Огонь в их глазах

      Беатрис чувствовала себя неловко, стоя перед служанкой в таком лёгком, просвечивающем на свету, одеянии. От взора протеже не утаилась ни одна мельчайшая деталь — Селина крутилась вокруг, успев как следует рассмотреть госпожу во всех местах.       А когда служанка опустилась на колени, Беатрис с трудом подавила возглас немедленно подняться. "Тут так принято" — успокаивала себя, пока Селина помогала обуться в тапочки на небольшом каблучке. Закончив с обувью, протеже вскинула голову и заметила тень беспокойства на лице принцессы. Беатрис более не стыдилась. Стоять, будучи почти обнажённой перед слугой, не самое страшное, что может произойти сегодня. Впереди встреча в спальне один на один с Нелласом Сквойером — магом, чьи способности не заканчивались одной магией огня. Это и настораживало принцессу. Неизвестно, какие фокусы выкинет принц на этот раз. Может, окунёт в беспамятство и воспользуется податливым телом, может пустит кровь или, что ещё хуже, изнасилует, оставив в полном здравии и при полной памяти.       Принцесса непроницаемым взглядом смотрела на языки пламени, пожирающие поленья в камине. Искусанные губы болели от долгих терзаний. Из маленькой ранки проступила кровь, на языке почувствовался металлический привкус. Вот и первая кровь…       — Вы такая красивая… — прошептала Селина, широко улыбаясь. Беатрис опустила взгляд на слугу и, опомнившись, дёргано кивнула. — Таких красавиц, как вы, Ваше Высочество, я давно не встречала. Здесь у нас рыженьких днём с огнём не сыщешь. Повелители огня ведь рыжие, а они чистой крови, так что здесь их не встретишь…       Беатрис не сомневалась в искренности протеже — сверкающие глаза говорили сами за себя — но от этих лестных высказываний ей было ни горячо, ни холодно. Всё сейчас казалось неважным. Красота… Человек, утонувший в тревоге, не думает о красоте. Он думает о спасении. А спасение редко имеет красивый окрас. Хотя, признаться честно, цвет крови у принцессы омерзения не вызывал, может, потому что ей ни разу не доводилось её проливать?       Селина поднялась на ноги, подошла к туалетному столику и выжидающе посмотрела на Беатрис. Девушка противиться не стала: покорно села за трюмо, положила руки на колени и нервно сжала тонкую ткань ночной сорочки. В который раз прикусила нижнюю губу, не обращая внимания на лёгкую, но навязчивую боль.       Протеже оказалась за спиной принцессы. Собрала огненные волосы в кулак и приложила к затылку.       — Собрать или оставить распущенными?       Беатрис вскинула взгляд на собственное отражение. Бледные щеки, красные губы, хорошо просматриваемые через тонкую кожу ключицы. Где же тут красота, Селина?..       Принцесса безразлично пожала плечами и поспешила отвести взгляд.       Селина кивнула. Высвободила огненные пряди, взяла в руки расчёску и для верности провела пару раз, чтоб уж точно не одного узелка не осталось, перекинула волосы вперёд и пригладила, дабы не торчали волосинки.       — Тогда оставим распущенными. — Склонила голову набок. Со скептическим видом осмотрела принцессу и тише, просто к слову добавила: — Говорят, мужчинам так больше нравится.       Беатрис недовольно скривилась. Она не хотела ему нравится. Не хотела. Не хотела. Когда же эти люди поймут: ей не хочется и никогда не захочется быть женой Нелласа Сквойера. Этот брак — фикция. Спектакль, чтобы бросить королю пыль в глаза. Нелласу надоели разговоры о потомстве и женитьбе, поэтому он согласился. Это же очевидно, почему все вокруг этого не понимают? Или делают вид, что не понимают…       Заметив скованность в теле и отрешенность в глазах принцессы, Селина ободряюще положила руки ей на хрупкие плечи и чуть сжала.       — Не бойтесь, может, он будет с вами нежен.       Беатрис сдержалась, чтобы не застонать в голос. Как же всё достало! Сколько можно?! Хочется хотя бы на минуту освободиться от угнетающих мыслей. А все вокруг только и делают, что своими приготовлениями напоминают о неизбежном и страшном. Никто из этих долбанных слуг не понял её чувств. Долбанных… До пребывания в это прогнившее место у неё в лексиконе не имелось подобных слов. Калиго и вправду болото. И Беатрис всё больше и больше захлёбывалась грязной водой.       