Акира Судзуки.
Мир Духов.
Я пересматривал фрагменты раз за разом, пытаясь найти больше зацепок. Однако я видел в них лишь счастливые воспоминания, и это ставило меня в тупик. — Иногда мне кажется, что это не Сеиичи, а кто-то другой, — признаюсь я. — Это точно он? — Все верно, — кивнула Рикарда. — Ты тоже удивлен, что Ямада был добрым к окружающим? Он, как и ты, помогал слабым. — Но я не понимаю, что его привело к смерти. — Я взял себя за подбородок. — Все ведь идеально. Даже Такаши задумался о своих поступках. Значит дело было не в Мичиру, не в Иори, и не в Такаши. Кто же смог разрушить его счастье? — Минуточку… — И тут я наконец осознаю. — Мама Сеиичи. Рика тут же насторожилась. — Думаешь, с ней что-то случилось? — Это всего лишь догадки, — вздыхаю я. — Но я не вижу больше причин. Аяно вряд ли что-то смогла сделать. Она же… потеряла зрение. — Значит нам нужно смотреть дальше, — говорит Рикарда. — Мы попробуем перенести время на несколько недель. Ты готов? Я уверенно кивнул. Она снова подняла руку, и кадры тут же быстро поменялись. Вместо вечера я видел день, и затем я заметил, как Сеиичи шел весело со своими друзьями. Теперь мне страшно представить, что меня ждет дальше.* * *
Воспоминания Сеиичи.
1996 год.
1 месяц спустя.
— Эй, Сеиичи, не отставай! Своим видом меня дразнила Мичиру. Она вертелась на месте, и ее юбка слегка поднималась наверх. Слева от меня шла Аяно. Мы впервые разрешали ей ходить без помощи. Как она говорила, она научилась ориентироваться по городу с помощью слуха. Не знаю, насколько это было возможно, но я ей верил. Иори как обычно стоял в стороне, пытаясь не мешать моим отношениям с Мичиру. И да, теперь мы были парой. Я первым признался в любви, и она сразу же приняла соглашение. Как оказалось, моя девушка была ярой фанаткой, поэтому она знала меня с самого начала. Но из-за того, что учитель ее не отпускал, ей приходилось ждать нужного момента, и он наконец настал. Теперь мы были счастливы. — Эй, Сеиичи, — позвала Аяно. — Прошу, не вини себя в том, что мне не удастся восстановить зрение. — Ты ведь знаешь, что у нас просто не хватает средств, — напоминаю я. — Поверь, гонорар будет большим. Мне лишь остается ждать, когда ко мне придут результаты. Я смог уговорить директора, чтобы они приняли слепую девочку. Теперь нас было четверо, и оказалось, что Аяно тоже любила рисовать. Дело в том, что когда у нее было зрение, то она всем сердцем любила искусство. Однако ярость отца все разрушило в миг. В свободное время я пытаюсь научить ее рисовать вслепую. Могу сказать, что у нее быстро получается. Это не может не радовать. — Ага, побыстрее бы, — включился Иори. — Наша мама сильно болеет, и ни хера не понятно, почему нам не помогают таблетки. Ах да… этого я не хотел вспоминать. Наша мама внезапно заболела пневмонией. Сейчас болезнь медленно протекала, но мое шестое чувство говорило о том, что это нельзя оставлять в тени. Сейчас, как никак, я нуждался в гонораре. Мне просто нужны чертовы деньги, чтобы спасти свою семью. — Эти деньги хватят на все, — продолжает он. — На еду, жилье, операцию. Да на все что угодно! — Пока что это только мечты, — говорю я с сожалением. — Если я проиграю в конкурсе, то я не знаю, что случится с мамой. В этом мире все было хорошо, даже Такаши за это время перестал меня задирать. Но почему… почему я нахожусь в безвыходной ситуации? Моя мама ни в чем не виновата. «Если только страдать, так это мне, — подумал я. — Я убил все нервы на картины; придумывал идеи, подбирал краски, соблюдал пропорции… Я не знаю, что может быть идеальнее этого». — Эй, брат, — окликнул Иори, — не переживай, все у тебя получится. Каким ублюдком надо быть, чтобы твои работы никто не принял? — Ты ведь знаешь, что я простолюдин, — отвечаю я. — Всех берут только из богатых семей. Хотя не думаю, что это играет значение. Я мало верил в успех, но я ничего не мог с этим поделать. Моя вера с каждым днем уходила прочь. — После школы я хочу проведать маму, — говорю я. — Наверное, ей скучно быть в одной больнице. — Я ей как раз испекла кексы, — воскликнула Мичиру. — Аяно, тебе ведь они понравились? — Да, я люблю, как ты готовишь, — смущенно сказала она. — Значит решено! Моя девушка схватила меня за руку. — Эй, Сеиичи-кун, прошлой ночью ты сам не свой. — Не нужно об этом говорить так громко! — прошипел я. Не могу поверить, что вчера я занялся любовью с Мичиру. Все это произошло слишком внезапно, хотя после той ночи я словно переродился. Мое тело стало легче, а желание рисовать больше. Как же круто, когда у тебя есть близкие люди. Не знаю, как сложилась бы жизнь, если бы не они. — Слушай, Сеиичи, — начинает Иори. — Я знаю, что ты гений-всезнайка, но ты уверен, что эти таблетки ей помогут? — Само собой, — отвечаю