Презумпция

"Мужчины чаще вымещают агрессию на женщине, чем на сопернике. А вот женщины напротив – чаще мстят сопернице. Это связано с гендерными ролями в обществе, где мужчина наделен большей ценностью, чем женщина"

"Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления"

Ричард Тейлор

Июль. За полтора месяца до нападения. Феникс, закурив, вполуха слушал, как Блейз рассуждает о необходимости вкладываться больше и больше в рекламу: ведь если товар плохо продается, то и резона в контрабанде нет. Мужчина косо усмехался. Мафия, что платит за рекламу, – это было до глупости смешно. Но он не вмешивался. Блейз мог развлекаться, как ему хотелось. Малфою было чхать с самой высокой точки Портленда на это все. Его интерес был сужен до размеров порта, остальное его не касалось. - Знаешь, из тебя никогда не выйдет капо, - вдруг заявил Феникс, - пока ты играешь в маркетингового директора и пытаешься строить тут какую-то политику продаж – ты обречен, Блейз. Мне даже жаль тебя, amigo. Столько лет служить Тому и не понять главный принцип работы огромного механизма. Мы не должны просить, чтобы нас покупали. Мы создаем такие условия, чтобы нас умоляли продать. А ты беспокоишься, что поставщики перестанут у нас заказывать, ох… может тебе пойти работать в МакДональдс? Твои идеи актуальны для них. Будешь там бороться за cage free яйца, заигрывать с покупателями и расшаркиваться с конкурентами. Очнись, - Драко пощелкал пальцами у носа Блейза. – Если поставщик выебывается, что товар плохо покупают и тот не заказывают, то спускаешь на него свору, и завтра он скупает партию товара по цене, что в два раза больше, чем была сегодня. И это его проблемы, как продать что-то. Или просто перекрываешь ему поставки и по цене в два раза меньше сливаешь товар конкуренту. Потеряешь раз, обретешь позже. Всему тебя нужно учить. - Что ж ты не продержался в роли капо дольше, чем два года? – оскалился Блейз. – Видимо, твои методы не особо работают, а? Какого пришел в наш Клан? Прислужники Блейза притихли. Драко спокойно отпил ром, щуря свои зеленые-зеленые глаза, в фокусе которых никто не хотел оказаться. Костяшками пальцев потер шрам над бровью. - Знаешь, когда Альфа становится сильнее? – Его голос звучал тихо, но где-то в каждой букве слышался рык. – Когда загрызает свою собственную стаю. Что я, собственно, и сделал. Он пришел в ту аргентинскую семью несколько лет назад, когда нацелился на Портленд. Женился на внучке престарелого капо и перебрал все дела Семьи. Один фиктивный брак ради выживания. Девчонка хотела жить, зная, что они все обречены, ведь слабели и годами враждовали с Реддлами. Потому, убивая всех, Драко сохранил ей жизнь. – Задай себе вопрос: что бы с вами было, если бы я этого не сделал? Я ведь мог объединить свою семью с множеством других мелких, обиженных кланов, но предпочел присягнуть Реддлу. Не за что. Он зевнул. Все было просчитано. Быть капо ему было не нужно, а стать уважаемой частью Клана Реддл жизненно необходимо, потому арифметика была проста. Брак, руководство, убийство, кровь на руке, которую он пожал Тому в обмен на свою роль в Клане. - Мы закончили. Продолжайте решать маркетинговые задачки, а я, пожалуй, займусь чем-то существенным, - и, допив ром, Драко поднялся. Пока собирался, пропускал мимо ушей какую-то чушь, что продвижением товара могут заняться блогеры, а потом услышал: - Моя девушка могла бы выполнить такое задание, она крутой инфлюенсер. Стараясь не выдать свою реакцию, развернулся. Рыжий лепрекон, гордый, что ему есть наконец, что предложить Блейзу, сиял, а Драко оскалился, ведь предлагал он…Гермиону. - Бывшая девушка, Уизли. Кажется, красотка тебя бросила. - Это не значит, что она откажется, у нее в последнее время есть трудности с деньгами, потому дорого она нам не обойдется. Драко захотелось достать пистолет и выстрелить тому в сердце. В голову было бы быстро и милосердно, а с пулей в груди, которая ощущалась раскалённой иглой, люди подыхали дольше, в конвульсиях, сдыхали, ведь нужно было время, чтобы легкие наполнились кровью. В руку, ногу и живот тоже было бы неплохо и ещё дольше. Он мог сделать это. Выстрелить и запретить помощь. Стоять и смотреть, как ублюдок истекает кровью, но Драко ничего не сделал. Зафиксировав где-то там, на краю сознания «бывшая девушка», мужчина отбросил свой основной инстинкт – убивать, обращаясь к менее знакомой цели - уберечь. - А еще вы можете обратиться в рекламное агентство и заказать рекламу, заплатив налоги, - расхохотался Малфой. Вышел, завел машину, вдавил газ, выругался. Знал, что такие решения не принимаются за секунду, потому у него было время хорошенько подготовиться. Он был почти уверен, что Клан Реддл не пойдет на глупость вроде заказа рекламы через блогеров. Но если вдруг им придет это в голову, Драко имел план, который созревал в голове с каждым новым километром. План, с помощью которого он мог уберечь стрекозу, но при этом наказать, подставить Рона. Убить его было бы слишком просто, а вот лишить той маленькой власти, который он так гордился, и закинуть за решетку было достойным наказанием за предательство девушки, которая снизошла к нему. Удерживая машину на безумной скорости, Драко мрачно смотрел на дорогу. Если прожорливый Клан Реддл захочет себе девушку в качестве блогера, он просто нападет на нее в одном из тех мест, в которых она часто бывает. Нападет, имитируя ограбление, и подставит дебильного лепрекона, убив выстрелом одного Феникса, одну стрекозу и рыжего кретина. Никто в Клане не узнает о его привязанностях к красивой инфлюенсерше, что обезопасит её от иных притязаний, а Уизли посидит пару лет, размышляя о своем поведении. Клан же не будет работать с девушкой, засвеченной в преступлении, ведь какое-то время она будет в центре ненужного им внимания. Все было стройно, просто и… болезненно. Резко остановившись, Драко посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Не так каждый мужчина мечтал познакомиться с той, которая значила столь много. Не выкручивая ей руки, ведь придется зажать так, чтобы оставить пару синяков. Но жизнь не спрашивала о его желаниях. Он поступал лишь так, как требовалось. К тому же ему все равно не светило ничего с мисс Грейнджер, но и на съедение Клану он не готов был её отдать. Потому выхода не было. Он поступит по-своему правильно, и она не пострадает. Не ввяжется в эту грязь. Приятно Драко не было, но безопасность девушки, попавшей в поле зрения Клана, была дороже. А потом мужчина достал телефон и впервые за много месяцев разрешил зайти на страницу девушки. Слабая улыбка осветила его лицо. Она была свободна, а значит, снова было можно. Сердце тревожно, в предвкушении забилось. - Я скучал, знаешь? – тихо сказал он, когда она заулыбалась ему с множества фотографий. Провел пальцем по шикарным волосам. Ничего не ощущая, кроме тепла экрана. Конечно, стрекоза не знала, ведь не подозревала о его существовании. А он жил ею каждый день. – Спасибо, что снилась мне. Это помогало. Тебе не о чем волноваться. Я не дам Клану обидеть тебя. Черт. Как же я скучал… И, вздохнув, Драко, не