нет ни вины, ни причины, ни повода считать себя кем-то или строить из себя героя. но когда все уйдут — останься, посиди рядом со мною.
♫ Alai Oli — Прячься
Маргери почти вытолкала Дени на улицу, не слушая ее возражений — хотя Дени и не возражала. Только недовольно сопела, пока подруга тянула ее за локоть. — Хватит уже, — прошипела наконец Дейенерис. — Пусти, я сама в состоянии идти. Что за тайны? Только не говори, что ты скрываешь, какая у тебя семья! — Скрываю, — Тирелл пожала плечами. — Не хочу, чтобы знали, что я дочь миллионера. Одной такой тебя будет достаточно. — Но почему ты вообще решила жить в этом… блошином тупике? — подобрала сравнение Дейенерис. — Ты — и вдруг здесь. Я не ожидала, что увижу тебя. — Стоп, так ты пришла не специально ко мне? — возмутилась Маргери. — Таргариен, какого черта? Подруга, называется. — Ладно, извини, я дура, — признала Дени. — Уехала в Эссос, вообразила, что мне принадлежит весь мир, вела себя, как… как типичная дурочка, да? — Я бы сказала, как, но на шлюху ты не тянешь. Шлюхи фоткаются с разными горячими жеребцами, а ты с одним, так что нет, не то. Ты правда спала только с ним? — поинтересовалась Маргери. — Представь себе. Мы познакомились, когда я отдыхала в Пентосе, — Дени мечтательно сощурилась. — Пляжи, море, солнце… Дрого угостил меня коктейлем, а потом все закрутилось. Мы лежали под звездами, занимались сексом на ночном пляже и в ночном море, днем гуляли по улицам города, и тоже находили места, где могли… — она хихикнула. — В общем, ты уловила суть. Горячий курортный роман, который должен был закончиться вместе с летом, а затянулся на два года. Отец связал свой бизнес с бизнесом Дрого, ему невыгодно расторгать все сделки, я понимаю, но я думала, что ради меня папа не станет упираться в бизнес, а он… а он такое сказал, что мне действительно не хочется возвращаться домой в ближайшие двадцать лет. И к Дрого возвращаться ни за что не хочу. Я и без его измен начала задумываться, что нам не совсем по пути. В смысле, он правда хороший парень, он добрый, он не дурак, но мы настолько разные, что нам даже говорить не о чем. Я ему про Эдгара По — он мне про бокс. Я ему про Шопена — он мне про Эминема. И что, мое общение с мужем заканчивалось бы только списком продуктов и сексом? — Очень многим парам этого с головой хватает, — хмыкнула Маргери. — У некоторых все заканчивается списком продуктов. — А я так не хочу, — упрямо ответила Дени. — Или у меня будет мужчина, с которым мне интересно разговаривать, а не только спать, или никакого. — Значит, никакого, — подытожила Тирелл. — Не верю, что сестра троих братьев может плохо говорить о мужчинах, — Дейенерис остановилась перед небольшим магазином, где среди прочего был кофе в ассортименте. — Кто сказал, что я о мужчинах… — Маргери открыла дверь. — Я о тебе. Тебе и секс, и разговоры, и деньги, и внимание, и луну с неба. Шанс, что ты встретишь мужчину с полным набором нужных тебе качеств — может, один… максимум пять процентов из ста. И то, скорее всего, у него уже будет девушка. Или парень. Или криминальное прошлое. На худой конец, алименты. — Здесь нет кофе в зернах? — Дейенерис принялась рассматривать полки. — Есть, наверное, но мы возьмем растворимый. Вот этот, — Тирелл выбрала упаковку Jacobs. — Возиться с зернами утром ни у кого нет времени. — Давай возьмем в зернах тоже, — Дени нашла банку дорогой марки. — Я для всех заварю, когда вернемся. — Как же ты хочешь, чтобы тебя все любили, — усмехнулась Маргери. — А денег хватит? — Не мог же отец заморозить все мои счета, — отмахнулась Дейенерис.***
