Этот нездоровый смех

      Этот мир постоянно меняется, но нужно ли нам меняться вместе с ним? Артур думал, стоя по щиколотки в море. Волны намочили его носки, и это было очень неприятно. Артур не знал, где находится, да это и неважно. Только песок, море, Артур и ветер в лицо. Приятный бриз, играющийся с волосами Артура. Артуру было странно, как будто это не реальность. Он не мог взять и очутиться на море, но этот факт можно отбросить. Когда на душе скребут кошки, ты хочешь верить во все хорошее, которое может и не случиться. Можно было бы подумать, что у Артура опять галлюцинации, но таких сильных иллюзий у него еще не случалось. Да и никакие препараты он не принимал. Его окликнул Джек, стоявший позади, держа пистолет возле своего виска. Его взгляд был пустым, отрешенным, как будто перед Артуром стоял живой мертвец. Он что-то произнес, но Артур не разобрал, что. После этого Джек застрелился. В ушах у Артура зазвенело, он пошатнулся, и его утянуло под воду. Он не мог всплыть, его тело не слушалось, в голове был только повторяющийся неразборчивый шепот. Последнее, что ему сказал Джек Уайт. У Артура давно кончился воздух в легких, а он все так же равномерно опускался на самое дно. Во мглу, которая поглощала его целиком. Артур проснулся в холодном поту, на улице уже было светло. Артур понял, это был сон. Он редко видел сны, а запоминал их еще реже. Но этот… Этот сон настораживал Артура. Артур был обеспокоен, никак не отойдет от шока, да еще и тот неразборчивый шепот. Что же ему сказали? Сейчас Артур не мог сосредоточиться на своем сне, да может это и не важно. Но почему ему это приснилось? Он решил не зацикливаться на этих мыслях. В комнате было прохладнее, чем обычно, а позади дивана было зеленое деревце. Похоже, Джек собирается отмечать Рождество, кто бы мог подумать. Артур снова окинулся на подушку, не хотя вставать и начинать этот день. Но встать пришлось. Странно, но Джека нигде не было, оно и к лучшему. Может, он сгинул? Как привидение или прочая нечисть. Артур перестал мечтать. Уайт был слишком материален для привидения и слишком обычен, чтобы называть его нечистью. Обычный человек с садистскими наклонностями и биполярным поведением. В общем, Артуру уже надо бы привыкнуть. Он бы и рад, но только если б к его пятой точке не лезли так часто. Впрочем, пока этого беса нет, можно спокойно пожить. Клоун пришел лишь через час, а Артур спокойно себе лежал, никого не трогал, книжку читал, лежа на животе. — Арту-ур, — Джек радостно мурлыкал, когда увидел его. — Что делаешь? Он подошел к нему и навис над бедным Артуром, который теперь не мог уйти с дивана. — Отдыхаю я, — Артур вскрикнул, когда леденящие руки забрались под футболку и коснулись его торса. — Что творишь?! Пошел вон! Отбившись и перевернувшись на спину, Артур грозно смотрел на улыбающегося мужчину. Джек расстроился. — Это так ты меня встречаешь? Завтра же Рождество, не будь таким злым, Артур! — Я что, должен был кинуться к тебе сосаться после того, как ты меня заморозил?! — Возмущению Артура не было предела. — Было бы неплохо, — Джек лукаво заулыбался. Артур решил больше не тратить свое время на него, он вернулся к чтению. Наперекор надеждам Артура, Джек не слез с него, не ушел по своим делам, он лежал на нем, обхватя его живот. Сквозь футболку его руки не морозили Артура. — У тебя других дел нет? — Опустив книгу, Артур посмотрел на клоуна с раздражением. — Нет, почитаешь мне? — Нет, — Ответ, вроде, усмирил Джека, и Артур продолжил читать, но тот опять что-то затеял. — Что тебе надо? — Хочу