***
Проснулась я только под вечер, уставшая и с больной головой. «Что ж, Сия, хочешь — не хочешь, а спуститься вниз к ужину тебе всё равно придётся — простые нормы уважения никто не отменял. Да и поприветствовать только что прибывших членов семьи Драйсдэйл тоже надо бы. Вот же заразы! Терпеть не могу эту Линду! Вечно лезет куда ни попадя. Да и сынок её тоже хорош. Ух, была б моя воля, я бы из него чучело сделала! Хотя, думаю, тут Мэг справится сама.» Улыбнувшись таким мыслям, я наконец-то встала с кровати. Голова кружилась, а в висках слегка покалывало. Как ни странно, я чувствовала себя довольно бодро, хотя палец от недавнего «ранения в ходе битвы с Драконом» (как я окрестила эту смертельную схватку) ещё неприятно саднил. Я сонно зевнула и подошла к окну. Первые лучи заходящего солнца тихо освещали всю территорию огромного поместья. Они пробивались сквозь верхушки ещё совсем голых деревьев, заливая своим тёплым, приятным светом огромный газон, разбитый перед левым крылом многовекового дома. Где-то там, внизу, бегали собаки, до меня отчётливо доносился их громкий лай. Приятная предзакатная тишина успокаивала, давая почву для моих детских размышлений о красоте и невинности природы. Я распахнула тяжёлые ставни настежь, запуская в комнату поток свежего, отрезвляющего воздуха. Даа. Как же хорошо жить здесь, вдали от серого, пыльного города, в тишине и уединении… Кажется, я начинаю понимать мистера Тромби. Вот именно ради этого и стоит жить. Недолго думая, я облокотилась о подоконник и подалась вперёд, вдыхая полной грудью. «Прелестно. Вот теперь можно спуститься вниз, не опасаясь, что какой-то неуравновешенный придурок сломает твою жизнь!» Будто услышав мои мысли о «неуравновешенном придурке», Судьба принимает экстренное решение, от которого я была готова выть волком. По дорожке к дому, прямиком из леса, шагал Рэнсом. Он шёл широким, уверенным шагом, быстро пересекая полосу газона. Я насторожилась. Спустя несколько секунд собаки, признавшие своего «старого друга» (а может, просто «гадкую сволочь»), бросились к парню, чуть не сбив с ног, осыпав беднягу злейшим лаем. Смотреть на то, как Рэнсом Драйсдэйл тщетно пытается спасти от громадных псин своё чистенькое замшевое пальто, было невозможно без смеха. Не удержавшись, я рассмеялась, наблюдая за «картиной мести». Незадавшийся «преступник» смачно ругался, отмахиваясь от псов руками, но вот собака схватилась зубами за пёстрый шарф Хью. До меня донёсся громкий треск. — Мерзкая тварь…!!! — Рэнсом не удержался от злого ора в сторону животного, невинно сжимающего в зубах конец Драйсдэйловского шарфика. — И не стыдно маленьких обижать? — мой немного наглый вопрос привлёк к себе внимание шести разномастных глаз: Хью и сидящих рядом псов. И если карие глаза смотрели с преданностью, то льдисто-голубые метали молнии. Вечерний воздух вмиг стал холоднее самой буйной зимней стужи, закатные лучи казались беспощадными прожекторами. По позвоночнику растеклась ледяная струя холодной воды, а лёгкие судорожно сжались, не впуская такой нужный сейчас кислород. Вот он. Такой, каким я его представляла во всех этих детективных романах. Он — взгляд убийцы. Силясь не выдать своего животного страха, я убрала руки с подоконника. Второй пёс всё ещё скакал вокруг Рэнсома, пачкая грязными лапами его пальто. — Фу, Малыш, фу, перестань!.. — мой нервный голос как-то неуверенно разрезал закатную тишину. Не привыкла я оказывать помощь таким как он. Драйсдэйл вновь поднял глаза, но на этот раз в них было что-то более тёплое. Или мне так показалось. Пёс посмотрел на меня, видимую в окне третьего этажа, и сел