я. — Я прописал ей курс лечения, и он сто процентов вылечит эту болезнь. В настоящее время оно лечится легко. Беспокоиться не о чем. — Не могу поверить, что врачи такие тупые, — рявкнул он. — Зачем они, если у тебя есть знания? — Да, но… Я не могу понять, почему болезнь только нарастает. Такое чувство, будто таблетки совсем не влияют. — Ага. Я буду удивлен, если в этом замешаны демоны. — Заметив мой серьезный взгляд, он тут же подправился. — Конечно, я шучу. Препараты ведь не сразу действуют, верно? Нам просто нужно подождать. Я тяжело вздохнул и перевел взгляд. Вдалеке я заметил, как вырисовывалась школа. — Окей, план таков. — Мой брат поворачивается к нам, и мы все останавливаемся. — Я постараюсь поговорить со студсоветом, чтобы твои картины были на лучшем месте. Ты и Мичиру продолжите рисовать, а Аяно отправится в специальный клуб для слепых. Я повернулся к незрячей. — С тобой ведь ничего не случится? — Там хорошие люди, — сказала она. — Мне не помешает, если мой слух полностью заменит зрение. Все говорят, что это возможно. — Тогда я буду работать над картинами. Чем больше я выделюсь, тем больше шансов на гонорар. — Значит приступаем к делу, — объявил Иори, и мы продолжили путь. Спустя долгое время, мы разделились по своим делам. Мичиру же пошла со мной в клуб. За это время ее навыки значительно улучшились. Не могу до сих пор поверить, что мой клуб наконец процветает. Я чувствую, как мою жизнь пронзит счастье, если я смогу вылечить маму, и тогда у меня не будет никаких проблем. Только семья и любимое дело. — Ты заметил, что Такаши пропал? — спрашивает она. — Ага, — кивнул я. — Я даже спрашивал его людей. Все они говорят, что он внезапно… потерял желание быть плохим. — Разве это не хорошо? Теперь эта школа будет безопасна. — Так и есть. Мне уже надоело получать от него шрамы. Я могу спокойно рисовать вместе с тобой. Мы друг другу улыбнулись. Затем мы молча вернулись к рисованию, но в один момент она роняет кисть. — Ой! Мичиру встала со стула и потянулась к нему. Я смущенно отвернул от нее взгляд, так как сзади она выглядела очень эротично. Ее гладкие белоснежные ноги… Юбка, которая вот-вот покажет мне трусики… Так, о чем я думаю? Это срочно нужно выкинуть из головы! — Блин! Куда же ты? Мичиру снова уронила кисточку, и она покатилась вперед. В этот раз она нагнулась сильнее, и теперь я не мог удержаться. Она словно специально дразнила меня, чтобы я, как голодный зверь, подошел к ней, и как следует наказал ее. — А, вот… Когда она встала и повернулась ко мне, я тут же приковал ее к стене. Ее щеки сразу подрумянились. — Сеиичи-кун! Что ты… Я поцеловал ее в губы. После того случая с Такаши мы ни разу не целовались, и теперь настал мой черед взять инициативу в руки. — П-подожди! — воскликнула она. — Нам нельзя этого делать прямо в школе. — Но мы в моем клубе, — парирую я. — Сюда все равно никто не зайдет. — Ну… я даже не знаю… Она отвернула от меня взгляд, но я решил не отступать. Вместо этого я лизнул ее ухо. По ее телу быстро пробежали мурашки. — Н-не надо… Мичиру пыталась сопротивляться, но по ее голосу было понятно, что она этого хочет. Ее страсть и желание были сильнее; так зачем это скрывать? Зачем эти игры, когда мы можем насладиться временем? Она всегда любила меня дразнить. От этого желание поставить ее на место только растет. — Прости меня, ладно? Я не думала, что ты так сильно обратишь на это внимание. Я ехидно улыбнулся. — Так ты сделала это специально? Может ты надеялась, что я буду мечтать о том, как тебя приковать к стене? — Не совсем… — отнекивается она. — Просто хотела чуть-чуть внимания. — Ох, Мичиру, — фыркнул я. — Тебе не нужно оправдываться. Я знаю, чего ты хочешь. Положив свои руки на ее грудь, я стал медленно расстегивать пуговицы. — Правда, не надо, — говорит она. — В школе это не место. — Тогда тебе не стоило меня дразнить. Когда я расстегнул несколько пуговиц, то мое возбуждение превратилось в страх. Вместо розового лифчика я увидел грудь Мичиру, и тут до меня доходит. — И это еще один твой план? — спрашиваю я с удивлением. — Помнишь, что мы одевались в спешке? И вот, я не смогла… ну… ты меня понял. Тяжело вздохнув, я обратно застегнул рубашку. — Боюсь предположить, где он может быть. Мичиру с беспокойством оглядела меня, и в это время открывается дверь. Я повернулся и заметил, что в проеме стоял Иори. Он посмотрел на меня с недоумением. — Что вы делаете? — Тебя это не касается. — Я уронила кисть, — оправдывается Мичиру. — Вот оно как… Он почесал затылок и сел на диван. — Как же я устал… — вздыхает брат. — Эй, Сеиичи, еще много осталось? — Пару картин не помешает, — говорю я, пожимая плечи. — Ты ведь знаешь, что у нас всего один шанс? — А как насчет картины с твоей