Miracle

      — Что? — сорвавшийся с губ омеги хриплый полушёпот резанул Сонхва по нервам, и тот закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы отрезвить себя болью.       — Судя по процентному соотношению совпадающего генотипа, господин О приходится вам либо кузеном, либо дядей, — врач внимательно следил за пациентом, стараясь уловить любое изменение в его состоянии, чтобы тут же позвать Юнхо.       Хонджун пребывал в прострации. Наверно, это последнее, что он ожидал услышать в своей жизни. В голове чередой пронеслись эпизоды из прошлого, в которых присутствовал Хондо: первая встреча, когда омеге было лет 6, затем учащающиеся визиты этого человека в их дом и его долгие посиделки с отцом Хонджуна по выходным, неожиданная новость о свадьбе по договорённости по достижению совершеннолетия… Омега ощущал неизбежно накатывающее осознание действительности. Голова закружилась, и мир вокруг потемнел, начиная ускользать.       Сонхва, моментально вскочивший со своего места и больно ударившийся бедром об угол стола, в последний момент успел подхватить завалившегося на бок Хонджуна. Подняв его на руки, врач отнёс бессознательное тело в свою комнату и аккуратно уложил на диван. Быстро вернувшись в кабинет, он нашёл пузырек с нашатырём в обязательной аптечке, прихватил ватный диск и вернулся к омеге. Смочив резко пахнущей жидкостью белый кусочек хлопкового материала, Сонхва поднёс его к лицу Хонджуна, практически сразу открывшего глаза и закашлявшегося от неприятного ощущения в носу. Глядя остекленевшим взглядом в потолок, омега лежал тяжело дыша и время от времени коротко дрожа всем телом. Сонхва обеспокоенно наблюдал, сидя на корточках возле дивана и сжимая в кармане разблокированный телефон. Внезапно Хонджун сел, прижав ладонь ко рту.       — Меня сейчас стошнит, — неразборчиво произнёс он, судорожно оглядывая кабинет. Сонхва вскочил на ноги, быстро открывая дверь душевой, куда тут же бросился омега. Слушая, как того жестоко выворачивает, врач про себя проклинал всех родственников Хонджуна, не уследивших за своей родословной. Но на краю сознания мелькала мысль, что всё это могло произойти вовсе не случайно. Мир политики был грязен, беспощаден и порой настолько отвратителен в борьбе за власть и влияние, что удивляться методам их достижения уже не было смысла.       Звук опустошающегося желудка сменился сдавленными рыданиями, становившимися всё громче и отчаяннее. Сонхва зашёл в комнатку, обнаруживая Хонджуна сидящим у стены, покачивающимся и кусающим ребро ладони, чтобы хоть немного заглушить себя. Врач осторожно опустился перед ним на колени, протягивая свою руку и аккуратно отодвигая ладонь омеги от его рта, замечая на коже отпечатавшиеся глубокие следы зубов и даже несколько капелек крови. Альфа подавил в себе рвущееся из самых глубин подсознания желание горестно провыть. Как жалел он сейчас, что не было возможности разделить эту эмоциональную мясорубку с омегой, что было доступно связанным меткой истинным. Как мучился от того, что не мог своим запахом хотя бы слегка успокоить неизвестно за что наказанного жизнью Хонджуна. Как зудела верхняя челюсть, сдерживая прорывающиеся клыки, готовые растерзать виноватых в произошедшем, будь то сделано даже непреднамеренно. Сонхва перестал бороться со своими чувствами, окончательно принимая любовь к Хонджуну в этот самый миг, осознавая, что ещё никогда и никого не хотел укрыть от невзгод и проблем всего мира, как этого ангела с искрами солнца в глазах.       