The Demon and The Evening Star

      — Мне жаль, сестра, — бормочет Эфир, сжимая кулаки на коленях; он не смеет встретиться взглядом с ней.       Карета грохочет на каменном мосту. Близнецы сидят в тишине.       — Ты не виноват, Эфи, — ласково шепчет Люмин.       — Нет, я должен был переубедить их, — упрямо. — Должен был настоять на своем.       — Совет не стал бы слушать, брат. Мы оба это знаем.       — И всё равно…       Люмин сжимает руку брата.       — Ради Каэнри’ах.       — …Ради Каэнри’ах, — уныло повторяет Эфир.       Карета останавливается. Люмин выглядывает в окно.       Изящество златого дворца не скрыть за занавесками экипажа; Люмин замечает каменных драконов, охраняющих лестницу, и слышит где-то поблизости, но вне поля зрения журчание воды.       Поразительная, ни с чем не сравнимая красота, однако, пугает; как бы этот дворец не превратился в золотую клетку.       — Утренняя Звезда, его королевское величество, король Эфир из Каэнри’ах.       Он смотрит на неё в последний раз, и перед выходом из кареты Эфир старается, чтобы его лицо ничего не выражало.       Люмин слушает и ждёт. Брата приветствуют аплодисментами и весельем, затем она слышит свой собственный титул.       — Вечерняя Звезда, её королевское высочество, принцесса Люмин из Каэнри’ах.       Глубоко вздохнув, Люмин терпеливо ждёт; кучер открывает дверь экипажа, а Эфир в элегантном жесте протягивает ей ладонь. Люмин принимает помощь, улыбаясь отстранённо; в другой руке она держит веер, прикрывая им лицо.       Едва она касается мраморных ступеней, как по толпе проносится неприятный шёпот — ох, как она надеялась, что не столкнется с этим здесь. Люмин скромно опускает взгляд и не поднимает, даже когда императрица Лиюэ приветствует двоих.       — Добро пожаловать, ваше величество, ваше высочество, в Лиюэ, — любезно произносит императрица Гуйчжун. — Мы надеемся, что вы увидите те гостеприимство и честь, которыми мы известны.       — Благодарим вас за приглашение, ваше императорское величество, — сухо отвечает Эфир.       — Мы бесконечно рады принять вас, — произносит император Моракс; его глубокий, бархатистый голос невозможно спутать ни с чьим другим.       Люмин давно научилась запоминать знатных людей лишь по голосам — то был талант, приобретённый ею с детства.       О, как же хочется вернуться в то время, когда всё это было лишь игрой, а не обязанностью.       — Пожалуйста, следуйте за нами, — в голосе Гуйчжун слышится улыбка.       — Конечно, — Эфир слегка наклоняет голову.       Всё еще держа Люмин за руку, он ведет её за собой в золотой дворец.       И в момент, когда никто не следит за их движениями и не пытается подслушать, Люмин поднимает голову.       Императрица Гуйчжун прекрасна — и сейчас, в возрасте, и тогда, в юности, — и её супруг статен и красив; и императрица обнимает его за руку. Люмин остается только надеяться, что любовь, которая сияет в глазах императора при взгляде на свою супругу, она найдёт и во взгляде собственного жениха.       Хотя это маловероятно.       — Примите наши соболезнования по вашим родителям, юные господа, — говорит императрица.       — Благодарю, — бесстрастно отвечает Эфир.       Веер Люмин скрывает нижнюю часть лица, но не глаза; она быстро смаргивает слезу. Это будущее — её лишь по закону, и она отказывается показывать слабость.       Люмин смотрит на Эфира, между близнецами открывается канал связи.       Где он? Он не поприветствует меня?       — Где принц Сяо? — интересуется Эфир, вопросительно выгнув бровь. — Он не поприветствует свою невесту?       — Простите его, он на охоте вместе со слугами, — смех Гуйчжун кажется слегка натянутым.       — На охоте? Разве он не был проинформирован о приезде моей сестры?       — К тому времени, как мы получили известие, он уже был на полпути к охотничьим угодьям, — быстро добавляет Моракс. — Ни одну из сторон нельзя винить, не так ли?       В ответ Эфир издает согласное мычание.       — Ах, чай! — вдруг вспоминает Гуйчжун. — Мы должны приступить к чаепитию.       Император и императрица обмениваются обеспокоенными взглядами, прежде чем провести младших правителей в гостиную.       Люмин скользит быстрым взглядом по богатому чайному сервизу, столу из красного дерева и бархатным подушкам цвета драгоценного камня топаз.       Её сильно удивляет, что именно император подает чай и им, и своей жене. Люмин смотрит на брата, и тот едва заметно кивает.       — Если я не ошибаюсь, — говорит Эфир. — разве не хозяйка должна подать чай гостям, а её супруг — ей?       — Согласно традиции — да. Однако мой Моракс любит выходить за рамки, — императрица поворачивается к Люмин. — И, пожалуйста, прости меня, если это грубо, но почему ты молчишь, дорогая?       Люмин снова смотрит на брата и кивает.       — Это традиция Каэнри’ах — невеста молчит с момента входа в дом жениха, пока он её не поприветствует. Конечно, обычно жених не был на охоте, — он усмехается, поднеся чашку чая к губам.       — Ах, — от взгляда Люмин не скрылось то, как Моракс посмотрел в сторону двери. — Что ж, в моей семье также присутствует обычай, касаемый молодожёнов. Традиция, если вам так угодно. В том случае, если наследники найдут кого-то, кто будет править вместе с ними, то они…       — Его императорское высочество, наследный принц Сяо прибыл, — громогласно объявляет глашатай.       Люмин смотрит в сторону двери — и остаётся пораженной.       Слухи о красоте принца известны во всех уголках Тейвата, и всё-таки Люмин задерживает на нём свой любопытный взгляд; темные волосы с бирюзовыми прядями, золотые глаза с красной подводкой, одежда, не скрывающая, а наоборот подчеркивающая его телосложение.       Он говорит, и Люмин отворачивается, чувствуя жар на щеках.       — Отец, матушка, я прошу прощения; дорога назад заняла слишком много времени, — он кланяется, сложив руки вместе и держа их перед собой.       — Ты прощён, мой мальчик. Присаживайся, — Моракс слегка наклоняет голову.       Принц смотрит на единственную свободную подушку — между его матерью и Люмин.       О, Селестия, смилуйся…

