***
Писанина Бена, которую он гордо называл романом, наполнилась действиями и обросла интригами. История стала более понятной, и Рей могла сказать, что ей совсем не нравилось, в каком направлении она развивалась. Принудительный брак ее литературной копии с мрачным бароном Кайло Реном в историческом антураже… Текст сквозил намеками на скорое насилие, и все бы ничего, если бы прообразом героини не послужила она сама. Рей готова была поспорить, что Бен видел именно себя в этом загадочном Кайло. Что еще скрывает твоя больная головушка, Бен? Всю ночь ее мучал кошмар о первой брачной ночи, в которой она совсем не хотела участвовать, а на утро Рей не могла спокойно смотреть на Бена, потому что именно его лицом обладал мучитель, что не оставлял ее в покое во сне. На ее счастье, Бен молчал весь завтрак, боясь даже бросить взгляд в ее сторону. Лишь Лея щебетала что-то о хорошей погоде и скворце, что поселился под крышей беседки. Никто за столом ее особо не слушал, кажется, каждый был погружен в свои мысли. Последний глоток крепкого кофе, помог перебить неприятный привкус ночного кошмара, и на прогулку со своим «подопечным» Рей отправилась чуть повеселев. — Я хочу извиниться, — начал Бен, стыдливо опустив голову, стоило им выйти на свежий воздух. — Я приняла твои извинения еще вчера. Все хорошо. Давай просто забудем ту ситуацию. — Да-да, забудем… Но ты должна знать, что я больше не сделаю тебе больно. Я не такой мужчина, который может сделать больно. Тебе не нужно меня бояться. Хорошо, Рей? Его извинения были такими… неуклюжими. Так обычно просят прощения нашкодившие дети. Если бы в памяти не были свежи воспоминания о причине его вины, эта неловкость могла бы даже позабавить. — Хорошо. Больше не будем возвращаться к тому, что случилось. Ладно? — Конечно! Да, конечно, — заметно приободрился он. Беседка, что стояла у самой кромки леса, встретила их тоненьким щебетанием скворца. Снег вокруг почти растаял, оголяя темные ветви деревьев и пожелтевшую после зимы газонную траву. Вид, что открывался отсюда, совсем не впечатлял, но отсутствие эстетики «скрашивали» ласковые солнечные лучи. Это ранее весеннее солнце еще не согревало должным образом, и Рей, забыв надеть перчатки, активно шевелила пальцами, пытаясь их согреть. Она засмотрелась на сочный терракотовый цвет фасада особняка и заметила Бена, только когда он взял ее руки в свои. — Ты замерзла, — мягко сказал он. Рей опешила от такой смелости. Возможно, это был совсем обычный жест для любого другого мужчины, но Бен… Всегда такой стеснительный и зажатый… Если не брать во внимание те взгляды и его истерику. Жест был довольно интимный. Бен стоял близко, обнимая ее замерзшие ладони своими. Может, она как-то дала понять, что не против его прикосновений? Да, вроде, нет… Он смотрел на нее ласково и даже трепетно. Рей вдруг забыла, что перед ней стоит тот самый Бен, которого она узнала за столь короткий срок. Она увидела перед собой мужчину, очень приятного мужчину, который при других обстоятельствах смог бы вызвать в ней романтические чувства. Может быть, в другой истории или, там, на другом конце галактики, они могли бы быть счастливой парой… Но не здесь. На потертом деревянном полу этой летней беседки, Бен был всего лишь ее работой. Он был парнем, который вызывал к себе сочувствие, а иногда и страх. Иллюзия разрушилась очень быстро. Рей поспешно отстранилась, и до конца прогулки попыток сблизиться никто не предпринимал.***
— У меня есть для тебя подарок! — с озорством в голосе выдал Бен, как только они оказались в комнате. — Подарок? Рей не смогла сдержать улыбки, его радость была заразительной. — Ага. Еще вчера привезли…Закрой глаза. Последний раз подарки Рей получала еще в школе, когда дедушка был жив. Она едва коснулась в памяти этих приятных воспоминаний, как бодрый голос Бена вернул ее обратно к действительности: — Открывай! Это была большая, нет, огромная коробка LEGO-набора с Тысячелетним соколом. Рей ожидала увидеть оригами в форме цветка, рисунок карандашом или еще какую-нибудь милую ерунду, но не… офигительный лего с, мать его, Соколом тысячелетия! — Бен! Это же… это… — Ага, — радостно заключил Бен. — Я заметил, как ты смотрела на мой конструктор и подумал, что тебе должно это понравится, — для большей убедительности он потряс коробку, и шум маленьких деталей вызвал у Рей щенячий восторг. А к чему это? А зачем это? Черт, он же стоит гигантскую кучу денег! — Это очень и очень круто, но… Это безумно дорогой подарок… — осторожно начала Рей, в надежде, что Бен напомнит ей о состоятельности своей семьи. Ее ожидания оправдались: — Все в порядке. Я спросил у мамы, она была не против. Я… Это дополнение к моим