на задние лапы. Тихо скуля, он будто вымаливал у меня прощения, когда его собрат положил пёструю тряпочку у ног негодующего Хью. Что ж. Уже что-то. — Спасибо, мисс «Я-растоплю-любого-старика-своими-слезами». — Рэнсом гадко улыбнулся в мою сторону, из-под тишка надеясь, что его издевательство нарушит мой внутренний баланс. Что ж, он прогадал. — Всегда пожалуйста, мистер «Сначала-нагрублю-а-потом-приползу-просить-прощения». Вы знаете, я всегда открыта к извинениям, — скопировав мерзкую улыбочку Хью, я отошла от окна, бросив на последок равнодушный взгляд, который дался мне с большим трудом. Проехавшись катком по его себялюбию таким образом, моё сознание тихонечко хихикнуло. Что ж, я могу его понять, — грубить оказывается так приятно! Помедлив ещё пару секунд и наткнувшись на злой взгляд «милых пёсиков», Драйсдэйл шумно вздохнул и поспешил в сторону особняка Тромби. На душе было неспокойно, ибо парня ожидал «традиционный» разговор с дедом, которого (надо признать) он совсем не уважал. Да, построил карьеру. Да, тянул за собой всю семью долгие-долгие годы. Но вот, его дни уже сочтены, а бессовестные наследники грозят распатронить всё его наследство, выменяв его на дорогие «игрушки». Хотя. «Мой Форд — не просто игрушка! Правда же? Ну, да. Он мне нужен. Очень нужен. И как же старый дурак этого не понимает?! Я не собираюсь работать. По крайней мере, пока мне есть на что жить. А уж с таким наследством…» Рэнсом улыбнулся своим мыслям, открывая тяжёлую входную дверь.***
Недолго думая, я распахнула дверцы слегка облезлого резного деревянного шкафа и начала судорожно копаться в скоплении вещей, громоздившихся на широких полках или же обитающих на плечиках и ждущих своего часа. Несколько футболок со странными для простенькой девушки принтами (например «СВОЯ_СРЕДИ_ЧУЖИХ», «ALPHA» и другие), рваные на коленях джинсы — летние и зимние, две пары потрёпанных жизнью кроссовок, несколько кружевных платков (подарок от мамы) и белая (но давно потерявшая свой изначальный цвет) кепка. Всё. «О, нет! Неужели нет ни одного платья?! Как? Господи, точно! Я же пролила на то, бежевое, апельсиновый сок. То есть Рэнсом пролил сок на моё платье. Аааа!!! Ну почему, почему, почему?!!!» Я устало плюхнулась на кровать. Вот и всё. Зная, какими придирчивыми бывают Тромби (кроме, конечно, добрейшего Харлана), я понуро опустила голову, разглядывая свои потёртые балетки, в которых я обычно ходила в особняке. Побитые носки стукались друг о друга, пока я погрузилась в глубокие размышления. Уж Линда разгромит меня в пух и прах за такое «деревенское» отношение к своему внешнему виду. Но раз делать мне всё равно было нечего, я сочла неплохой идеей прогулку к подругам, чтобы помочь им подготовиться к ужину и настроить взволнованных встречей девушек на миролюбивый и ни капли не воинственный лад. Многие на моём месте сказали бы: «Ну подумаешь, нет платья! А джинсы тебе что, не одежда?!», но я отвечу: «Вы не понимаете.» Если ты живёшь или работаешь у Тромби, то всё должно быть так — идеально. Несомненно, мистер Тромби выслушал бы моё смущённое лепетание всё так же дружелюбно кивая головой и сказал бы: «Ничего страшного, дорогая. На следующих выходных вы с Фран съездите в город и выберете тебе новое платье.» Но подводить того, кто и так тебе доверяет… Все в поместье считают старика сумасшедшим, эгоистичным пенсионером, который сумасбродит от одиночества и выкидывает разные фокусы направо и налево, лишь бы всех позлить. Неправда. А если не верите мне, спросите Марту Кабрера. Уж мы то знаем, что Харлан просто скучает, а ведь ему, как и всем нам нужно общение. Общение