Неужели Селина так слепа, что не видит, насколько страшен хозяин в гневе? Во время вспышек агрессии его красивый лик ужесточается, острые черты становятся острее, а глаза… словно бездна. Если бы не тот ужас, который он вселял в подобном облике — Беатрис бы уже сорвала с себя эту чёртову ночную сорочку, прогнала служанку и закрылась в комнате до следующего дня или больше. Но план настолько же нелеп, насколько нелепа мысль, что Неллас так просто оставит её в покое. Нет. Этот человек не терпит отказов. Неповиновение лишь его разозлит и ухудшит ситуацию. Придётся пойти навстречу зверю. Зверю. Прямо к нему в лапы. Выбора нет: зверь растерзает так и так, но есть призрачный шанс, что повиновение его усмирит и сделает пытку менее болезненной. Ласковый зверь лучше грубого.       От нервов голова разболелась. Беатрис уперлась локтями в столешницу туалетного столика и зарылась пальцами в медные локоны, сжала, вызывая лёгкую боль.       — Не нужна мне его нежность, мне вообще всё это не нужно. Почему нельзя просто пропустить этот момент?       — Нельзя так… Утром служанки простынку заберут и королю покажут, если всё будет хорошо, вы останетесь, если нет — вас вернут родителям.       Бетрис испуганно распахнула глаза, но головы не подняла, так и упёрлась невидящим взглядом в белоснежный край с золотой отделкой.       — Вернут? — переспросила, сама не зная зачем. С первого раза всё было предельно ясно: бракованный товар им не нужен.       — Да. С позором.       В любой другой ситуации Беатрис бы обрадовалась такой новости, но теперь, когда ей стали известны гнусные планы местных аристократов касательно земель Масфы, стало страшно до дрожи в коленях. Беатрис вскинула голову и через зеркало посмотрела на Селину. Та, увидев бледное лицо принцессы, ахнула, бросилась к графину и налила воду в стакан. Протянула Беатрис, та даже не посмотрела на него и вместо слов благодарности прошептала, срываясь на хрип:       — Я не… Я не могу пойти. — Взгляд заметался по комнате.       — Вы боитесь, и это нормально…       — Нет, не нормально.       — Все девушки переживают перед своим первым разом. Когда вы с ним сблизитесь, расслабитесь, дадите волю чувствам, страх не уйдет, но вы найдете в себе силы переступить через него.       — Я не невинна, Селина.       Стакан выскользнул из руки служанки и с глухим стуком упал на пол. Брызги воды оросили подол ночной сорочки Беатрис и оставили тёмно-коричневые пятна на подоле строгого коричневого платья Селены. Служанка отреагировала не сразу. Пару секунд расширившимися от удивления глазами смотрела на принцессу, потом спохватилась: присела, схватила стакан и резво выпрямилась. Опустила взгляд, играя с бликами света на граненом стекле.       — Вы не… — сбилась, нервно сглотнула, покрутила в руках стекляшку и, вспомнив о том, что недавно собиралась сделать, бросилась к подносу с графином. Дрожащими руками плеснула воду и поставила стакан перед Беатрис. — Я… Я думаю, что всё обойдётся. — Вытерла влажные руки о ткань юбки и более уверенно продолжила: — Да. Всё обойдется. Пора идти. Я провожу вас до спальни принца Нелласа.       Беатрис поднялась. На негнущихся ногах последовала за служанкой. В коридоре стоял полумрак. Свечи тускло освещали пространство. Веяло холодом. Тело принцессы покрылось мурашками, и она содрогнулась. Обняла себя за плечи и тихо сказала:       — Я не позора боюсь. Пусть хоть камнями на площади закидают. Мне за маму страшно, за своих близких.       Селина остановилась. Резко развернулась. Приблизившись к принцессе, залезла в карман собственной юбки и вытащила столовый нож. Серебро задорно блеснуло в свете свеч. Губы принцессы приоткрылись в немом вопросе, тонкие брови подскочили вверх и изогнулись, выдавая искреннее удивление и недоумение. Чего она не ожидала, так это получить перед брачной ночью столовый нож от служанки. Несмотря на растерянный вид, Беатрис сжала холодную рукоять.       — Зач…       — Тс-с-с-с, — приложила палец к губам. — Я рискую собой. Прошу вас воспользоваться шансом обдуманно.       Беатрис не успела ничего ответить, как протеже развернулась и широким шагом направилась вперёд по коридору. Принцесса запоздало кивнула и бросилась вслед за ней, на ходу сунув нож в кармашек халатика.       Селина остановилась у двойных дверей из тёмного дуба.       — Не думайте, что кому-то из здешних есть до вас дело. Не надейтесь на крики и мольбы о помощи, вы должны сами позаботиться о себе.       Стоило бы поблагодарить протеже за помощь, но Беатрис всё ещё не доверяла здешним людям. Селина, как и многие, может делать всё это, следуя собственным целям.       — Почему ты мне помогаешь? — прошептала принцесса.       Протеже уклончиво пожала плечами и тут же склонила голову, тем самым говоря, что продолжения разговора более не последует. Пора.       Не поднимая головы, протеже шагнула назад, открыв одну из дверей. Беатрис протиснулась внутрь и замерла на пороге. Дверь позади бесшумно закрылась.       Царил полумрак. Лишь парочка свечей и камин освещали просторную комнату.       Беатрис огляделась и заметила сидящий на кровати силуэт. Не было сомнений — это принц Неллас. От его пристального взгляда Беатрис поёжилась. Она ощутила себя кроликом, оказавшимся один на один в клетке со львом.       — Не бойся, — низкий бархатный голос, обманчиво теплый, располагающий к себе. Но не в этой тьме. Не в спальне.       Неллас поднялся с кровати, вытянувшись во весь свой нескромный рост. Беатрис напряглась. К горлу подкатил тошнотворный ком, а лёгкие сжало тисками. Захотелось на свежий воздух. Подальше от хищника.       — Хочешь пить? — учтиво спросил, наконец выйдя на свет. Чёрная свободная рубашка с завязочками на горле, чёрные брюки… Он сливался с тенями, и только голубые глаза горели ярче дневного света. — Налить тебе вина? — он откупорил графин и повернул голову к принцессе.       — Нет, — холодно отрезала. Напоить себя она точно не даст.       Неллас пожал плечами и наполнил один бокал.       — Проходи. Можешь раздеваться.       Сделал глоток и одарил принцессу надменным взглядом. Мерзавец. Привык получать всё, что хочется. Такие, как он, не знают слова «нет» и думают, что все им должны в ножки падать и кланяться. Не на ту нарвался.       Беатрис скрестила руки на груди, плотно сжала губы и с ненавистью посмотрела на новоиспечённого мужа. Гнев отогнал страх. Лев больше не кажется страшным, кролик обрел острые зубы и большие когти.       — Этого не будет.       — Что? — на его лице отразилось неподдельное удивление, но не прошло и минуты как оно сменилось безразличием. Неллас сделал глоток, — Трис, давай без сцен. Просто ляг и раздвинь ноги, — и посмотрел так, что щеки вспыхнули и бросило в жар. Какая неслыханность!       — Я не стану этого делать, — как можно тверже сказала Беатрис. Будь что будет.       Неллас заглянул на дно бокала и насмешливо хмыкнул. Сделал глоток, допив содержимое. Поставил бокал на прикроватную тумбу.       — Придётся.       — Не придётся. Я тут всё сожгу, — процедила сквозь стиснутые зубы и правой рукой скользнула в карман халата. Сжала рукоять — металл тут же потеплел. И что с ним делать? Защищаться. Но как? Неллас был прав в одном: против него — это не оружие, а зубочистка.       — Громкое заявление, — покачал головой, — я бы даже сказал, слишком громкое для той, кто в таком затруднительном положении. Сама ведь знаешь: навредишь мне — навредишь своим близким, — губы растянулись в противной самодовольной улыбке.       Беатрис так сжала руки в кулаки, так, что ногти впились в кожу. Серебряный нож раскалился, принимая в себя всё тепло, источаемое ладонями. Этому мужчине нужно так мало, чтобы вывести принцессу из себя. Достаточно просто упомянуть её печальное положение и обвинить в слабости.       С губ девушки сорвался нервный смешок:       — Хах, вы трус. Трус! Только и можете что перекрываться моей мамой!       — О, мы снова на "Вы" — один шаг вперёд и один шаг назад. — В миг оказался рядом с ней, расставил руки по обе стороны от её головы и наклонился, почти касаясь губами её губ. — Милая... мы топчемся на месте.       