Из гостиной они не разошлись. Простор комнаты позволял расположиться здесь сразу шестерым людям с ноутбуками или телефонами, и телевизор на стене был виден с обоих мягких диванов, как и окно. Можно было даже не разговаривать. Некоторые вещи не обсуждают вслух прилюдно — но в частности для этого однажды изобрели смс-ки и интернет. «Она хорошенькая», — напечатал Даарио сообщение Джораху. Джорах укоризненно взглянул на Нахариса и напечатал ответ: «Не вздумай подкатывать к ней». «С чего бы нет? — ответил Даарио. — Она уже свободна. Ее отец миллионер, а она — красавица. Это же комбо!» «Она только что рассталась с мужчиной, поссорилась с отцом, только тебя ей не хватало для полного счастья», — написав это, Мормонт сурово глянул на Даарио. «А, ну да, ты на своем опыте знаешь, — Нахарис белозубо улыбнулся. — Или сам хочешь к ней подкатить?» Вечно у него все к одному сводится. Джорах ценил легкость Даарио, именно благодаря этой легкости тот принял давно не выходившего на связь даже не друга, а скорее хорошего знакомого, и благодаря этой легкости они стали друзьями по-настоящему, но иногда Даарио перебарщивал. В частности, насчет девушек, с которыми не проводил больше одной ночи. Не все его девушки были сотрудницами борделей или путанами на дороге — периодически он связывался с девушками, ищущими приключений в ночном клубе. Некоторые из этих девушек искали не просто приключений на один раз, но чего-то более серьезного, и после пары случаев Даарио зарекся знакомиться в клубах, сообщив, что там можно подцепить любую гадость, в том числе — отношения. С дочерью миллионера, впрочем, подцепить отношения он вряд ли бы отказался. Деньги были еще одной темой, к которой у Нахариса сводилось все, что угодно — деньги и секс. И все. Как будто это единственное, что его интересовало. «С ума сошел? Конечно, нет», — ответил Джорах. «Так я и поверил. Ты смотрел на нее, как на какое-то чудо». Мормонт закатил глаза. «Внезапно появилась девушка в подвенечном платье. Все мы смотрели на нее, как на какое-то чудо». — Мои кредитки заморожены! — обиженный голос отвлек всех четверых от гаджетов и они уставились на Дейенерис. Та взмахнула в воздухе золотой кредитной картой. Даарио присмотрелся и тихонько присвистнул — это была карта Железного Банка, самого престижного в стране. — Отец закрыл мне доступ ко всем финансам, — продолжила Дейенерис. — Он, наверное, думает, что поэтому я вернусь домой! Было ужасно унизительно услышать на кассе «у вас нет средств», тем более, на кассе маленького магазина, где цены хоть и не отличались от цен в огромных супермаркетах (или отличались, только немного) — но все-таки. Правда, в огромном супермаркете позор Дени видело бы множество людей, а здесь — кассир, Маргери и следующая в очереди пенсионерка, покупающая молоко. Дейенерис ничем не выдала, что унижена — только уголки губ дернулись. Она весело сказала, что ничего не поделаешь, тогда она оставит кофе в зернах на кассе, но Маргери пришла на помощь, эффектным жестом достав вырезанные из журналов скидочные бонусы, которые позволяли им получить обе упаковки кофе бесплатно. На вопрос Дени, почему она не сказала о своих бонусах сразу, Маргери ответила, что нужно было проверить карточки. Их можно было проверить иначе, но Дейенерис решила не спорить — Тирелл и так очень много для нее делала. — Теперь это просто кусок позолоченной картонки, — она чуть не вышвырнула карточку Железного Банка, но в последний момент передумала. Отец заморозил ее активы, но в любой момент мог их разморозить. Он же не допустит, чтобы дочь голодала? К тому же, есть еще мама. Мама точно ничего подобного не допустит. — Сочувствую, — искренне сказал Даарио. Дени взглянула на него с интересом — после того, как первый шок прошел, она рассматривала соседей внимательнее. — Но кофе мы все равно купили, — деланно-весело проговорила Дейенерис. — Хотите, я на всех заварю? Вы такого никогда не пили. Готовить я не умею, но потрясающе варю кофе. — Все умеют варить кофе, — проворчала Мира. — Такой — не все. Это кофе по особому рецепту валирийских священников, — ответила Дени. — Ух ты! — Бран даже подпрыгнул на месте. — Ты знакома с кем-то из валирийских священников? Они же никому не раскрывают свои тайны! — Обычный рецепт кофе не входит в перечень страшных тайн, и все же я не расскажу его никому из вас, — засмеялась Дейенерис. — Меня научил этому рецепту мой двоюродный дедушка. Он валирийский священник, настоятель храма. — Вау, — теперь восхитилась даже Мира. — Иди вари свой кофе! Из-за некоторых мы тут с утра на одном стакане из Старбакса! — она сердито кивнула на Брана. Бран покраснел — но не потому, что Мира его обвинила.***