и дружба. А с такой семейкой…кхем…особо не пообщаешься. Жаль. Они многое потеряли. Пройдя по узеньким коридорам в противоположное крыло здания, я постучалась в дверь Фран. Такая же обшарпанная дверочка была подкрашена ещё прошлым летом, что сделала её более похожей на дверь, а не стену здания под содранными обоями. — Хай, Фран. Можно к тебе? Горничная практически сразу открыла, узнав мой голос, и теперь стояла в дверном проёме, застёгивая замочек серёжки. — Так скоро. Ты уже…? — она обежала меня своим цепким взглядом и замолчала на полуслове. Её накрашенные губы привычно поджались, изображая недовольную мину. — Как?! Ты ещё не готова?! — Нуу… — я замялась. — Помнишь то платье… бежевое? Оно… Я его выбросила, оно и так было испорчено. А другого у меня нет. Но я помогу накрыть на стол, ты же понимаешь, я ненадолго задержусь внизу… Скажешь, что мне нехорошо? — Так! Слушай сюда! Ничего говорить я не буду, не нужно мне враньё. Зато есть кое-что получше. Иди за мной. Недоумевая изо всех сил, я проскользнула в комнатку, окна которой выходили на восток. Скудная, но очень удобная мебель, чистота и порядок. Я бывала у Фран всего несколько раз, да и то мельком, по делам. На вечерние «посиделки» к себе она никогда не приглашала, да и вообще, мне всегда казалось, что девушка ненавидит это место, желая как можно скорее отсюда сбежать. Да и подругой я не могла её назвать. Как и она меня. Ну, если подумать о том, сколько времени она прожила среди этой семейки, её остаётся только пожалеть. Фран работает у Харлана дольше всех остальных и наверняка в её жизни успело что-то случиться. И очевидно что-то плохое. — Вот. Погоди секунду, — Фран открыла дверцу шкафа, доставая с верхней полки свёрток, бережно завёрнутый в лист пергамента и перевязанный плотной бечёвой. — На! Она протянула мне этот пакетик, смущённо опуская глаза и суетливо тараторя невпопад: — Прости, Сия. У тебя был День рождения, а я… А я так ничего и не подарила… Прости. Вот, подумала, может тебе понравится?.. Трясущимися руками я развернула упаковку. Холодные пальцы почувствовали тепло вязаного платья-свитера, заботливо украшенного золотистой брошью-котёнком. Не сдержав восхищённый вздох, я бросилась на шею замявшейся и ставшей более отрешённой Фран, заключая её в радостные объятия. — Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо!!! Ты самая лучшая, Фран, спасибо!!! Это так мило… У меня нет слов! Как ты меня выручила, я так рада! — Д-да что ты… Не надо. Всё нормально. Просто решила, что слишком долго я была одинока. Пора заводить друзей, верно? Девушка мило улыбнулась, поправляя серьги и повернулась к небольшому зеркалу, чтобы поправить причёску. Но было в её улыбке что-то такое, что заставило меня невольно насторожиться. Она напоминала улыбку Хью, когда тот смотрит на свою жертву. Однако подобные мысли были бы лишними, особенно вместо благодарности за такой чудесный подарок. Я пулей переоделась, ощущая приятное, текучее тепло. Поправив платье, я глянула в зеркало рядом с Фран. — М-м… Неплохо выглядишь. Только… причёску сейчас поправим. — А? — я засмотрелась на худенькое изображение в зеркале, не слышав утверждения девушки. — Какую причёску?.. — Ты собираешься идти так? — Фран была не сильно удивлена, разглядывая спутанные пряди каштановых волос, собранные в высокий хвост на затылке. Я всегда ходила так, не заботясь о причёске. — Пойдём. Уверена, Эйш просто мастер в этом. И отказать такой милашке просто невозможно! Она вышла из комнаты, оставив за собой навязчивый запах недорогих духов, и я тут же поспешила за ней. Пока мы шли к центральной части здания, оживлённо