Презумпция

Правило Миранды - юридическое требование в Соединённых Штатах Америки, согласно которому во время задержания задерживаемый должен быть уведомлен о своих правах, а задерживающий его сотрудник правопорядка обязан получить положительный ответ на вопрос, понимает ли он сказанное.

Белтейн. За четыре месяца до нападения. - Феникс, я достал! - Драко, пешком возвращающийся в участок, замер, когда со скутера слетел малолетний толкач и бросился к нему. Он вскинул бровью, и тот едва не умер от сердечного приступа. Но вдруг Малфой властно махнул рукой. Торговец мелкой наркотой вроде жетонов и свечек* повеселел и протянул грозному существу пару зеленых веток, украшенных рябиной. Оранжевой, как пожар. Детектив достал купюру, равняющуюся недельному доходу толкача, и сунул тому в еще испачканные рябиновым соком пальцы, а сам бережно забрал весьма специфический товар. - Зачем тебе? - не удержался мальчонка. - Сегодня Белтейн, - неожиданно ответил Драко, который не отличался болтливостью. - Кельтский праздник начала лета. Ночь костров. - Какая-то хрень, - толкач ни на минуту не поверил словам Феникса, а тот, пожав плечами, добавил: - Я - виккан. - Кто? - Focáil leat** - лимит болтливости Фениксом был исчерпан. Сверкнув глазами, он прогнал мальчишку и направился к машине, чтобы спрятать рябину в багажник. Драко не пошутил. Он действительно отмечал Белтейн, правда, в несколько упрощенном виде. Разводил костер во дворе и курил у него всю ночь. Не сажал, конечно, Майский Куст из рябины, но ставил пару веток в спальне и неумело украшал лентами. В память о матери. Хоть, возможно, она и не заслужила. Но Майский Куст с цветными лентами был единственным украшением в их темном, холодном доме. Раз в год его фанатично настроенная мать, полностью поглощенная сектой, вспоминала о нем не как о наследнике, а о сыне, и вместе они - босиком почему-то - вязали ленты. Мать обычно что-то пела, Драко же, радуясь, что хоть в Белтейн отец не воспитывает в нем будущего босса мафии, наслаждался праздником. Точнее, приготовлением к нему. На саму ночь костров его не звали. Но он всегда наблюдал из окна. Наблюдал, как тот ублюдочный викканский пастор, путающий все на свете в голове матери, трахал её у огня, а она, всегда внушающая Драко, что секс - это грязь, всегда стонала так, что слышала, кажется, вся округа. Люциус, находящийся под влиянием той же секты, в такие ночи забывал, что глава древней Семьи, превращаясь в жалкого последователя, позволяющего всему этому происходить. Драко ненавидел Белтейн. Как и все праздники Колеса Года. Как и долбаное викканство. Но праздники, эти праздники - это все, что у него осталось от семьи, и потому раз в год его неуютный дом украшался ветками рябины, обрывками лент и словами “мам, я скучаю”. Потому что, какой бы странной она ни была, с годами Малфой понял, что Нарцисса - не виновна. Все долбаный пастор. Который даже не пришел на похороны, хоть мать умерла беременной, и Драко был уверен, что от того ублюдка. Только он мог закрутить голову родителям так, что те забыли, зачем им всего один ребенок. Хотя… возможно, того бы второго любили, на нем ведь не было миссии. Возможно, его бы не истязали так, как его все детство. Покупали бы ему игрушки, сладости, кормили больше раза в день, разрешали гулять, не закрывали бы в подвале на бетонном полу в любую погоду. Не избивали. Возможно, купили бы даже собачку. Маленькую. Скотч-терьера. О котором маленький Драко всегда мечтал. Но семья сгорела, и костер горел ярче, чем на Белтейн. И хоронил Драко в сырую осеннюю землю тела, обгоревшие до неузнаваемости. И никого, никого, никого рядом не было. Он сам все делал. Сам рыл, сам бережно укладывал, сам закапывал. А ебаный пастор не пришел. За это он его и убил. Спустя пару лет. С удовольствием. Просто взял и сжег в огне. На Белтейн. И то был единственный раз, когда крики того идиота ему понравились. Развернувшись, Драко, погруженный в свои страшные воспоминания, собирался вернуться на службу, как вдруг увидел её, Гермиону, которая стояла на лестнице, ведущей в участок. Даже сощурился от радости! Прекрасная и разъяренная, в коротком черном платье и на каблуках, она будто выпала из Вальпургиевой Ночи. Топая ножкой, отчего искры, кажется, летели во все стороны, она с кем-то болтала по телефону, активно жестикулируя. Позабыв обо всем на свете, даже о старой, как треснутая глина, боли, Малфой, радуясь, что в темных очках, просто позволял себе стоять и смотреть. Весь этот год, все пять месяцев были пусты без стрекозы. За все эти бесконечные дни ему посчастливилось лишь в марте посмотреть на нее в кафе, быстро и мельком, потому сейчас Драко стоял, стиснув кулаки и не зная куда смотреть, ведь скучал по ней всей - и по улыбке, и по волосам, собранным в хвост, и по стройным ногам… даже по стрейчингу ее скучал. И по цепочкам в волосах, хоть сегодня у Гермионы - будто она тоже была викканкой - переливались разноцветные ленты. “Как же мне не хватает тебя, - тоскливо подумал он. Без её аккаунта, без пятниц в баре было одиноко и серо, но он не имел право мешать девушке - красивой-красивой девушке, какой же красивой, ох - строить свое счастье с тем убогим лепреконом, потому Драко не знал, как она, - как же я тебя…” Он запнулся, не зная, какой глагол должен идти дальше. Он её что? Не знакомый с выражением чувств обычных людей мужчина растерялся. Как же выразить то, как у него все теплело при виде нее? Как это называлось? Тоска? Симпатия? Привязанность? Болезнь? Аддикция? Нормально ли испытывать подобное? Обрадовавшись встрече, Драко лишь минуту спустя задался вопросом, что Гермиона делала здесь. Поймав пробегающего мимо дежурного, который опаздывал с обеда, он узнал, что час назад арестовали несколько участников незаконных уличных гонок, среди которых была и “ну вот та штука тоже”. Мужчина вскинула бровь. Гермиона любила водить. И любила погоню за адреналином. Лыжи, банджи-джампинг, зорбинг, вейкбординг и веревочные парки как-то очень гармонично переплетались с её любовью к длительным медитациям. Он знал, что девушка мечтала прыгнуть с парашюта и о полете на воздушном шаре, но жаловалась на цены, однако частенько посещала картинги по выходным, потому… да, какие-то незаконные уличные гонки вполне вписывались в её стиль жизнь. Стиль, который беспокоил Драко. Она не представляла, как хрупки кости и тонки линии жизни. Мужчина, наблюдая за ней осенью, восхищался храбростью, но желал бы, чтобы