Что это было, сестра?

      Замолчи.       Сяо, кажется, слегка сомневаясь, всё же садится на отведенное ему место, почти целенаправленно игнорируя Люмин.       — Король Эфир, — приветствует легким кивком.       — Наследный принц, — слышится в ответ.       Воцаряется тишина; Люмин с поддельным интересом созерцает узоры на обратной стороне веера.       Эфир собирается сказать что-то еще (вероятно, что-то очень язвительное), но Люмин не позволяет.       — Не поприветствуете ли вы и меня, ваше императорское высочество? — тихо говорит с улыбкой, стараясь разрядить обстановку. — Я ведь всё-таки ваша невеста, — она складывает веер.       Будучи не в силах игнорировать ту, что обращается к нему напрямую, у Сяо не остаётся выбора, и он поворачивается к ней, встречаясь взглядом.       — Вас я тоже приветствую, принцесса Люмин.

________________________________________________

      До Сяо доходили слухи о неземной красоте Принцессы Затмения.       И они — ничто в сравнении с истиной.       Сяо замечает, как его мать с тревогой смотрит на них, и понимает, что всё, что они сделают сейчас, либо разрушит будущий мир, либо укрепит.       Поэтому, без доли сомнений он нежно берёт её руку в свою и целует.       — Для меня большая честь познакомиться с вами, — говорит Люмин, и Сяо видит улыбку и неулыбающиеся глаза.       — И великая — для меня, — отвечает.       Императрица привлекает к себе внимание тихим вежливым кашлем.       — Теперь, когда все собрались, быть может, обсудим свадьбу? Несомненно, это чрезвычайно важное событие, но вместе с тем и радостное, не так ли?       — Конечно, — отвечает Эфир, и единственное, с чем Сяо может сравнить его выражение лица — это, пожалуй, обсидиановая стена. Темная и неприступная.       — Возможно, мы могли бы сыграть свадьбу здесь в Лиюэ… если, конечно, у вас нет на примете иного места?       — Нет, — Люмин вежливо улыбается. — Лиюэ — идеальный выбор.       Императрица кажется воодушевленной таким ответом.       — Мы считаем также; итак, как насчет свадьбы весной?       — Гуйчжун, любовь моя, — Моракс слегка усмехается. — быть может, отложим эту тему на другой день? Уверен, наши гости устали с дороги.       — Ох, да-да, конечно, — женщина неловко краснеет. — Байши покажет вам ваши комнаты.       И будто услышав слова госпожи, в помещение входит темноволосая женщина; она низко кланяется королевским персонам.       — Ваши императорские величества, его императорское высочество, почетные гости. Позвольте мне проводить вас в ваши покои.

________________________________________________

      Комната Люмин изящна и проста; на гардинах висят занавески из атласа синего и серебристого цвета, из большого окна открывается вид на императорский сад; кровать застелена подходящим постельным бельём, а туалетный столик одиноко стоит у стены.       Эфир останется лишь на несколько дней, чтобы убедиться, что все формальные моменты улажены, а Люмин будет здесь.       В этом большом дворце.       В этой чужой стране.       Совершенно одна.       Но едва она захотела оплакать свое неутешительное будущее, как в дверь постучали:       — Принцесса Люмин, его императорское высочество просит у вас аудиенции в саду.       Он что?       — Сию минуту! — звонко отвечает Люмин.       Что ему могло понадобиться?