болтая на самые разные темы, по пути нам встретилась Марта. Сегодня она надела платье цвета майской розы, которое купила ещё в прошлом году, изящные туфли на небольшом каблуке и небрежно распустила тёмные волосы. — Привет! Харлан скоро спустится вниз, он не хотел меня задерживать. Сказал, я могу вас проведать. Ой, Сия! Какое прекрасное платье! — она уже поравнялась с нами и теперь рассматривала мой наряд с видом ребёнка увидевшего Зубную Фею под Рождество. Попробовав на ощупь мягкую ткань, Марта подняла голову и, сияя, спросила: — Боже, какая прелесть! Где ты нашла такое? Тебе очень идёт! — Спасибо, Марта, ты чудесно выглядишь! — мои щёки покрылись румянцем. Да уж, слишком давно мне никто не делал комплиментов. Да и кавалеров особо не наблюдалось. — Я… Мне подарила Фран. Как подарок на мой День рождения. — Я решила, что лучше поздно, чем никогда! — девушка заговорчески мне подмигнула, и мне сразу стало легче на душе. — Мудро ты рассуждаешь, возьму на заметку, — Марта уже во всю вклинилась в наш разговор, поминутно сверкая глазами от такой радости направо и налево и отчаянно «по-бразильски» жестикулируя руками. — А как тебе игра в го*? — Что? — Фран недовольно скривила ротик. Впрочем, всем было ясно, что это притворство. — Ах, это та игра, в которую так часто играет мистер Тромби? Ты, насколько я знаю, часто составляешь ему компанию. — Да, это довольно интересно. А знаете, что я узнала сегодня? — Марта сцепила кисти рук и принялась бешено вращать большими пальцами друг о друга. Она делала так в минуты высшего любопытства или нетерпения. — Что? — я, наконец, тоже вклинилась в разговор. — Что-то новенькое? — Да! Началось всё так. Я опять пришла к мистеру Тромби вечером. Мы играли в го, он рассказывал мне всякие смешные истории… Внезапно я поняла, что начинаю выигрывать. Ну, да, так бывает. Я сказала, что «просто выкладываю красивый узор» — я так всегда говорю! А Харлан сказал… — .что?! — Сия, ну не перебивай! — Лаадно, молчу, молчу, — я подняла руки в извиняющемся жесте. — А он сказал: «Ты опять обыграла меня. Совсем как Рэнсом.» — Чтоо?! Мы с Фран непонимающе переглянулись. «Рэнсом? Игра в го??? Так, стоп. Выходит, что Хью обыгрывал самого мистера Тромби???!!! Но как?.. Жульничал?.. Не знаю, хотя на него похоже. Но зачем ему это? Для чего?» — Зачем это ему? — Фран озвучила мои мысли с неким скептицизмом. — Зачем он вообще в это играет?! Ерунда же полная! Клеточки, камушки… — Да ты просто не понимаешь, Фран!!! — Марта вертела пальцами так, что они превратились в розовый вихрь. — Он мог играть и в детстве, это же его дедушка, неважно! Это значит, что… Меня словно гром осенила догадка: — …что он невероятно интеллектуально развитый человек. Марта так и осталась с раскрытым ртом, всё ещё не выпустив озвученную мной мысль. К сожалению, эта мысль вертелась на языке и не давала ей покоя уже несколько минут, и тут всё было испорчено. Кабрера замерла, хлопая глазами и неловко улыбаясь нам с Фран. А я в ту же секунду вспомнила всё, связанное с этой игрой: правила, цель, необходимые качества игроков. «Каким же нужно быть умным, чтобы обыграть Харлана, Рэнсом?.. Кажется, что мистер Тромби упомянул об этом не случайно… Он хотел что-то этим показать, но что это, я не представляю…»***