девушкой? — улыбнулся он. — Она парней тут же заинтересует. — Мог бы, но… Ты сам понимаешь, почему я ее прячу. — Зря, — с сожалением сказал Иори. — Кто знает, какие работы тебя спасут. Но это твое решение. — Я отправил двенадцать картин, — напоминаю я. — Этого точно должно хватить. — А я три, — присоединилась Мичиру. — Ну а я пять, — говорит он. — В итоге получается двадцать работ. Если люди ценят искусство, то все получится. В этом я уверен. Он слегка улыбнулся и посмотрел куда-то вдаль. На его лице не было уверенности, и я знаю почему. Болезнь мамы не уходит. Я купил все лекарства, которые мог, но ей ничего не помогает. Да, это сильно пугало меня, но я не хотел наводить панику раньше времени. «Все образуется, — утешаю я себя. — Просто нужно немного подождать». Я уже спланировал свое будущее. Я уверен, что ничто не сможет меня остановить. «Вместе с друзьями я поступлю в университет, стану одним из великих художников. Я смогу создать семью и научить многих понимать искусство». Такие мечты не дают мне отчаяться. В жизни стало происходить много хорошего, и я не верю, что что-то может пойти не так. Почти до вечера мы просидели в клубе. Я был сильно благодарен тому, что учителя разрешали нам пропускать занятия. — Эй, Сеиичи, — окликнула меня Аяно, которая крепко держалась за Мичиру. — Еще немного, и я смогу обрести «зрение». — Я рад, что ты полна оптимизма, — замечаю я. — Если тебе не удастся вернуть мне глаза, то я смогу использовать слух, — говорит она. — Правда, не стоит так сильно утруждаться. — Я не особо устаю. Для меня кропотливая работа и есть отдых. Конечно, это была ложь, но я не хотел говорить о том, что на картины я убиваю все свои нервные клетки. Я слишком серьезно отношусь к своему делу, и я не потерплю, если в своих работах я замечу ошибку. — Сеиичи… — Она повернула голову. — Почему ты мне помогаешь? — М? — Я поднял бровь. — А, просто я не могу терпеть, когда обижают слабых. — Значит, ты мечтаешь, чтобы все были наравне? — Ну да, — соглашаюсь я. — Я считаю, что обидчиков нужно устранять. — Я взглянул на нее. — А что не так? — Ничего, — говорит она. — Просто я почувствовала странную ауру от тебя. Я сдержанно усмехнулся. — Знать бы, что это значит. Аяно пыталась подобрать слова. — Я бы не сказала, что она плохая, но… Твое сердце бушевает. Ты ведь не спокоен, верно? Черт! Не думал, что она видит меня насквозь. — При первой встрече ты мне говорил, что слепые видят лучше зрячих. — Она гордо улыбнулась. — Мы все взволнованы, — говорит Иори. — Скоро наступят перемены, ведь так? — Верно, — кивнул я. — Скоро все изменится. Так как на улице стало темнеть, я разрешил девушкам остаться переночевать. Все равно мы были одной семьей, поэтому разницы особо не было. Перед походом домой я заглядывал в больницу, однако врачи запретили мне встречаться с мамой. Они сказали, что она в плохом состоянии. Вот поэтому я сейчас сильно волновался. Я боялся, что моя мама… Нет, не хочу даже об этом думать. С ней все будет хорошо. Иори прав, таблетки не сразу действуют. Особенно, если их не запивать водой. Мы зашли домой, сняли с себя обувь и положили сумки рядом с выходом. Закрыв дверь на замок, я перевел дух. После ухода мамы, я смотрел на дом с тоской. Обычно возле плиты она что-то готовила, но теперь там постоянно стояла Мичиру. «Вот бы она пришла домой, и тогда бы они смогли вместе что-то приготовить». Я, вроде, должен быть счастлив, ведь я наконец обрел друзей. Но почему внутри меня была пустота? Почему я не могу быть спокоен? Моя интуиция прожигала меня насквозь. — Сеиичи-кун, ты ведь будешь ужинать? — Она надела фартук и надежно его завязала. — Да… — сказал я так, будто у меня не было сил. — Если осталось, то я буду рис с мясом. Она засияла улыбкой. — Будет сделано! — А я тоже буду рис с мясом, — присоединяется Аяно. — Я давно не ела что-то мясное. Если посмотреть на нее, то ее руки были худыми, а кожа бледная. Она мало ела, поэтому ей нужно как можно больше поесть. — Как жаль, что травма серьезная, — разочарованно вздыхаю я. — Это не самое важное в жизни, — говорит она. — Я этого не говорила, но я очень рада, что у меня появились друзья. Мой взгляд потеплел. «Я рад, что она не опускает руки, — подумал я. — Хоть она и лишилась видеть красоты мира, она все еще продолжает идти. Это невероятная воля к жизни, чего бы я и сам не против иметь». Когда Мичиру разогрела еду, то мы всей компанией сели за стол. Аяно, как самая голодная, почти сразу же опустошила кастрюлю. Но все-таки еды досталось всем, и я был доволен. Все болтали без умолку, наслаждались временем, и просто были счастливы. Но только я был насторожен всей этой ситуацией. «Не удивлюсь, если здесь замешаны демоны, — недавно сказал Иори». Мой брат верил в то, что