Гермиона берегла себя. Поэтому подумал, глядя, как она беснуется, что ему стоит позвонить своему знакомому судье из DMV*** и четко дать понять, что штрафа будет мало, а аннуляции прав на полгода - вполне. Возможно, так нельзя было превышать полномочия, и, если бы девушка, которая с кем-то ругалась по телефону, узнала об этом, то неистовствовала бы еще сильнее, но, к счастью, знакомы они не были, а Драко благодарности не ждал. Просто заботился. Как умел. Берег её жизнь от смерти, а тело - от шрамов, потому поступал как научили. Жестоко, но эффективно. “Неистовствует, - он зацепился за рефлекторное слово и прокрутил еще раз. И еще. И еще. И подумал, что сегодня Гермиона никакая не стрекоза, а фурия, ведь именно от глагола неистовствовать, furire пошло название тех прекрасных богинь мести, - фурия. Тебе идет быть фурией. Тебе все идет. Особенно быть живой. Вот и будь. Живи, девочка, просто живи”. Дождавшись, пока она сядет в такси, - Драко бы не сошел с места, не упустил возможность смотреть на нее, даже если бы падал на него метеорит - мужчина направился к участку, но на лестнице остановился. Там, потерянная, лежала одна лента его любимого, зеленого цвета. Упавшая ясно с чьей головы. Потому, наклонившись, детектив подобрал ту и бережно сложил в карман. В этот год его рябиновые ветки были украшены лишь одной лентой. И впервые Драко не думал о боли или мести. А потом время от времени поглаживал листья и клочок случайно доставшейся ткани. Ему казалось, что в этот Белтейн он не одинок и первый раз костер не жег его, а просто грел. Грел, а Феникс щурился, думая о не своей Фурии… * жаргонное название легких наркотиков. ** иди нахуй (ирл.) *** Department of Motor Vehicles (Департамент транспортных средств) *** Неделю спустя Мертвая девушка смотрела на Драко своими широко распахнутыми глазами. Этот снимок отличался от того, что сделали криминалисты, поскольку детектив привычно сделал его сам. Никто не видел разницы, но он снимал не место преступления, а нечто большее. Лица, детали, порой стены. Воссоздавал антураж, чтобы вернуться в любой момент на место преступления и вспоминать, что упустил. Неожиданно на снимок упала тень. Проходящий мимо стажер прервал обед детектива и посмотрел на фото. С жалостью, которая бывала лишь у новичков. - Красивая, - пробормотал он. Драко, успевший отхватить последний сэндвич, посмотрел на новенького без удивления. Тот везде совал свой нос, но снова-таки - как все юные энтузиасты. Потому ничего не ответил. Быстро ел, отгрызая и заглатывая куски побольше, поскольку был голодным, как дворняга. - И имя красивое. Лаванда. Только смерть ужасная. Её ведь изнасиловали. - Я умею читать, спасибо, - оскалился Драко. Он мог разрешить немного посочувствовать, но точно не влазить в расследование и топтаться по нему своими “красивая” или фактами, которые, благодаря вскрытию, и без того были ясны. Да и без вскрытия тоже. Жертвы изнасилования на местах преступлений всегда выглядели иначе. В их глазах застывал стыд. - Вы заметили, да? - Стажер, раздражающе хрустящий яблоком, едва не закапал соком снимок. - Она отдаленно похожа на другую жертву... и... - Вот только давай не придумывай мне здесь серию, ясно? - гаркнул Драко, не желая слушать о Гермионе в контексте насилия, ведь тоже - ещё в магазине и после - считал Лаванду в чем-то похожей на стрекозу. - Слушай, стажёр, принеси-ка мне кофе. Он впервые использовал прием Асоки и мысленно хмыкнул. А работало. Возможно, стоило его и отправить за едой. Ему бы следовало наконец поесть нормально. Игнорировать боль в желудке можно было, но следовало все же, наверное, изредка питаться получше. - Лаванда Браун, - он повторил имя девушки. И покачал головой, пряча снимок обратно в папку и направляясь к рабочему месту. Она была мила с ним. В магазине, а затем - в ресторане. Салфетку из которого нашли у нее в кармане. Он нашел, к счастью. Нашел и незаметно унес. Ведь легко было по ней отправиться в то пафосное, дорогое место в городе и выяснить, с кем та ужинала. С кем Драко Малфой пытался залечить душевную рану. Хорошо, что он всегда был на шаг впереди. Всегда. И не думал о четырех маркерах последующего поведения после, одним из которых было участие в расследовании. Его порядком достало анализировать всё на свете, хоть это убийство беспокоило Драко, доставляло ему некий дискомфорт. Сев за стол, мужчина с унынием посмотрел на гору неразобранных бумаг и с головой закопался в них, пока его не начали вдруг отвлекать посторонние беседы. - Ты видел, а? Ну ты видел? Какова, а? Я бы такую всю ночь… - Горячая штука, согласен. Трахнул бы её не задумываясь. - Стирала бы она свои острые колени… - Я вам не очень мешаю? - Драко, пытающийся закончить с бумажной волокитой, вскинул голову и сузил глаза, пригвоздил двоих молодых коллег взглядом к их рабочим местам. - Может, сходите в душ и подрочите? Друг другу, блядь. Снимите возбуждение. Напарнички. - Малфой, там такую красотку притащили… - начал оправдываться Гойл. - Вы совсем охуели? - Он вздохнул, возвращаясь к протоколам. - То есть, вы обсуждаете, как трахните задержанную? В своем уме или в армии отбили все, что можно? - Эй, Малфой! Малфой! Малфой!!! Ты оглох? Малфой, сукин ты сын, у нас проблема, а он мораль читает. - Майлз, влетевший на этаж, тяжело дышал. Напарник Драко выглядел рассерженным. Интересно, что с ним приключилось по дороге к кофейному автомату и ларьку с донатами? - Что ты сидишь? - Мне протокол стоя заполнить? Что случилось? Закончились шоколадные пончики и пришлось брать клубничные? - сыронизировал Драко, у которого голова раскалывалась, и он просто хотел домой. В кои-то веки думал, что сможет уйти раньше десяти вечера и просто завалиться на диван, чтобы бездумно пялиться в телевизор, где по Animal Planet шли нескончаемые передачи, под которые так хорошо не думалось. Потому Феникс был готов по-детски скрестить пальцы, чтобы не было какого-то там кода ноль три или ноль четыре и ему не пришлось ехать на очередной труп, а потом выдирать трупный запах вместе с кожей. - Что, блядь, еще, Майлз? Мужчина вздохнул. Драко в последнюю неделю все время был в поганом настроении, что делало его мерзкий характер ещё хуже. - Накрыли незаконный рейв и среди задержанных… - Сука. - Он не дал договорить, сразу все поняв. Все. Сразу. Все. И кого задержали. И почему проблема. И какую такую горячую штучку хотели трахнуть два недоумка. Резко встал, опершись кулаками о стол. Рукава