Вечер радовал в кругу, хоть и чужой, семьи. Радостные, но немного фальшивые лица, праздничная одежда. Даа… Давно Тромби так не собирались все вместе! Вот Джонни танцует с Уолтом, Донна тихо попивает глинтвейн, стоя у окна и ревнуя своего мужа. Хотя ревновать своего мужа я бы посоветовала миссис Драйсдэйл. Вот Мэг, радостно обнимающая своего дедушку, только что спустившегося в зал. Ричард о чём-то беседует со своей женой Линдой, спустя мгновение она отходит к сидящей на стуле бабушке Нане (матери мистера Тромби). Не прошло и минуты как хлопнула входная дверь. «Ну да, конечно! Охота ему испортить всем праздник!» Дело было скорее в том, что Хью частенько закатывал громогласные ссоры с Тромби-старшим, чем доводил того до хронического инфаркта, своего отца до сорванного голоса, а мать до истерического обморока. Что ж… Ничего не попишешь. Может, ему нравится привлекать к себе внимание? Бедный непризнанный мальчик! О, великий сарказм! Хорошо, что он не стал дипломатом… А то эта должность в лице Драйсдэйла грозила бы миру Третьей мировой войной. Причём, кратковременной. А потом всё человечество вновь начнёт с копий и стрел. Потому что мир будет уничтожен. И эволюция пойдёт заново. Опять. — Рэнсом, ты пришёл? — старческий надтреснутый голос бабушки Тромби заставил всех присутствующих повернуться к двери. Я сглотнула и поспешила к разволновавшейся Фран, держащей в руках бокал с шампанским. Служанка зло тряхнула головой, всё же соглашаясь с тем, что нам придётся мириться с подобным обществом. — Опять он? Вы серьёзно? — к нам спешила удивлённая Мэг, прихватив под локоть Марту. — Ему что, мало было? — «Мало» чего? — «Подзатыльников» от мамочки, — Мэг заговорчески понизила голос. Было ясно как день, что Джонни и Линда друг друга недолюбливают, а вслед за старшими потянулись и дети. Поэтому и Мэг и Рэнсом враждовали, но тихо, скрытно, в глубине души. Я усмехнулась, следя за парнем, который с крайне невозмутимым видом повесил грязное (с недавнего времени) пальто на крючок у двери и быстро зашёл в зал, направляясь к камину. Плюхнувшись к огромное кресло у очага и неспешно потягивая прихваченный со стола «Мартини Фиеро», Драйсдэйл блаженно прикрыл глаза. Моё сознание посетила смешная, но в то же время милая мысль. «Только печенек не хватает.» Да, вид у него был расслабленный и спокойный. Словно он действительно вернулся домой. Ну, или в место, на подобие дома. Пока что. Хотя что-то шептало мне в правое ухо, что это ненадолго. Такой уж он! И тут ничего не сделаешь. Линда прошлась по залу, взъерошила Рэнсому волосы, на что получила убийственный взгляд от сына и отошла в сторону. Ещё одна неудачная попытка. Что ж. Она хотя бы старалась. Как же непросто быть матерью для такого парня! Я сглотнула комок, образовавшийся в горле. Свою-то маму я не видела уже несколько десятков лет. Решив, что окончательно ставить крест на Драйсдэйле-младшем несправедливо по отношению к нему самому (Ибо каждый имеет право на второй шанс!), я осторожно подошла к креслу. — Э-эм. Рэнсом? — Да, спасибо, что напомнила мне моё имя. — Извини… Хью, верно? — наиглупейшее начало. — Спасибо, что и это имя ты тоже напомнила, — Драйсдэйл даже не обернулся назад, всё так же наблюдая за разгорающимся огнём. — Ты опять уедешь в город завтра?..- «Боже, как глупо! Ну конечно он уедет, он ведь живёт там! Сия, хватит уже тупить!» — Да. Это всё? — Прости… Да, всё. — Отлично, — Рэнсом оживился. — Тогда принесёшь мне с кухни печенья? Я заметила, как Фран, стоявшая за моей спиной подала голос: — Она тебе не слуга. Оторви свою задницу от стула и возьми сам! — Что, прости? Он был в ярости. Но несмотря на это, его голос оставался на удивление спокойным. И это пугало больше всего. А ведь чисто теоретически, я ему как раз слуга. Упс. Поймал нас на ошибке. А мальчик растёт! — Ничего, я принесу. Хью, не беспокойся. Мне совсем не трудно. Сжав руки в кулаки, я вошла в коридор кухни, ловя на себе взгляд чисто-льдистых глаз.***