***
Оставив расслабленного Рэнсома и возмущённую Фран в зале, я вошла в мрачный и холодный коридор кухни. Картины на стенах, изображающие ледяное, дикое море, тусклый белый свет электрической лампы… Всё это заставляло меня ёжиться и ускорять шаг. Я всегда боялась моря, потому что не умела плавать и чуть не утонула в детстве. Метр, два, три. Всё дальше и дальше свет и тепло гостиной. Тряхнув головой, напрасно пытаясь отогнать в сторону тёмные мысли, я продолжила свой путь, почти переходя на бег. Где-то в конце коридора, позади меня, раздался скрип и чьи-то тихие шаги. Я обернулась, готовая упасть в обморок, но никого не увидела. И вот, наконец, такая спасительная дверь кухни! «Вот видишь, Сия! Ничего страшного не случи…» — Бууу! — кто-то с силой схватил меня за плечо, утаскивая назад. Я вскрикнула, силясь вырваться, но все попытки были напрасны. Тогда на ум пришёл один приём, которому меня научила Эйш. «Если и бить, то в колено.» Замахнувшись ногой, я изо всех сил пнула «убийцу» в коленную чашечку. В нашем повествовании это заняло много строк, но на самом деле, всё произошло за несколько секунд. — Ай-ай-ай!!! Сдурела совсем?! — Рэнсом?!!! — я забыла как дышать, обернувшись на знакомый голос. Парень сидел на полу, болезненно морщась, и держался рукой за коленку. — Ты чего так орёшь, сумасшедшая? Хочешь, чтоб Марта полицию вызвала??? — А нечего было меня так пугать! — лучшая защита — это нападение. — Я чуть в обморок не упала, гад ты бессовестный!!! — Пх… Я этого и добивался, — улыбнувшись мне «Улыбкой Настоящего Рэнсома», Драйсдэйл попытался встать, придерживаясь рукой за стоящую рядом коридорную тумбочку. — Ты в спецназ податься часом не хотела? — Нет… А почему ты спрашиваешь? — Неплохой удар. Видимо, Хью счёл разговор оконченным, а потому окончательно поднялся на ноги и, слегка прихрамывая, вошёл на кухню. «Как стыдно… Испугалась, как маленькая! Да ещё ему теперь больно… Из-за меня. Уж лучше бы кричала. Господи, Сия, ну откуда здесь взяться убийце? В доме же полно народу, свет, музыка… А ты… Трусишка, теперь он точно найдёт повод для издевательств. Вот же я влипла…» Зайдя на кухню и всё так же смущаясь, я застала Хью сидящим на стуле и молниеносно уничтожающим печенье. Надо вам сказать, что у Рэнсома была интересная манера сидеть. Он вытягивал ноги, съезжая на самый краешек стула, зато голову удобно устраивал на спинке. Практично и комфортабельно. Ясное дело, сидит, как принц. Со всеми удобствами. Ну, а ещё, у Рэнсома была интересная манера есть. (Тут он чем-то очень сильно напоминает Эйш.) Смакуя каждый кусочек, он неторопливо, аристократично жевал, как будто дразнил того, кто на него смотрит. А в принципе, в еде он был очень и очень выборочным. «Боится испортить фигуру? Да ну, ему это не грозит!» Зато ел мало и неохотно (если только дело не касалось всяких печенюшек). Соболезную Линде и Ричарду, которым приходилось запихивать в маленького Хью кашу или, скажем, брокколи. И соболезную их кухне, ибо, наверняка, малыш швырял в неугодных родителей то, что они совали ему, выдавая за «здоровую и полезную» еду. Засмотревшись на Драйсдэйла, жующего на этот раз овсяное печенье, я не заметила, что он тоже долго и внимательно рассматривает меня. Но заметив мой взгляд, Хью отвернулся, не желая начинать ещё один пустой разговор. Но этот разговор начала я. — Вкусно?.. — Если бы было невкусно, я бы не ел, ты так не думаешь? — А… да. Конечно. Просто… Овсяное… нравится не всем, да? — «Сия, ты серьёзно? Стоишь тут и болтаешь с Рэнсомом, простите меня, об овсяном ПЕЧЕНЬЕ?!» — Ну, сама понимаешь, дело вкуса, — кажется, он настроился на миролюбивый лад, вдохновлённый темой нашего разговора. — Лично меня устраивает, а тебя? «Так! Что мне сказать? Наверное, если я скажу «нет», то он обидится, ему же это нравится! А если соглашусь?.. Не пожалею ли?..» — Да, конечно, вполне устраивает! — растянув глуповатую улыбку до ушей, я утвердительно закивала головой. Надеюсь, поверит. — Так чего ты молчишь?! Угощайся! «Вот блин. И зачем я