его гольфа были закатаны, потому было видно, что у него вздулись от напряжения вены. - Сука. Вот сука. Я тебе сейчас, блядь, устрою рейв. Оттолкнув стул, он зарычал. А потом направился в сторону выхода с этажа. Не забыв предварительно схватить Гойла за шкирку и ударить головой об стол с такой силой, что жалобно зазвенели скрепки, одну из которых идиот проглотил. - В следующий раз хорошенько подумай, когда захочешь трахнуть задержанную, - прошипел он ему на ухо. - Ты же коп, твою мать. Или мне тебе жетон засунуть туда, куда ты собирался загнать ей? Думай немного о чести, идиот. И абсолютно спокойный с виду, он вышел. В полной тишине. Знающий, что поступил хуже. Напал. Провел с ней выходные. Вывернул руку. Заставил отсосать. А еще хуже… притворялся человеком. Разрешил себе взять бургеры, подарок и даже вести переписку. Её телефон в случае любой проверки будет полон свидетельств того, что Драко Малфой далек от этики, как никто. Что он писал ей “красивая”, “сладких снов” и “с добрый утром”. - Малфой. - Майлз, отвали. Я разберусь. Боже. Какая дура, - вырвалось у него. Ей задержание не пойдет на пользу. И ему. Никому не пойдет. Ведь у него уже сердце заколотилось, как у подростка. И ладони вспотели совсем не от злости. Лишь от предвкушения радости увидеть её. Неделя. Они не виделись неделю с того провального минета, который он, конечно же, пытался забыть и все равно тянулся к нему в ночных воспоминаниях. Тянулся и натыкался лишь на глаза, полные слез и недоумения, что уничтожали даже память об удовольствии. Знал, что не должен был думать о ней или вспоминать. Не должен был проверять телефон каждые пять минут. Не должен был ждать звонка среди ночи. Но проверял, ждал и вспоминал. Потому что эта девушка была для него всем на свете. А он так её обидел. И вот она была здесь. В участке. В клетке. В.. в.. в… в его, блядь, власти, Боже. Он ускорил шаг, спустился на этаж ниже, кивнул охране и зашел в помещение, где находилось несколько камер. Пройдя две, остановился. Сглотнув, увидев её за решеткой. Подобрав ноги, Гермиона сидела на скамье, уткнувшись лбом в скрещенные руки. Словно ощутив взгляд, вскинула голову и уставилась на него ярко-накрашенными глазами. Моргнула неестественно длинными, перьевыми, красно-черными ресницами и… жестко усмехнулась алыми губами. - О! - емко отреагировала она и замолчала. Бросая мяч на его половину поля. Но поскольку Драко ничего не сказал, поднялась и только этим забила пенальти в его ворота. Выиграла без единого слова, ведь была слишком раздета, чтобы он мог думать. Потому просто поднял глаза, смотря в стену, мимо. Потому что из одежды на ней были свободные, но ультракороткие черные кожаные шорты, корсет и до невинности персиковая майка, до того сливающаяся с цветом кожи, что на первый взгляд казалось, что можно увидеть грудь. Что ж, неудивительно, что пол-участка хотело её трахнуть, а он… он - надеть куртку поверх этого великолепия, но просто стоял. Стараясь. Не. Смотреть. Ни на ключицы, ни на колени, ни на алые губы, ни на игривые локоны. На них - особенно. Ведь помнил, как, целуя её в коридоре отеля, убирал их ей за уши, а Гермиона, флиртуя, стряхивала их обратно. Заманивая его. А он поддавался. Пока в машине едва не намотал эти волосы на кулак, пока она… - Надо же, детектив. Ну привет. - Гермиону позабавило, что Драко не смотрел на нее. Подошла поближе и обхватила решетку пальцами, затянутыми в кожаные гловелетты. - Ты же сказал, что не хочешь больше видеть меня. - Она почти прошипела это - очень зло - ему в лицо. - Однако, вот ты здесь, ищешь встречи, да? Так почему не смотришь? - Мисс Грейнджер, - он, не моргая, посмотрел в ее глаза, которые, казалось, горели алым. Не видя ресниц или макияжа. Лишь то, что они темные-темные от злости. Она была сердита на него не меньше, чем он на нее. Хотя он скорее был не сердит, а расстроен, - прекратите паясничать. Я не смотрю, потому что пытаюсь не замечать глупого положения, в котором Вы оказались. - Боже. Какой пафос. - Она от злости разве что не чихнула. Сузила красивые глаза, которыми прожгла в нем дыру. Сейчас стрекоза снова была похожа на фурию, как в Вальпургиеву Ночь. Прекрасное мстительное создание, вернувшееся за преступником. Все как в мифах. - У меня есть право на один телефонный звонок. Хочу позвонить, детектив. Своему адвокату дьявола. Девушка протянула руку сквозь решетку и выжидающе застыла. - Да хрен с тобой. Звони. - Он достал свой рабочий смартфон и вложил в её ладонь. Девушка расхохоталась и вернулась на место. Подобрав ноги, набрала кого-то и ждала. Драко, скрестив руки, наблюдал за ней, как и все в камере, собственно. Она была хороша в своей злости, как только что пойманное животное, мечущееся в клетке. Его второй телефон завибрировал, и он чертыхнулся. Поскольку высветился рабочий номер. Посмотрел на девушку, а та сделала жест в стиле “возьмите трубку”. Малфою стало любопытно, и он молча нажал на зеленую кнопку на экране. - Драко. Ты говорил набирать, если будут проблемы. Мне нужен мой пижамный рыцарь. Меня арестовали. Даже, - она фыркнула от смеха, - не поверишь, прочитали правило Миранды, eh! Как тебе? Вы имеете право хранить молчание. Всё, что Вы скажете, может быть и будет использовано против Вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката во время допроса. Если Вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен Вам государством. Ваши права Вам понятны? Скажи, а ты хотел хоть раз сделать так же? Развернуть меня спиной, надень наручники и прохрипеть на ухо, знаю ли я свои права? У копов есть развратные фантазии о тех, кого они арестовывают? Что бы ты запросил, если бы арестовал меня? Что бы приказать сделать за свободу, а? Хотел бы повторить то, что случилось в машине? Скажи, - она шептала так, чтобы никто не слышал, сидела, опершись о стенку, но смотрела на него очень пристально. Так, что у него все похолодело внутри от желания, - ты бы не снял наручники с меня, верно? - Конечно, нет. И кляп бы Вам в рот засунул, чтобы поменьше трепались, - резко ответил детектив, обрывая звонок. От ярости его глаза сверкнули. Она была дорога ему, очень дорога. И, конечно, он мечтал о сексе с ней. Но слушать, как Гермиона глумится с желанием, которое для Драко было чем-то светлым, полным неузнанной близости, было неприятно. Хоть и заслуженно. Ведь вместо чего-то восхитительного, он ей лишь приказал ему отсосать. Должен был сказать, насколько она важна, а по сути… Кэйлин