От него пахнет табаком, порохом и грубым одеколоном. Порознь эти запахи ничего не значат. Но вместе они означают Нелласа. Каждый раз, идя по коридору и чувствуя запах сирок, Беатрис вспоминала его лицо. И эти воспоминания... не вызывали ожидаемого раздражения или омерзения.       Тёплое дыхание на губах, запах… Сердцебиение участилось. Душно. Беатрис не выдержала: выпустила нож и двумя руками оттолкнула мужа. Бросилась в противоположный угол комнаты, развернулась и вновь нырнула рукой в карман, отыскивая горячий кусок металла.       — Хватит, Беатрис. К чему эти игры? Просто ляг, я всё сделаю сам.       — Пошел к чёрту! — процедила сквозь зубы и ахнула, когда опора под ногами исчезла, мир перекрутился на сто восемьдесят градусов и сменился тёмным потолком. Сердце бросилось вскачь, ударяясь о грудную клетку. Пальцы инстинктивно сжали первое попавшееся под руку — ткань норкового покрывала.       Неллас быстро стянул с себя рубашку и отбросил на пол. Мышцы перекатывались под смуглой в свете огня кожей. Кубики пресса, косая мышца, уходящая под темную полосу штанов — это всё, что она успела рассмотреть, прежде чем Неллас залез на неё сверху и склонился к шее.       — Слезь с меня! Слезь! — кричала, забившись в панике. Удары сыпались на его шею и плечи. Острыми ногтями впилась в его стальную грудь, оставляя длинные кровавые борозды.       Неллас издал нечто схожее с звериным рыком, перехватил её руки и прижал за запястья к матрасу.       — Успокойся! — прорычал ей в лицо, и Беатрис зажмурилась. А когда открыла глаза — увидела, что небесно-голубая радужка почернела, сливаясь со зрачком. Так уже было, там в зале — его глаза стали безжизненными, в них разразилась пугающая бездна.       Беатрис оцепенела. Стук сердца разносился в ушах, заглушая все звуки.       Лев болен бешенством. А кролик слишком слаб.       Тьма в его глазах преобразилась. Безумие перетекло в похоть. Горячие губы вновь коснулись её шеи, оставляя влажные следы. Поцелуи становились всё настойчивее и грубее. В конечном счёте от былой ласки ничего не осталось: Неллас кусал нежную кожу и намеренно сильно посасывал, оставляя красные следы.       — Нет… — прошептала, — Нет! Отпусти!       Влажные поцелуи обрушились на щёки, ключицы, опускаясь всё ниже к ложбинке выглядывающих из-под ткани грудей.       — Нет! — закричала, выгибаясь дугой. — Не трогай меня! Помо… — осеклась, вспомнила слова протеже. Она в спальне с мужем. С принцем. Это их брачная ночь. Слуги не станут вклиниваться в отношения супругов, особенно в такой вечер.       Свободной рукой Неллас дёрнул вниз лиф ночной сорочки. Полная грудь оголилась, лямки, натянувшись, впились в кожу. Беатрис поморщилась, вновь бросилась в сопротивление и в бессилии закричала:       — Я не невинна!       Призналась. Наконец-то. Она носила эту ношу почти год. Сначала с гордостью. Мысль о том, что теперь не только душа, но и тело принадлежало любимому будоражила, вызывая смущение и улыбку.       В тот день, когда Беатрис покинула родной замок, ноша стала тяготить, вызывая противоречивые чувства. На протяжении многих лет, она была уверена, что станет женой Тристана, все её планы и цели строились с учётом этого фактора. Поэтому решение лечь в постель с любимым до брака не вызвало каких-либо трудностей. Они просто сделали это, не задумываясь о последствиях. И вот они. Последствия, которые никто не мог предугадать.       Неллас не двигался. Шумно дышал, опаляя шею девушки горячим дыханием. Повисла тишина. Был слышен только стук её сердца, а может и его, хотя девушка не была уверена в том, что оно у него имеется.       Принц отстранился, посмотрел ей в лицо, не отпуская тонких запястий.       — Что? — впервые она видела его в такой растерянности. И эта картина дала ей сил. Лев не ожидал что кролик проскочит меж прутьев, а сам он — застрянет.       — Что слышал: я не невинна! Я отдала себя любимому! — выкрикнула ему в лицо и дёрнулась, пытаясь выдернуть руки.       