в курсе, Жень. Мы на одних и тех же подписаны.              — А ты следишь? — хитро спросил Женя. «Ну, наконец-то!»              — А тебе так хочется, чтобы я отслеживал твои подписочки и лайки? Пахнет чем-то очень нездоровым, тебе так не кажется, м? — Марк принял игру и твёрдо намерен победить.              С той стороны послышался тихий смех. Марк мог представить как очаровательно у Жени зажмурились глаза, прямо до морщинок. Когда он улыбается, то похож на солнышко. Которое светит всем, но жаром опаляет почему-то только Марка.              — Хочешь знать, что я хочу? — неожиданно спокойно спросил Женя. В голосе прозвучали какие-то почти опасные нотки. Марк провёл рукой по бедру, слегка стискивая серую ткань.              — Хочу, — сглотнул подступившую слюну. Хотелось как Сашка на КПК закричать «давай, давай, давай», но обстановка явно не располагала к этому. И крайне лишним было бы перебудить весь дом.              — Тебя хочу, — просто ответил Женя, а Марк понял, что на сегодня он проиграл. И он об этом ни капли не сожалеет.        Рука Марка сама по себе потянулась к резинке растянутых домашних штанов. Вот оно. Он спустил ноутбук с колен и поставил рядом с собой, не отрывая глаз от экрана и прислушиваясь к дыханию собеседника в наушниках.       — Марк… — больше выдохнул, чем сказал Женя.       — М-м? — только и смог промычать в ответ тот, дрожащими пальцами развязывая шнурок у треников и ныряя ладошкой ниже.        — А ты когда-нибудь представлял, что мы… ну-у-у, — начал мяться Женя уже менее уверено. — Занимаемся этим?              — Чем? — Марк улыбнулся, хоть понимал, что никто его не видит. — «Это» весьма пространственное слово. Пр-ридётся объясняться, — чуть потянул он букву «р». Его же просили помурчать, да?              — Ты же понимаешь, — в голосе улыбка, но тяжёлое дыхание выдавало Женю с потрохами. Марк предполагал, что их игра словами его тоже заводила.              — Не понимаю, совсем не понимаю, — пальцы медленно поглаживали ещё мягкий член, а расширенные зрачки наблюдали за отсчётом времени разговора.              Женя зашипел сквозь зубы.              — Занимаемся с-сексом, — выдавил он. — По-настоящему, в смысле.              Они не встречались. В отношениях слишком много обязательств, которые не хочется на себя брать, когда вам по восемнадцать лет. Но и отрицать химию между ними было невозможно. Поэтому решено было следовать распространённому сценарию друзей с привилегиями. Не слишком далеко заходящими, стоило уточнить.              Всё ограничивалось пошлыми шутками, нелепыми подкатами и взаимной дрочкой в отельных номерах, когда они выступали на соревнованиях вместе. Ну, и такими вот разговорами, во время которых кто-то не выдерживал и запускал руку в бельё. «По-настоящему» никогда не было.              — А можно как-то по-другому им заниматься? — ухмыляется Марк.              — Ну, виртуально? — на грани слышимости просипел Женя. Марк представлял, как по его щекам, шее и ушам разливается краска. Эта картинка, почти стоящая перед глазами, возбуждала сильнее, чем Женины попытки во взрослый разговор.              — Ты хочешь попробовать? — У Марка совершенно идиотская привычка включать режим «комедиант хуев» в самый неожиданный момент, поэтому… — Я снимаю с тебя футболку и целую в шею…              — Марк! — голос прозвучал испуганно, и Марк немедленно хихикнул. — Это отвратительно!              — Что отвратительно? Целовать шею? — парировал он.              — Нет, это! Ну-у, озвучивать это всё!              — А ты хоть раз пробовал? — неожиданно спросил Марк. Потому что он-то точно не против небольшого эксперимента. Особенно, если он будет проходить с Женькой. Особенно, если тот будет нашёптывать ему на ухо непристойности.              