демоны существуют. Хотя я верил науке, поэтому точно могу сказать, что это невозможно. Но как тогда объяснить болезнь, которая неумолимо убивала жертву? Неужели я заслужил быть несчастным? Мичиру говорила, что она была «человеком, который был ближе к Богу». Проще говоря, она была мико, которая защищает население от всяких бедствий. Мог бы я, конечно, поверить в силы этих людей, но они не собираются спасать мою маму. Во что я должен тогда поверить, чтобы она перестала болеть? Лекарства и молитвы не помогают, и я не знаю, что мне нужно предпринять. Что мне нужно, чтобы быть наконец счастливым? — Сеиичи? — Мичиру осмотрела меня беспокойным взглядом. — Что-то случилось? — Я волнуюсь за маму, — отвечаю я. — Сколько раз мы не приносили лекарств, ей ничего не помогало. Она разочарованно вздохнула и взяла меня за руку. Я же посмотрел на нее в ответ. — Что же нам делать? — Завтра в Тихом парке будет фестиваль, — говорит она. — Я с подругами проведу ритуал, и я уверена, что высшие силы нам помогут. Я знаю, что она хотела меня подбодрить, но это только сильнее разозлило меня. Я не собираюсь верить ни в мико и что-то в сверхъестественное. — Прости, — извиняется Мичиру, — в этом плане я совсем бесполезная. — Я не это имел ввиду, — говорю я. — Если отвечать за жизнь мамы, так это только мне и брату. Она грустно улыбнулась, и мы снова вернулись поедать ужин. Наконец управившись с едой, мы с Мичиру поднялись вверх по лестнице ко мне в комнату, а Аяно согласилась спать в маминой. Иори же пошел к себе и уверил меня, что не будет нам мешать. Впрочем, это даже хорошо. Я устал от большой компании, и теперь я хочу побыть со своей девушкой. Наедине. — Уже темнеет, — замечает она и громко зевает. — Может, нам стоит поспать? А утром я могла бы подготовиться к фестивалю. — Может, — отвечаю я. — Но я думаю, что нам стоит заняться кое-чем другим. Я закрыл дверь на замок и подошел к Мичиру. Поняв мой намек, она тут же покраснела. — Подожди. Внизу же ведь Иори и Аяно. — Не переживай, они нам не помешают. Пока она сомневалась в моих словах, я тут же поцеловал ее в губы. Мы целовались на месте достаточно долго, пока она не приложила свои руки ко мне на плечи. — Давай ограничимся только на этом, ладно? Нам не стоит сильно увлекаться. Я хотел подойти к ней еще ближе, но из-за неосторожности мы упали на кровать. Мичиру упала прямо на матрас, и я, находясь сверху, слегка потерял самообладание. — Только не говори, что ты не специально, — смущенно сказала Мичиру, кладя руки возле головы. — А разве это важно? — спрашиваю я, поглаживая ее по щеке. Пока я наслаждался ее видом, краем глаза я заметил, как из-под подушки торчал бюстгалтер. Я ехидно улыбнулся. — Так вот куда ты его спрятала, — говорю я. — Значит, с самого начала ты все хорошо продумала. Она отвернула взгляд, но я вернул его обратно. Я хочу, чтобы она засмущалась как можно сильнее. Сначала я поцеловал ее в губы, но затем мой поцелуй спустился ниже, вплоть до плеч. — Сеиичи… — задергалась она. Ее тело говорило само по себе. Она хотела этого. Но ее жалкое беспокойство только все рушило. — Будь нежен, ладно? Я не хочу, чтобы кто-то нас услышал. Я медленно кивнул. Затем, осмелев как в прошлый раз, я прикоснулся к ее рубашке и стал медленно расстегивать. Мичиру протянула ко мне руки и слегка обняла. Ее мягкое тело расслабляло меня, и теперь я не мог сдержаться от этого блаженного чувства. «Я хочу, чтобы это продолжалось вечно».* * *
Вновь зашумела улица. В воздухе слышалось пение птиц, а по дорогам ехали машины. Я с тяжелым вздохом поднял тело и оглядел комнату. Жара немного спала, но моя спина все равно была покрыта потом. Я перевел взгляд и заметил Мичиру, которая лежала рядом со мной. Ее тело накрыто одеялом, а ее вещи лежали на тумбочке. «Если честно, то я не особо помню, что произошло ночью, — подумал я и предположил, что я с ней снова занялся любовью». Тогда мой разум был затуманен, и от злости я хотел лишь одного: просто провести время с Мичиру. И это случилось. В какой-то степени, мне было от этого легче. — Хм? — Ее глухой стон раздался из закрытых губ. — Уже утро? Она тоже поднялась с кровати. Ее грудь закрывало тонкое полотно. Взглянув на свою одежду, Мичиру слегка покраснела. — Не могу поверить, что мы спали голыми. — Вряд ли это меня как-то волнует, — говорю я. — Я уже привык к этому. Это ведь не в первый раз случается. — Ну, да… — соглашается она. — Думаю, мне тоже стоит к этому привыкнуть. Мы встали с кровати и, не смотря друг на друга, быстро надели на себя школьную одежду. — Уже семь утра, — говорит Мичиру, глядя на часы. — Через пол часа начнется фестиваль. Я закатил глаза. — Ах, да… Фестиваль… Не знаю, радоваться этому или нет, но вся эта тема с изгнанием демона не