сводя с нее взгляда, потянулся к ремню на джинсах... *** ... - С первого взгляда, - честно ответил Драко, ведь так оно и было. Он пропал, когда впервые увидел. И поцарапанное, битое стекло смартфона не помешало рассмотреть красоту, которая сейчас, сузив глаза, игриво смотрела на него. Мужчина понимал, что её вопрос звучит кокетливо, без подозрений. Стрекоза желала, как и каждая девушка, услышать нечто приятное. - Я потерял от тебя голову с первого, мать его, взгляда. Напрочь. - Тебе понравилась заплаканная жертва преступления? - Гермиона вскинула бровь, а Драко - руки. - Виновен, что уж поделать. Это было неэтично, но… - он криво усмехнулся. Как хороший детектив знал, как предоставлять информацию, чтобы не солгать, но дать возможность собеседнику сделать неверный вывод. Он же правда сразу сошел по стрекозе с ума, его привычная реальность разлетелась на разноцветные смеющиеся кусочки, впившиеся в сердце, но кэйлин была вправе сама решить, когда тот роковой первый взгляд был на нее брошен. Ему не обязательно было указывать, что все случилось за год до катастрофы. - Я не увидел жертву. Я увидел невероятной красоты девушку, которая потрясла меня. Как никогда в жизни. - О, плохой полицейский, очень плохой полицейский, - заурчала девушка, покрываясь мурашками даже в локтевой ямке. Пальцы на ногах поджались, и впервые с той жуткой ночи она ощутила приятный, жаркий спазм внизу живота, заставляющий пересыхать горло. Белье, в контраст, промокло. Это было восхитительно и жутко. Что он запал на нее, когда она рыдала. Запал, и его не оттолкнули чужие пальцы внутри её тела. Тела, которое желало его. Так сильно, что, казалось, внутри, по венам потек огонь, который влажными каплями выступил на затылке и жег даже через раскеты на запястьях. Она сглотнула. Коп, который потерял голову от жертвы. Было отчего голове закружиться. - Ты оставил слишком много улик, детектив Малфой, - хрипло прошептала девушка, наклоняясь все ближе. Его пальцы обхватили горящие запястья, но, кажется, этот человек правда не горел в огне, поскольку не вспыхнул, не превратился в горстку пепла. - Ведь когда полицейский подвозит жертву и охраняет её всю ночь… это выдает его с головой. Потому кто-то и вправду виновен. Она улыбалась, Драко внутренне хмурился. Кэйлин даже не представляла, насколько виновен. Насколько не заслужен был этот момент, эти взгляды, поцелуи и напряжение в воздухе, обещающее перерасти во что-то большее прямо сейчас. Он не заслужил на все это, но вел себя так, будто можно было, потому не отпускал. Умирающий от жажды никогда бы не отказался от глотка воды. - Слышала, что чистосердечное признание и добровольное сотрудничество уменьшают вину. Это вправду работает? - Гермиона наклонилась. Кончиком языка провела по его нижней губе и сама же застонала. Губы детектива были прохладными, как кубик льда. И ей захотелось приложить этот кубик к каждой клеточке своего горящего как в лихорадке тела. К каждой, блядь, клеточке. Абсолютно каждой. Особенно,той, что под юбкой. Ведь там жгло сильнее всего. - Или ты предпочтешь быть наказанным по полной? - Никогда не верил в добровольное сотрудничество, потому я за приговор без смягчающих, - он подался вперед и легонько прикусил губу девушки, и та застонала снова, отчего Драко вздрогнул. Она была смычком, что касался натянутых нервов. Все струны внутри него дрожали. - Сделаю все, что скажешь. Я все ради тебя сделаю. Они замерли. Оба. Гермиона задержала дыхание. Это прозвучало не страстно, а очень четко. Драко будто оценивал эту близость. Фактически он почти умолял. Говорил, что за секс, один секс отдаст все. Наверное, даже мысленно скрестил пальцы, чтобы она не передумала. Девушка знала, что выиграла. Могла попросить у него защиты, помощи, покровительства, но не думала об этом. Зафиксировала мысль на краю ликующего сознания, отложила до худших времен. Сейчас, в ответ на эту незапятнанную эмоцию - возможно, первую в жизни этого детектива - хотела быть честной с ним. Не могла ответить взаимной влюбленностью, но искренней страстью - да. Ей хотелось с уважением отнестись к тому, что детектив фактически уложил свою верность ей под босые ноги. Потому она первая поцеловала его, обнимая за шею. Ощущая его всепоглощающее одиночество и стараясь поделиться собой. Поблагодарить. Вылечить. Помочь, возможно. Потому она не играла. Гермиона действительно наслаждалась. Не столько наконец проснувшимися реакциями своего тела, сколько восторгом, с которым этот замкнутый человек целовал в ответ. При этом он, как все до него, не пытался залезть под юбку или наброситься. Целовал, как бы принимая то, что она готова дать, и не нарушая границ. С подобным уважением Гермиона столкнулась впервые, и от того у нее сжалось еще и сердце. Замерло. От сладковатого, пьянящего восторга, а затем вдруг забилось, как безумное. Драко же никуда не спешил. Не хотел давить, хоть осознал, что попросил её переспать с ним, обменивая секс на все что угодно. Он больше не мог быть одинок. Каждый раз, когда Гермиона приближалась, дразнила, а затем убегала в свой инстаграмный мир, девушка словно выдирала из его поштопанной души по кусочку, и потому Малфой был готов отдать за одну настоящую близость в жизни всё. Никогда не просящий никого, даже под пытками не умоляющий остановиться, не ждущий от людей милосердия, в этот раз он решился и попросил. А стрекоза вдруг взяла и откликнулась, ничего не взяв взамен, что лишь подчеркнуло её особенность. Другие бы люди - жестокие, злые, циничные, как он сам - унизили бы, посмеялись и продлили бы муку, она же просто целовала его, ладонями касаясь коленей. Упираясь о них. Отдаваясь ему. Не телом. Но губами. И Драко принимал это, отвечая на поцелуи. Уже совсем не невинные. Обжигаясь обо все это. Как замерзший человек бездумно шагал в огонь, чтобы согреться, так Драко целовал, наслаждаясь тем, какое оно на вкус - человеческое тепло. Оно аж делало больно, но он все равно целовал. Потому что лучше момента в его жизни никогда не было. Искреннее - уж точно. Никто не целовал его без ценника. Значит, та сука солгала ему много лет назад. Ему не нужно было платить деньгами или душой за секс. Кто-то мог закрыть глаза на его дикость и шрамы, как это сейчас делала Гермиона. Ведь её пальцы переместились обратно на шею и забрались под ткань гольфа. Коснулись длинных шрамов, оставленных еще в детстве пастором, наказывающим его осколками обсидианового зеркала. Коснулись и… она не вздрогнула. Просто поглаживала. Будто зная - эти болят всегда. Каждую секунду. Как память. Потрясающе, каким уязвимым можно было ощутить себя во время близости. Драко никогда не знал этого. - Кэйлин… - её нежное прозвище сорвалось с губ Драко и упало прямо на язык девушки. Она распахнула слегка затуманенные глаза. Это слово. Слово, звучащее в машине. Чужое и красивое. Грубоватое и певучее. Смысла Гермиона не знала, но ей нравилось звучание. Она сглотнула. Будто пробуя это новое слово на вкус. Сощурившись, улыбнулась. - Да. Пожалуйста. Еще раз. Скажи это, - прошептала она, оставляя быстрый поцелуй. - Кэйлин. - О да, - Гермионе