Удерживая ладонь омеги в одной руке, второй врач постарался обхватить его за талию, чтобы поднять с холодного кафеля и отвести обратно на диван. Но Хонджун абсолютно отключился от происходящего, пребывая в состоянии аффекта, так что вскоре Сонхва оставил эти попытки, просто подняв своего пациента на руки и отнеся в комнату. Устроив его на диване, альфа достал телефон и набрал Юнхо, прося того подойти как можно скорее. Сбросив вызов, Сонхва достал из своего мини-холодильника бутылку воды и поднёс открытую ёмкость к губам Хонджуна, тихим голосом упрашивая сделать его хоть пару глотков, но тот лишь стучал зубами и мотал головой, совершенно не понимая, чего от него хотят.       Вбежавший в кабинет Юнхо окинул взглядом помещение и быстрым шагом направился в сторону распахнутой настежь двери, слыша оттуда приглушённый голос Сонхва и неистовые рыдания, прерывающиеся громкими всхлипами. Увидев дрожащего в руках врача омегу, мёртвой хваткой вцепившегося в его рабочий халат, медбрат взял шприц с транквилизатором в зубы, разрывая маленькую упаковку антисептика и взглядом прося Сонхва чуть повернуть омегу спиной. Приспустив штаны на резинке, Юнхо продезинфицировал место для укола и отточенным движением вогнал иглу, быстро вводя лекарство. На всё это понадобилось не более полуминуты. Сонхва, осторожно поглаживающий Хонджуна по спине и что-то тихо успокаивающе шептавший ему, благодарно прикрыл глаза и на вопросительный взгляд Юнхо одними губами произнес: «Спроси у Чонхо». Медбрат кивнул и поспешил в лабораторию — в стенах их клиники пациенты крайне редко впадали в подобные состояния, так что любопытство не оставило шанса пропустить эту историю мимо.       Продолжая свои нехитрые манипуляции, Сонхва ждал, пока подействует успокоительное. Постепенно Хонджун стал реже всхлипывать, чуть позже и вовсе затихая; о пережитой истерике напоминали только слипшиеся ресницы на закрытых глазах, красный распухший нос и огромное мокрое пятно в области груди на халате врача. Аккуратно отстранившись, альфа понял, что Хонджун заснул. Уложив его на диван и устроив голову на подушке, Сонхва не удержался и на короткий миг прижался губами ко лбу омеги, чувствуя пылающую от нервного напряжения кожу. Постояв ещё пару минут, вслушиваясь в размеренное дыхание, альфа вышел в кабинет и позвонил Юнхо, уточняя дозу транквилизатора, чтобы понять, на какое примерно время отключился Хонджун. Узнав, что тот проспит часа два, Сонхва набрал номер ресепшен и попросил Тэхо перенести сегодняшние первичные приёмы на ближайшее удобное для пациентов время, даже если это будет воскресенье, затем связался с Ёсаном и договорился о проведении двух плановых осмотров в его кабинете. Не сказать, что тот был доволен, но согласился, понимая всю серьёзность ситуации, вызвавшись приглядеть за Хонджуном, пока тот спит.       Проведя приёмы, Сонхва вернулся к себе. На вопросительный взгляд друга Ёсан покачал головой и покинул кабинет после искренней благодарности от альфы. Сонхва же прошёл к Хонджуну и присел на краешек дивана, удивляясь тому, что омега даже не поменял позы за прошедшее время. Щемящая нежность накрыла альфу с головой, и он принялся осторожно поглаживать Хонджуна по растрепавшимся тёмным волосам, попутно распутывая прядки и убирая их от лица, чтобы не тревожили щекоткой лоб и щёки. Сколько он так просидел, Сонхва не знал, вынырнув из блаженного состояния только после того, как почувствовал под пальцами шевеление. Испуганно отдёрнув руку, альфа посмотрел на Хонджуна, с облегчением замечая, что глаза его всё ещё закрыты, но через пару минут веки с трудом разлепились, и врач словил мутный после сна взгляд. Ободряюще улыбнувшись, Сонхва спросил:       — Как ваше самочувствие? Понимаю, что плохо, но нет ли какого-то специфического дискомфорта?       Хонджун замер, сосредоточившись на своих ощущениях, после отрицательно помотав головой.       — Виски ломит ужасно, глаза щиплет и заложен нос, но думаю, это естественно после часа рыданий, — бесцветный голос омеги сжал внутренности Сонхва в острых гранитных тисках, вызывая новый приступ первобытной ярости. Глубоко вдохнув, Сонхва загнал её подальше, стараясь не выпускать каких-либо отрицательных эмоций — он не имел права хоть чем-то испугать Хонджуна.       — Я дам вам болеутоляющее, минуту, — Сонхва ненадолго скрылся в кабинете, шурша картонной упаковкой, после чего вернулся с блистером. Выдавив на ладонь Хонджуна таблетку, он подал ему новую бутылку воды из холодильника. Омега машинально принял лекарство и проглотил, всё так же на автомате запивая его. Отсутствующий взгляд блуждал по комнате, но было видно, что в голове Хонджуна вовсю идёт мыслительный процесс. Он то и дело что-то тихо проговаривал себе под нос, время от времени хмурил брови и прерывисто тяжело вздыхал. Сонхва неотрывно наблюдал за эмоциями, отражавшими ураган чувств, терзающих внутренний мир и душу омеги. Врач надеялся, что тот достаточно крепок эмоционально и находится в здравом рассудке, хотя совершенно не был бы удивлен и обратному.       — Я не вернусь туда, — еле слышно, но очень чётко проговорил Хонджун, и его слова прозвучали оглушительно в тишине маленькой комнаты. — Никогда и ни за что на свете, — он повернул голову в сторону Сонхва и разбито, но решительно посмотрел ему в глаза. Было видно, что омега на пределе своих возможностей старается держаться и не дать истерике поглотить себя снова.       Сонхва прекрасно понимал это желание, но подобрать слов не мог — всё казалось ему шаблонным и неподходящим. Но сохранять нить адекватного разговора было просто необходимо, и он задал, пожалуй, самый логичный вопрос в ответ на предыдущую реплику:       — Вам есть куда перебраться? Друзья, родственники?       Хонджун поджал губы, нервно мотая головой из стороны в сторону, давая тем самым понять, что идти ему некуда.       — Родственников со стороны папы у меня не осталось, вообще только отец есть, но к нему я точно не сунусь, он меня сразу же вернёт к…этому человеку. Боже, как же омерзительно, — омега внезапно начал остервенело тереть губы натянутой на ладонь тканью рукава, буквально сдирая нежную кожу. Из его глаз градом посыпались крупные слезы, из горла вырвался болезненно-сдавленный всхлип. Сонхва попытался перехватить руки, уговаривал Хонджуна не вредить себе, но тот отбивался с поразительной для омеги силой, брыкаясь и вырываясь. Альфе не оставалась ничего кроме как прижать горячее напряжённое тело своим весом, кое-как доставая телефон из кармана и опять вызывая Юнхо. Тот вбежал в кабинет, широко раскрытыми глазами окидывая представшую картину: распластавшийся на омеге врач одним предплечьем прижимал заведённые за голову руки Хонджуна, другой хватаясь за спинку дивана, чтобы удержаться в своём неустойчивом положении. Хонджун молотил по дивану ногами, сотрясаясь в рыданиях и выкрикивая что-то похожее на «не вернусь», «не трогайте» и «не могу» поочерёдно. Тут уже было не до обработки антисептиком и выбора места, так что Юнхо вогнал иглу в более-менее зафиксированное бедро прямо через ткань штанов, после помогая Сонхва удерживать омегу до того момента, пока он снова не провалился в тревожный сон, продолжая плакать даже тогда.       — Второй приступ сильнее. Может, пригласить нашего психотерапевта? Должен успеть добраться до того, как господин Ким проснётся, — Юнхо задумчиво смотрел на Сонхва, стягивающего с себя порванный в нескольких местах халат.       — Не думаю, что это хорошая идея. Неизвестный человек может его напугать в таком состоянии, вот если бы найти кого-то, кто хорошо с ним знаком… — Сонхва вспомнил слова Хонджуна и тяжело вздохнул. Дохлый номер.       — Кстати, о знакомых! Там его водитель в холле уже не первый час сидит, беспокоится.       — А раньше почему никто не сказал? Пригласи его сюда, будь так добр, — Сонхва свёл брови к переносице, размышляя о том, какой информацией можно будет поделиться с этим человеком. Вряд ли у Хонджуна очень близкие и доверительные отношения с водителем, но кто знает.        