Запах был потрясающим. Дейенерис колдовала на кухне в одиночку, но недолго, и вскоре вынесла к ждущим в гостиной соседям поднос с шестью чашками. Каждый взял свою, по очереди, словно это была некая церемония, и каждый сделал глоток с благоговейным ожиданием чуда. И все дружно восхищенно ахнули — Дени не врала. Это был действительно напиток валирийских монахов. Никому даже не захотелось пошутить насчет «подсыпала наркоту», что поначалу чесалось на языках у Миры и Даарио. — Офигенно! — сказала Мира. Дени поняла, что с этого момента перестала раздражать Рид, и ее согрело внутреннее тепло — Маргери была права, говоря, что Дейенерис необходимо, чтобы ее любили. У нее были недоброжелатели, но обычно очень мало, и большинство окружающих любило ее — везде и всегда, с первого года школы и до сих пор. Тем более, те, кто жил с ней под одной крышей. — Очень вкусно, — сказал Бран. — У меня даже очки запотели, — он не шутил, стекла действительно затуманились. — Принята, — Маргери отсалютовала чашкой. — От тебя есть толк. Джорах и Даарио пили молча, но выражения их лиц говорили сами за себя. Дейенерис довольно выдохнула. Ее приняли. Теперь — приняли. …она что, на самом деле будет жить здесь? В доме с пятью другими людьми, четверо из которых ей незнакомы, и двое из них — взрослые мужчины? Будет жить, пользуясь общей ванной? Общей кухней? Она, Дейенерис Таргариен? Но Маргери Тирелл так живет. И все равно, кошмар какой-то. Дени еще раз тайком глянула на Даарио и Джораха — Бран был ее ровесником и выглядел безобидно, а эти двое вызвали сомнения. Но на маньяков они не походили. Опять-таки, Маргери жила с ними, а она умела разбираться в людях… в отличие от Дейенерис. Почему бы и нет? Это все равно не продлится долго. Отец перестанет злиться самое большее через месяц, мама наверняка уже начала обрабатывать его на тему прощения любимой единственной дочери, и можно будет позвонить дедушке — в крайнем случае, но можно. Дени решила считать, что она в отпуске. В экстремальных условиях — однажды ездила на Летние острова с Миссандеей, Ирри, Чхику, Дореа, Греем и Ракхаро, они жили в палатках, ели то, что парни добывали в лесу, а девушки готовили на костре, и, пусть в любой момент они могли вернуться в цивилизованный мир, все равно ощущалось, словно они настоящие путешественники, как Робинзон. Здесь, по крайней мере, Дени сможет мыться в ванной, а не в речке или море. И спать будет на кровати, а не практически на земле.***
И все же ей не спалось. Маргери устроила Дени, как могла — отдала ей один из своих новых спальных комплектов, поделилась ароматической свечой (с запахом роз, естественно; у Тирелл все пахло розами), наконец, доброта подруги достигла апогея и она торжественно вручила Дейенерис свою пижаму — розовую, кружевную и милую. Повезло, что у них был один размер. Дени повернулась на другой бок. В голове всплыла поговорка няни Мирри: когда спишь на новом месте, перед сном скажи «валар дохаэрис», и тебе приснится твой жених. Дядя Эйемон говорил, что это ерунда, как и все остальные приметы и суеверия. Ерунда, конечно. Дени не верила ни во что — она считала себя агностиком. Не атеистом; быть атеистом, имея дедушку-монаха, не получится, и Дейенерис не отрицала существования богов, но считала, что доказать это все равно невозможно, и невозможно понять, кто создал мир и людей. Мысль об огромном космосе стала последней каплей. Дени встала, надела тапочки (тоже одна из жертв Маргери), и пошла на кухню. На кухне, вопреки ее ожиданиям, горел свет. За столом сидел Джорах Мормонт, листая что-то в ноутбуке. В отличие от Даарио, он выглядел более… прилично. И более потрепанно. Не в плане внешности — здесь все было в порядке. Но глаза у него были грустными, и вел он себя гораздо скромнее Нахариса. Дени вспомнила, что одного из них Маргери наделила званием «разведенки», и это определенно относилось не к Мире и не к Даарио. — Вам не спится? — спросила Дени очевидную вещь. Хотя по ночам можно было работать — как один из вариантов. — Обычно спится, если принимаю снотворное, но таблетки закончились, — усмехнулся Джорах. — Что, если попросить у кого-то? — спросила Дени, садясь за стол напротив него. — У кого? Не полезу же я в комнату к девушкам. Бран устал после экзамена, а Даарио не страдает бессонницей, — Джорах потер