особо мне нравится. Хотя я бы с удовольствием посмотрел, как моя девушка танцует на арене. По ее словам, все происходит так: они надевают особую корону, длинную красную юбку и белый халат. Затем они с посохом выступают на публике и потрошат матрас. Как я понял, раньше вместо матраса использовали человека, как бы принося его в жертву, и тогда демоны бы оставили их в покое. «Демоны любят есть людские души, — говорила Мичиру. — Если они не утолят голод, то они просто сойдут с ума. Такая еда позволяет им существовать дальше, хотя из-за голода они могут буквально озвереть. Хорошо, что достаточно провести ритуал, а не принести в жертву человека». «Кто знает, — подумал я. — Может, стоит убить кого-то, чтобы моя мама была спасена. Взамен чужую душу на ее жизнь. Отличная сделка, не так ли?» Если была бы такая возможность, то я бы, скорее всего, на это согласился. Нет ничего важнее, чем мои родственники. На остальное мне было плевать. — Чего вы так поздно? — спрашивает Иори, когда мы спускались по лестнице. — Вы ведь помните, что вместо урока у нас будет фестиваль? Я устало кивнул, и ко мне подошел брат. — Эй, я знаю, что тебе это не интересно, но ты ведь знаешь, что на фестивале будут твои картины? И я мгновенно взбодрился. — Картины? — переспрашиваю я. — Люди будут смотреть на твои работы. Возможно, это последний день, и тогда мы получим гонорар. От этих слов я никак не мог сдержать улыбку. «Наконец-то! Я знал, что когда-нибудь это случится!» — Так чего мы ждем? — воскликнул я. — Это я и имел ввиду, — улыбнулся брат. — Нам нужно поспешить. За это время, Мичиру должна переодеться. — И то верно, — согласилась она. — Сеиичи, идем. Вчетвером мы забрали сумки и вышли из дома. Я почувствовал приятный запах деревьев, и я немедленно последовал за остальными. — Значит, фестиваль в парке. Умно. — Почему? — спросила Аяно. — Там много места, — отвечаю я, — а это значит, что здесь соберется много людей. — Он имеет ввиду, что его картины увидят многие, — объясняет Иори. — Если гонорар будет большим, то вскоре ты вернешь себе зрение. — Если Сеиичи согласен, то я не против такого подарка, — сказала она со сдержанным смехом. — Но первым делом нужно помочь маме. Зрение всегда можно вернуть, а вот жизнь человека нет. Мы подошли к арене, и я заметил, как рядом с ней висели мои работы. Здесь собралось уже несколько людей, которые разглядывали девушек-мико. Странно было то, что у них в руках сверкали катаны. — Такое чувство, будто «они» могут напасть, — фыркнул я. — Сеиичи, это просто традиция, — объясняет Мичиру. — Знаю я, знаю… просто… Не понимаю, что такого в этих демонах. — Нам как-то заводили лекции про этих существ, — присоединяется Иори. — Если верить легенде, то давным-давно, когда город только начал строиться, то внезапно в это место заселились демоны. Большие мегаполисы им не нужны, а мелкие города позволяли им тайно проникать в наш мир и убивать людей, чтобы, как говорила Мичиру, «съедать» их души. — Да, я помню, — говорю я. — Они еще приходят, чтобы отомстить или просто повеселиться. В этом месте их что-то постоянно держит. — Ага. Еще смешно, что как раз мико утверждают, что они защищают людей, но фактов тому не было. Они говорят, что видят существ с красными глазами. Они похоже на людей, но вместо души у них черная бездна. — Прошу, наденьте амулеты! — закричала одна из мико. — Возьмите вещи, которые несут удачу и защиту! — Это все брехня, — соглашается брат. — Я не верю, чтобы они что-то делали. — Разве ты не говорил, что ты веришь в демонов? — подмечаю я. — Я верю, что это может быть возможно, но мико меня настораживают. Они живут в горах, вдалеке от города. Они спускаются только тогда, когда нам, якобы, угрожает опасность. — И ты думаешь, что сегодня нам что-то угрожает? Он пожал плечами. Когда мы переглядывались между собой, то к нам внезапно подошла мико со светлыми волосами. — Прошу, н-наденьте аму… аму… — Аму… — повторил я и посмотрел на своих ребят, в надежде на их помощь. — Амулеты? — первым сообразила Аяно, и мико закивала. — Д-да! Никто не верит в их силы, но моя аура говорит, что вы можете! — Она протянула четыре оберега. — Меня Нэтсуми зовут, а вас? Каждый из нас назвал свое имя. — М-мне о-очень приятно! — Эй, Нэтсуми, — сказал я, — тебе не стоит так сильно нервничать. Это вредно для организма. — Моя подруга Ханако заставляет подходить к людям. Мне ужасно неловко! М-да, эти интроверты буквально страдают на глазах. — Ну, так… Вы возьмете амулеты? Мы смирились с предложением и надели талисманы в виде сердца. Странно, но когда я надел его, то внезапно я почувствовал прилив сил, словно он действительно был пропитан какой-то магией. — Хм, а мне нравится, — сказал Иори. — По ощущениям это маленькое сердце, — говорит