Юнхо вышел из кабинета, а Сонхва снова заглянул в комнату, убеждаясь, что омега спит. Оставив дверь приоткрытой, врач сел в своё рабочее кресло и принялся вертеть в руках первый попавшийся карандаш. Зацепившись взглядом за листы с результатами анализа, он резким движением пододвинул их к себе и уже собирался порвать на мелкие клочки или смять со всей злобой, что кипела внутри, но вовремя опомнился — ещё пригодятся.       В дверь кабинета осторожно постучали, и Сонхва подорвался с места, чтобы открыть её лично. Вошедший омега выглядел на сорок с небольшим, его добродушное лицо с мелкими морщинками у глаз сразу же располагало к себе. Альфа пригласил его к своему столу, но сам сел не на привычное место, а в кресло для посетителей рядом с тем, в которое опустился водитель Хонджуна.       — Меня зовут Чо Догён, я личный водитель господина Кима с тех самых пор, как умер его папа, господин Сон Джунхо, на которого я работал очень долго, — было видно, что омега сильно беспокоится, и только благодаря исключительной выдержке и отличному воспитанию он представился по принятым нормам вежливости.       — Пак Сонхва, ведущий репродуктолог клиники «Miracle», также являюсь главврачом. Сразу скажу, ситуация очень непростая, даже экстраординарная.       Догён побледнел и прижал руку к левой стороне груди.       — Что-то с Хонджуном? Где он? — взволнованный взгляд омеги, его искренняя обеспокоенность дали понять Сонхва, что этот человек не просто работник, ему небезразлична судьба Хонджуна, которого он знал, видимо, всю его жизнь.       — Я не могу рассказать вам всего, это врачебная тайна. Но ситуация такова, что господину Киму нужно убежище на некоторый срок. Желательно такое, о котором не знает господин О — я не в курсе всего, но предполагаю, что его возможности весьма обширны. Хонджун же ясно дал понять, что больше не желает иметь с ним ничего общего.       Догён поражённо смотрел на врача, боясь предположить, что же такого произошло за несколько часов в этой клинике, заставившего молодого господина столь резко высказаться.       — Я не понимаю… — растерянность сквозила в каждом слове и отражалась на лице водителя. — Еще утром все было хорошо.       Сонхва вздохнул и поднялся с кресла, приглашая господина Чо следовать за собой. Увидев спящего зарёванного Хонджуна, омега практически упал на колени перед его лицом и схватил за руку, испуганно причитая.       — У господина Кима был нервный срыв и последовавшие за ним два эпизода истерики. Ему вкололи успокоительное, которое скоро должно перестать действовать. Думаю, тогда мы и сможем всё обсудить на том уровне доверия, что выберет Хонджун.       Догён с благодарностью смотрел на молодого врача, мысленно радуясь тому, что он не позвонил мужу Хонджуна. И поэтому омега решил поделиться краткой историей жизни молодого господина. На самом деле, Догёну совершенно не нравился господин О с тех самых пор, как тот начал входить в дом семьи Ким — слишком противоречивое поведение, пренебрежительное обращение с окружающими, да потом ещё и мерзкий поступок в отношении господина Джунхо, который почему-то был спущен ему с рук, совсем не добавляли симпатии. И договорной брак с ещё совсем юным Хонджуном шокировал тогда всех работающих в особняке. Его папа проплакал несколько ночей, совершенно не желая такой судьбы сыну, но муж был непреклонен, и свадьба состоялась. Догён считал, что именно это событие стало переломным для и без того слабого здоровья Джунхо. Ну а после переезда в дом Хондо, который был не слишком рад тому, что господин Чо последовал за сыном своего бывшего работодателя, Хонджун жил словно в клетке, будучи больше украшением дома и куклой для светских приёмов, чем любимым супругом.       Сонхва слушал эту историю с нескрываемым сочувствием и долей ужаса. Ну за что этому ангелу всё это? Чем он провинился перед Вселенной? Риторические вопросы, которые навсегда останутся без ответа.       