узнать, насколько ты гибкий, — Его руки уже отогрелись, и он, запрокинув ноги Артура на себя, начал сгибать бедного Флека. Самое странное, что приходило ему в голову за последнее время. Но кто мог его понять? Артур оторвался от книжки. Дойдя до предела, когда Артур уже не мог сгибаться в спине, Джек словил на себе презрительный взгляд. — Доволен? — Артур был в самой странной и нелепой позе за последнее время. Ему явно не нравилось, что его сгибают как хотят, словно куклу. — Не отвлекайся, читай. Эти слова не внушали доверия, да и Артуру было очень неудобно находиться в таком положении. Он так не может читать, но все-таки делает вид занятого человека с книжкой. Его оддергивает ощущение языка на своей ляжке, чуть ниже места, где заканчивалась футболка. В итоге Джек получил удар ногой в скулу. Артур сделал это не специально, рефлекторно. — Совсем страх потерял?! — Артур очень сильно злился. Джек промычал, удар был хороший. — Чего дерешься? — Отодвинувшись, он потер ушыбленный участок лица. — Я же с тобой по-хорошему, а ты… — Заслужил, — Артур нахмурился. — Будешь за языком следить. — М, но это так сложно, — Джек показательно облизал губы, еще сильнее беся Артура. На самом деле Артуру нравилось, когда Джек высовывал язык на мгновение. Это как то даже привлекало, но не когда он использовал его на Артуре. — Секса не будет, — Серьезным тоном сказал Артур. Джек взгрустнул от таких заявлений. — Ну Арти, — Артур оставался непреклонен. — Я так обижусь. — Мне пофиг, обижайся, разрешаю. — Ну Рождество же, сделай мне подарок, хотя бы поцелуй… — Не мечтай, — Артур вспомнил, что ему надо бы найти кое-кого, и как можно быстрее. — Точно, мне надо прогуляться. Джек заподозрил в этой беспалевной фразе что-то неладное. — С кем? — Ну почему сразу с кем? Может я просто хочу, — Артур запнулся, он придумывал на ходу. — Погулять. — Ладно, пошли, — Джек был одет и готов. — Один, — Артур пытался намекнуть. — Без тебя. — И куда ты пойдешь один? Куда Артур пойдет один это вопрос с множеством ответов. Он не знал, где живет Крис, но хотел попытаться выйти на него. — Неважно. — Раз неважно, так не иди, — Джек поднял брови, на его лбу стали видны морщины. — Нет, я пойду, — Артур был настойчив. — Куда? — Прозвучало во второй раз. — Какая разница? Ну, с другом погуляю. — Угу, с другом. Как зовут? Я его знаю? — Допрос продолжался. Артур вздохнул. — Прекрати вопросы, я не хочу тебя слушать, — После этих слов Джек унял свою любопытность. — Тогда ты никуда не пойдешь, — Артуру стало беспокойно. — Всмысле? — Либо со мной, либо дома сиди. Артуру не нравились такие условия. — Не буду я дома сидеть, — Артуру это совсем не нравилось. — Будешь, выбирай или встать не сможешь, не то что погулять, — Джек был на полном серьезе. Артур напрягся, он надеялся, что тот пошутил, но ни намека на улыбку на его лице не было. Уже через пол часа они пошли по заснеженным улицам. Была безвыигрышная ситуация, Артур был вынужден согласиться. Так как был день, они пошли не как клоуны, а как обычные зеленоволосые гражданины. Без грима сразу и не узнаешь. Артур озадачился, как найти Криса, если Джек рядом. Это явно плохо кончится. Похоже, с Крисом придется встретиться еще позже. Ну, он поймет. Поймет и простит, а что ему еще делать? Теперь же Артур попал в западню, Джек думает, с кем же они должны встретиться. А встретиться с Крисом уже нельзя, слишком опасно. Можно просто погулять, что и оставалось в сложившейся ситуации. Ладно Джек не расспрашивает сейчас, а то совсем не весело бы было. Сейчас они проходили мимо места, где