Обычно до пересказа собственных фантазий не доходило. Жаркий шёпот ни о чём, сдавленные «я тебя хочу», приглушённые тканью рукава или одеяла стоны. Если у одного из них никого дома не было, то в их аудио-игре появлялись влажные хлюпающие звуки, а стоны не заглушались ничем. Но это максимум. До «я снимаю с тебя одежду и опускаюсь на колени» ещё не доходило. Пока.              Но Марку нравилось пробовать. Пятерной сальхов и секс по телефону возглавляли список дел на ближайший год.              — Н-нет, — признался Женя.              — А хочешь? — предложил Марк.              — Не зн-наю. — Если Женька начал заикаться, то Марк на верном пути. — А это, ну, не слишком?              — Жень, ты спросил не мечтал ли я заняться с тобой реальным сексом, а трусишь перед пошлостями в дискордике. Определись, детка.              С того конца донеслось тихое «ах». «Деткой» Марк его ещё не называл, но почему-то всегда предполагал, что ему понравится. Было в Жене что-то… от детки.              — Марк, — замялся детка-Женя, — а скажи что-нибудь ещё… Такое.              Тот усмехнулся.              — Тебе понравилось? Хочешь, чтобы я дал тебе какое-нибудь прозвище, детка?              Женя втянул воздух через зубы и едва слышно ответил:              — Д-да. Думаю, мне нравится.              Марк был готов поклясться, что он уже ёрзал по кровати и гладил большим пальцем головку члена. Потому что Женя чувствительный и заводился всегда очень быстро. И это было очаровательно.              — Жень, закроешь глаза, м?              — Ладно, — шепнул он. Марк знал, что он не ослушается. Потому что согласился с правилами.              Кончики пальцев почувствовали мокрое пятнышко на трусах. Послушание возбуждало. Женя возбуждал.              — Если бы я был рядом, что бы ты сделал? — спросил Марк.              — Я бы… — Женя был смущён, но попробовать ему явно хотелось. Тем более, когда Марк так вёл. — Я бы обнял тебя и повалил на кровать.              Марк еле слышно засмеялся. Это было мило.              — Я бы устроился сверху, как всегда, — поддержал он.              — Да-а, — вздох, а не шёпот. — И я бы поцеловал тебя. Как тогда в Саранске, помнишь?              Марк помнил. Это было беспорядочно, мокро и неожиданно — Женя нагнал его в одном из коридоров, за руку утащил в угол потемнее и впечатал спиной в стену. Было жёстко, лопатки встретились с холодной поверхностью, но горячая Женина ладонь тут же скользнула на поясницу, а рот прижался к его. Женя не медлил — что ему обычно не свойственно, — а сразу языком провёл по шершавым губам Марка и нырнул внутрь.              Женя редко проявлял инициативу, но когда он это делал…              — В этот раз я бы поцеловал тебя также, Марк.              — Я бы ответил тебе. Одну руку положил бы тебе на шею и зарылся в волосы, тебе же так нравится, правда?              Женя утвердительно промычал.              — Нравится. А ещё нравится, когда ты коленями обхватываешь.              Марк не сдержал тихого «блять». Он не выдержал и сдвинул бельё вниз, обхватив уже твёрдый член рукой. Несколько пальцев собрали предсемя, и он резко провёл ладонью по всей длине. Зрение в тот же миг поплыло. Марк закрыл глаза, отрезав себя от реальности, и остался наедине только с голосом в наушниках. Голосом, который продолжал говорить:              — Знаешь, наверное, мне бы понравилось, если бы ты был сверху, — Женя задыхался, но говорил. — Ты так двигаешься… так двигаешь бёдрами. Было бы хорошо-              — Я бы позволил тебе себя растянуть, — выпалил Марк. Он знал, что позволил бы, потому что у Жени пальцы словно для этого и предназначены. — Наверное, это было бы не очень сексуально, — фыркнул он с усмешкой, — но ты бы справился. Я представлял… м-м… как ты это делаешь.              