извинениям. Рей не могла поверить в то, что видела перед глазами. Она мечтала о таком, кажется, с самого детства, но знала, что эти мечты бесплодны. Таких денег в ее семье никогда не водилось, да и дедушка всегда считал, что конструкторы только для мальчиков, и в каждый день рождения, вплоть до четырнадцати лет, дарил ей по кукле. Интересно, смогла бы я забрать его после увольнения? — Здесь еще есть маленькие фигурки C-3PO и Чубакки, — сказал Бен, решив, что ей нужно еще больше аргументов, чтобы, наконец, принять подарок. — Ты же поможешь мне его собрать? Следующие несколько часов превратились для Рей в увлекательный поиск мельчайших элементов этого огромного конструктора. Сидя на полу, она смотрела на фигурки антенны, крошечные сидения, аварийно-спасательную лестницу, и с уверенностью могла заявить, что это был лучший подарок в ее жизни. Бен, кажется, оказался в своей стихии. Он много болтал, подхватывая ее восторг, и с инструкцией в руках руководил процессом. Это был его не первый Сокол тысячелетия, поэтому искать нужную деталь у него получалось гораздо быстрее. Сейчас Рей искренне наслаждалась обществом этого своеобразного парня. Ей вдруг стало интересно каким он был в школе: закрытым и угрюмым или же излучал радушие, как, например, прямо сейчас? Лея говорила, что в подростковом возрасте сверстники его обижали, но, возможно, деликатные вопросы не заставят его погрузится в неприятные воспоминания. — А когда ты собирал свой первый Сокол? Еще в школе, наверное? — Да-а. Мама подарила мне набор на мой девятый день рождения, — Бен улыбался, когда говорил. Для Рей это был хороший знак. — Ко мне в гости приходил тогда Снеп – мой друг, и мы всю неделю собирали корабль. Тебе правда интересно слушать о моем детстве? Его взгляд стал таким настороженным, таким искренним, будто он не верил, что кому-то может быть интересно слушать о его жизни. Это заставило сердце Рей дрогнуть. — Конечно, Бен. Мне правда интересно. Кивнув, он продолжил: — Я любил этот конструктор. Он стоял на моей полке с книгами несколько лет… — А что с ним стало потом? — Я подарил его Снепу, чтобы он снова стал моим другом… — Снова стал твоим другом? — решила уточнить она, но Бен ее словно не слышал. — Ему понравился подарок. Он пообещал мне, что мы снова станем друзьями. — И…? Вы стали? — На следующий день, после школы Снеп и еще несколько ребят напали на меня. Они… Они били и смеялись… Только тогда я понял, что он больше не хочет дружить со мной. Вот же ж, черт… Рей не могла вспомнить момента, когда бы жалость к кому-то разрывало ее изнутри, как сейчас. Она хотела вернуться во времени, найти несчастного маленького мальчика и крепко его обнять. Он не смотрел на нее, но Рей видела слезы, что скопились у нижнего века. Рука сама потянулась к его лицу. — Мне очень жаль. Этот Снеп поступил отвратительно, — ее голос был на грани шепота. Бен вздрогнул, и этот момент стал еще более трогательным… Пока он, улыбнувшись, не заговорил снова: — Все хорошо. Когда мои ребра перестали болеть, я сломал ему обе руки. Эта фраза была сказана так просто и легко, словно должна была утешить Рей своим содержанием. Наверное, шок на ее лице был очевидным даже для Бена, и он поспешил сменить тему: — Ты, кстати, не сказала, что думаешь о новых главах. — Что? — Ну, ты же читала вчера мою тетрадь перед сном… — Оу… Хорошо, да-да, хорошо. Даже интригующе. Слегка пугает, но…, — ее ответ получился отрешенным, было трудно собрать мысли воедино после некоторых фактов о детстве Бена. — Тебе не нравится сюжет? — Нет, нет. Сюжет отличный, просто, знаешь, я не большой ценитель таких драматических работ. Бен растерялся и не сразу нашел ответ: — Ну, это же про неразделенную любовь, так что… Но если тебе не нравится, я могу лучше! Я могу переписать! — Конечно, не стоит! Мне интересно, к чему в итоге придут главные герои… А также мне интересно, что еще может выдать твой воспаленный ум!***
Обед давно был позади, а азарт поиска нужной детальки все никак не угасал. Смешанные чувства после откровений Бена успешно стерло желание отыскать в общей куче модельку посадочного трапа. В какой-то момент Рей так увлеклась процессом, что и не заметила подозрительных перемещений своего «напарника». Она очнулась только, когда спиной почувствовала его близость и услышала шумный вздох возле правого уха. Ее движение было непроизвольным, Рей дернулась вперед, словно хотела отстраниться от какой-то опасности, и больно угадила ладонью прямо в горку острых лего-кирпичиков. Под звук ее скулежа, Бен сорвался с места и побежал в ванную. Рей очень хотела надеяться, что ретироваться его заставило смущение и чувство вины, а не взбудораженность ее запахом.