имела право. Не только на адвоката, да. Но и на эту злость. А у него вот никаких прав не было, и Драко ощущал себя странно беззащитным перед весьма типичной ситуацией, ведь не впервые его провоцировали задержанные. Ему нужно было лишь пойти и отдать приказ выпустить её. Пусть бы упорхнула куда-то подальше от него. Лишь бы не смеялась над ним. Над его жалкими чувствами. Других у него не было. Других ему было и не нужно. Он дорожил тем, на что было способно его никчемное сердце. Хотя он не задумываясь позволил бы вырвать то из груди, вскрыв грудную клетку и сломав ребра, в обмен на то, что не навредит. Потому что собственная боль значения не имела. - Меня скоро выпустят? Я голодная. Безумно. - Девушка облизнула губы, снова поднимаясь. Вернулась к краю камеры. - С утра не ела. Вот. Заберите свой телефон, детектив, адвокат бесполезен. Или мне самой Вам его в карман засунуть? - Так пойди и отдайся кому-то за бакет крылышек, - вдруг рявкнул Драко, пряча смартфон, а Гермиона едва не расхохоталась. Вот оказывается, в чем была причина того молчания. Он… его задела шутка о бакете. А детектив-то, оказывается, попался ревнивый. Кто бы мог подумать. - Любой принесет с удовольствием. Тебя может себе даже коп позволить. - А может мне отдаться тебе? - Она протянула руку и дернула его за кобуру, заставляя наклониться. Вблизи её лицо было еще злее. - Ты же хочешь этого, правда? Хочешь меня? Я знаю. Я чувствовала это. Чувствовала твое желание в своем рту. Такое… горячее и соленое. - Гермиона тихо шептала, не сводя с него тяжелого взгляда. - Если может позволить себе даже коп, почему я еще не твоя? - Потому что отдаешься ты бездарно, - не выдержал Малфой. Она делала ему больно. Невыносимо больно. И он знал, что прозвучал не зло, а… обиженно. Как… как… как ребенок, которому обещали сладкое, а потом ничего не дали, решив, что не достоин. А теперь стояла, потрясающе красивая, юная, великолепная в своей ярости и издевалась над его единственным желанием. Ведь они оба уже знали, что ничего эта стрекоза ему не даст. Кому угодно, но не ему. Но ей, видимо, нравилось причинять ему боль. Он ведь… как бы ему хотелось… она ведь была так важна… и… Неожиданно девушка дернула рукой еще раз, сама же рванула вперед. Решетка впилась ей в щеки, Драко - в лоб, но их губы соприкоснулись. Пальцы Гермионы задрожали от напряжения не отпустить детектива. Секунда - и они жадно поцеловались. Она - позабыв о страхе, он - об этике. Просто поцеловались. Девушка отстранилась первая. Рассмеялась. Все так же зло. - Сержант, отпустите её, - сухо сказал Драко, делая шаг назад. Гермиона накрутила прядь на свой палец и прикусила ту. - Всего-то нужно было поцеловать детектива? И часто Вы таким грешите? - Теперь она говорила громко. Вызывающе. Привлекающе внимание. Драко сузил глаза. - А где же Ваша этика? Ай-ай-ай. - Свободны, - он выдержал и этот удар. Сжал кулаки. - Даже штраф не выпишут, а? - Когда двери камеры открылись, девушка не спешила убегать. Подошла и провела ладонью по его щеке. В следующую секунду тихо охнула, поскольку цепкие ладони схватили её за плечи. - Скажи спасибо, что я не накатал на тебя протокол за проституцию, - огрызнулся Малфой, который просто хотел, чтобы она ушла и прекратила провоцировать. - Потому прикуси язык и пошла вон отсюда. Вон! - Ты всегда такой грозный на работе, Драко? Мы оба знаем, что никакого протокола не было, иначе тебе бы пришлось и себя упомянуть. Что бы ты там написал? За сколько ты меня снял, а? За пару дежурств или за ночь в шикарном отеле? - Она, кажется, его совсем не боялась. И её позабавило сравнение с уличной девкой. Хоть злости в глазах стало больше. Злости и обиды. - Я… - Но, видимо, шлюха оказалась плоха, раз ей больше не позвонили. С другой стороны, о чем это я. Проституткам и не пишут, собственно. Их попользовали и забыли, eh? Выставили из машины. Скажи мне, я была аж так плоха или… - Я уже сказал, мисс Грейнджер, - он устало вздохнул. - Вон отсюда. Немедленно. Дешевые спектакли будете парню своему устраивать. Когда его, конечно, выпустят. - Драко не удержался от ехидной шутки. - У меня нет парня. Я ему не понравилась. Как жаль. Он-то - мне. Даже несмотря на мою травму. - И пожав плечами, девушка развернулась и вышла. Драко же, смотря ей вслед, заметил, что волосы в её хвосте завязаны с помощью твилли, что он ей преподнес. Это было настолько неожиданно, что на секунду он застыл. А потом вдруг догнал девушку и остановил, положив ладонь на плечо. - Гермиона, - посмотрел ей в лицо, вспоминая ту её фразу о “голодна”. Улавливая смысл, - хочешь поужинать? - Дошло, наконец? - Её глаза вспыхнули, и да, до детектива дошло, что все это было затеяно с одной лишь целью. Чтобы он пригласил её поесть. - А я думала, что я зря сдала копам место рейва. Видимо, не зря, eh? Конечно, я хочу поужинать. С тобой. И не важно будет это бакет крылышек или что-то пафосное. Не важно. Подожду на первом этаже, пока ты закончишь. - И покачивая бедрами, прекрасная и невозмутимая, она гордо вышла в коридор, оставляя ошарашенного Драко за спиной, который переваривал то, что она же свой рейв и сорвала. Этим хрупкая стрекоза уложила циничного Феникса на лопатки. И он, с дурацкой ухмылкой вернувшись на свой этаж, просто захлопнул ноутбук и спустился туда, где его ждали. Впервые в жизни. Чтобы отправиться на ужин. *** - Почему ты так разозлился за то, что меня задержали? - Когда они отъехали от участка, Гермиона, успевшая, к счастью, накинуть куртку, не смогла удержаться от вопроса. Или её смущала зависшая тишина, в которой она ощущала усталость детектива. Понимала, что вымотала его. - Девица в коротких шортах могла испортить тебе репутацию? - Кэйлин в коротких шортах могла испортить репутацию себе, - довольно сухо огрызнулся Драко, а девушка, уловив какое-то новое, необычное слово, навострила уши. Кэйлин. Он называл её кэйлин. У него для нее было прозвище. Это было хорошим знаком, который сдавал детектива с головой. Даже если это значило просто “сука” или “дрянь”. Он выделил её, выделил. - Мисс Грейнджер… Гермиона… не хочу напоминать, но скоро состоится суд, а статья об изнасиловании - весьма скользкая, особенно для крутых адвокатов. Если в твоем деле будет упоминаться, что ты задержана на незаконном рейве, то к твоей репутации будут вопросы. Не хочу, чтобы присяжные решили, что ты, возможно, сама виновата. Гермиона выдохнула короткое “о”. Её щеки загорелись. Девушку удивило, что она провоцировала