Чуть помедлив, Неллас отпустил её, а потом и вовсе слез. Беатрис сразу же натянула ночную сорочку обратно на грудь. Вспомнив про нож, залезла в карман халатика, достала столовый прибор, перевернулась на бок и откинула в сторону край покрывала вместе с одеялом. Под черной тканью белая простынь… Слуги специально постелили именно её. На белом красный заметен лучше всего.       — Что ты делаешь? — раздражённо спросил, нахмурив брови.       Беатрис сделала неглубокий надрез на ладони и провела рукой по белоснежной ткани, та сразу окрасилась в красный.       — Спасаю себя от позора, — не глядя на него. Глядя на красный развод.       С губ Нелласа сорвался смешок. Он зарылся рукой в чёрные волосы, покачнулся, повернулся в сторону двери и обратно. Эмоции переполняли его.       — Это ж какая у вас была великая любовь, что до свадьбы не дотерпели! — всплеснул руками. Беатрис не испугалась. Не поднимая головы, приняла сидячее положение и одёрнула задравшийся подол ночной сорочки.       — Тебя не касается наша с ним любовь, — грубо отрезала. Подняла взгляд на него и махнула рукой в сторону дверей: — Всё! Можешь идти! Кровь есть, все решат, что между нами всё было.       Неллас скрестил руки на груди.       — Это моя спальня.       — Хорошо. Тогда уйду Я.       Принцесса вскочила, запахнула халат и направилась к двери. Не успела сделать и нескольких шагов, как мужская рука до боли сжала локоть, останавливая. Беатрис поморщилась, но быстро взяв себя в руки, натянула маску безразличия и вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Решительный взгляд зелёных глаз, встретился с раздражённым серо-голубых. Они больше не чёрные… Удивительно. Беатрис думала, что новость о том, что она не невинна, наоборот вызовет в нём неконтролируемый гнев. Посмотрела на его руку, сжимающую локоть. Когтей нет. Но даже без них тонкие пальцы впивались в кожу, доставляя боль.       — Нет. Ты останешься здесь. Со мной. Очнись, Трис. — Встряхнул её, как тряпичную куклу. — Час назад была наша свадьба, мы муж и жена. Теперь мы повязаны.       …Мы повязаны. Кровь вскипела в жилах, челюсти плотно сжались. Нет никаких «мы». Нет смысла оставаться вместе. Свадьба совершилась, Масфа может присоединиться к Клану Тьмы, более отыгрывать роли новобрачных не нужно. Так почему он продолжает этот цирк?       Беатрис попыталась вырвать руку, но Неллас только сильнее её сжал.       — Не знаю, что ты там себе надумал. Что мы станем счастливой семьей, что я выношу тебе семь детей, не знаю! Но этого не будет. Ты никто для меня и таким и останешься. Никем! Человеком, загнавшим меня в политическую ловушку! Поэтому давай прекратим этот спектакль.       Разгневавшийся Неллас с силой оттолкнул от себя принцессу. Та запнулась о белую шкуру медведя и рухнула на софу. Принц склонился над ней, уперевшись руками в спинку. Она испуганно вжала голову в плечи. Снова этот запах…       — Трис, не тебе мне указывать, что делать. Один щелчок пальцами, и мои люди, не дожидаясь разрешения Виктора, войдут на территорию Масфы и развлекутся, как следует. А по второму щелчку на то, что осталось от твоей страны, налетят падальщики, расколют её на куски и приберут к своим рукам. Так что ради своего же блага не зли меня и делай всё, как я скажу.       Беатрис подобралась, с вызовом посмотрела ему в глаза.       — Не на ту нарвался, Неллас. По закону между странами, совершившими брак по договорённости, на несколько лет устанавливается мир.       Губы Нелласа растянулись в приторной улыбке:       — Умная маленькая Беатрис всё просчитала! Только ты не учла одного, солнышко, мы живем не по законам клана Света. Мы живем по законам клана Тьмы. — Прозвучало как приговор. Тени вокруг заклубились, краски померкли. Тьма поглотила источники света, подбираясь к софе. Вскоре всё вокруг исчезло, а звуки, даже треск поленьев в камине, стихли.       Беатрис видела лишь его лицо. От темного ободка радужки к зрачкам тянулись темные нити, похожие на трещины. Голубой цвет раскололся на островки. Трещины разрастались всё больше и больше, пока и вовсе не поглотили кусочки неба.       