Раздался глухой стон. Первый за сегодня. Марку пришлось замедлиться, чтобы не кончить от одного этого звука. Ёбаная музыка для ушей.              — Я бы говорил, как мне хорошо, — продолжил он. — Какие у тебя длинные, идеальные пальцы. Думаю, что смог бы кончить только от того, что они внутри меня. — Он сделал паузу. — Жень?              — Что?              — Ты бы хотел…?              — Блять, да-а. Конечно, Марк, — если бы он сейчас заскулил, Марк не удивился. Его самого такие фантазии… откровения доводили.              Он чувствовал напряжение во всём теле. По венам будто не кровь текла, а раскалённая лава. Он ещё раз дёрнул рукой вниз. Тихое шипение сорвалось с губ и растворилось в окружающей тишине. В наушниках слышалось только такие же тяжёлые вдохи и рваные выдохи.              — Пока ты бы растягивал меня, я бы целовал тебя. В губы, тщ-щ, — осёкся Марк, когда большой палец провёл по уретре. Вероятно, ритмичное хлюпанье было очень слышно, но уже плевать. Он старался говорить и вести себя тихо, но не был уверен, что получалось сносно. — В шею и за ухом. Ты всегда вздрагиваешь, когда я целую тебя там.              — Когда ты целуешь, — просипел Женя едва слышно, — я вообще перестаю думать. Я постарался бы быть аккуратным и, наверное, делал бы всё слишком медленно. А ты бы ругался.              — В такой момент — ни за что, — отбросил его сомнения Марк. — Я бы не ругался, но, скорее всего, бормотал что-то типа блятьблятьблять. Ты вообще в курсе какие у тебя руки?              — Ага. Пока я бы растягивал тебя, чтобы тебе не было неприятно, я бы начал дрочить тебе. Наверняка, к тому моменту ты бы и сам уже тянулся к члену.              — Потому что это невозможно, — пробормотал Марк.              Он почувствовал, как по виску стекла капелька пота. В комнате стало явно жарче. Захотелось скинуть домашнюю одежду, но для этого пришлось бы снимать наушники, а он не уверен, что продержался бы без Жениного голоса хоть чуть-чуть.              Возбуждение перекатывалось где-то в животе, бурлило в артериях, заставляло вены на руках и шее вздуваться. Член требовал разрядки, но из-за неторопливого темпа она так и не наступала. Внутренности узлом стягивало, а перед зажмуренными глазами искры полетели, когда он пережал член у основания, чтобы не кончить.              Сначала это должен был сделать Женя.              — Я бы поднёс ладонь к твоему рту, — Женя определённо был весь красный, когда говорил это. Скорее всего, ему было также жарко, также мучительно тяжело. Также ново.              — Я бы облизал её. Обвёл бы каждый палец языком, — подхватил Марк, проведя по пересохшим губам подушечками пальцев свободной руки. С закрытыми глазами можно было представить, что они Женины. — И смотрел бы тебе в глаза.              — А-ах, — простонал Женя. «Осталось недолго», — подумалось Марку. — Я бы попросил тебя сплюнуть.              — Я бы сделал это, — руку уже сводило от давления резинки штанов, но остановиться он бы уже не смог. — А дальше, детка?              Очередной сдавленный стон. Му-зы-ка.              — Я бы взял твой член в руку. Нет, оба наших члена.              Марк едва не завыл. Возможно, он всё же заскулил, потому что в ушах раздался полусмешок-полувыдох. Кажется, его обыграли.              — У меня большая ладонь, да?              — Блять, конечно, Жень, — выругался Марк. Сдерживать себя стало совсем тяжело.              Женино дыхание. Женин голос. Женины дурацкие стоны.              — Я надеюсь- Нет, я уверен, — сделал Марк паузу перед тем, как сбросить бомбу, — я бы выебал из тебя всю душу. Соседи бы точно пожаловались на утро. Я знаю, каким громким ты можешь быть.              