детектива, а тот смиренно молчал, а вот в чем было дело. Он позволил ей это, лишь бы не было протокола. Хотел лишь, чтобы она быстро и без вопросов исчезла. Думал о её репутации, пока она о его - ни капли. Лишь о цели. Насколько этот детектив все же был лучше нее, хоть и поступил, как последний мудак. - Странно, что я должен это объяснять. Вы… ты сама должна думать, - переход на “ты” давался Малфою трудно, а новая вспышка злости - запросто. - Я хотела увидеть тебя. Ты выставил меня из машины, заставляя ощутить себя виноватой за то, что я… Драко, прости, мне следовало не клеить тебя, а познакомиться, раз ты понравился мне, но мне показалось, что мужчине, особенно такому, нужен сначала секс, потому я дразнила, не понимая, что не готова. Не наказывай меня за это тем, что ставишь точку просто за то, что я плохо тебя… - Эй. Прекрати. - Он остановил машину и развернулся. Не задумываясь опустил руку Гермионе на колено и погладил то. Без подтекста. Просто погладил. Успокаивающе. Драко все еще был потрясен от того, что ради встречи Гермиона выкинула такую восхитительную глупость. - Я поступил неправильно. И как человек, и как мужчина, и как детектив. Ведь знаю, что ты не готова, но когда рядом тебя провоцирует красивая девушка… Гермиона, я - не железный, могу и сдаться. У всего есть последствия, мне жаль, что ты их ощутила на себе. Не хотел тебя обидеть, прошу прощения. Думаю, нам следует перестать делать вид, что между нами что-то большее, чем твое ПТСР. - Руку Драко убрал. - Нам не стоит больше об этом говорить. Давайте я просто угощу Вас ужином и завезу домой. Посчитаем на этом знакомство оконченным. Надеюсь оставить немного хорошего впечатления. Не хочу, чтобы Вы думали, что все полицейские пользуются потерпевшими. Есть и нормальные. Честные. Увы, не я. Я… я просто забылся. Он ждал, что кэйлин начнет ерничать. Снова дразнить. Подшучивать. А ему хотелось только одного - прекратить все. Для её блага. - И все же мы говорим. Пусть и не стоит. Это лучше, чем молчать. - Голос девушки прозвучал неожиданно серьезно. Она коснулась плеча мужчины. - Или делать вид, что ничего не происходит. Я так не смогу. Думаешь, меня это не разрывает на кусочки? Эта… симпатия, которая не должна возникнуть. Не сейчас. Но она есть. Взаимная. Проблемная. Травмированная. Но есть. Зачем все прекращать. Ты же не только коп, иногда и значок снимаешь. Снимаешь же? - Она не удержалась от шутки. Драко рассмеялся. - Когда принимаю душ. - Ну вот. Пожалуйста, не будь настолько бескомпромиссным, дай этому всему шанс просто… просто быть. Я же даю. - Девушка убаюкивала его совесть, когда Драко думал, что она отбирает у себя возможность не быть раненой. Но она звала его, и не отозваться было невозможно. - Кстати, я правда голодна. Чтобы влезть в такой корсет, нужно сутки не есть, потому умираю. Мне нужна еда и снять его побыстрее. Хочешь болоньезе? Да? Тогда поехали ко мне. - Поймав похолодевший взгляд Драко, Гермиона тут же тряхнула персиковыми волосами. Понимала, что любое слово он воспринимает за издевательский флирт. - Просто ужин. На разных концах стола, и больше не буду паясничать, потому что теперь ты тоже знаешь, что я еще… не могу. - Ей было неловко говорить, но промолчать было бы хуже. Хотела показать, что воспринимает его злость всерьез. Видела же, как он, держась за решетку камеры, смотрел на нее. Драко Малфой был одним из лучших копов Орегона и, возможно, даже Фениксом, но обида была ему не чужда. Ведь именно так мужчина и смотрел. - Я боюсь, что не смогу быть на публике. Мне уютней пока дома. Безопасней. Только поужинаем. К тому же моя паста вкуснее. - Хорошо, - Драко снова завел машину. И тут же заглушил. - Я не могу. Ну. Я же после суток работы. Не совсем нужный стиль. - Он кинул быстрый взгляд на свое заебанное лицо. В гольфе и с оружием… не то же самое, что в рубашке. Той самой, что теперь висела, еще раз выглаженная, в шкафу, напоминая о несостоявшемся свидании. - И ничего нет с собой. Возможно, лучше в другой раз. Когда-то потом. - Потом - это никогда, - возразила Гермиона. У нее внутри, где-то в районе аортального клапана, что-то защемило. Она дразнила его, и теперь детектив не хотел с ней связываться. - Какой стиль Вам нужен на домашний ужин? Смокинг? Мне нравится этот черный гольф. Прости, но это сексуально. Поехали, иначе тебе придется завезти меня в больницу, чтобы мне прокапали витамины, ведь я умираю, - она рассмеялась, дернула ремень, коим пристегнулась, и бабочки в волосах весело зазвенели. - Ты оплатил шикарный отдых. Обойдусь без дежурной бутылки вина. Должна же я как-то поблагодарить. - Ты уже поблагодарила, - неожиданно пошутил Драко, и девушка покраснела. - Это пошло, - пробормотала она, пытаясь перестать заливаться краской. Одно дело - поддевать самой, второе - видеть, как детектив сверкнул глазами. - Ужасно пошло. И ужасно хорошо было. Я солгал. Ты совсем не бездарна. - Рада слышать, - съязвила она, - но повторять не буду. По крайней мере сегодня. Только болоньезе. “Я бы не отказался от персикового десерта, проклятие”, - мысленно подумал Драко. Вытряхнуть её из сексуального корсета было бы хорошо. Или лучше из майки, а корсет оставить. А затем делать с ней то, о чем копы в участке даже не додумались бы. Не трахать. Любить. До кончиков шикарных волос. И… да, стереть ей колени. Во второй раз в доме Гермионы Драко ощущал себя куда уверенней. К удивлению девушки, он снял кобуру, оставив ту в прихожей. Не хотел быть с пистолетом в её уюте. Желал войти, как человек. Мужчина. Никак не коп. - Теперь я безоружен. - Теперь ты обезоружен, - поправила Гермиона, не удержавшись от флирта, который был у нее рефлекторным. Чмокнув Драко в щеку, она улизнула переодеваться, бросив через плечо: “Располагайся поудобней”. Поудобней он выбрал на кухне. Сев на табуретку, сложил руки на колени и оглянулся. В этот раз куда более спокойно, чем в прошлый раз, когда взгляд хватался за все и сразу, сравнивая с инстаграмом. Сейчас Драко просто замечал те детали, что не попадали на камеру. Немного криво висящую прихватку с лавандой. Рассыпавшиеся зубочистки. Чашку в раковине. Она была не идеальна, эта кэйлин, и подобное знание как-то успокаивало. - Полчаса - и ужин будет готов, - стрекоза впорхнула в кухню, смыв с себя всю косметику, отлепив сценические ресницы и, увы, сняв корсет, сменив свой сексуальный образ на обычное желтое платье с зелеными авокадо. Смотрелось настолько мило, что Драко не