раньше работал Артур. Столько воспоминаний, в основном плохих. Артур увидел двух людей, обсуждающих что-то, потом они попрощались. Артур узнал своего старого знакомого и решил поздороваться. Они подошли к мужчине карликового роста. — Гэри, привет, — Артур заулыбался, повстречав своего бывшего коллегу. — Как поживаешь? Гэри обернулся на знакомый голос, он удивился встрече с Артуром. — О, Артур, — Кажется, они напугали Гэри. — Да вот, уволился, нашел работу по-лучше. — О, это прекрасно, — Артур был в позитивном настроении. — Да… — Гэри был слегка напуган, он чувствовал себя в явной опасности. — Сам как? Гэри заметил, что мужчины держатся за руки, что было для него не меньшим удивлением. — Лучше, чем было, — Артур вспомнил, что их надо представить друг другу. — А, это Джек, он мой… Мой друг. Мужчины с разницей в росте примерно метр пожали друг другу руки. Гэри дорога жизнь, так что он нашел бестактным уточнять про их взаимоотношения. Друзья — значит друзья. Похоже, что у Артура это понятие просто более растяжимое, чем у других людей. — О, рад, что у тебя все налаживается, Артур, — Гэри не знал, как продолжить разговор. — Мне было очень приятно познакомиться, но как насчет узнать друг друга получше? Посидим в баре, выпьем, — Джек смотрел на своих озадаченных товарищей. — За мой счет. — Но завтра же Рождество, — Гэри не знал, соглашаться ли на такое предложение. — Оно только завтра, — Джек чего-то добивался, чего Артур не понимал. Похоже, Артур тоже идет, но его не спрашивали. Гэри согласился, и они встретились вечером в каком-то элитном ночном клубе. Благо, это был не гей-клуб. Артур выдохнул с облегчением, Гэри тоже. Клуб работал, несмотря на то, что скоро праздник. У входа стояло двое вышибал, которые, видимо, уже знали Джека. Компания заказала себе белое пиво. Артур пробовал его впервые, у него было странное кисловатое послевкусие. Возможно, Артур просто не привык к такому. Атмосфера приятная, Гэри был хорошим собеседником. Похоже, сейчас он немного расслабился. Конечно, страшно, когда два маньяка зовут тебя выпить, но находиться в постоянном напряжении от этого плохой вариант. Всегда надо быть на позитиве. Сейчас они не как Джокеры, они просто Джек и Артур. Быть может, Гэри даже останется жив, на что очень надеялся. Спустя некоторое время Артуру приспичило в туалет, он оставил товарищей наедине. Как только Артур скрылся в толпе, Джек решил, что сейчас самое время объяснить свое положение. — Похоже, он очень хорошего о тебе мнения, — Джек сменился в голосе, он стал пугающим. — Надеюсь, между вами ничего не было раньше? Сам понимаешь… Гэри понимал, что его сейчас зарежут. Зарезали бы, все зависит от его ответа. Что значит «ничего не было раньше»? Считается ли, что это что-то было, если Артур поцеловал его в макушку? После того, как убил Рэндалла? Да если бы и считалось, сейчас об этом лучше умолчать. — Нет, что ты, — Гэри аккуратно подбирал слова. — Я больше по девушкам. Джек решил не задавать лишних вопросов, когда увидел Артура. — Хорошо, — Он улыбнулся, скорее всего наигранно. Так они посидели еще некоторое время. Артур молодец, он старался не пить больше своего предела, чтобы не быть овощем. Артур почувствовал себя неловко, когда рука Джека обнимала его за плечи. Почему-то Артуру сейчас было хорошо. Он был счастлив, хоть и смущен. Как говорится, любое веселье рано или поздно заканчивается. Пора было расходиться. Они попрощались и пошли своей дорогой. У Артура было какое-то теплое чувство на душе, отчего розовели его уши и отчего он не мог сказать