нравилось. Потому Драко шептал, а девушка награждала его поцелуями, покрывая лицо мужчины. - Да, да, да. Боже мой. Боже. Поцелуй меня еще. Еще. Господи. Минута - и он перетащил её на себя, поскольку девушка этого хотела - Драко ощущал. Удерживая баланс на чертовом стуле. Опустил руки на поясницу и держал, не переставая целовать. Жадно-жадно. Наслаждаясь тем, что волосы щекочут ему глаза. Просто не в силах остановиться, целовал, а Гермиона, обхватив его шею ладонями, сгорала в его руках от давно забытого ощущения наслаждения. Этот ледяной человек разжигал что-то внутри нее, и она стала невольно ерзать бедрами, желая получить больше, но Драко не прикасался к ней, и девушка умирала от жажды. - Я хочу тебя, - вырвалось у нее, и они оба замерли. Девушка, закрыв глаза, прижалась лбом к его лбу и заглянула в зеленые-зеленые глаза. Ирландия. На нее сейчас смотрела вся Ирландия. Она могла поклясться, что ощущает, как свежий клевер обвивает ей стопы. - Хочу тебя. Ты слышишь? Я сейчас сгорю от желания и… мне страшно, Драко. Я боюсь. Помоги мне, прошу. Помоги мне вспомнить, каково это - быть умирающей от желания. Ты же можешь, eh? Можешь коснуться меня? Хочу, чтобы это был ты. - Она опустила руку, поймав его пальцы и сжав их до хруста. - Хочу, чтобы ты стер все, что было. Стер, Драко. Кончиками. Пальцев. Следы преступления. Изнутри. Оставил во мне свои отпечатки. Научил меня снова желать. Драко закрыл глаза. От её честности, наверное, даже посуда в шкафчике звенела, а внутри него все было натянуто. Задыхаясь, стрекоза просила не о любви, о помощи, а он не знал, как ту оказать, ведь никогда, ни с кем, не был по-настоящему близок. Если бы Гермиона хотела, чтобы он убил за нее - это да, это без проблем, однако нет, девушка желала иного рода услугу. Коснуться. Ему нужно было коснуться заветного. Он уже и касался. Помнил то ощущение, когда его пальцы погрузились в тело стрекозы, и она заскулила от боли. А если и сейчас… Драко, привыкший к смерти, знал, что не сможет еще раз увидеть её слезы. Девушка, разжав руки, слезла с него, оправляя платье. - Наверное, ты думаешь, что я какая-то потаскуха, которая заслужила все, что с ней произошло, ведь вешается на мужчин, - Гермиона искренне расстроилась, потому нервно теребила край юбки, не глядя Драко в глаза. Как иронично. Стоило ей начать действовать на волне эмоций, искренне, как детектив снова закрылся. И она понимала почему. - Понимаю. Ты ждешь большего, а я прошу о подростковых играх. - Стул. - Что? - Подтяни свой стул, Гермиона, - четко, по буквам сказал Драко. Видя, что девушка не шевелится, наклонился и сам притащил табуретку. - Иди сюда. Иди же. Садись. Нет, не лицом, спиной. Знаешь, - когда она выполнила команду, детектив убрал волосы, и его губы очутились у ее уха. Стрекоза снова нервно вцепилась в край платья, - я не считаю тебя потаскухой. Я думаю, что ты - невероятно красивая. Настолько, что это работает, как гипноз. Красивая, красивая кэйлин. И сильная, да. Сильная. Знаешь, если ты в такой позе двинешь локтем, попадешь в солнечное сплетение, и я просто задохнусь, ведь буду расслаблен и не среагирую. - Зачем… - Тссссс, потому что ты должна знать, что не беспомощна. Это поможет тебе расслабиться. - Драко поцеловал её в шею и блаженно сощурился. Сладкая на вкус. Немного даже терпкая. - А теперь сама расстегни платье ровно настолько, насколько готова. Тебя никто не принуждает. Рука девушки не пошевелилась, она все так же лежала на кончике платья. Гермиона беспомощно вздохнула. Это было отвратительно. Ощущать, как промокает белье от всех слов, чувствовать, как внутри все сжимается и дрожит от желания, но бояться обнажить себя. Драко хрипло рассмеялся, целуя в висок. Девушка расслабленно выдохнула. Сегодня он понимал её. - Ничего страшного. - Он подтянул её поближе, зажимая, фиксируя коленями желанное тело. Сильные руки очертили талию. Детектив не стал спускать платье с плеч или расстегивать, нет. Целуя её в шею, мужчина касался сквозь платье. Ладони легли на грудь, поглаживая ее. Гермиона открыла глаза и только поняла задумку Драко. Почему не лицом к лицу. Так она видела их отражение в зеркале и полностью контролировала происходящее. Слышала не только абстрактный голос, но и видела его. И все, что он делает. Это было настолько заботливо и продумано. И… и… да, чертовски возбуждающе видеть было, как тебя ласкает столь горячий мужчина. Её соски затвердели, а колени рефлекторно чуть развелись, но стоило Драко опустить на них руки, она тут же сжалась. - Я не причиню тебе вред, - прошептал он, прикусывая цепочку в волосах. Ему нравилось, как та звенела над ухом. Его ладони просто поглаживали чуть выше колен, не более. Никакой требовательности. Никакого давления. Только тепло рук. Прохлада губ. Сводящее с ума “кэйлин” и “безопасность”. Гермиона, откинув голову, подставила шею, а Драко целовал. Лихорадочно, желая большего, чуть расстегнула платье и задохнулась от соприкосновения его кожи со своей. Малфой же, получив возможность любоваться грудью стрекозы не в дверной ручке, не тайком, наслаждался тем, что мог смотреть без препятствий. И смотрел. Смотрел, не в силах отвести взгляд. Но все же больше на лицо. Считывая реакции. Готовый остановиться при первых признаках боли. Желавший ее еще пять минут назад, сейчас он сосредоточился лишь на удовольствии кэйлин, которая доверилась ему. Могли ли в эту секунду его желания быть важными? Естественно, нет. Потому Драко нашептывал те слова, которые могли бы быть красивыми, тщательно подбирая незамысловатые комплименты, вроде “невероятная” и “потрясающая”. Ласкал грудь. Целовал ключицы. А ладонь с каждым поглаживанием перемещалась чуть выше и оказывалась чуть глубже. И вдруг девушка, задрав голову, посмотрела ему в глаза. Не через зеркало. Снизу-вверх. Под его заботливыми аккуратными ласками она внутри умирала, понимая чего хочет, потому ноги послушно раскрылись навстречу пальцам. - Сделай это, - это была не просьба. Не приказ. Желание. Которое лишь Драко мог исполнить, и его одиночество, нарисованное даже на подушечках пальцев, коснулось её страха. Круг замкнулся, колесо жизни замерло, а преступник вернулся на место преступления, только жертва в этот раз удовлетворенно вздохнула и прикусила губу в предвкушении большего. Драко же, памятуя прошлый опыт с ней, уже не удивился теплу кэйлин, старался быть лучше, чем тогда. Не стал ранить, не забывая гадкие сравнения, вроде “ощущение было, что он просто вонзил мне туда нож”, нет. Стараясь все выбросить из головы, Малфой дотронулся до клитора, и пальцы инстинктивно стали ласкать ее круговыми движениями. Девушка, все еще слегка напряженная, в первую секунду дернулась, сжав его ладони коленями, но это скорее был инстинкт, а не ужас, потому Драко продолжил, чуть увеличивая интенсивность движений. - Все хорошо. Доверься мне. Я не обижу тебя. - Мужчина знал, что это ей тоже нужно. Такие слова, сулящие безопасность. Обещания. - Никогда не обижу. Она задыхалась. То ли от слов. То ли от ощущений. Главное, что не от ужаса. Когда девушка вскинула руку, внутри