удержался. Улыбнулся. - Вино? - предложила Гермиона, а Драко не отказался. Девушка кивнула, протянула ему бутылку, поставила перед мужчиной два бокала, а сама стала возиться с соусом, параллельно поставив воду. - Славно, что я позавчера приготовила свежие тальятелле, значит, все будет быстро. Или ты бы хотел феттучини? С чем ты предпочитаешь болоньезе? Ой, я же забыла дать штопор и… Девушка развернулась и опешила. Вино уже было разлито по бокалам, а Драко вернулся на табуретку. Подобрав ноги, он сидел, чуть ссутулившись, и просто смотрел на нее. Гермиона смутилась. Как ему удалось настолько бесшумно все проделать? Это даже пугало. - Делай как привыкла, - просто ответил детектив, просто любуясь ею. Какая она домашняя и славная. Как трет босой стопой голень. Как лопатки движутся под тонкой тканью. Как колышется пышный хвост, связанный той твилли с персиками. Ему было приятно видеть, что она носит его подарок. Было ощущение, что Гермиона позволила его пальцам зарываться в её шикарные, блестящие волосы, шелковистость которых настолько потрясла Драко. - Мне все равно. - Тогда сделаем все по классике, с тальятелле, - она достала из холодильника стеклянную емкость, сняла крышку и достала оттуда несколько катушек с какими-то макаронными изделиями. Малфой уставился на нее во все глаза. Когда Гермиона сказала: “Славно, что позавчера приготовила”, он решил, что девушка достает кастрюлю с уже готовыми, сваренными спагетти - или как там стрекоза их звала по-модному - и просто разогреет ему их на сковороде, смешав с соусом. Поскольку сам поступал так же. Если что-то готовил - то в большом количестве, чтобы меньше возиться. А она собралась же приготовить ему свежую еду. - Ты сама делаешь… это? - забыв слово на букву “ф” или “т”, удивился Драко. - Конечно. Домашняя паста куда вкуснее. Оценишь. Ты точно хочешь болоньезе? Говори, пока я не стала возиться с фаршем. Могу сделать и briciole e noci*, если хочешь. Без проблем, Драко. Или у тебя аллергия на орехи? - Болоньезе. Девушка кивнула и продолжила готовить, наполняя воздух вокруг себя ароматами. Краем глаза она наблюдала за Малфоем. Он не шевелился. Просто сидел. Не бродил по её гостиной, чтобы была соединена с кухней, не трогал вещи, ничего не делал, не доставал. Сидел и сидел. Как… как… Гермиона сглотнула. Как уличный пес, которому пообещали еду, и он тихонько ждал, чтобы не передумали и не прогнали. Она не могла понять, откуда у нее столь странная ассоциация, ведь рядом с ней был крутой, циничный, умный и хладнокровный детектив. - Какие специи ты любишь? - Она, стоя на одной ноге, потянулась к полке, где у нее в ряд стояли разноцветные баночки, привезенные из разных стран, поскольку Гермиона предпочитала только локальные специи, а потом обернулась. Ведь не только для себя готовила. - Соль. Перец. - Ну я же не cacio e pepe** готовлю, Драко, - хихикнула девушка. Мужчина посмотрел на нее из-подо лба. Ей вмиг стало не по себе. У него был такой взгляд… тяжелый. На деле же Малфой просто задумался. Он не уделял специям никакого внимания, потому не знал правильного ответа. - Все равно. - Тогда будет орегано, базилик, сладкая паприка и… соль, так и быть. - Она попробовала пошутить. Потом вдруг её глаза лукаво блеснули. - И чеснок. Естественно, сушеный, eh, чтобы после ужина тебе ничего не помешало меня поцеловать, - и, расхохотавшись, Гермиона вернулась к болоньезе, весело пританцовывая своим мыслям. Драко улыбнулся. Целоваться. Она хотела, чтобы он её поцеловал. Он хотел её трахнуть. Вот такая невозвышенная у них была проблема. Единственным плюсом было то, что в этот раз Малфой не анализировал, что мог бы её изнасиловать где-то в углу, пока кипела паста, нет. Теперь все было куда лучше для стрекозы и хуже для него. Ведь теперь, раздразненный, он желал, чтобы она отдалась ему сама. Чтобы забралась к нему на руки, обхватив коленями бедра и задирая юбку, попросила бы о большем. Мечта была сладкой. Как все тот же персик. Слишком сладкой, чтобы стать реальностью. Детектив уже понял, что ей просто нравилось дразнить его, не более. Потому он сделал глоток вина и снова сложил руки на коленях. - Я - удобная мишень, eh, детектив? - поддела мужчину Гермиона. То, что он не шевелился, сначала удивило, а теперь казалось логичным. Он ведь бывший снайпер, потому привык осматривать территорию с одной позиции. В поле его зрения девушка ощущала себя будто под прицелом, и это… до мурашек будоражило отчего-то. Ей неожиданно нравилось быть в фокусе его зеленых глаз и понимать, что они пристально наблюдают лишь за ней. Не для того, чтобы выстрелить. А для того, чтобы поймать идеальный момент и… интересно, чтобы он сделал или точнее - что сделает? Поцелует её? - Рядом со мной тебе не стоит беспокоиться о том, что ты - мишень, - вдруг тихо ответил он, и у Гермионы по телу пошла дрожь, - я бы закрыл тебя спиной в секунду, если бы была угроза. Потому танцуй спокойно напротив своих окон в пол. Он воспринял её фразу слишком буквально. Не уловил флирт. И видел, что да, при желании для всего мира кэйлин могла бы стать мишенью, ведь в её кухне ярко горел свет, который подсвечивал её силуэт на фоне незашторенного окна. Такую легко можно было снять за три секунды с расстояния в триста метров. Легко бы. Ведь он бы не позволил. Среагировал бы быстрее. - Блядь, - у нее внутри от его слов все оборвалось. Фактически этот мужчина, не меняясь в лице, заявил, что подставил бы себя ради нее. Это было приятно и… стыдно. Стыдно, ведь он говорил это честно, от всего сердца, а она игралась с ним ради того, чтобы так фактически и было. Чтобы однажды он, возможно, спас её. Ровно до этой секунды Гермиона, видевшая лишь всесильного рыцаря в пижаме, не задумывалась, какова будет цена… для него. Ведь защита давалась кровью. Пробьют ли еще пару пуль в его теле, пригодится ли информация с татуировки? Ощущая, как её охватывает вина, благодарность и что-то новое, хрупкое, Гермиона, позабыв о еде, подошла к Драко. Наклонившись, обхватила его лицо ладонями. Поцеловала. - Разве целовать нужно не после ужина? - удивленно моргнул Малфой, не понявший, что сказал очень сильную вещь. Едва заметно улыбнулся, прищурился и поцеловал её в нос. - Боже, нет. Ты.. ты… ты как из какой-то фантазии, знаешь? Где девочки мечтают о том, что будет защищать всегда. - Она часто моргала, пытаясь просто сдержать то, что внутри копилось горячими слезами, где каждая капля была бы наполнена наивным восторгом. И