только это ляпнула?! Мне же нехорошо становится от сладкого… Вот, Сия! Язык без костей!» Мысленно молясь всем Асгардским богам*, я, чуть дыша, подошла к Драйсдэйлу. — Не бойся, я не кусаюсь, — он дружелюбно мне улыбнулся, протягивая печеньку, отчего в животе как-то неприятно потянуло и сжалось от такого неожиданного жеста и порыва тёплой, скрытой доброты. Однако, если Хью знает о том, что я не переношу сладкое, то это очень хорошо смахивает на спланированную месть. — Спасибо… — голос было невозможно расслышать, к горлу подкатил ком тошноты. Взяв несчастную печеньку, старательно избегая его пальцев, я ненадолго замерла, поднеся её ко рту. «Прошу тебя, великий, всемогущий… Всеотец, защити, прошу, защити…» В коридоре послышались шаги. Это была Фран. Я облегчённо вздохнула и скорей поспешила к двери, навстречу девушке, ставшей моей спасительницей. — Хью, ты здесь? — её голос не выражал никаких видимых эмоций, но я уловила неприязнь и отвращение. — Ааа… Так ты не слепая? — к Драйсдэйлу вернулась привычная (и всем и ему) манера общения. — Что ж. Я рад. Видишь ли, такая служанка нам была ни к чему. Фран была возмущена до глубины души, но смогла лишь бросить: — Харлан об этом узнает! — Пф! Да что ты говоришь! — Хью изобразил картину ужаса на своём аристократическом лице. — Боже мой! Харлан об этом узнает? … Ха! Да не смеши! Если ты запугивала меня, то твой план провалился, куколка! На старого Тромби мне плевать. Так же, как и на всех остальных. Его лицо вновь стало таким же надменным и властным, а голос не лишился былого язвительного тона. — Да, только он вызывает тебя к себе в кабинет. Фран развернулась и пулей вышла из комнаты, но остановившись на пороге, бросила мне: — Пошли, Сия. Нечего тут стоять! Я не хотела оставлять Рэнсома одного, уж больно часто он остаётся в одиночестве, но и поспорить с девушкой я тоже не могла. Она права. Мне пора идти. Положив печеньку на тарелку (Слава Одину!), я развернулась на 180 градусов и вышла вслед за Фран. Мне повезло. Пока что.***
Остаток вечера прошёл не менее приятно, как и его начало. Тромби веселились (каждый на свой лад), ели и пили. На «салат для вампиров» никто и не обращал особого внимания, наивно думая, что всё готовила Фран. «Ну, так даже лучше. Никто не будет придираться и оскорблять. Это же по сути не касается меня, верно?» Покушав чего-то со стола и запив всё апельсиновым соком (на этот раз я была излишне аккуратной!), я заметила Хью, шагающего в кабинет Харлана. Гонимая любопытством, я прошмыгнула вслед за ним, успевая увидеть, как Рэнсом закрыл за собой дверь кабинета. Остановившись у самой двери, я тихонько прислонилась к ней ухом, но ничего расслышать так и не смогла. И тут меня посетила идея. «Уборная! Там прекрасно слышно всё, что происходит в кабинете Харлана, ведь вентиляция там одноканальная! Главное, чтобы и меня никто не услышал…» Я тихо отворила дверь и закрыла её за собой. Всё. Теперь осталось лишь ждать. Ждать и слушать. Из кабинета доносились едва слышные голоса, фразы или слова вычленить было невозможно. Я сосредоточилась, облокотившись руками о раковину. Скоро разговор стал громче и громче, оба родственника, видимо, начали какой-то спор, и вот, наконец, я расслышала громкие слова, больше напоминающие ругань. Рэнсом что-то кричал, а Харлан чётким и твёрдым голосом твердил ему своё. Я облизала пересохшие губы и вслушалась: — Марта обыгрывала меня в го чаще, чем ты… — …а что в том…?! …хочешь оставить…какой-то служанке?! — Я всё сказал, Рэнсом. Я не…своего решения! -…предупреждаю!!! Хлопнула дверь в кабинет. Я вздрогнула, ожив от оцепенения, навалившегося на меня при последних словах парня, которые вихрем крутились у меня в голове. «Я предупреждаю, предупреждаю, предупреждаю,…предупреждаю…» Выскочив в коридор я успела заметить, как Рэнсом схватил своё пальто и вышел на улицу, хлопнув входной дверью, ловя спиной тихие скрипучие слова бабушки Наны: — Рэнсом, ты уже уходишь…? Красивое декоративное зеркальце, что висело возле двери, упало и разбилось.***