ни слова. Похоже, они теперь всегда будут гулять, держась за руку. Казалось бы, пустяк, но от него Артура пьянило сильнее любого алкоголя. Фонари, снег, ночь. Волшебное время. Артур не хотел думать, отчего у него не варят мозги. Отчего сердце прерывисто бьется. Если бы он начал анализировать свое поведение, то пришел бы к выводу, что он ничуть не изменился. Опять впустил в свое сердце человека. Опять суждено будет страдать из-за него, как из-за матери, единственного человека, которого он считал своей семьей. Люди быстро привыкают к вниманию и заботе, и если у них это резко забрать, они сломаются. Есть два типа людей. Одни страдают от других, другие заставляют страдать других, возможно, даже не осознавая этого. Люди слишком переменчивые, в их душах пожар, который всегда в движении. Он неконтролируемый. В Артуре удалось растопить лед, и сейчас в его сердце горит маленькое пламя, огонек. Артур не хотел больше страдать, так что его надо поскорей затушить. Хорошо, что Артур не думал о такой чепухе. Это было бы слишком глупо. А что станет, если маленький огонечек не потушить в лесу? Пламя охватит весь лес, забирая все без остатка. Потушить пожар сложнее, чем одну горящую веточку. И больнее. Артур лежал в темноте, думая, какой же это все бред. Кто это придумал и зачем? Люди такие несуразные. Артур несуразный. Думает одно, а сам лежит в объятиях мужика. Ладно бы девки, но мужика… Артур не мог принять тот факт, что он ни разу не был сверху. Это задевало его достоинство. Он не баба. Он мужик. Мужик с большой «м». Постепенно Артур начал проваливаться в сон.

***

      То же море, тот же бриз, тот же Артур и… Он. Действия повторились, как в прошлый раз. Артур опять тонул в пучине, помня повторившийся шепот. Артур не умер. Рядом с ним был Джек. Реальность немного расплывалась. Они были на крыше, одни. — Артур, — Холодным голос произнес мужчина. Его глаза были черны и стеклянны. В них не было жизни. В прикосновениях не было тепла, кожа мертвецки холодна. Он потянул Артура за собой вниз. Они разбились об асфальт. Кости Артура вылезли наружу, руки и ноги неестественно выгнулись. С Джеком случилось то же самое, но Артур этого не увидел, он уже не мог повернуть головы. Вой скорой, их нашли на этом асфальте в безнадежно гнилом городе, в омерзительной позе, держащихся за руку все это время. О них напишут в газете, покажут по телевизору. Весь город будет знать, как зло сгинуло с этих земель. Как мир стал чище и добрей, благодаря их смерти. А люди… Люди их забудут, как страшный сон… Артур проснулся в холодном поту, нервно дыша. В его голове гудело, он не в силах был прийти в себя. Он зажимал рот, чтобы не разбудить лежащего рядом Джека. Артур выбежал в ванную. Артур пытался смыть с себя тревогу. Артур боялся опять заснуть, увидеть это снова. Он сдерживал подступающих смех, он сейчас не должен шуметь. Он не должен никого будить. Через силу зажимал рот, пытаясь заглушить, остановить этот проклятый приступ. Воздуха не хватало, кашель подступал, а Артур, со слезами на глазах, мучился, пытаясь сохранить тишину в квартире. Лишь бы он не встал, лишь бы он не услышал. Не заметил, что Артуру плохо. Ему не нужна жалость со стороны других, он и так презирал себя. Артур успокоился, но эти мучения были невыносимо долгими для него. Он уже устал держать все в себе, как прошлый он. Теперь он Джокер, он может делать все, что хочет. Тогда почему в нем еще живет часть прошлого его? Его надо убить, изничтожить. Артур понял, что есть только одно место. И Джокер должен победить навсегда этого