Неллас успешно напомнил ей, где она находится. Здесь всё подчиняется его воле. Он — король, он — закон. Захочет — сделает так, чтобы тьма поглотила её целиком, сделав узником третьего мира.       Беатрис забыла, как дышать. Грудь сковали стальные невидимые цепи, возможно, с приказа Нелласа, а может это лишь проделки разума, подвергнувшегося нападению паники.       — Вы не выносимы, — сиплым голосом тихо сказала принцесса. И не ясно, что конкретно она имела в виду: характер или близость.       Неллас усмехнулся, но не как обычно, а по… доброму?       — В этом мы с вами похожи. — Коснулся кончиками пальцев её щеки, заправил рыжую прядку за ухо. Тьма начала рассеиваться. Тени вновь приняли форму мебели, возвратясь на свои законные места. Радужка его глаз снова раздробилась, только теперь островками были чёрные угольки, а трещинками — голубые реки.       Тело странным образом реагировало на его прикосновения. Но более Беатрис волновало чувство, зародившееся внутри живота. Нечто подобное она уже испытывала с Тристаном. За исключением одного «но»: с Тристаном не бросало в жар, и не бурлила кровь от адреналина. Спокойствие. Этот человек дарил умиротворение и чувство безопасности. Неллас же — обратное.       Беатрис отшвырнула руку супруга и отвернулась, разрывая затянувшийся зрительный контакт.       — Я буду спать на софе, — ледяным тоном осведомила она.       Неллас кивнул:       — Хорошо. Пусть сегодня будет так. Нужно привыкнуть, верно?       — Я никогда не привыкну.       Он промолчал, не желая продолжать бессмысленный спор. Отстранился. Выпрямился и засунул руки в карманы брюк. Девушка, стараясь не смотреть на обнажённого супруга, прошмыгнула мимо, схватила с кровати покрывало, подушку и бросила всё это на софу.       — Придёт время, и ты не захочешь покидать этой комнаты, — сказал, с лёгкой ухмылкой наблюдая за тем, как она расстилает покрывало. С губ Беатрис сорвался смешок:       — Слишком самоуверенно, господин Неллас. Я вся в штукатурке из-за вашей короны.       Неллас хохотнул. Вальяжной походкой дошёл до кровати, плюхнулся на неё и убрал руки под голову. Глаза поблескивали во тьме, выдавая, что хозяин не спит и внимательно наблюдает за кроликом. Снова, под этим тяжелым взглядом, она ощутила себя маленьким зверьком.       Беатрис, испытывая чувство дискомфорта, всё же легла на софу. Подтянула ноги и укрылась по самый подбородок. Попыталась расслабиться, чтобы поскорее заснуть, но из-за пристального взгляда Нелласа, проникающего даже через обивку софы, сделать это было крайне затруднительно. Благо через пару минут она вспомнила встречи с Тристаном и, успокоившись, вскоре уснула.       — Что за представление ты устроил? — спросила Лана, складывая детские чистые вещи в стопочку на кровати. Киран поднял взгляд от чашки на жену. Пока она хозяйничала, принц позволил себе устроиться на софе у окна, завешенного тяжёлыми шторами. Стоило бы их распахнуть, но ни Лана, ни Киран не хотели нарушать создавшуюся приватность. У Нелласа есть ворон — черная птичка, любящая подглядывать и подслушивать, а потом доносить всё в мельчайших подробностях своему хозяину. В юности Неллас упражнялся в дрессировке ворона на Киране, часто прося своего фамильяра подслушивать его разговоры, а после пересказывать. В начале пути Крикун мог донести до хозяина всего предложение, уже в середине — целый отрывок и в конце — весь диалог с точностью до буквы. Но Нелласу быстро надоела болтовня питомца, потому тот всё чаще и чаще стал доносить коротко и чётко по делу.       — О чём ты говоришь? — нахмурился Киран и сделал глоток горячего чая. Закинул ноги на пуф, не стесняясь кусков грязи на подошве сапог. В их домике у озера он бы себе подобной роскоши не позволил: слишком сильно ценил труд жены.       Привычка запивать чаем послевкусие от неприятного разговора преследует его уже восемь лет. И зародилась она благодаря Лане и её пристрастию снимать стресс ромашковым чаем. Киран в отличии от жены пристрастился к такому виду успокоительного и активно употреблял напиток каждый раз, когда происходила ситуация, на которую тратилась добрая часть нервов. С появлением детей таких ситуаций, к сожалению, стало в разы больше.       — Я о том, что было на крыльце. Вы начали подтрунивать, издеваться друг над другом. Он тебе что-то: «бе-бе-бе», и ты ему в ответ: «бу-бу-бу». Вам что, по пять лет?       Киран не смог сдержать улыбки.       — Милая, — склонил голову набок, — ты не знаешь моего брата. С ним по-хорошему никогда не получается. Я просто сократил путь от «о, пожалуйста, впусти нас в замок» до «я имею право».       Готовую стопку Лана засунула на дно шкафа и принялась складывать новую. Король Белиал надарил детям столько нарядов, что их старые вещи теперь некуда складывать. Киран предложил жене выкинуть остатки прошлой нищенской жизни, но она пожелала сохранить их для потомков или тех, кому они резко могут понадобиться. В тот момент Киран решил, что она говорит о малыше Беатрис и Нелласа. Тоненькая иголка кольнула сердце, но принц смолчал. Доказательств, что Лана имела в виду их пару не было, а значит и злиться на неё было не за что. Умом он это понимал, а вот душой…       — Лана, если бы отец сказал «уходите», я бы признал, что больше не являюсь членом королевской семьи, и ушёл. Я не из тех, кто любит раздувать скандалы и бороться за то, что мне и в мечтах не светит. Да, соглашусь, не отступил бы. Нашёл бы другой способ разлучить Нелласа и отца, но лезть туда, где мне не рады, точно бы не стал.       — То, что нас впустили, ещё не значит, что тебе вернут титул. Мы здесь гости. — Остановилась, раскрытая ладонь замерла на стопке, а взгляд переместился на Кирана, да так резко, что он на миг и сам замер.       — Готов поспорить с тобой, моя любовь. Ты не слышала, что сказал отец? Он подготовит Совет и народ, а это явно никак не связано с местным гостеприимством. Я уверен, что отец уже сейчас подготавливает почву для моего возвращения в королевскую семью. Как никак во мне течёт королевская кровь, я не какой-то там бастард, как некоторые…       Неллас не был рождён в браке, и Киран рассматривал это как преимущество в борьбе за власть. Единственный момент, который сгущал краски — долгое отсутствие Кирана при дворе. За восемь лет Неллас успел стать известным в народе. Перед прибытием в замок Киран навел кое-какие справки и узнал, что всё это время Неллас не сидел без дела. По его одобрению были построены школы, лекарни, таверны. Иногда он лично выезжал в деревушки и города, чтобы побеседовать с простолюдинами.       — Ладно ты. А я? А дети?       — А что ты? Что дети?       — Я простолюдинка, Кир, — из уст жены сокращение звучало не так противно, как из уст брата. Наверное, всё дело в интонации. Лана всегда вкладывала в имя мужа нежность и теплоту, никогда не используя его в язвительных высказываниях. — Что, если твой отец не примет меня и малышей? Если он нас прогонит, ты пойдёшь за нами?       — Лана, — холодно оборвал её Киран, — никто вас не прогонит. Мы — дети тьмы, у нас нет строгих законов морали. Да, остальные аристократы повыделываются, но никто не станет нас из-за этого выгонять. К тому же, если бы отец испытывал к тебе отвращение или что-то вроде того, стал бы он говорить с детьми, дарить подарки и проводить экскурсию? Мне кажется, что нет.       — Кир, — она опустила руку с сжатой в руках голубенькой детской рубашечкой на стопку. — Ты пойдёшь за нами? — в её глазах столько надежды, столько любви. А в его глазах растерянность. Он сбит с толку её, казалось бы, простым вопросом.       — Пойти за вами означает оставить отца… — он отвёл взгляд в сторону и смолк. Лана опустила голову, принявшись рассматривать свои тонкие пальцы с неаккуратными ногтями. Она не знала, как реагировать на затянувшуюся паузу супруга. Киран боялся за отца, он — его плоть и кровь, обвинять супруга в том, что тот любит своего родителя — глупо.       — Тогда давай не будем тратить время зря, и я прямо сегодня вместе с детьми вернусь в наш дом, — сказала так просто и буднично, а у Кирана сжалось сердце.       