Из комнатки послышался протяжный стон, и Сонхва на пару с Догёном поспешили туда. Хонджун тяжело приходил в себя — двойная доза транквилизатора давала о себе знать. Он попытался сеть, но, дезориентированный, чуть не свалился с дивана, снова оказавшись в надежных руках альфы.       — Доктор Пак, как хорошо, что вы тут, — заплетающимся языком произнёс омега. — Не отдавайте меня отцу… — одинокая слеза скатилась по красной щеке, и Сонхва с ужасом подумал, что сейчас Хонджуна накроет снова, но тот молча смотрел на врача, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице. Альфа осторожно помог омеге принять сидячее положение, прислонив его к спинке дивана и поддерживая сбоку.       — Господин Чо, в холодильнике есть вода, возьмите, пожалуйста, — Сонхва кивнул в нужную сторону, и водитель с готовностью выполнил просьбу, доставая две пол-литровые бутылки. Протянув обе врачу, он удивился, что тот взял лишь одну — для Хонджуна. Омега не мог удержать ёмкость в дрожащих руках, поэтому Сонхва аккуратно поил его, придерживая за голову. Догён с трепетом наблюдал за этим — вот бы какого альфу молодому господину в мужья, а не того выскочку.       Сделав несколько мелких глотков, Хонджун отстранился, только сейчас замечая, что в комнате есть кто-то ещё. Он издал какой-то непонятный, но определённо радостный звук, и протянул руку в сторону Догёна. Тот сразу же приблизился, присаживаясь на подлокотник по другую сторону от омеги, и взял его за протянутую ладонь.       — Господин Ким, что же случилось-то? Никогда вас не видел таким, даже в день… — он осёкся, понимая, что напоминание о ещё одном тяжёлом моменте точно не к месту.       — Дядюшка, лучше бы вам не знать, но скрыть это от вас не смогу, без вашей помощи никак не обойтись, — голос Хонджуна был слабым и хриплым, сорванные голосовые связки с трудом воспроизводили звуки.       — Рассказывайте, что бы там ни было. Вы же знаете, что приложу все силы, но найду способ вам помочь, — легонько сжав руку младшего омеги, Догён приготовился к самым страшным новостям. Только о таком он точно не мог подумать.       — Хондо…мой родственник. Достаточно близкий, если судить по анализу, что тайком провели в клинике по просьбе доктора Пака, — Хонджун бросил полный благодарности взгляд в сторону врача, после посмотрев на водителя, замершего ледяной глыбой. Да как такое возможно? Зная Ким Джусона на протяжении стольких лет, Догён мало верил в то, что это случайность, скорее, грязный политический ход, выгодный одной из сторон или же обеим. Но отдать собственного сына в кровосмесительный союз? Кем же это надо быть…       — Я не хочу, нет — не могу вернуться в тот дом, понимаете? — тем временем продолжил Хонджун. — Но идти мне совершенно некуда. Ваш адрес ему известен, дядюшка, и наверняка на машине стоит следящее устройство — вспомните, как он вечно спрашивал о тех местах, что я не упоминал даже… — омега закашлялся, и Сонхва с готовностью поднес бутылку к его губам. — Спасибо. Так вот, снять номер в каком-то отеле тоже — наши платежные карты записаны на его имя, а мой счёт только накопительный, для переоформления потребуется время, — Хонджун замолчал, задумавшись, а Сонхва с каким-то восторгом слушал вполне здравые и логичные рассуждения человека, испытавшего шок и пережившего за последние несколько часов сильнейшие истерики. Определённо он не ошибся, и омега таит в себе потрясающую стойкость и внутреннюю силу.       — У меня брат-бета в Пусане, вы знакомы с ним и его семьёй, но это долгий путь на машине, — с сомнением произнес Догён, перебирая в голове мало-мальски подходящие варианты.       — Нет, я хочу остаться в Сеуле и подать на развод как можно скорее, — Хонджун нахмурился и упрямо сжал губы, со всей серьёзностью смотря на своего водителя. — Только вот не знаю, с чего начать, — омега растерянно пожал плечами, со всей ясностью понимая, что ему совершенно не на кого рассчитывать.       Сонхва мучился — у него было много связей, но предлагать свою помощь он не решался. Кто он в действительности? Случайный человек, ещё один врач в жизни Хонджуна. Внезапно пришедшая в голову мысль о том, что он мог бы стать причиной появления на свет ребенка с ужасными отклонениями в развитии, заставила его содрогнуться. Омега, прижимавшийся к нему плечом, вопросительно посмотрела на Сонхва. Тот, ещё раз взвесив свои мысленные предложения и послав к чёрту сомнения, сказал:       — Я мог бы узнать у своих друзей, согласится ли кто-то из них принять вас у себя. Вы со всеми знакомы — Уён и Сан, они давно женаты, и доктор Кан — он так же, как и я, тестирует новые препараты для альф, к тому же у него постоянно проживает помощник по дому, пожилой бета, так что бояться там совершенно нечего.       — Я был бы очень благодарен вам, — от надежды, пропитавшей голос Хонджуна, Сонхва захотелось плакать. Отвернувшись, он осторожно поднялся, придерживая омегу, и, дождавшись, когда его место займет Догён, вышел из комнаты, тут же принимаясь вызванивать друзей. Через некоторое время все подтянулись в кабинет и расселись по местам, а Сонхва, собравшись с духом, негромко начал:       — Кто-то из вас сможет приютить Хонджуна на неопределённый срок?       Врачи недоумённо переглянулись между собой, после вопросительно посмотрев на Сонхва. Тот испытал некоторое раздражение, но не позволил прорваться ему наружу, поясняя свою неожиданную просьбу:       — Вы в курсе произошедшего, но ситуация такова, что ему совсем некуда идти. Совершенно. Отели не вариант, — открывший рот Ёсан тут же его захлопнул. Что-то прикинув в уме, он сказал:       — Я мог бы, но гостевую комнату занял кузен — Дэвид прилетел из США пару дней назад и задержится здесь надолго. Прости, — он виновато посмотрел на Сонхва.       — Все в порядке. А что насчёт вас, ребята? — врач перевёл внимание на пару, но те сидели, опустив головы.       — Мы начали ремонт в квартире буквально на днях, у нас самая настоящая стройка, нетронуты только спальня и кухня, — Уён грустно посмотрел на Сонхва, сверкая влажными глазами.       Альфа тяжело вздохнул. Ну не просить же своих родителей… Они бы точно не отказали, Сонхва был полностью в этом уверен, но оставлять Хонджуна с абсолютно незнакомыми ему людьми, даже самыми надёжными, совсем не хотелось.       — А что насчет тебя? Неужели в огромном пентхаусе нет свободной комнаты? — Ёсан внимательно посмотрел на друга. Лицо Сонхва вытянулось.       — Ты что, как тебе такое в голову пришло, я не могу, — забормотал он.       — Почему это? Ты на таблетках, Хонджун тебя знает, компания у него будет, территория жилого комплекса охраняется серьёзными ребятами — идеально. В чём проблема? — продолжал Ёсан.       — Ты не понимаешь, — Сонхва приглушённо простонал и буквально зашипел сквозь зубы, подходя к расположившемуся в его рабочем кресле другу практически вплотную и нависая над ним мрачной тенью. Ёсан выгнул бровь, ожидая продолжения. — Он… Я… Не могу я его к себе позвать, боже, — Сонхва звучно хлопнул ладонью по столу и шёпотом заговорил дальше. — Ты понимаешь, что Хонджун мне небезразличен? Что, если не сдержусь? Вдруг забуду принять таблетку? Мало его жизнь отпинала?       Ёсан даже не вздрогнул, лишь тяжело вздохнул, пристально глядя на друга.       — Отговорки. Твоя квартира — отличный вариант, что бы ты ни говорил. Ну и, возможно, очень неплохой шанс для тебя — кто знает, чем обернётся ваша вынужденная совместная жизнь, да? — он посмотрел на молчавших всё это время Сана с Уёном и довольно улыбнулся, получая их хоть и осторожные, но одобрительные кивки. — Вопрос решён — Хонджун едет к тебе.       