жалкого человека. Но каким будет Джокер без Артура? Просто Джокер, псих, такой же сломленный, как и Артур, но нашедший путь в насилии. Артур не понимал, как отделить их. Как забыть часть себя, чтобы другая могла жить свободно и без рамок. Это неважно. Все неважно. В мире нет ничего, что важно. Все временно, значит, Артур рано или поздно умрет, и это уже не будет вопросом. Артура поглощали мысли, он не мог этого больше выносить. Не мог смотреть на свое отражение, где видел своего двойника. Казалось, он усмехается над Артуром. Еще бы, Артур бы сам над собой насмехался. Артур не выдержал, ему надо проветриться. Навязчивые мысли разрывали его изнутри. Отравляли душу и разум. Все, что сейчас Артур хотел, это выйти на улицу, где мороз пробирает до костей, и закурить. Артур забил на куртку, ему было все равно, может, он просто хотел сгинуть сейчас. Умереть на лавочке, тогда все проблемы отпадут. Несомненно, тогда всем станет проще. Артур помнил слова Джека. «Сможешь ли ты изменить этот город»? Артур тогда ответил, что да. Он сможет. Сможет его уничтожить, убить всех плохих людей, на которых он злился. Но сейчас Артур злился только на себя, за свои слова. Кого он обманывает? Что он может сделать? Артур ничего не мог. Сейчас он понимал это, как никогда раньше. Артур совсем отчаялся, он закрыл глаза руками, сидя на лавочке. За несколько минут его слегка замело снегом. Было холодно, но Артуру уже было все равно. Ему уже на все было все равно. Все это быссмысленно и безнадежно. Он не имеет будущего, ему остается доживать настоящее и сокрушаться над прошлым. — Артур… Ты плачешь? — Послышался тихий голос. Голос ребенка. Он знал этот голос. Артур поднял голову и протер глаза. — Нет, Брюс… — Горько улыбнулся Артур. — Ты грустишь? Почему ты грустишь? — Его глазки мерцали в ночной мгле. Грустные, стеклянные глазки. — Все хорошо, я в порядке, — Артур пытался настроиться на позитивный лад, он не хотел, чтоб Брюс видел его таким. Чтоб кто-нибудь его таким видел. Брюс протянул ему свои руки, ожидая реакции. Артур принял объятия, уткнулся Брюсу в плечо, в его курточку. — С тех пор, как из-за тебя моих родителей убили, мне тоже грустно, — Голос Брюса был холодным, он вызывал у Артура чувство вины. — Прости, я не знал, что так будет… — Артур не хотел, чтобы такой славный ребенок страдал. Но он страдает. По вине Артура. Брюс ничего не ответил на это. Не скажешь тут «ничего, с кем не бывает». Артур немного согревался в объятиях, не думая ни о чем. Хотя ему стоило бы подумать, он ведь реально скоро помрет на морозе, на этой самой лавочке. А Джек придет и, не разобрав, что тот помер, трахнет. Только со вторым разом, может, и заметит. Да, так и будет, Артур уверен. Пока дядя Артур пытался согреться, невольно нюхая волосы Брюса, он понял, что из-за него страдает не только он сам, но и Брюс. И многие другие люди, из-за него. Но на других людей ему плевать, они, скорее всего, те еще подонки. Так что ничего страшного, если на земле этих подонков станет чуть меньше, мир станет лучше, Артур знал. Иронично, что Артур тоже являлся подонком, но у него были веские причины стать таким, он больше не хотел жить, как раньше. Но у других тоже были причины. Злые люди — череда плохих действий по отношению к друг другу. Это цепная реакция. Цепная реакция, которую возможно прервать. И не насилием. Но это может не сработать. Не будешь отвечать злом на зло — ты терпила, сдачи давать не умеешь. Значит, ты жертва. Но в том то и дело, насилие порождает еще большее насилие. Снег шел. Они все еще