Аяно. — Очень мило с твоей стороны. Нэтсуми тут же покраснела. — Н-не за что! Надеюсь, вам понравится фестиваль. Она несколько раз поклонилась. — Кстати… — Нэтсуми взяла себя за подбородок. — Имя Сеиичи где-то мне знакомо. Ты ведь художник, верно? Я молча кивнул. — А Мичиру Симада, это… новенькая мико. Да, я о вас слышала. — Очень приятно, что ты нас знаешь, — улыбнулась Мичиру. — Мне, пожалуй, нужно пойти переодеваться. У меня роль жрицы, и будет не культурно, если я задержусь. — Эй, кто разрешал тебе отлынивать от работы? — послышался громкий женский голос. Нэтсуми подпрыгнула от страха. — Ой, это Ханако! — Людям нужно раздать омамори, — говорит ее подруга. Она подошла к нам, и сердито посмотрела на мико. — Ты ведь знаешь, что происходит в городе? — Но люди не хотят брать, — оправдывается Нэтсуми. — Да и тем более они вряд ли спасают от пневмонии. — Эй, кто тебе дал право перечить? Помни, что я защищаю город дольше тебя. — Пневмония? — сказал я громким голосом, и это было неосознанно. Все обратили на меня внимание. — Ну да, — сказала Ханако. — Если хочешь жить, то бери и надевай. — А эти омамори и правда спасают от пневмонии? Мико между собой переглянулись. — У меня мама болеет этой болезнью, а таблетки не помогают, — объясняю я. — Вы ведь можете ей помочь? И тут я почувствовал надежду. Вдруг они и есть те люди, которые могут спасти родного мне человека? — Это невозможно, — говорит Ханако. — Эта болезнь возникла из-за демонов. Их большое скопление создает ауру, а эта аура заразная для людей. Тут мы ничего не сможем сделать. И здесь я не выдерживаю. — Да что вы за чушь несете? — выкрикнул я. — Вы ведь понимаете, что демонов не существует? — Люди никогда нам не верили, — сказала она более строгим тоном. — Целое столетие моя семья спасали ваши задницы, и ни одной благодарности мы не получили! И все же вам повезло, что мы не отступаем, ведь это наш жизненный долг. — Ханако говорит правду, — соглашается Нэтсуми. — Прости, Сеиичи, но это все, что мы можем сделать. Пневмония запечатана сложным заклинанием, и пока что мы не можем ее разгадать. — А как же амулеты? — Я достал из-под рубашки оберег. — Вы ведь говорили, что они спасают. — Они не спасают, а дают удачу, — подмечает Ханако. — Они и вправду помогают, но точно не от болезни. А это значит, что шанс выздоровления твоей матери почти равна к нулю. Мне жаль. Мои руки превратились в кулаки. Злости не было предела. — Тогда к черту эти обереги! — Я злостно схватил за сердечко и швырнул его за пределы парка. — Не понимаю, зачем они нужны, если они ничего не делают? — Ну, тогда боюсь, что твоя душа вскоре почернеет, — говорит она. — Вместе с болезнью еще ходит и проклятье. — Ого, я не думал, что демоны умеют порабощать разум людей, — сказал я саркастическим тоном. — В такой бред я точно не поверю. — Твое дело. Я тебе, вообще-то, жизнь спасти пытаюсь. Пошли, Нэтсуми. Она нервозно оглядела нас, но затем смирилась и последовала за подругой. Они скрылись за толпой, которая ставала все больше с каждой минутой. — Выбросьте обереги, — потребовал я. — Не хочу даже знать об этих мико. Самое бесящее, что Мичиру принадлежала им, но я пытался об этом не думать. Мои друзья сначала замешкались, но потом кивнули и выбросили амулеты. Все, кроме нее. — Ты тоже выбрось, — повторил я и подождал пару секунд, но она бездействовала. — Мичиру! От громкого голоса она встрепенулась, но не позволила себе снять оберег. — Ты меня слышишь? — Сеиичи, ты, кажется, преувеличиваешь, — говорит она. — Омамори и правда спасают от бед. Почему ты им не веришь? Я стиснул зубы и отвернулся от Мичиру. Я не то, чтобы зол на нее, просто я был зол на себя. Я слишком беспомощный, чтобы предпринять какие-то меры. «Я не собираюсь верить в эти побрякушки, — подумал я. Я уверен, что здесь есть выход, просто мико не хотят мне об этом говорить». — Я не думаю, что ты делаешь правильно, — сказала Аяно. — Моя аура говорит, что… — Я не собираюсь ничего слышать о твоей «ауре», — отрезаю я. — Просто давайте получим гонорар, ладно? Остальное меня никак не волнует. Мы подошли ближе к моим картинам, и я удивлен, что некоторые люди обратили на их внимание. — Мне нужно переодеться, — сказала Мичиру. — Я, пожалуй, пойду. Она направилась за ареной, а мы продолжали ждать, пока к нам заявится студсовет. «Раз уж картины здесь, то, возможно, я в числе лучших, — подумал я. — Я ведь не один участвую в этом конкурсе». И вот спустя какое-то время, в этот фестиваль стало приходить много людей. Некоторые меня спрашивали о картинах, вроде: «Что они значат?» или «А это правда, что ты рисуешь обеими руками?». Некоторые просто косились, недоумевая, что это здесь делает. Хотя я и сам не прочь узнать, с чего студсовет решил