у Драко все оборвалось, и в голове забился только один вопрос: “Что не так?”, ведь он был уверен, что сейчас Гермиона попробует оттолкнуть его, но, оказывается, она хотела лишь обнять его за шею и прижаться виском к подбородку. Суровое лицо Малфоя осветила широкая, недоверчивая улыбка. Не знал, что будучи к кому-то спиной, можно хотеть обниматься. Не знал, что кто-то мог хотеть обнимать его. Ведь по сути… какая разница, кто там ласкает. Выходит, важно было не только удовольствие, а и его источник. Он был важен. Важен для нее. Это было ново и парализующее, ведь Драко не знал, что значит быть важным для кого-то. Ощущение ему понравилось. Впервые в жизни он ощутил себя не орудием для убийства, не продолжением снайперской винтовки, не мафиози или полицейским. Человеком. Обычным мужчиной, который тоже имел значение сам по себе. Ведь сейчас ей было плевать, хорошо ли он стреляет. Гермиона звала его по имени, а значит, нужен был не Феникс и не тот, кто отзывался на позывной “Второй”. Его пальцы были влажными. Точнее, мокрыми. Абсолютно мокрыми и липкими от её удовольствия. Драко убрал руку, девушка протестующе застонала. Ухмыльнувшись, он погладил костяшками щеку стрекозы, и та игриво прикусила кончики пальцев, слизывая с них свое долгожданное желание. Это выглядело потрясающе горячо, а язык, которым она, кажется, изучала его отпечатки в своем рту, затронули не только руки. Возбуждение, которое Малфой кое-как контролировал, накрыло его с головой. - Ммм, - промурлыкала девушка, чувствуя поясницей, как этот айсберг таял, превращаясь в паковый лед. Кажется, ученые говорили, что тот был опасен, но она радовалась его возбуждению, как животное в Антарктиде, почуявшее звук, как по леднику идет трещина, а значит, приближается весна и жизнь. Как бы приветствуя все эти процессы, девушка поерзала, прижимаясь ближе. Драко, выдохнув со свистом, прижал девушку крепче. Закрыл глаза, и его пальцы скользнули в её тело. На секунду он перестал дышать, но вместо боли она вздохнула: “Блядь”, что было хорошей реакцией. И из-подо льда вдруг вырвалось облако теплого пара, что обжегло Гермионе ухо. Она, делая движения бедрами навстречу, вдруг рассмеялась. Звонко и счастливо. Ни хрена она о нем не поняла, думая, что этот коп - кусок льда. Сейчас, ощущая сквозь прохладу кожи, Гермиона наконец сообразила, что жизнь столкнула её с уникальным подлёдным вулканом, который потихоньку просыпался. А она, согретая безопасностью и словами, просыпалась в ответ. Её тело сжалось вокруг его пальцев. Никакой боли, никакого страха, лишь удовольствие. Соленое и теплое. Забавно, что страсть бывала на вкус, как слезы. Тяжело дыша, Гермиона посмотрела в зеркало и… застонала. Она точно знала, куда смотреть и на чем фокусироваться. Чужая рука, покрытая огнем, между ее ног. Ласкающая и сводящая с ума. Потрясающее зрелище. Ей захотелось взять смартфон и сфотографировать эту картину, настолько это все выглядело потрясающе. А потом, подняв глаза, она поняла, что упустила одну деталь. Их самих. Вдвоем они выглядели… красиво и гармонично. Словно четыре стихии в одной. Лед и пламя в Драко, земля и воздух в ней. - Снять бы это на видео, - озвучила она свое желание, - eh? Снять бы, как я стону, а ты заставляешь меня кончить. Запечатлеть это навсегда и по ночам под одеялом смотреть, правда? Я бы на такое видео… ох…. - его движения заставляли её задыхаться и обрывать речь. И никто не потянулся к телефонам, потому что этот момент они хотели сохранить лишь для себя, потому жадно изучали друг друга, как самую горячую фантазию. - Хочу, чтобы ты был глубже. - Она стиснула его запястья. Оба понимали смысл. Глубже, чем тот, кто навредил. Загоняя пальцы до упора, Драко хотел от досады прикусить губу. Увы, ничего не выйдет. Ведь он был тем ублюдком, а значит, глубина преступления не изменится. - Детектив. Хуевый вы профайлер. Глубже, понимаете? Намного… глубже… Драко моргнул. Отражение Гермионы улыбалось ему. Она больше не хотела пальцы. Она хотела… его. - Кэйлин… - мужчина убрал руку, а девушка вдруг исчезла со стула. Не растворилась, как мираж, нет. Просто повернувшись лицом, села на стол, тряхнув головой. Предлагая ему секс среди ужина. Или ужин вместо секса. Она болтала ногами и выглядела почти невинно. Пока, не сводя с него внимательного взгляда, не стащила с себя трусики, и те не упали на пол. - Уронила, - пропела Гермиона, неспешно расстегивая платье. Пуговица за пуговицей. Обнажая себя, но не подзывая его. Касаясь себя сама. Словно заново узнавая свое тело, бывшее две недели чужим, и каждая реакция вызывала в ней дикий восторг. Её тонкие пальцы играли с грудью, пересчитывали ребра, скользили вниз, а потом она замерла. - Хочешь, чтобы я сделала это сама, или кончим вместе? Драко поднялся. В нем не было робости, лишь нежелание отдать эту стрекозу внутреннему дракону, но тот молчал. Потому они снова целовались, а стройные ноги сомкнулись вокруг его бедер. Что-то напевая между поцелуями, девушка стала стаскивать с него гольф, и тут мужчина постарался отвлечься. Она уже видела его шрамы, но тогда были иные обстоятельства, а сейчас… сейчас он пожалел, что не выключил свет. Но отстраниться не мог, это было бы невежливо. Когда гольф был небрежно отброшен на стул, Драко обреченно поднял глаза, заглядывая в лицо Гермионы, а она, замерев, с любопытством изучала его. Протянув руки, коснулась груди. Ему однажды вскрывали грудную клетку, а ещё не раз пытались попасть в сердце при покушениях, потому зрелище было неприятное. Ужасное, если откровенно. - Неудивительно, что ты никого не подпускаешь, - прошептала она, слушая, как ровно бьется в искалеченном теле сильное сердце, - если у тебя столько раз пытались вырвать его, невольно никому не поверишь. Я буду с этим аккуратна, - пообещала Гермиона. Её пальцы накрыла его прохладная ладонь. Она вскинула голову и увидела одиночества больше, чем подозревала. Больше, чем могла представить. Больше, чем один человек был в состоянии вынести. Одиночества и жажды тепла. Этот суровый детектив смотрел на нее горящими глазами без малейшей надежды. Жизнь была к нему видимо настолько сурова, что он не привык к хорошему. А Гермиона… Гермиона закусила губу. Для него это был не просто секс, и ей стало страшно - заслужила ли она такое доверие, ведь к этому моменту привели её игры. Справедливо ли из-за своих проблем воспользоваться тем, что этот человек искал для себя немного участия? Не оставит ли она на этом сердце еще один шрам? Не разобьет ли? Насколько сильно он привязан? Сомнение было лишь секунду, но профайлер в детективе не дремал. Он ожидал увидеть страх, он его увидел. Все было предсказуемо. - Драко, я… - девушка правда больше не желала секса, лишь покрепче обняться, но была без сил сказать это, ведь слезы стиснули ей горло. Потому Гермиона задохнулась. - Да все в порядке. - Он не изменился в лице. Только глаза потухли. Тут же поднял руку. Как в день их знакомства в переулке. Показывая, что не тронет. Разговаривая на языке тела. Делая осторожно шаг назад, где пустота привычно приняла его в равнодушные объятия. - Ты