его недоуменный взгляд лишь усиливал её дрожь внутри. Кажется, детектив даже не понимал. - Мне никто не говорил подобного. Ох, Драко, что же ты со мной делаешь? Она порывисто обняла сидящего на табуретке мужчину, и он уткнулся носом в её ключицу, чувствуя, как её сердце колотит ему куда-то в челюсть. Знающий все о блоках в бою, Драко был легко нокаутирован вот таким вот апперкотом, ведь не прикрыл уязвимое место, коим челюсть и была. - Нельзя говорить подобного, черт, - она нехотя отстранилась и вернулась к пасте, которая, кажется, переварилась. - Хватит укладывать меня на лопатки, достаточно того, что ты - коп, а это, как и у всех девочек, одна из самых моих жарких фантазий. - В контраст словам Гермиона прикрутила огонь. Драко вскинул бровь. - Ну, знаешь, каждая хочет быть плохой девочкой, которую парень в форме прикует и… черт, обожглась, eh! Она подула на руку и смущенно рассмеялась. - Не делай вид, что не понимаешь. Сам небось не раз этим пользовался, правда? Будто не снимал девчонок с помощью значка и сурового вида… все же ведутся, знаю. Я брала салфетки в твоем бардачке. Видела, что они, по сути, просто таки телефонная книга. - Что не так с салфетками? Удобно же. Панель протираю ими. - Блядь. Ты что, не видел на них номера и всякие “позвони мне, красавчик, жду”? Ты же даже, когда мне кофе купил на заправке по дороге в комплекс, то принес такую салфетку. - Гермиона, выбирая тарелки, округлила глаза. - Тебя что, ни одна бывшая ни разу носом не ткнула и не закатила истерику? Я бы… я бы на хрен выкинула эти салфетки подальше. - У меня нет бывших, - Драко пожал плечами. Девушка зажгла пару свечей, и детектив не увидел в этом романтики. Достаточно долго наблюдал за её аккаунтом, чтобы знать - она просто обожает маленькие огоньки, потому окружает себя ими и во время ужина. - Я же говорил. Я с юности на войне, потом на службе и… ну а теперь работа такая, многим не приятная. Знаешь, жуткий график, - он не казался смущенным, пока Гермиона выглядела потрясенной. У такого горячего, горячего копа не было отношений никогда?! Куда смотрели все девушки Портленда?! - все время на работе. Будни, выходные, дни и ночи. Возвращаюсь поздно. Злой. С трупным запахом и никакой романтики или что там девушки ждут. Свиданий и вечером у телевизора. Девушка, уже поставившая тальятелле, щедро залитые болоньезе, на стол, села и… положила голову на плечо Драко. Уткнулась носом в его гольф и глубоко вздохнула. Поняла, наконец, почему он не хотел идти в гости после работы. Считал, что тащит в её домик трупный запах. Но она слышала лишь кофе, дым, безопасность и… такое одиночество, в котором сильный детектив был уязвим. Ей следовало подумать, что все на руку. Его некая неопытность в отношениях, ведь можно было крутить им, как бы ей хотелось, но эти мысли были далеко. Сейчас ей нравилось вдыхать его аромат и дышать. - Нужно время. Чтобы тальятелле пропитались соусом, - пробормотала она, сплетая их пальцы. - Где ты насмотрелся такой ерунде о романтике? В вечерних ситкомах? - В судах, где пары разводятся. И в участке. Когда жены и подружки приходят. Рыдают и ругаются от одиночества, ведь мужчин никогда не бывает рядом. Потому все разведенные или одиночки. Отношения - они не для полицейских. - Посмотрим, - проворковала Гермиона, возвращаясь на место. Взглянула на пасту. Та её удовлетворила, и кэйлин стала её раскладывать по ярко-салатовым тарелкам. - Значит, не заводишь отношений, чтобы не ебали мозг? - Отчасти, - уклончиво ответил Драко. - А чего бы ты хотел? Мужчина сделал вид, что не услышал, но окинул весь момент взглядом. Этого. Он бы хотел этого. Всегда. Красивую девушку, что готовила ужин и что-то ворковала. Чтобы было светло, тепло и никаких ранений. И, может, ещё собаку, что встречала бы на входе лаем, а затем ждала, что он её угостит под столом ужином. Его мечты были незамысловаты, но Драко прекрасно помнил, что подписал, и что ничего было нельзя. Лишь ужин. Всего разок. А Гермиона, уловив, как засияли его глаза, и без слов все поняла. Увидела тоску по нормальности да рутинности. Сообразила, что все это время, что ей казалось, что детектив терпеливо сидит, он просто отдыхал. От всего на свете. Наслаждался. Тем, что для него готовили. Её сердце сжалось. Снова. Она никогда не знала, что от стыда оно могло стать размером с горошину, оказывается - все было возможно. Гермиона погладила Драко по пальцам и отпила вино. Они приступили к ужину, ведя беседу обо всем и ни о чем. Девушке казалось, что детектив как-то зажался. Он не выглядел как тот, кто наслаждался ужином. - Это потому что они не аль денте? - огорчилась Гермиона спустя несколько довольно неловких минут. - Знаю, что переварились. Первый раз, блин, такое. И именно когда я пригласила тебя. - Очень вкусно, просто с какого хера они такие длинные? - Детектив, не желающий заляпать потрясающе вкусным болоньезе скатерть, сердился. Уставший и сутулый, он не ощущал себя комфортно. Потому что… Боже, сколько он не ел с кем-то? Последний раз, наверное, обедал в компании в “Дельте”, и это было совершенно не так, когда за столом и каждый твой жест анализируют на пригодность янтарные глаза. Мечтающий об этом ужине, он позабыл о том, что не знает о чем поговорить с ней, если Гермиона замолчит. Потому детектив сосредоточен был лишь на том, чтобы не разляпать соус и оставить хорошее впечатление. Не ощущая себя ловким. Никак. - И зачем мне ложка? - Удобней накручивать же, - пожала плечами Гермиона без смешка. Её трогало то, как он сердился, ведь, значит, нервничал. Смущался. Её. Железный, циничный коп был смущен, и таким Драко ей… неожиданно нравился. Сочетание невероятной силы, которая могла щитом закрыть её всего мира, и беззащитности перед чем-то привычным. Её рутина была для него загадкой, ровно как его повседневность пугала Гермиону. Пугала и, возможно, - совсем чуть-чуть! - возбуждала. До мурашек, от которых чесалось под коленками и лопатками. - Зачем это все придумывать? Я, когда голоден, и руками могу есть, - рассмеялся Драко сражаясь с тальятелле, которые предательски соскальзывали с вилки. - И, вообще, почему нельзя их делать маленькими? Я беру болоньезе в супермаркете, так их можно разогреть и сразу на вилку накалывать. Удобно же. - О, - емко отреагировала Гермиона и, протянув руку, несмело коснулась шрама над бровью. Драко трогательно дернулся. А ей… ей так хотелось снова и снова обнимать его, обещая, что она может лучше и больше, чем