перенаправить мои работы именно сюда. — Сеиичи Ямада? Я обернулся и увидел девушку с красной повязкой. — Наша школа победила в этом конкурсе, — продолжает она. — Твои картины больше всего набрали баллов, поэтому мы их перенаправили сюда. Надеюсь, ты не против. — Так больше людей узнают о моих творениях, — отвечаю я. — Можно сказать, что это даже выгодно. Она улыбнулась и протянула мне конверт. — Твой заслуженный гонорар. Я слышала, что твоя мама сильно заболела. Я молча кивнул. — Эти деньги помогут тебе. Извини, что выдали не сразу. Девушка вежливо поклонилась. — Да не стоит, — говорю я, — но спасибо. Она развернулась и слилась с толпой. Когда я повернулся к друзьям, то внезапно мое сердце бешено застучало. — Не могу поверить! — воскликнул я. — И что? Сколько? — спросил брат. Я, проглотив комок, открыл конверт и заглянул внутрь. От содержимого я вдруг окаменел. — Сеиичи, не молчи! — сказал он. — Говори, сколько там? Я поднял глаза. — Там сто тысяч иен, — ответил я. — Это ведь… И тут Иори засмеялся. — Я-то думал, что там будет миллион, но… Сто тысяч тоже неплохо. — Почти все деньги уйдут на операцию, — сказал я со смешанными чувствами. Одновременно меня это разочаровывало, но в тоже время радовало, что эти деньги могут помочь Аяно вернуть зрение. Не знаю, насколько это возможно, но я хочу, чтобы они пошли во благо. — Тебе не обязательно их тратить, — говорит она. — Нет, — отмахиваюсь я, — деньги мне не нужны, но они могут помочь тебе и маме, а это намного важнее, чем просто их сохранить. Аяно слегка улыбнулась. — Думаю, ты делаешь благое дело. Боги этого не забудут. Она сложила руки и стала молиться, что-то шепча себе под нос. Я знаю, что с ней я не так давно знаком, но Аяно стала для меня маленькой сестрой. Я хочу, чтобы она снова смогла увидеть красочный мир. Для ее счастья нужно лишь малого. Ей не нужен роскошный дом, власть, или что-то в этом духе. Ей просто хочется иметь хорошее зрение, чтобы не казаться такой слабой. Это нормально, когда у тебя есть такая мечта, и я непременно собираюсь воплотить ее в реальность. — Прошу всех внимания! — крикнула мико, которая стояла на арене. — Мы начинаем фестиваль по изгнанию демонов из нашего города. Пожалуйста, соблюдайте тишину и аккуратность во время ритуала. Незнакомая мико ушла со сцены и вместо нее встала Мичиру. Она надета в красную юбку и белый халат, а также на ее голове была корона с ромашками. В руках она держала посох с острым золотым наконечником, что-то наподобие косы. — Выглядит завораживающе, — говорит Иори. — Тут я не могу согласиться, — говорю я. — Мичиру была прекрасна. Громко заиграла флейта. Она стояла возле матраса, а также по углам окружали зажженные факелы. Мичиру, слегка нагнувшись, стала медленно топать. Стук за стуком, завораживая сердце людей, она сосредоточила взгляд на свое «жертвоприношение». Затем, когда застучали барабаны, она стала быстро крутиться возле матраса. Музыка становилась все громче, как бы стараясь привлечь внимание всех, кого можно. И вот, пройдя несколько кругов, она взмахнула посохом в разные стороны. Снова подойдя к своему приношению, Мичиру нанесла удар по матрасу так сильно, что хлопок разлетелся во все углы. Из-за ветра он полетел к нам, и это выглядело еще завораживающее, словно сами облака спустились, чтобы посмотреть на фестиваль. Музыка прекратилась. Мичиру повернулась к зрителям и низко поклонилась, как бы благодаря за то, что они посмотрели фестиваль. Из-за танца я теперь иначе смотрел на этих людей. «Мико, они… правда умеют держать веру?» Конечно, я не верил про существование демонов, но их дело меня интересовало. «Подруга Нэтсуми говорила очень серьезно, — вспоминаю я. — Ее семья спасала население, но от чего? Про каких демонов идет речь?» Теперь у меня было много вопросов. Многие люди стали уходить из парка, а мы продолжали стоять на месте. К нам подошла Мичиру, которая была уже в школьной форме. Она одарила меня улыбкой. — Тебе понравилось, Сеиичи-кун? — Честно признать, да, — согласился я. — Ты была превосходна. — Мико хорошие люди. Зря ты выбросил амулет. — Это неважно. Смотри, что у меня есть. — Я поднял руку с гонораром. — Я смог выиграть в конкурсе. Ее глаза ярко засияли. — Я рада за тебя! Она подошла ко мне и крепко обняла. — И что дальше? — спрашивает Иори. — Будем лечить глаза Аяно, — отвечаю я. — А затем мы найдем нормального врача, который сможет вылечить маму. — Может, лучше сначала помочь маме? — спрашивает Аяно. — Это займет мало времени. Мы запишем тебя на хирургию, и сразу рванем ее спасать. Она улыбнулась и, не теряя ни секунду, направились к больнице. «Сейчас самое главное позаботиться о этих двоих. Занятия в школе меня подождут».* * *
Воспоминания Сеиичи.
Больница Хагакуйя.
1996 год.
