на chill'e

— Мой император, — советник Чан стоит в глубоком поклоне перед ним, и Чонин не понимает, какого чёрта он забыл в его покоях так поздно. Советник поднимает голову, проводит взглядом по обнажённому телу императора, охает, и вновь опускает лицо. Румянец полотном покрывает лицо Чана, и он молится, чтобы в темноте императорских покоев это осталось незамеченным. — Мой император, я- — Ты тупица, советник Бан, — грубо перебивает его Чонин. Чан слышит шелест тканей, и вот перед ним оказываются босые ступни императора. — Поднимите на меня ваш прекрасный взгляд, советник, — Чан слушается и разгибает спину. Император стоит перед ним в длинном шёлковом халате, что, если честно, лишь усугубляет ситуацию — ткань только подчёркивает совершенное тело мужчины, а не скрывает, — чего ты хотел в столь поздний час? Неужели решил попытать удачи в моей постели? — громкий смех поглотил ночную тишину покоев, и в ушах Чана опасно зашумело. — Нет, правда. Если на нас не напали, то чего припёрся? Я только отправил назад Чанбина, он сегодня совсем был не в духе. Другой что ли у него кто-то появился, а? Советник Чан, скажи мне, с кем забавляется этот гад Со Чанбин? Неужели ему недостаточно меня? Ну разве я не сама прелесть? Посмотри на себя, советник Чан! Вот ты правильно реагируешь! Краснеешь и взгляд от моей красоты, — он плавно проводит руками перед своим телом, показывая, себя во всей красе, — вот и почему Чанбин решил заменить меня? Императора! И на кого? На кого кстати? — Мне неизвестно, мой император, — задыхаясь, отвечает Чан и преданно смотрит в лицо Яну. — Я не представляю, с кем он может изменять вам, вы — идеал. — Вот, видишь! Вот так он должен говорить! Этот негодник Со Чанбин! Ах! Если он изменяет мне, то я изменю ему! Только с кем? Советник Чан, с кем мне лучше изменить Со Чанбину? — Чан теряется от этого вопроса, а император слишком активно для ночного времени суток начинает перебирать варианты. — Может быть Ли Минхо? Или его брат Ли Феликс? Или с обоими? Как думаешь, советник Чан, кто из них? Или этот щеночек Сынмин? Он милый. Или Хан Джисон? А нет, он крутится рядом с Хваном всё время, у меня плохие воспоминания из-за него. Он мне так нравился, и что в итоге? Сколько он вообще собирался скрывать, что он девушка? И главное, не сорви я тогда с него подол, так и не узнал бы. Стыдно ему, наверное, было. Помнишь ту ночь, советник Чан? — Конечно, мой император, — соглашается Чан. Он помнит каждую ночь, помнит каждого, кто заходил в покои его императора ночью. — Да, да, ты же сам уводил его отсюда. А ведь продолжает притворяться парнем! Экий упёртый! — Чонин подходит к зеркалу и осматривает себя. — И всё-таки, как же я прекрасен. Правда, советник Чан? — Чонин находит взглядом Бана, что следил за ним неотрывно через отражение в зеркале. Внезапно лицо императора изменяется так, словно, его голову посетила лучшая идея в его жизни. Губы принимают форму круга, а глаза широко распахиваются. Он тыкает пальцем в отражение Чана. — Ты! Почему ты сразу мне не сказал? — Что не сказал, мой император? — этот неподдельный испуг на лиц Бана только сильнее раззадоривал императора. — Ты! Ты же лучший кандидат для измены! — Чонин выглядит победителем с этой своей улыбкой и взглядом, полным бахвальства. — Всё, я решил. Я изменю Со Чанбину с тобой, советник Чан. Раздевайся. — Что? Но- — у Чана от шока все слова из голов пропали. — Мой император, вы уверены? — Ты оглох? Возраст или что? Сколько тебе кстати лет? Раздевайся, раздевайся, — махнул рукой Чонин и плавно вернулся к кровати. Он остановился перед ней задумчиво, после скинул ткань с одного плеча и посмотрел через него на Бана взглядом из-под бровей. — Я секси, советник Чан? — Очень, — глупым голосом булькнул Чан, поражённый видом своего императора. — Тогда поторопись, советник Чан, — Ян ухмыльнулся и скинул с себя халат полностью. У Чана взгляд по собственному желанию проводил ткань до пола, а после поднялся куда-то к потолку, видимо, спрашивал у неба, за что ему такое счастье. Ну, как у неба. У потолка. Чонин засмеялся над реакцией Бана. Он сидел на кровати, обнажённый, и выглядел как король похоти. — Ты там долго? У меня расписание с утра, тебе ещё нужно будет разбудить меня утром, так что поторопись. Давай, твой член, моя задница, туда-сюда, пусть Чанбин изменяет мне с кем хочет, я с лёгкостью найду ему замену. — Да, мой император! *** — Боже, советник, вы всё это время скрывали свои чресла от меня! Это госизмена! — тяжело дыша возмущался Чонин, пока Бан добивал свой оргазм, находясь внутри императора. — Тебя выпорют плетью, если ты решишь изменить мне. Прямо перед крыльцом моего дворца и выпорят, да, боже, — Чонин задыхался от толчков советника и не мог продолжать говорить. — Думаю, просто выпороть тебя будет мало. Если решишь изменить мне, станешь евнухом! — Чан фыркнул откуда-то сверху на это. Чонин даже в такой ситуации, будучи на краю от второго оргазма подряд возмутился: — Смеёшься? Думаю тебе пойдут одежды евнухов. — Я не изменю вам, мой император, — толкаясь гораздо медленнее, чтобы иметь способность говорить, ответил Чан. — Я не могу изменить вам, если вы никогда не говорили мне становиться вашим. — Отныне ты только мой, советник Чан! — тут же восполнил свой пробел Чонин. — Ты и так был моим советником, мог бы посоветовать свой член мне раньше! И вообще, ты чего, сдулся? Побыстрее, пожалуйста. — Я не могу отвечать вам и толкаться так же сильно, мой император- — Тогда молчи! Мне необязательно слышать тебя! Давай, я хочу кончить побыстрее! — Слушаюсь, мой император.