В подтверждение этих слов Женя протяжно замычал, закрывая себе чем-то рот. Марк был уверен, что от вцепился зубами в рукав кофты и давил желание застонать во весь голос. Стоны у него звонкие, высокие, такие, что потом ещё с полчаса звучат в голове у Марка. Незабываемые, потому что редкие.              — Бля-ать, — сквозь ткань захныкал Женя, захлёбываясь слюной и эмоциями. — Маркмаркмарк, — забормотал отчаянно.              И тут не выдержал уже Марк. Он в последний раз сжал кулак и туго провёл от головки вниз к самому основанию, чтобы внутри него что-то оборвалось. Он закусил мякоть ладони, чтобы не закричать вслух от того, как сильно его прошибло сдерживаемое так долго напряжение. Марк изливался себе в кулак и стискивал зубы. Глаза широко распахнулись, а в горле пересохло.              Женя шептал что-то ласковое, что-то как будто бы успокаивающее. Его слова разбивались об ушные перепонки и резонировали глубоко внутри.              — … хороший, Марк. Ты такой хороший, когда кончаешь. Ты же думаешь обо мне, да?              У Марка, казалось, по щеке покатилась слеза от того, как ему хо-ро-шо. Сперма хлюпала между пальцами, пока он водил по члену, догоняя остатки возбуждения, делая себе до больного хорошо.              — Да, детка, — скулит он, выпуская кожу из зубов. — Я думаю о тебе, Женя. О ком же ещё?              Тот совсем нехарактерно для него хихикнул. Беззаботно. Будто у него за соседней стенкой и не спали родители.              У Марка — сбитое дыхание, капельки пота, блестевшие в неярком свете экрана ноутбука, и рука в штанах. В голове — мысли о Жене, Женечке, Евгении.              — Мне кажется, — тяжело сглотнул он и смахнул пот чистой рукой. — Мне кажется, у нас какая-то неправильная дружба, Жень.              — Маркуш, — спустя несколько долгих секунд ответил Женя, — мне не нравится слово «неправильная». Как будто, — поперхнулся, — мы вовсе дружить не должны.              Марк вздохнул и потянулся за салфетками, превентивно брошенными на край кровати ещё в самом начале.              — Должны, но, может… не просто дружить?              Женя чем-то зашуршал, закряхтел и задел микрофон, чем заставил Марка поморщиться от неприятного звука. Стоны было слушать намного круче.              — Во-первых, вау, это что, наш первый разговор после секса? — посмеиваясь, наконец сказал Женя. Марк шутку оценил — уголок рта сам приподнялся в улыбке. — Во-вторых, мы решили же не усложнять, да? Ну, понятно, что ты мне нравишься, я тебе тоже…              От торопливого «нравишься» как-то по-новому потеплело в груди. Сегодня очень много «впервые».              — Но пока же всё круто?              — Ты хочешь с кем-то другим встречаться? — неожиданно пришёл к мысли Марк. На кончиках пальцев закололо. Поэтому отпирается?              — Что? — удивился Женя. — Что? Нет, Боже, не неси ерунду. Мы только что подрочили друг на друга, блин, и ты такое спрашиваешь. Нет, ну придурок ты всё равно, сил моих нет.              Марк вспыхнул. Наверное, он правда придурок, раз улыбается от такого обращения и за то, что его отчитали, как маленького. Он всего-то на чуть-чуть младше.              — Короче, Марк, хернёй не страдай, окей? Давай лучше ещё о чём-нибудь поболтаем, если хочешь. Только, — предупредил Женя, — без фокусов твоих.              — Как будто тебе не понравилось, — проворчал он, откидывая использованные салфетки в сторону. Завтра утром уберёт, главное, чтобы мать с утра не зашла раньше его пробуждения. — И чем предлагаешь заняться тогда?              — Не знаю, — Марк улыбку услышал через голос. — Может, помурчишь в дискордике?