еще не готова. Не заставляй себя. Я бы не хотел, чтобы тебе снова было больно. Мужчина сначала надел гольф. Этикет он знал, ему следовало позаботиться сначала о своей - не своей - партнерше. И, собственно, это Драко и сделал. Спрятал свои шрамы, чтобы не пугать. И лишь потом застегнул платье на оцепеневшей девушке. Не глядя на прекрасное тело, что его не впустило. Одевал, стараясь не касаться. Повторяя про себя: “Нормально, все нормально” и полностью сосредотачиваясь на контроле огня, чтобы ничего не сжечь. Ведь знал, что мог изнасиловать её. Прекрасно знал это. - Драко, подожди… я… - Тебе не стоит оправдываться. Я же был там. На месте преступления. Я все видел. Все понимаю. Все нормально. Спасибо… спасибо за пасту. Было очень вкусно. И за вечер. Не провожай. О. Прости за скатерть. Неловко вышло. Привычно ссутулившись, он вышел в коридор. Надел кобуру, ощущая тяжесть оружия. Обулся. Закрыл дверь, сел в машину и не поехал домой. У него была пара свободных часов ещё. Телефоны тоже не включил. Ощущая, позволяя себе ощущать боль, Драко поехал в “Оборотень”, чтобы, сев за барную стойку, на её привычное место, заказать себе ром. Ему нравилось бывать здесь. Это место дышало ею. - Все нормально, - повторил он. Теперь бармену, которому по правде было плевать, почему человек выпил четыре стакана подряд. Всем было плевать. И он знал это. Как и то, что пообещал Гермионе всё за один шанс. И она ведь согласилась. Выходит его всё стоило лишь короткой прелюдии, не больше. Он и раньше знал, что цена у него не высока, но надеялся хоть на одну-единственную близость. Ведь в какой-то момент уже поверил, что все случится. Ему даже показалось, что девушка правда хотела именно его. Ведь не отводила взгляд. Драко задумчиво облизнул ещё соленые пальцы. На вкус она была для него сладкой. Интересно, каково все же было заниматься сексом с такой девушкой? Наверное… здорово. В скудном рационе Малфоя было мало слов, выражающих положительную эмоцию, ведь он никогда не испытывал счастья, потому “здорово” в его понимании находилось где-то на заоблачной шкале удовольствия. Ему стоило радоваться, что она была счастлива. Но в этот раз эгоистично хотел бы быть счастлив чуть-чуть и за себя. Потому сидел откровенно расстроенный, однако не удивленный. Безжалостно вспоминая страх в больших глазах. Не такой, как в ту ночь, а все же. Он мог стараться быть нежным, но не мог же пересадить себе новую, гладкую кожу. Для этого пришлось бы начать жить заново. Он был таким, каким был. Израненным, но выжившим. Как берсерк. Что поделать. Что уж, блядь, поделать, если за каждую прожитую минуту стоило платить. Но если её это так пугало, то ясное дело, что шансов не было. Это исправить было нельзя. - Ещё, - приказал он, зная, что алкоголь не возьмет. Столько боли, на деле, ничего не брало, да и никакой ром не поможет ни забыть, ни забыться. Потому он пил скорее от непонимания что же делать. Одиночество было настолько бесконечным, что пожирало изнутри черной дырой. Это не анестезировать ничем. Утихало только от её касаний. Вдруг где-то между шестым и седьмым стаканами Малфой услышал: - Здесь свободно? - и как надресированная собака, повернулся на её голос. Гермиона, все в том же домашнем платье в авокадо, непозволительно коротком для бара, стояла у барной стойки и выжидающе смотрела на него. Она накручивала цепочку на палец и выглядела настороженной. Не дождавшись ответа, ловко забралась на высокий стул. Голые колени соприкоснулись с его ногами, ведь Драко сидел немного вполоборота. - Не угостите девушку, детектив? - игриво спросила Гермиона и забарабанила пальцами по столешнице. Драко мрачно посмотрел на нее из-подо лба. Она была тоже неплохим стрелком. Каждый раз расстреливала его в упор всем, о чем мечталось. Много раз, сидя в темном углу и просто любуясь ею, мужчина хотел угостить стрекозу. Пару раз даже угощал, оплачивая её коктейли, когда Гермиона выходила покурить, например. Но никогда не подсаживался и не навязывался. А сейчас она появилась сама, однако Драко устал быть тем, кого поддразнивают от скуки. Может, его чувства к ней были жуткими, больными и неправильными, однако это все, что у него было. Разделить всё это было ему не с кем, потому он пытался замкнуться и защититься. Ей легко давалось флиртовать и вертеть им. Ей это ничего не стоило. А в нем все каменело от тоски. - Конечно, - кивнул он, махнув парню, делающему коктейли. Тот, отлично знающий Гермиону, тут же стал смешивать ингредиенты для Хуго. Запахло бузиной и мятой. Драко, потянувшись к бумажнику, достал довольно крупную купюру и положил перед барменом. - Ни в чем себе не отказывай, Гермиона. Здесь хватит на несколько коктейлей. Если нет - пусть запишут на мой счет, заплачу в следующий раз. Мужчина поднялся, не допив коктейль. Сгреб ключи от машины. Пошел к черному выходу. В конце концов, он же обещал девушке всё, значит, наверное, обязан был платить, чтобы сдержать слово. Она дала, что смогла, теперь его очередь отдавать всё. Ему хотелось в сделке быть честным. Выйдя в переулок, Драко закурил. На место преступления не смотрел, лишь под ноги. Ощущал безумную усталость от всего. Месяц выдался сумбурным, осенние поставки всегда отличались повышенной частотой и рисками, а здесь еще и эмоции вмешивались, лишая его сна и покоя. Несбывшееся терзало, впиваясь когтями в душу и выдирая из той огромные куски. Разрушало то, что он лоскуток за лоскутком сшивал почти всю свою жизнь. - Драко… - её голос прозвучал за спиной робко. Малфой выругался сквозь зубы, но стиснул кулак, чтобы не повысить голос. Продолжил курить, на разворачиваясь. - Скажите, мисс Грейнджер, что Вам нужно. Я же уже озвучил, что всё сделаю. Если нужна помощь, не просите. Просто скажите. - Если бы она приказала стрелять, он бы не спросил зачем. Команду служить Драко выполнять умел. Пусть бы уже указала цель. Но девушка молчала. - Ааа… или Вам просто это нравится? Дразнить и наблюдать? Это, наверное, весело - видеть, что кому-то небезразличны, и поддевать. Он не знал наверняка, ведь дорог никому не был. Промолчал о том, что играет-то она с человеком. Который, может, и суров с виду, но все же человек. Значит, у него есть какие-то чувства. В конце концов, даже если животное ткнуть в открытую рану - оно завоет. Ей этого хотелось? Это ведь, скорее всего, было очень смешно - видеть, как какой-то дурак жалко желает. И ему надоело. Надоело быть жалким и дураком. Надоело. - Драко. - Да, блядь, отъебешься ты от меня или нет? - не выдержав, рявкнул мужчина. Лучше наорать, чем сорваться и снова зажать её между телом и стеной, ведь взгляд уже заинтересовано заскользил по кирпичам. Потому Драко отвернулся и таким образом посмотрел прямо на Гермиону. - Хватит дергать меня. Ты видишь, что я держу себя в руках, как могу. Отступаю, чтобы не повторить то, что было в машине! Но это уже слишком, знаешь?! Слишком лукаво сверкать глазами, заигрывать и отталкивать. Я пытался тебя защитить, а ты развлекаешься. Может, ты не заметила, но… - Что, но, детектив? - На его порыв, крик и зло сощуренные глаза девушка