еду из супермаркета. Он же был обеспечен, почему покупал себе низкопробную ерунду, которую Гермиона не еле даже, когда только приехала в Портленд? - Потому что там делают неправильно. С болоньезе нужно есть тальяттеле ну или, как у нас модно, еще спагетти, хотя этот соус именно к спагетти - чисто американская тема, как ролл Калифорния. - Спагетти, тальятелле, какая разница? - Большая. У спагетти круглые сечения внутри, а здесь более плоские и широкие полосы, к тому же шероховатая поверхность позволяет удерживать и впитывать густой соус. А еще есть феттучини, букатини, каппелини, папарделле, зити. И это только длинная паста. Кроме нее еще встречается фарфалле, фузилинни, роттеле, равиоли, лазанья, пенне, ригатони, каннелони, каватаппи… и это лишь в Италии, детектив. Существует соба, фунчоза, удон, рамен, харусаме… - Проклятие, да видов убийц меньше, чем лапши, - Драко засмотрелся на веселую девушку, которая загибая пальцы, сыпала новыми словами без капли насмешки. Долбаные тальятелле… или это были спагетти… и… что… плюхнулись обратно в миску, и таки соус оставил алую кляксу на скатерти. - Вот тебе и тест Роршаха. Блядь. Извини. И ты все это умеешь готовить?! - И я все это приготовлю тебе, пока не надоест, - пообещала девушка. Наклонившись, взяла свою ложку и нырнула той в тарелку Драко. Ловко накрутила катушку и положила себе в рот. - Ммм, как вкусно. И удобно, да? Она нарочно сглажила неловкость из-за никчемного пятна. Проглотив пасту, она довольно сощурилась. Потом притворно нахмурилась и... пальцами зачерпнула соус. - Слушай, действительно, руками вкуснее, - почти промяукала она, облизывая пальцы и щуря, все время щуря, свои лукавые глаза. В следующую секунду Драко, потянувшись ближе, поцеловал её. Просто за то, что кэйлин была теплой, сияющей и прекрасной. За это ему нравилось целовать её. А ей, кажется, нравилось отвечать, поскольку девушка рванула поближе, и вот её язык уже был в его рту. Это было не как в машине, где она тряслась от страха. Нет, сейчас Гермиона отвечала со страстью, обжигая его губы паприкой. Пододвигаясь все ближе. Её стул безжалостно царапал пол. Ложка упала на пол, разбрызгивая узоры эмоций, коими Гермиона была переполнена, по светлой плитке. А ей было все равно. Закрыв глаза, девушка просто не могла прекратить целовать мужчину, который… да похрен, что не был рыжим. Ей сейчас вообще почти все было похрен, включая задание от чокнутой Семейки Рен. Имел значение лишь детектив, который за сегодня столько раз сшибал её с ног, а сам оказался бессилен перед пастой. Детектив, который не наорал в участке. Который освободил, который заботился о её репутации, сдерживался и готов был прикрыть спиной. Детектив, который подарил дорогую твилли, устроил шикарный отдых, но сам был настолько прост, что покупал клейкую лапшу и смущался, когда о нем заботились. Настолько, что терял свою ловкость и зажимался. Сутулился и неуверенно смотрел из-подо лба, ища подсказку, как себя вести. Это все смешивалось в потрясающий коктейль, бьющий в голову настолько, что отшибало страх, и Гермиона не могла прекратить или оторваться. Она позабыла, что обещала ужин. Девушка жаждала дать ему десерт. Или получить тот от него. Как повезет. Но вдруг телефон Драко завибрировал на столе, и он тут же дернулся, но девушка… девушка была быстрее. Положив ладонь на смартфон, стрекоза покачала головой. Нажимая кнопку, чтобы тот вообще потух. Не сводя с Малфоя внимательного взгляда. - Нет, я не дам тебе уехать. Не дам кому-то все испортить. Останься со мной, Драко. - Она нервно сжала телефон, не желая тот отдавать. - Побудь только моим этим вечером. Уже поздно для работы. Пусть идут нахрен. Ты же хочешь остаться. - Нет. Не хочу, - покачал головой мужчина. Знал, ощущал и нервничал, ведь заходил слишком далеко. Дракон начал поднимать голову и прожигать красивую девушку заинтересованным взглядом, а пальцы уже удерживали её запястье слишком требовательно. Но ещё был шанс сберечь… не достоинство, нет. Его он потерял в машине неделю назад, унизив Гермиону. Её. Ему хотелось сберечь её от себя. Доесть ужин и уехать. Или не доедать. Этот мир был слишком хорош, чтобы ему в нем оставаться. Девушка - слишком красивой, паста - слишком вкусной, дом - слишком уютным. Потому Драко потянулся ко второму телефону, что разрывался в кармане, просто пользуясь предлогом, чтобы не стискивать руку Гермионы. Ведь запястье было соблазнительно хрупким, а значит, бессильным против него. - Хочешь. И я хочу. Хочу, чтобы ты остался, - она уже сделала ошибку, прогнала его, но сейчас у нее аж сердце заболело от желания провести с ним вечер. Не важно как. За столом, в постели, на крыльце или в кресле. Гермиона желала, чтобы мужчина остался. Не для секса. Не для плана. Ради нее и ради себя. Ради возможности узнать, что скрывается за огненными татуировками и глухим гольфом. Потому она смотрела на него в упор, не моргая. Памятуя, что дала слово - он будет умолять, и зная, что своими словами не упрашивает, а скорее подталкивает его именно к этому. К просьбе остаться. Хоть и не играла с ним сейчас. Желала узнать того, кто был лишь целью, даже зная - так нельзя. Ей нельзя все погубить, поддавшись глупому эмоциональному порыву, но… он был так силен и потерян. Закрыт и искренен. Холоден и умудрялся при этом сгорать. Этот контраст притягивал Гермиону магнитом, и она переливалась от эмоций, как рождественская гирлянда, огни которой когда-то гипнотизировали Драко. Мужчина медленно достал телефон и… отключил его, положив рядом с тем, который уже обезвредила Гермиона. Окинул взглядом замершую девушку, а затем сгреб её в свои крепкие объятия, которые оплели её, как корни. Его губы поцеловали в макушку, а голос обжег сердце. - Я так долго… так долго этого хотел. Так давно хотел только тебя… - Насколько давно, Драко? - прозвучал вкрадчивый ответ, и Феникс, поддавшись порыву, понял, что проболтался. Сгорая от любви, просто по-мальчишески “спалился”. * как и болоньезе, классический соус, подходящий именно к тальятелле, который делают с хлебными крошками и орехами. ** паста с сыром и перцем. *** Итак, две важные новости. 1. История все ещё ищет бету 2. Выход глав. На следующие выходные - Рождество и я его планирую проводить вне фикбука. Потому выход глав будет смещен. Следите за анонсами в группе. Ну и поскольку следующая неделя свободна от Фланкера, то вы снова своей активностью влияете на количество глав следующей недели - 1 или 2.