Сонхва обречённо застонал и с нажимом провёл ладонью по лицу, как будто пытаясь стереть сегодняшний ужасный день.       — Ёсан, что ты несёшь, какой, к чёрту, шанс?! Как вообще можно думать о подобном в такой ситуации?       Ёсан посмотрел на Сонхва как на маленького ребёнка, которому нужно растолковывать прописные истины:       — А когда ещё думать, м-м-м? В мире каждый день, нет — каждую минуту происходит что-то ужасное в локальных масштабах, что теперь, всем остальным замереть во времени и пространстве, утопая в вечной скорби? Нужно жить полноценно, пока есть такая возможность.       — Ладно. Я спрошу у него, но мне всё ещё не нравится эта идея, — ссутулившись, альфа направился в комнатку, где всё это время переговаривались омеги, сидя на большом удобном диване. Услышав, что дверь открылась, они дружно повернули головы в сторону Сонхва. Тот ссутулился ещё сильнее и остановился напротив мужчин.       — К сожалению, надёжный вариант только один. Сразу скажу, что прекрасно пойму, если вы не захотите воспользоваться этим предложением. В общем, вы оба можете разместиться у меня в квартире. Апартаменты большие, гостевые комнаты достаточно далеко от моей, так что мы вряд ли будем часто пересекаться. Дом расположен в отлично охраняемом комплексе, въезд исключительно по пропускам, территория закрытая… Меня вы совершенно не стесните, так что решайте, — Сонхва в волнении переводил взгляд с одного омеги на другого, сжимая кулаки в карманах форменных брюк — он так и не надел другой халат, оставаясь только в костюме.       Омеги озадаченно переглянусь. Вариант был не так уж и плох, но были некоторые нюансы, что смущали Хонджуна. О чем он сразу же сообщил:       — Доктор Пак, ваше предложение бесценно, но мы с господином Чо обсудили дальнейшие действия и что вообще можно предпринять своими силами… В общем, ещё пару дней Хондо и моего отца не будет в городе, они в рабочей поездке. Дядюшка рассказал мне кое-что из прошлого, я не знал об этом, папа не делился, — он с сожалением посмотрел в пространство перед собой, сжимая кулаки. — Оказывается, есть брачный контракт, он хранится у отца в сейфе. И папа незадолго до смерти сказал код от него дядюшке. Если удастся раздобыть этот контракт, дело с разводом пойдёт проще, наверно? — Хонджун неуверенно взглянул на врача, задумчиво покусывающего нижнюю губу.       — Прошу прощения, что вклиниваюсь в беседу, но вы говорили достаточно громко, — в дверном проёме показался Ёсан, ничуть не смущённый тем, что, по сути, подслушивал. — Мой кузен — адвокат по бракоразводным делам. По совпадению он как раз сейчас живёт у меня. Думаю, такой случай будет ему интересен, а вам не помешает помощь опытного юриста, что скажете?       Хонджун взволнованно посмотрел на Догёна. Вид того выдавал сомнение, но всё же после недолгого раздумья омега кивнул.       — Выбора-то у нас особо и нет, так что ваше предложение очень кстати, да, господин Ким?       Хонджун воодушевлённо кивнул. Теперь можно не забивать голову мыслями о поиске надёжного юриста — почему-то к друзьям доктора Пака омега априори испытывал доверие. Но оставалась нерешённой самая важная задача, как он считал, — контракт. Но Догён заверил, что в доме Кима-старшего у него осталось несколько хороших приятелей, на которых можно положиться, так что проблем не должно было возникнуть — определённо никто не ожидал такого развития событий. Зато теперь становилось понятным, почему Хондо был так против различных генетических анализов. Не было тут случайности, только холодный расчёт.       Хонджун горестно вздохнул, прикрывая глаза. События этого дня мелькали в сознании потревоженным пчелиным роем, рассерженно гудя и примериваясь, как бы побольнее ужалить измотанные нервы омеги.       