отреагировала удивительно спокойно. Лишь вскинутой бровью. - Что я заметила? - Что я - человек. Я - живой! И мне неприятно, - он добавил как-то тише, и Гермиона окинула его странным, заинтересованным взглядом. Сомнение в тоне зацепило и порвало целую струну в душе. Драко был не уверен в своих словах, не уверен в том, что человек. Как… как жутко. Она сглотнула. - Я же держу дистанцию, а ты лезешь на рожон. В номере, в машине, в камере, у себя дома и…. - Здесь. Здесь я тоже, наверное, лезла на рожон, да? - Она почти промяукала, но голос звучал натянуто, как железная проволока, по которой можно было пустить ток и сжечь обоих к чертям. Параллельно девушка обошла Малфоя и уставилась не мигая на стену. Место, где её сделали уязвимой. Стиснула кулаки, потому что задрожали коленки. Она не хотела этого снова. Ощущения беспомощности и слабости. - Скажи, ты думаешь так, Драко? Думаешь, что я спровоцировала Рона и потому сама виновата? Закрадывается у тебя в голове мысль, когда ты злишься, возможно, она не дала ему, возможно дразнила, потому заслужила на то, что её едва не трахнули… вот здесь. Гермиона оперлась лопатками о стену. Задумчиво провела ладонью по шее, прогоняя шадкие мурашки. Драко покачал головой. - Не говори так. - Он знал, почему поступил, как поступил. Странно, но у него были резоны, и сейчас речь была ведь не о презумпции невиновности или неоспоримости. В ту ночь Феникс осознанно совершил преступление, однако не потому что она флиртовала или не обращала внимания. - Ты не виновата. Драко сделал шаг и… она не вздрогнула даже рефлекторно. Не боялась его. Он сделал ещё шаг и ещё. Но ничего не менялось. Даже когда мужчина подошел вплотную и убрал падающую на лицо прядь. - Не делай таких выводов о моих мыслях. - А ты не делай выводы обо мне, ясно? - Странно, но ужаса не было. Ничего не было, кроме злости, что кто-то посмел напасть на нее. Злости, что поджигала её взгляд и силуэт. - Я боюсь, ясно? Не тебя, а за тебя! Ты никого к себе не пускаешь, но так смотришь на меня. А если я окажусь не такой? Если разочарую? Если сделаю что-то, и ты перестанешь так смотреть? Если разобью тебе сердце? Если ты придумал образ красивой… кэйлин, чтобы это ни значило, а окажется, что беззаботная пустышка не пойдет. Я боюсь разочаровать тебя! И пришла следом за тобой, увидев твои выбритые виски в чьей-то сторис в инстаграм, просто чтобы сказать, что тебя-то я не боюсь. Тебя-то я хочу. И очень невежливо, раздев девушку, её не трахнуть. Невежливо не давать мне шанс хотя бы возразить. Не вежливо не дать шанс себе, детектив. Она протянула руки и вцепившись в его долбаный гольф, потянула Драко на себя. Ощущая себя невероятно сильной, ведь делала это там, где её этой самой силы хотели лишить. И все казалось таким правильным, кроме рук мужчины, которые упирались в стенку. Мир Драко рассыпался, поскольку эта была та же ситуация. Он. Она. Стена. Короткое платье. Но он держался. За воздух, за чувства, за осколки самого себя. Держался, пока Гермиона обвивала его за шею, шепча: “Сейчас”. - Только не здесь. - Потому что здесь меня едва не трахнул кто-то другой? - Потому что ты - не уличная шлюха. - Здесь, потому что мы - живые. Не бывает идеально спланированных моментов, - она целовала его. Тянулась на цыпочках и целовала. В нос, подбородок и острую скулу. Драко, не верящий, видимо, не двигался, был напряжен. - Людям свойственны порывы. Не только ебучим насильникам можно захотеть здесь и сейчас. Почему мне нельзя? Просто потому что здесь у меня отобрали желание? Здесь пусть и вернется. Драко! И кто кого дразнит теперь, скажи? Кто кого заставляет просить? Её пальцы пробежали по торсу, по низу живота и остановились на ремне. - Да блядь, - фыркнула она, когда руки Драко остановили запястья. - Если не помогаешь, не мешай! - Мужчина посмотрел ей в глаза. Гермиона дразнила его много раз. Он был уверен, что ничем закончится и этот эпизод. - Хотя я всегда думала, что если это не изнасилование, то секс - это процесс, которым занимаются. Не хочешь присоединиться? - Я не остановлюсь… - Это уже звучит, как перспектива. Кстати, знаешь, трусики так и остались на кухне. На полу, - прохрипела девушка, и Драко разжал пальцы. Рассмеявшись, Гермиона стала расстегивать на нем штаны, и её аж потряхивало от желания, потому она подставляла губы под поцелуи. Это все было не так, как в машине. Она делала все охотно, с задором. И не так, когда он сорвался, задирая на ней платье, потому что мечта оказалась слишком теплой на ощупь, и это спутало все карты. Не так, когда он едва не изнасиловал ту, что должен быть защитить, проиграв Дракону и Одиночеству. - Я правда не остановлюсь, - Драко пытался предупредить. Пытался. А она лишь светилась от предвкушения и не понимала, как все это опасно. Шептала: «Да-да, надеюсь, ты не остановишься» и наслаждалась каждой секундой того, как разряды струятся по телу, ведь боялась, что навсегда лишилась этого. Способности хотеть до закушенной губы. Малфой же не спешил набрасываться, хоть грубый секс у стены был ему, к счастью, хорошо знаком. Нет, он поцеловал – медленно, наслаждаясь – девушку в губы, цепляясь языком, кажется, за её душу, а потом коснулся виска, щеки и мочки уха. Впитывая запах. Тепло. Взаимность. Не понимая, как так вышло, отчего повезло, но не имея сил отказаться, пусть с Гермионой он верил в момент на простынях, однако не привередничал. Брал то, что она готова была в порыве храбрости отдать. Страх никогда не вернуть себя. И возвращая кэйлин её саму с каждым новым вдохом. Здесь он её обидел, здесь и вознесет. Хотя это и было жутко. Обычно долбаные насильники лишь мастурбировали на месте преступления, а он собрался здесь же заняться сексом с жертвой, которая хрипела ему в ухо: «Драко» и сама нырнула в карман джинсов ладонью, чтобы достать презерватив. Пока он её познавал, она просто его хотела. Или просто хотела. Не его. Эмоции были слишком сложной математикой, которая плохо давалась, когда в груди все стянуло так, как при первом задании в роли снайпера. Но потом Драко словно нажал пусковой курок, и время сорвалось с цепи. Потому что её запах и близость ударили Феникса обухом по голове, и желание ослепило его до расширенных зрачков, от которых глаза потемнели. Гермиона вдруг тихо охнула. Потому что неспешный мужчина, осторожно поглаживающий ноги под юбкой, неожиданно, за секунду, кажется, забрал у нее хрустящую упаковку, надел презерватив, подхватил её на руки и, заставляя ощущать лопатками шероховатость стены, прижал к кирпичам. - Прости, что не отказался, - лихорадочно прошептал он, а затем их тела соприкоснулись. Его тело соприкоснулось с её. Столкнулось. Натолкнулось. Напряженная от ожидания Гермиона ожидала резкого толчка, который бы свидетельствовал о том, что ебаный Титаник натолкнулся на айсберг и тонет, но Драко вошел в нее почти бережно и… почти не вошел? Но это было лишь мгновение. Миг, когда у него был ясный разум и он понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему морально и физически, а затем с тихим «кэйлин» вошел до упора, и ответом стало звонкое «ох». Без