________________________________________________

      Сяо со вздохом глядит на сад.       Его родители до ужаса много раз рассказывали историю, связанную с этими глазурными лилиями, и он выучил её наизусть.       Его мать тогда была высокопоставленной госпожой, прибывшей в Заоблачный предел в качестве дипломата, а отец готовился к восхождению на трон императора. Отец рассказывал, что это была любовь с первого взгляда; что в тот момент, когда он впервые увидел её, то понял, что она создана лишь для него одного.       Глазурные лилии — любимые цветы его матери, и в качестве свадебного подарка отец посадил несколько лилий в императорском саду специально для нее.       — Вечерняя Звезда, её королевское высочество, принцесса Люмин из Каэнри’ах прибыла, — произносит слуга.       Сяо встает для приветствия и едва не спотыкается, когда видит её.       Чужеземная принцесса переоделась в традиционный лиюйский наряд, украшенный узорами ночного неба, луны и звёзд.       — Вы желали встречи со мной, императорское высочество?       — Верно. Прошу, составь мне компанию.       В её глазах мелькает любопытство, которое, впрочем, угасает так же быстро, как и появляется.       Солнце уже практически село за горизонт, когда они входят в дивный сад.       — Надеюсь, ты знаешь, что Лиюэ — это Земля Контрактов?       — Конечно, — кивает в ответ Люмин.       — Я хотел бы предложит тебе заключить контракт.       — Оу?       — Ты согласна?       — Мой ответ зависит от того, что именно вы предлагаете, не так ли?       — Я знаю, мы не идеалы друг для друга, — Сяо смотрит на нее. — но сейчас это наши роли, и я хочу сделать всё, что в наших силах.       Она улыбается, хотя ее глаза всё так же неулыбчивы.       — С этим я соглашусь.       — Итак, что ты предлагаешь?       — Контракт предполагает взаимовыгодное соглашение, верно?       — Именно так.       — Мне, в самом деле, будет мало пользы, но для наших королевств было бы весьма выгодно иметь наследника.       Сяо краснеет; он неловко прочищает горло, чтобы ответить:       — Это так, да.       Сяо наблюдает, как Люмин нежно касается лепестков еще закрытой глазурной лилии.       — Тогда почему бы не перейти сразу к условиям? Я выйду за тебя замуж, родится ребёнок, — он готов поклясться, что она смущена не меньше его. — Но только если ты поклянешься не иметь порочных связей с другими женщинами.       Он смотрит на неё, вопросительно подняв бровь, и она продолжает:       — Я слышала, что императоры нередко берут наложниц. Твой отец — один из немногих, кто так не делает, и я ожидаю, что ты тоже будешь вести себя соответственно. Моё первое условие — в браке со мной у тебя не будет любовниц.       — Что ж, это легко. Ещё что-нибудь?       Люмин быстро отводит от него взгляд.       — Если мы хотим извлечь максимум пользы из этого брака, я бы не хотела торопить события. Наследник — это прекрасно, но я не хочу, чтобы его воспитывали ненавидящие друг друга родители. Поэтому давай начнём в дружбы.       — И если это станет чем-то большим?       — То пусть будет так. Но каковы твои условия?       — Всё то же самое. Однако…       — Да?       — На людях мы ведём себя как любящие супруги. Пусть ни у кого не останется сомнений, что мы счастливы в этом браке.       Люмин кивает, снова смотря на принца.       — Значит, мы согласны?       Сяо наклоняется, берет её ладонь в свою и нежно целует костяшки пальцев.       — Клянусь именем Властелина Камня; мои слова тверды, как камень.       — Как и мои.       Они стоят вместе в саду; солнце полностью скрылось за горизонтом, и в небе замерцали первые звезды.       — Ночь только началась, можем ли мы продолжить нашу прогулку, ваше высочество? — учтиво интересуется Сяо, размышляя, стоит ли ему отпустить девичью ладонь.       — Зови меня просто Люмин, — она легонько улыбается.       — Тогда и ты зови меня Сяо, — принц улыбается ей в ответ.       — Это еще одно условие контракта, Сяо?       — Как тебе будет угодно.       В её глазах мелькает озорство, и Сяо жалеет, что у него нет камеры, чтобы запечатлеть сей момент.       — Хорошо, третье условие: ты зовешь меня только по имени. И наедине, и на людях.       — Разумеется, — отвечает Сяо, галантно ведя ее мимо раскрывшихся лилий. — Люмин.