Догён кашлянул, привлекая к себе внимание, и заговорил:       — Так вот, о нашем плане-то… Если я быстро достану бумаги, мне придётся уехать из города — пропажа обнаружится скорее рано, чем поздно. И вообще бы нам с господином Кимом лучше сейчас разъехаться по разным сторонам — на всякий случай. Машина и так слишком долго у клиники стоит, вопросов не избежать. Но соврать что-нибудь могу, охрана в доме господина О мне доверяет.       — Тогда… Я приму ваше предложение, доктор Пак, — омега блестящими глазами заглянул, казалось, в самую глубь души Сонхва. — Но мне вещи нужны, хоть на первое время… Дядюшка, — Хонджун перевел взгляд на Догёна, — скажите им, что я нашёл красивое место за городом и хочу там порисовать на рассвете — пусть и зима, но я как-то пару раз так делал, поворчат и всё. Сделаете вид, что я жду в машине, а сами возьмёте из моей комнаты самое необходимое, сможете? — его голос подрагивал, выдавая то, насколько ослабленным был сейчас организм.       — Конечно, уж об этом не беспокойтесь! Часа за 1.5 обернусь. Только вот где встретимся? Сюда бы лучше не возвращаться, надо другое место подыскать.       — Са-а-ан, подойди-ка, — Ёсан, всё это время находившийся в комнате, высунул голову за дверь, подзывая друга. — Отлично, кто бы сомневался, — он хмыкнул, когда в помещение вошли двое. — Думаю, в курс дела вводить не надо, Уён любить погреть уши.       — А сам-то! — омега возмущённо надулся.       — Чего такое? — Сан внимательно посмотрел на Ёсана.       — Ты вроде по росту с Хонджуном схож, надень-ка его куртку и съезди с господином Чо за вещами, потом сразу к Хва их закинь. Так будет лучше, — Ёсан посмотрел на Хонджуна, который сжался в уголке дивана — ему явно было не очень комфортно от такого повышенного внимания к своей персоне, но вся эта суета неплохо отвлекала его от тяжёлых мыслей.       — Да, хорошо, пусть так и будет, — омега устало прикрыл глаза и болезненно сморщился от пронзившей раскаленным стержнем голову боли. Затем залез в карман худи и достал свой телефон, тут же протягивая его Сану. — Вот, возьмите, мало ли… Потом оставите в машине.       — Понял, — альфа убрал гаджет в карман и развернулся к Уёну, чмокая того в нос. — Ты — домой, я надолго не задержусь. Поехали? Чем быстрее со всем справимся, тем лучше.       Догён согласно кивнул. Крепко обняв Хонджуна, он заверил его, что скоро всё наладится, а он сам обязательно позвонит, как только доберётся до безопасного места. Сонхва молча протянул бумажку со своим номером, который успел написать за время прощания омег. Поклонившись, водитель вместе с Саном ушли.       Уён присел на диван, беря Хонджуна за руку и начиная какую-то отстранённую беседу, чтобы возникшая тишина не повлекла за собой ненужное напряжение и назойливые мысли. Ёсан же многозначительно посмотрел на Сонхва и кивнул головой в сторону кабинета. Оказавшись в соседнем помещении и отойдя в его противоположный конец, подальше от приоткрытой двери, откуда доносились голоса, он приглушённо заговорил:       — Не обманывайся адекватным поведением Хонджуна. Скорее всего, он сейчас на адреналине, действие транквилизаторов тоже не сбрасывай со счетов. Готовься в ближайшее время к тому, что он провалится в апатию. Сомневаюсь, что он попробует свести счёты с жизнью, но лучше, чтобы в твоё отсутствие с ним кто-то был.       — Да кто, Ёсан? — Сонхва застонал и приложил ладонь ко лбу. — Мы уже выяснили, что помощников немного, а работу я не могу оставить, сам знаешь.       — Ладно, понял. Будем решать проблемы по мере их поступления. Езжайте сейчас к тебе, я пока сбегаю до Юнхо и принесу на всякий случай пару ампул успокоительного.       Сонхва отстраненно кивнул, глубоко погружённый в свои мысли. До него внезапно дошло, что с сегодняшнего вечера он на неопределенный срок остаётся под одной крышей наедине с омегой, за один взгляд которого готов поставить на кон слишком многое.