обнимались. Возможно, слишком долго, но это неважно. Совсем. И пофиг, что Артур там уже пальцев не чувствует, а ветер уже в тридцатый раз пробирает его тело до костей. Нельзя нарушить столь дивный момент. — Почему ты без куртки? Тебе не холодно? — Наконец Брюс задает логичный вопрос клоуну. — Ну… — Заметенный снегом Артур уже не чувствовал конечностей. — Возможно… Щеки Артура горели красным, как и щеки Брюса. Не от смущения, от мороза, от лютого холода и ветра, которые уничтожают Артура с каждой секундой. — Пойдем, я тоже замерз, — Брюс потянул Артура за пиджак, побуждая встать с этой лавочки. Они пошли к дому клоунов. — Кстати, а тебя не потеряют опять? — Артур уже стал льдышкой. — Не, я сказал Альфреду, что сегодня ночую у друга, он не догадается — Лицо Брюса осталось неизменным, серьезным, слегка грустным. По факту же он и будет ночевать у друга. У друзей. У малознакомых и добрых дядечек клоунов с маниакальными заскоками. Один истеричный и временами депрессивный, другой наоборот, веселенький такой, с биполярочкой. Позитивный в общем. Жаль у них не было собаки или кошки, Брюс бы с ними поиграл. Не с клоунами, с их питомцами, если бы они у них были. Но, если подумать, может быть Артур и был питомцем для Джека? Кто знает… Артур чуть не откинулся по дороге, он окалел. В дверях их встретил Джек, он не столько удивился визиту Брюса, как виду Артура, вовсю шмыгающего и трясущегося, с красными, как помидоры, щеками. — Ты, блять, зачем без куртки ушел, недоумок? Какого лешего ты вообще на улицу вышел ночью? — Джек говорил на повышенных тонах, ожидая реакции от Артура. Артур не мог говорить, он истекал соплями, он слишком замерз, хотелось погреться. Джек утянул Артура за собой в ванную, совсем забыв поздороваться с Брюсом. Артура начали бесцеремонно раздевать, прикрыв перед этим дверь и включив горячую воду. — Эй, — Артур пошатнулся, когда руки уже расстегнули наполовину его рубашку. — Что творишь? — Тебя раздеваю, — Джека остановили. — Я сам могу, — тем временем ванна постепенно набиралась. — Ну давай, — Джек вздернул голову и быстро облизал губы. — Всмысле «ну давай»? Не перед тобой же, выйди! — Артур шмыгнул носом. Джек хмыкнул. — Что я там не видел, золотце? — Он заулыбался. «Извращенец»… — Все, о чем Артур подумал. — Отвернись, пидорас, — Флек не хотел делать эти действия перед ним. — Не вдвоем же мы в ванну полезем. — А может, вдвоем? — Джек лукаво подмигнул. — Я не против, помидорка. Артуру не нравился возможный исход разговора. — Но Брюс же… — Он не увидит, не переживай, — Джек закрыл дверь. — Тебе помочь раздеться? Артур смутился. Неужели придется… В итоге Артур отвернулся и разделся до гола. Джек оценил открывшиеся ему виды, которые он уже изучил ранее. — Мы не будем вдвоем мыться, — Артур не поднимал взгляда на клоуна. — Ладно, — Джеку оставалось лишь смириться. Худое и замерзшее тело перетекло в ванну, наконец было тепло. Артур растворился в блаженстве. На его лице появилась удовлетворенная улыбка, которая спала, как только он заметил, что Джек смотрит на него. Он заметил, что Артуру нравится в теплой воде, и тоже улыбался, как придурок. Он присел, опершись локтями на край ванны, и сложил голову на бок. Все еще продолжал смотреть Артуру в глаза. Потом взгляд опустился на нос, на тонкие губы с маленьким шрамиком, на ключицы, прошелся по плечам, по тонким рукам. Джек промычал. — Кожа да кости, — Джек продолжил его рассматривать. — Не пялься, — Артур прикрывал пах, так как знал, что Джек определенно уделит этому месту внимание. Джек прошелся рукой по водной