боли, лишь с удивлением. Не за размер, нет, его она оценила ещё тогда, в машине, когда член оказался большим, и не потому что глаза у страха велики. Скорее, удивление от того, каким тесным могло стать тело, скользкое от желания. Каким тесным, а значит, её ждало удовольствие, ведь каждое движение будет скрипеть по нервам. Откинув голову на кирпичи, глядя в далекое небо, Гермиона сжала колени, чтобы ощущать этого мужчину ближе. Чувствовать все – от него внутри до раздражающей боли от того, что пряжка ремня билась о щиколотку. Чувствовать и не отпускать. Лишь прижиматься сильнее, почти отчаянно. И пусть они были друг другу не по размеру, девушка испытывала восторг. Заранее зная, что утром будет стонать от дискомфорта внизу живота, плевать. Она снова могла заниматься сексом, и её не крыло от страха, хоть стоило бы, ведь, по сути, в руках детектива она была беспомощна. Может, потому и было хорошо. Что не нужно было решать. И бояться, ведь не причинит вред тот, кто готов был подставить свою спину под пули. Свою израненную спину. Желая принять его не только телом, девушка нырнула ладонями под гольф, чувствуя шероховатость кожи и осознавая, сколько силы в этом мужчине, который полностью в эту секунду принадлежал ей. Это заводило сильнее каких-то размеров. - Гермиона… - Не останавливайся, прошу, - думая, что он скажет этическую чушь, рявкула она, что контрастировало с просьбой. Она не хотела его этики и возвышенного отношения. Лишь чтобы он её трахнул. Так, чтобы голова кружилась. И та кружилась. От каждого долбаного движения, когда, казалось, он проникал в тело, рыча, все глубже, и при этом одну ладонь подставляя под поясницу, чтобы она не поранилась о кирпичи. Не чувствуя, как ранится сам. Вбиваясь все резче, Драко разбивал костяшки, но ему было плевать. Потрясенный, он просто двигался. Внутри она была и теплой, и послушной, и сжимающейся вокруг него, и… чистой, бесконечно чистой. Теснота была свидетельством того, что её не трахало за ночь по шесть человек в очереди, нет. И оттого у него горело сердце. От благодарности, что такая девушка запросто отдается ему. - Какая же ты… - у него не было слов это описать. Драко просто чувствовал этот самый честный секс в его жизни, в процессе которого он получал поцелуи по лицу и поглаживания по телу. Гермиона заводила его не грязными словечками, как уличные проститутки, она брала его нежностью, а он терял контроль, почти видя, как нервы вспыхивают, как канаты, удерживающие мост, и самообладание летит в пропасть, а значит, движения становились хаотичными. Желая получить еще больше, он, возможно, не был больше нежен, но не знал разницы. Потому удерживал крепче, ранился сильнее и не знал, стонет она от удовольствия или боли. А остановиться уже не мог. Просто хотел всего этого. Без сожаления. - Не закрывай, не закрывай глаза, - рыкнул он, поскольку ему было жизненно необходимо видеть свое отражение в том взгляде цвета кленового меда. Тонуть в нем от осознания того, что прятаться в тени и капюшоне не нужно, она видит, с кем сейчас, и сама захотела этого. Но потом Драко отвернулся сам, пряча голову в шелковые, персиковые волосы, которые игриво щекотали. Потому что знал – увидит только отвращение и ужас, ведь был уже непередаваемо груб. Тук-тук-тук… Сердце, сломав преграды, желало убежать, а кирпичи странно что не покрывались трещинами, грозясь засыпать обоих. Колени девушки сжимали его, член пульсировал, она стонала, и мир разлетелся на миллиард осколков, когда Драко кончил. И тут же, резко выйдя из её тела, отстранился. Зная, что натворил глупостей и не желая продлевать её мучений. Отпуская, а Гермиона, дрожа всем телом, тщетно пыталась удержаться за стенку, царапая ту ногтями. В этот раз Драко выбросил презерватив в урну. Оставляя улики. Это ведь не важно, она знает, кто он, и… он не будет сбегать и уворачиваться. Весь секс имел счет, и у него тоже будет, и в этот раз цифры, только не в долларах, а годах. Ведь это… да, наверное, это было насилие. Когда у нее не было ни пространства, ни выбора, лишь его неистовство. Возможно, ладони не гладили, а хлопали, умоляя остановиться, как в ту ночь. «Пожалуйста… прошу… не нужно….» Он помнил те слова каждую секунду. Жил с ними. Носил их с собой так долго, что странно, как они не выступили на коже татуировками или шрамами. Жутко сказать, однако не только Гермиона получила травму в этом переулке, он тоже, ведь обидел её и раскаивался так сильно, что снова обидел. Потому стоял, опустив голову. Сжимаясь внутри в ожидание момента, когда услышит первый всхлип. И никому будет не важно, что она просила сама. Ему же важно не было. Он был виновен. Он будет за это наказан. Он за это преступление готов был ответить, ведь было так… наверное, здорово. Драко снова давал свою самую высокую оценку, не зная, с чем сравнивать, и не осознавая, что из-за глубокой вины толком ничего не почувствовал. - Дать тебе телефон или позвонить самому? – просто спросил мужчина, показывая, что не убегает от ответственности. Гермиона, по-прежнему не в силах восстановить дыхание, моргнула, а потом тихо ойкнула. - Да у тебя же кровь, - прозвучало с сожалением, ведь костяшки его пальцев были сбиты. Пока она задыхалась от страсти, ему было больно, ведь Драко заботился о ней. – Боже. Салфетки из машины пригодятся. Пойдем скорее. Вытрем её, а затем… - девушка подошла поближе и прижалась к плечу, - может, повторим в горизонтальном положении, опустив шторы и сойдя с ума от того, что не нужно опасаться того, что каждый присутствующий в баре выйдет покурить? - А? – не понял мужчина, а потом вдруг увидел, что она… сияет. Улыбается. Ластится. Как девушка, которая всем довольна. Как девушка, которая заигрывала. Как девушка, которая просила повторить. С ним повторить? - Ага. Детектив, пора покинуть место преступления и отправиться на допрос. В постель, да? Боже, у меня смотри какие мурашки от твоей порывистости. - Нет. – Он ничего не понимал. Как ей могло понравиться? – У меня через три часа рейс в Нью-Йорк, я улетаю на неделю, не могу к тебе. Драко был честен, у него была особая встреча, потому, собственно, он поехал в бар, а не домой. К аэропорту ближе. - Вот как? Что ж, в машине тоже отлично откидываются сиденья, да? – И, блеснув глазами, без дрожи и слез, Гермиона в этот раз вышла из переулка, вскинув голову, а Феникс, голодно сверкая глазами, шел за ней, чтобы в машине, усадив девушку сверху, ничего не понимая, но будучи уже уверенным, заниматься сексом так долго, что, когда он вбежал в аэропорт, все громкоговорители гудели от «пассажир Драко Малфой, следующий рейсом Портленд-Нью-Йорк, срочно пройдите на посадку». Гермиона же, как подкошенная, рухнула в постель. Её тело, не имеющее близости с начала лета, но помнящее насилие в канун осени, ныло от полученного удовольствия. Девушка, скрутившись, позволила себе помурлыкать от облегчения. Она до последнего была уверена, что не сможет, испугается и будет больно, но отчего-то этот коп заводил её своей отчаянной злостью. Там, в переулке, он кричал, а она не чувствовала ничего, кроме животного инстинкта