Мы оказались внутри больницы и сразу пошли в регистратуру. Там мы записали Аяно на операцию, которая будет в начале вечера. Операция стоило около восемьдесят тысяч иен, и у меня осталось меньше половины от гонорара. Но я беспокоился не за это. Врачи сказали, что моя мама в крайнем плохом состоянии. Я купил все, что мог, но ничего не помогало. Однако они постоянно что-то умалчивали. «Почему же я не могу с ней встретиться? Я знаю, что она в плохом состоянии, но дайте мне на нее посмотреть». Но они не выдержали мой крик, и врачи решили рассказать мне правду. Ту правду, о которой я никогда не хотел слышать. Моя мама, она… — Нет! Нет! Как это случилось?! Почему вы молчали?! Мой брат глядел на меня с печалью. У Аяно текли слезы сквозь повязки, а врачи так и делали взгляды, будто они ни к чему не причастны. «Как к ним после этого доверить Аяно?! Да, я лучше доверю хирургу, чем каким-то тупым врачам, которые не в состоянии сами выбрать курс лечения. Почему? Почему?!» — Сеиичи, пойдем, — говорит Иори, хватая меня за руку. — Да как они могли?! — закричал я. — Им всего-навсего надо было следить за ней! — Тут не самое время разводить слезы. Это больница, Сеиичи. Пойдем. Тебе нужно на улицу. Мы вышли из больницы, а моя сестра осталась в больнице, чтобы дождаться своей очереди. Я сел на скамейку и вдохнул воздуха. Солнце слепило мне глаза, и это только сильнее меня раздражало. — Ты знал, что это рано или поздно бы случилось. — Ни единого шанса, — прошипел я. — Этот мир жесток ко мне. Я поднял голову. — Такаши, врачи… Ничего не дает мне покоя! — Брат, успокойся, я… Тоже переживаю. — Тебе, видно, легче, раз уж не плачешь, — подмечаю я. — Как ты можешь об этом говорить? — недоумевает он. — Думаешь, мне было приятно слышать о том, что наша мама… — Нет, ни слова! — пригрозил я. — Не хочу этого слышать… Да, врачи этой больницы мне сказали, что мою маму отправили в морг. Проще говоря, она умерла, задыхаясь кровью в этой темной палате. «За ней даже не следили врачи. Ее просто забыли». — Она была бы жива, если мы бы ее оставили дома, — говорю я. — Но отправить в больницу было твоей затеей. — Хочешь сказать, что я виноват в ее смерти? Иори оглядел округ, подошел к автомату и купил две газировки. Он сел на скамейку и дал мне попить. — Самое время освежиться, — говорит он, открывая банку и пробуя содержимое. Я посмотрел на газировку и, переведя дух, открыл ее и залпом перелил жидкость в себя. Я вздохнул и выбросил банку в мусор. — Лучше пить медленно, чтобы насладиться вкусом, — подмечает Иори. Я знаю, что он пытается об этом забыть, и у него получается хорошо, но… Мои мысли словно прикованы ко мне. Эта картина до сих пор стояла перед глазами. — Ушел отец, и теперь ушла мама, — сказал я. — Неужели я не создан быть счастлив? — Эй, не забывай, что у тебя есть я, Мичиру и Аяно. Я рад, что у нас есть новые друзья. Ты ведь считаешь их родней, верно? Фуджимата тебе как в сестру годится. — Да, это так, — кивнул я. — Для меня нет ничего важнее семьи. Иори поглядел на меня и выпил содержимое. Выбросив банку, он встал со скамейки и подтянулся. — Нужно вернуться в школу, а то наш учитель сильно разозлится. Он протянул мне руку, и я встал в полный рост. — И то верно, — соглашаюсь я. — Значит поспешим. Мы пошли по узкой тропинке, которая прямиком вела в школу. Наше путешествие длилось пару минут, и мы наконец оказались возле нее. Как раз в это время прозвенел звонок. — И что скажешь Мичиру? — спрашивает он. — То же, что и врачи, — отвечаю я. Иори пошел впереди меня, и внезапно… Мое внимание привлекает какой-то шепот. — Кто здесь? Я оглянулся по сторонам. Никого не было кроме брата, который шел медленно к школе. — Эй, чего завис? Пошли. Я почесал голову и подбежал к Иори. Мы зашли внутрь и быстрыми шагами поднялись наверх. Там мы дошли до дверей, раскрыли без отговорок, и сели на свои места. — Братья Ямада, — обратил внимание на нас учитель, которого я не видел раньше. Он носил красные очки и строгую форму. Также он выглядел крайне молодо, будто его насильно заставили быть учителем в таком возрасте. — Вы ведь… — Подождите, а где старый учитель? — спрашивает Иори. — Не похоже, что Вы из этих. — Я только что из университета, — отвечает он. — Меня зовут Крово и… — Он перебирает бумаги. — Вы ведь Сеиичи и Иори, верно? Однофамильцы. Вас не было на прошлом уроке. — Мы помогали незрячей, — без обиняков отвечаю я. — Наш старый учитель говорил нам, что нужно помогать слабым. Верно ведь? Он косо поглядел на меня. — Да, верно, но… Нужно об этом предупреждать заранее. — Учитель Крово перелистнул журнал. — Аяно Фуджимата. — Это она и есть, — отвечаю я. — Операция, все дела. Он захлопнул журнал. — Понятно. Учитель встал к доске и что-то начал писать мелом. — Мы начнем проходить производную сложной функции. Кто-то может сказать, как… — Я это давно знаю как решать, — говорю я. — Это слишком скучно для меня. Он долго смотрел на меня, но затем улыбнулся. — Тогда тебе стоит остальным показать, как это решить. Он протянул ко мне мел, и я, без колебаний, подошел к доске. Я схватил его и посмотрел на пример. Он выглядел достаточно просто, и это вызывало у меня смешанные чувства. — Не думаю, что есть трудность решить это по формуле. Передо мной была функция с обычным косинусом во второй степени. Я решил его за пару минут, просто подставив формулу, и учитель не на шутку удивился. — Разве в универе не проходят что-то более интересное? Например, дискретную математику? Он почесал затылок и оглядел класс. Все они были удивлены моими знаниями, хотя для меня это было простым делом. — Я работаю по школьной программе, — отвечает учитель Крово. — Если хочешь, я дам тебе специальное задание. — Премного благодарен. — Я поклонился и сел на свое место. Я стал смотреть, как учитель что-то пишет на доске и важно объясняет, однако я погрузился в свои мысли. Эти занятия наскучали мне, и даже смена учителя не развеет мне скуку. «Раз уж он даст мне что-то посложнее, то я не против». Я никак не могу выбросить из головы смерть мамы, а также то, что я постоянно слышал чей-то шепот. Он был намного заметнее, чем громкий голос учителя. Он… сводил меня с ума. Самое страшное, что этот шепот напоминал мой голос.