глади, убедившись, что она достаточно теплая. — Ты так мило смущаешься, Арти, — Джек поднял его подбородок. — Красный, как томат. Артур возмутился. — Я просто замерз, — Артур правда замерз, не надо тут ля-ля. — Конечно, выйти без куртки, — С лица Джека спала улыбка. — Ты совсем без мозгов? Что притих? Артуру стало стыдно за себя. Он недоумок. Он дурак. Артур не отвечал. Он просто потупил взгляд. Он смотрел в воду, в свое расплывчатое отражение. Просто не хотел отвечать. Артур прикрывал глаза, когда его обливали теплой водой и мыли голову шампунем для окрашенных волос. Интересно, давно ли Джек сам мыл голову? Загадка человечества. Когда весь шампунь смыли, у Артура в голове что-то переклинило. — Ты… Сильно злишься? — Артур почему-то решил, что это жизненно важный вопрос для него. Джек демонстративно помотал глазами и открыл рот, в готовности что-то сказать. Это был явный выпендреж. — Не сильно, я просто в ярости, — Джек улыбнулся. — Ты получишь по жопе за такое. Артур надеялся, он не серьезно, но кто его знает. Артур решил не принимать это во внимание, может, ничего и не будет. В этот момент дверь открылась, и в ней стоял Брюс. Артур сильно напрягся, он думал, Джек закрыл дверь. Джек же просто спокойно посмотрел на мальчика. Брюс же просто увидел Артура в ванне и Джека, супер-спокойного, в отличие от Артура. — Да, Брюс? — Джек непринужденно начал разговор. Артур хотел утопиться со стыда. — Можно я поем печеньки? — Брюс смотрел на Артура, который бы предпочел замерзнуть тогда на лавочке насмерть. — Конечно, малыш, все что найдешь — твое, — Джек улыбнулся мальчику. Мальчик не улыбнулся в ответ. Видимо, не судьба. Получив разрешение, Брюс откланялся. К такому неловкому моменту жизнь Артура не готовила. Он опустился вниз, оставя нос над водой, чтобы дышать, и выдвинув ноги из нее. Артур не знал, как дальше будет смотреть Брюсу в глаза. — Эй, не переживай, — Джек отодвинул мешающиеся волосы со лба Артура. — Ничего страшного. Артур начал говорить, но из-под воды пошли только пузырьки, а не слова. Он повторил еще раз. — Ага, как же, не ты же был голым перед ним, тебе нормально. — Ну, он же ничего не видел, — Джек пытался утешить разнервничавшегося Артура. — Думаешь? — Да, — Джек был уверен. Это «да» успокоило Артура. Через пятнадцать минут Артур вышел из ванны, отогретый и потерявший свою честь, наверняка опустившийся в глазах Брюса. Артур одел очередную футболку не по размеру, это уже было нормой, все футболки Джека в доме были также и футболками Артура. Это новый негласный закон в этом доме. Эта футболка была простенькой, обычная белая. Так же у Джека была и яркая одежда. Не успел Артур пройти пару шагов от ванной, его опять утянули в другом направлении. В спальню. «Ну все… Я пропал, даже присутствие Брюса его не смущает» — Артур мысленно готовился к худшему. Да, его кинули на кровать. Пока Джек открыл шкаф и копошился, Артур попытался незаметно уползти. Его поймали и в этот раз откинули на кровать с большей силой, лицом вниз. Артур видел, что Джек достал кожаный ремень, ему это совсем не нравилось. — Стой, ты что, — Артур готовился к худшему, но, походу, все будет еще хуже. — Ты же не будешь меня бить?.. — Буду, — Джек был самим спокойствием. — Давно тебя не пороли? Джек положил Артура против воли на живот. Артур брыкался и пинался, но толку было мало. — Не надо, Джек, — Артур хотел избежать своей кары, — Пожалуйста! — Будешь знать, как выходить в мороз так, — Артуру не давали и шанса сбежать. — Я же о тебе забочусь. После этих слов Артур почувствовал удар по