Принц поднялся с софы, поставил блюдце с чашкой на кофейный столик и подошёл к супруге. Взял её за руку и, чуть склонив голову вперёд, заглянул в большие глаза:       — Лана, не обостряй. Я не позволю вас прогнать и тем более не отпущу. Я не стану жертвовать тобой и детьми ради отца и трона. К такой крайности я прибегать не намерен.       — Не отпустишь? А если я сама захочу уйти? Если увижу, что существование здесь плохо сказывается на детях.       Киран нахмурился. Обнял её за плечи и чуть сдавил. Лана бегло посмотрела на его руки, и вновь вернулась к лицу.       — Не переживай попусту, это плохо скажется на твоём здоровье. Посмотри на меня, — раскинул руки в стороны и покрутился, — жив, здоров и весел.       — Да, но после восемнадцати ты смог вырваться отсюда, ты такой отчасти из-за жизни в деревне. Вспомни, когда мы только поселились в домике у озера, ты ничего не умел. — Нахлынувшие воспоминания вызвали на лице девушки тёплую улыбку. — Я тебя многому научила. И многому научил тебя мой отец.       — Не буду спорить. Эта часть жизни повлияла на меня. Но ты хочешь сказать, что в нашу первую встречу я произвёл на тебя ужасное впечатление? — Киран поиграл бровями, и Лана хихикнула.       — В нашу первую встречу я никак к тебе не отнеслась. Я думала, что эта встреча будет последней. Кто же знал, что ты явишься на крестьянский праздник и спугнёшь моего жениха.       Киран улыбнулся, вспомнив тупое лицо неудачника жениха. Он потерял такую девушку…       — Если честно, мне немного стыдно, — тихо призналась Лана, глядя куда-то в сторону.       — Почему? — брови сошлись на переносице, придавая его лицу хмурый вид.       Лана заправила выпавшую русую прядку за ухо и опустила взгляд на свои руки. Принялась заламывать пальцы.       — Потому что я чувствую некую вину за то, что ты отказался от трона. Звучит глупо, но так или иначе, если бы не я, ты бы...       Киран взял её лицо в свои ладони, наклонился, почти коснувшись кончиками носа. От приятных прикосновений мужа, Лана прикрыла глаза. Вспомнив о разговоре, приоткрыла и посмотрела на Кирана из-под опущенных ресниц.       — Нет, Лана, не смей так думать. Если бы я не встретил тебя, моя жизнь... она бы... не имела смысла. У меня не было бы таких прекрасных детей, не было бы жены, готовой следовать за мной куда угодно.       Супруг запечатлел лёгкий поцелуй в уголке её губ. Не сдержался, и следующий пришёлся на сами губы. Отстранился. Лана заулыбалась. На душе Кирана потеплело.       — Ты бы стал отличным королём...       — Почему?       — У тебя хорошо подвешен язык, — хихикнула. И поправила стоячий воротничок его рубашки, разгладила мятые полосы на плечах. — Думаешь… то, что в письме, правда? Твой брат и вправду способен на такое?..       — Да, Лана. Белиал ему не родной отец, у них никогда не было сильной эмоциональной связи. Всё детство Неллас проводил где угодно, но не с нами. Шатался по лесам, болотам, по замку. Весь в себе…       — Он просто любил одиночество… Это не значит, что он не любил отца.       — Лана. Я вырос с ним. Поверь, я знаю его лучше тебя. Он не умеет чувствовать. Он ледышка, камень. Эмоции наигранные. Он, как хамелеон, подстраивается под окружающих, под нормальных.       — Я прошу тебя, — девушка взяла его руку и поднесла к губам, прикрыла глаза, чувствуя тепло, исходящее от его грубой, искалеченной работой на поле, ладони, — будь осторожен. Ты хитёр, да он не глуп. Не рискуй… мной, детьми.       Киран положил руку ей на талию и рывком притянул к себе. Прижал маленькую головку к груди и зарылся рукой в русые волнистые пряди.       — Ты что, милая? Вы самое ценное, что у меня есть.       — Этот трон… Эта борьба за власть может отнять нас у тебя.       — Не говори так, всё будет хорошо, я смогу вас защитить, — прошептал, перебирая прядки. — Лана, мне нужен трон не потому, что я захотел власти, а из-за того, что я не хочу, чтобы власть досталась в руки Нелласа, да ещё таким образом. Я должен защитить отца, понимаешь?       Лана кивнула. Обвила руками его торс и прижалась ещё сильнее.       — Мой дом там, где ты. Если ты хочешь остаться, то я останусь с тобой.       — Мы справимся. Мы со всем справимся, любимая…