переносицу. Нахарис выбирал вместо препаратов коньяк, но этого он не сказал — вышло бы, будто сплетничает. — Очень по-джентльменски, — сказала Дени. — Ну, что вы не хотите беспокоить девушек. — О, что вы, — улыбнулся Джорах. — Я забочусь о своей безопасности. Будить девушек — это то же самое, что будить драконов. Дени засмеялась. У нее был красивый смех. — А вы почему не спите? — спросил Мормонт. — Хотя я могу догадаться. Простите, глупость спросил. — Нет, — качнула головой Дейенерис. — Не поэтому. Я никогда не могла нормально заснуть, когда сплю в незнакомом месте. Странно, что на отели это не распространяется. А вот если ночую вне дома, в гостях, например, и это впервые — всегда бессонница. — Понимаю. Он не понимал. Он заснул в этом доме сразу, как только голова коснулась подушки, а в доме Мейдж не мог даже глаз сомкнуть, хотя не раз ночевал у тети. Джораху не давали спать его призраки — один призрак. Ему казалось, будто Линесса спит рядом, или будто вот-вот зайдет в комнату — и его пугало это, словно Линесса умерла, а не бросила его. Это было глупо: она не дух, она живая женщина из плоти и крови, где-то за Морем у нее другой мужчина, а может, и не один… а Джорах не может из-за нее спать. — Если верить словам Маргери, то вы действительно понимаете, — сказала Дени. — Но у вас все зашло дальше алтаря. Не хочу лезть в душу… извините. — Да что уж, — горько усмехнулся Мормонт. — Все очень просто. Моя жена хотела денег и получила их. А я все потерял. По своей же глупости. Банально, да? Не тянет на трагедию Шекспира. — Даже на сериал Нетфликса не тянет, — улыбнулась Дени. — Но это грустно, мне жаль. Джорах махнул рукой. — Даже мне уже не жаль, — сказал — и понял, что так и есть. Линесса болела у него внутри, но больше болела обида на нее, непонимание, как он мог быть таким идиотом, разочарование в людях и себе, досада на то, что остался на обочине жизни — а потеря самой Линессы не ощущалась болезненно. Наоборот, без нее стало… легче. Она все время требовала от него чего-то — внимания, денег, подарков. Она ревновала ко всем, даже к его друзьям и родственникам. Она хотела любви, но не любила сама — она изначально все спланировала, это Мормонт понял еще раньше. Она хотела от него только денег. Она специально лепила из него удобного мужа, а когда ей наскучило играть в семейную жизнь, Линесса выбросила Джораха в коробку, как девочки выбрасывают надоевших кукол. — Но мне жаль, что ваш жених вас разочаровал, — сказал Джорах. Дени покачала головой. — Даже мне уже не жаль, — сказала она его словами. — Я рада, что сбежала раньше, чем нас скрепили узы брака. Общее имущество, питомцы… Дети. Развод — это сложный процесс. — И иногда в результате развода ты оказываешься здесь, — Джорах обвел взглядом кухню. — Иногда и без развода можно оказаться здесь, — уточнила Дейенерис. — И здесь не так плохо. Могу поручиться, что здесь нет ни одного таракана. Маргери не стала бы жить в другом месте. — Нет, ни одного таракана, — подтвердил Джорах. — Здесь чисто. Вполне приличное место. Уютное… — А Даарио — ваш друг? — спросила Дени. — Думаете, нет ли у него проблем с полицией? — угадал Мормонт. — Нет, ничего такого. Он много где работает, но вроде бы все это законно, — «надеюсь», мысленно добавил он. — Нет, у него нет проблем с полицией, — на удивление уверенно сказала Дени. — Просто, глядя на вас… странно представить вас друзьями. Извините, я опять лезу не в свое дело, — покаялась она. — Да ничего. Сам в шоке, — ответил Мормонт. — Но он неплохой парень. — Особенно когда не тырит у меня сигареты, — сказала Мира и Джорах с Дени синхронно подпрыгнули. — Я бы сказал: привыкай, но к этому невозможно привыкнуть, — шепнул Мормонт. Мира распахнула шкафчик и вынула оттуда пакет кофе. Подумав, взяла еще и банку с зернами. — Что ты делаешь? — спросила Дени. — Сейчас проснется Бран, — сказала Мира. — И где спрятан кофе, будут знать только избранные, ясно? Она обвела Джораха с Дейенерис предупреждающим взглядом и ушла так же тихо, как и появилась. В женской ванной зашумела вода. Что-то подсказывало Мормонту, что купаться Рид будет долго, а кофе будет принадлежать только избранным (всем, кто не Старк) еще и завтра.