лечь под кого-то настолько сильного, кто не боялся рычать от боли. От хищников, который скулили, попав в капкан, стоило бежать, но Гермиона смело наступила на больную лапу, и обоим было так хорошо. Она хмыкнула, чувствуя непреодолимое желание покурить от одного воспоминания. Да, возможно, все что выше пояса было не в её вкусе, все эти выбритые виски, снежные волосы и пугающие глаза, но ниже… Боже, ниже все было прекрасно, и она даже сквозь страх и травму это ощутила. Его дикость, необузданность, даже грубость ей понравилась. Особенно то, что, вбиваясь в нее резкими толчками, Драко целовал её с непередаваемой нежностью. Контраст покруче ледяного душа в жаркий день. - Ох, ебать, - ощущая, как у нее голова начинает снова туманиться, прохрипела девушка. А затем резко села. Достала телефон и написала только одно слово. “Аудиенция” Набрала его быстро, отправила на незнакомый номер и закрыла глаза. Наверное, вот так ощущали себя игроки в покер, когда точно не знали, какие же карты у противника, но шли в ва-банк, потому что имели лишь выбор без выбора. Не прошло десяти секунд, как телефон зазвенел, и уже знакомый голос ворвался в её ночь. - Ты там совсем охренела, маленькая сучка. - О, в этот раз мы без “кисонек”, - пропела девушка. Ей было не по себе, но она знала. Выживаю не хорошие девочки. Нет. В живых оставляют лишь дерзких, потому постаралась даже бровью не повести, зная, что шакалы Семьи Рен считывают даже мимику через трубку, - стоило бы быть повежливей для той, кого вы отправили охотиться на копа, а она подстрелила Феникса. Если Донне эта птичка интересна, то пусть скажет мне лично, в каком виде ей его отдать, я лишь с ней буду обсуждать, почем нынче окровавленные перья этого мифического создания. Широко распахнутыми глазами Гермиона смотрела в ночь и не молилась несуществующим богам, зная, что небо не ответит, а Кьяра - могла. - Для того, чтобы не быть голословной, высылаю Вам неплохой аргумент, - и положив трубку, девушка отправила то самое фото с номера отеля, где было видно, как обнаженный - слава ракурсу - мужчина спит рядом с улыбающейся девушкой в халате. Она сглотнула. Выражение лица Драко было безмятежным. Он… он просто спал. Устал и уснул, не подозревая, что становится предметом сделки, а она выставляла его уязвимость напоказ, планируя той торговаться. Гермиона тяжело дышала. До последнего не была уверена, что детектив Малфой и есть Феникс, потому вполне могло выйти так, что сейчас подручный звонит не Кьяре, а наемному убийце, но когда шансы пятьдесят на пятьдесят - уже стоило рисковать, поставив жизнь на кон. - Прости, детектив, но ты же обещал прикрыть мне спину, и я прикрываюсь тобой, - прошептала девушка в темноту, стараясь не думать о Драко. О том, как приложила ладонь к его сердцу, пообещав беречь. Все не имело значение, все рухнуло, когда Малфой ушел, а она нашла на пороге конверт. В котором лежала одна из её цепочек. Ей положено было быть в комоде, среди дюжин других, но нет, она отчего-то была в конверте. Вся испачканная в засохшей крови. Сглотнув, девушка долго пялилась на ту. Вспоминая, что несколько дней назад в одном из переулков нашли тело девушки по имени Лаванда Браун. Её изнасиловали, а потом проломили череп. В ту секунду Гермиона не сомневалась, что кровь принадлежит ей. Не знала, за что Лаванду убили, но вполне возможно Семья Рен просто передала послание через мертвых. Что если она не будет работать лучше, то не обойдется попыткой насилия, нет. Сначала изнасилуют, а потом грохнут, и следующая цепочка в крови будет ещё снята с её головы. Ей стоило испугаться в ту секунду, но Гермиона лишь разозлилась. Они не смели ей угрожать, она ведь четыре года послушно плясала под дудку Семьи и приносила в зубах то, что требовалось. Если сейчас были задержки, то не по её вине, потому… потому девушка отмыла кровь, едва не сломав ногти, надела цепочку в волосы и гордая вышла из дому, чтобы найти утешение и защиту в объятиях того, кто мог защитить. Феникса. Она очень надеялась, что Феникса. Того, кто не просто успокоил, а… проклятие, он был чертовски хорош, к сожалению. Настолько, что Гермиона позабыла обо всем, отдаваясь ему прямо в переулке. Сжимая коленями настолько сильно, что, возможно, оставила мужчине синяки. Внезапно телефон ожил. Номер был закрыт. Девушка нажала на прием вызова. - Доброй ночи, мисс Грейнджер, - женский голос звучал почти приветливо, - мне сообщили, что наша маленькая колибри оказалась хищной и кое-кого поймала. - Во имя Семьи Рен, Донна, - она знала, научилась, как правильно отвечать, и заслужила довольный, одобрительный смешок в трубку. - Изобретательно. - Кьяра не спешила торговаться. Лишь давала оценку. И ждала сама. Гермиона тряхнула головой. - Мне кажется, двадцать тысяч за такую птицу маловато будет, - девушка была беспрецедентно смела. - Я хочу свободу. Отпустите меня и в обмен получите Феникса. Послушного и ощипанного. Делайте с ним хоть индейку на День Благодарения. - Вкусное может получиться блюдо. - Донна явно размышляла. И Гермиона впервые в жизни радовалась, что ничего не значила. Какая-то колибри на весах была легче воздуха, если сравнить с тушкой мифического существа. - Обожаю День Благодарения. Феникс под клюквенным соусом звучит аппетитно. Ты уверена, что пойдешь на это? Простой вопрос - и Гермиона запнулась. Звучал он с холодным любопытством. Кьяра будто намекала, что намерения в отношении этой птицы у нее нехорошие, и готова ли Гермиона сдать того без вопросов. - Он ничего для меня не значит, - просто ответила девушка, и неожиданно, как бы в протест, глаза заслезились. Она могла лгать, а тело - нет. Тело, еще помнящее его искренний порыв, отвергало предательство и плакало от боли. Но она была решительна. - Я хочу гарантий моей свободы от Семьи навсегда. Реальной свободы. - Даю слово Донны. Если Феникс ради тебя будет готов перестать дышать, я приду за ним, а ты улетишь. Идет? - Да, Донна. - Потрясающе. Умничка, птичка. Тогда до Дня Благодарения. Заботься хорошо о моем имуществе, порадуй его. Он ведь такой неизбалованный, да? - И рассмеявшись, Кьяра положила трубку. А Гермиона разрыдалась, потому что да, он был совершенно неизбалованным. Грозный Феникс, защитник порта, не склевал её, а сидел на стуле и терпеливо ждал пасту и поцелуев. И радовался, получая и то, и то. Пока она держала в руках горелку, которой собиралась сжечь его перья. Без надежды на то, что он воскреснет. Это было жестоко. Но игры с мафией всегда имели ужасную цену. Ужасную. Здесь не было место жалости. Здесь выживали лишь те, кто выбирал себя, и Гермиона поступала так же. Играла за себя. Продавая с потрохами того, кто… да, кажется, он мог быть очень в её вкусе, и тем сильнее была мотивация продать и забыть. *** Вдох-выдох Вдох-выдох Вдох Выдох Вдох Вот такая у нас парочка вышла, вот такие страсти. Это, наконец-то, случилось. Драко не получил простыни, но девушку-то да. Открывает игристов, делаем Хуго, нам есть что отметить. А еще, к очень хорошим читателям, в честь Рождества глава может выйдет еще раз на этой неделе. Но только к хорошим:)