своей пятой точке. Он вскрикнул. Пытался уйти, пытался спастись. С каждым разом было все больнее, ремень иногда попадал по спине. Брюс обратил внимание на эти крики, он побежал на звуки. Увидел уткнувшегося в подушку Артура, который не мог поднять головы. У Брюса мгновенно сложился пазл. Артур был несчастен. Артур, возможно, грустил из-за этих самых моментов, которые, вероятно, были и раньше. Брюс не мог ничего сказать. Он застыл, как статуя. Но надо было что-то делать. Надо спасти его. — Брюс, посмотри мультики, мы заняты слегка, — Джек прикрыл жопу Артура футболкой, чтоб Брюс не лицезрел, что ему не положено. Брюс отошел от оцепенения, он хотел что-то сделать. Он должен что-то сделать. Но Брюс не мог ничего сделать. От этого взгляда, жуткого взгляда, пугающего до мурашек, Брюс вынужден был уйти. Закрыв за собой дверь, через несколько мгновений шум возобновился, как и мольбы Артура, позже к ним добавился смех. Смех, слезы, боль. «Трус… Трус!.. — Брюс корил себя, он не знал, что делать — Почему я ушел, почему?» Неужели Брюс даже не может заступиться за других. За одного человека. За Артура. Пусть он и гнилой человек, пусть он убийца, Брюс хотел верить, что он сможет опять стать хорошим. В глубине души он хотел этого. Он решился. — Прекрати, — В дверях стоял маленький Брюс. — Отпусти его. Джек медленно подошел к нему. Артур лежал в изнеможении, со слезами на глазах, он мог только смотреть на Брюса. Ему было стыдно, что Брюс его таким видит. — Защитничек явился, — Джек усмехнулся. — Что тебе было непонятно в моих словах? Джек стал пугающим, казалось, он одним движением может убить тебя. Он может. — Прекрати, ему больно! — Брюс теперь не испугается. Он нахмурился, пытаясь казаться устрашающе. Джека это не впечатлило. — А знаешь, почему ему больно? — Он окинул взглядом Артура, корчащегося в еще неутихшей боли. — Ты думал, почему он страдает? Может, это из-за тебя? Артур же тебя привел, без моего разрешения, а значит, он в ответе за свои и твои действия. Хочешь, чтобы он еще больше мучился? Тогда продолжай перечить, продолжай приходить, продолжай эти ненужные действия. Ты здесь лишний, малыш. Ты не нужен ни мне, ни ему. Он терпит тебя, потому что винит себя в твоих бедах. Ты ему не нужен, Брюс. Брюс еле сдерживал воду в глазах, он обещал себе больше не плакать после смерти родителей. Но эти слова ранили его в самое сердце. «Не нужен Артуру, это правда?» — У Брюса в голове засела эта мысль. Его буквально выпроводили за дверь. Он остался стоять в гостиной. Он не нужен никому. В этой жизни он лишний. Альфреду он тоже не нужен? Неужели это правда? Артур кричит вновь, несмотря на то, что его и так избили до покраснения. Джека это не волновало, не важно, что Артур просит пощады. Если кричит, стонет, дышит — значит живой. Значит до предела еще далеко. Новые раны, новые синяки, давно забытые чувства. Страх и боль. Сейчас Артур больше ничего не чувствовал. У него сейчас разрывалось сердце, чувства, которые только недавно начали зарождаться в нем, исчезли под личинами страха и ненависти. Эту боль он не забудет, никогда. Боль даже не физическую, это более глубокая рана. Она душевная. Это рана предательства. Так недавно был таким нежным и чутким, так недавно вызывал у Артура смущение и трепет. А сейчас… Сейчас он предстал Артуру совсем в другом свете. Артур был сломлен, он, плача, уже не молил. Он понял, это бесполезное действие, которое приносит Джеку только удовольствие. Этому садисту, ублюдку, пидору. Как Артур мог хоть что-то в нем разглядеть? Он знал. Он так и знал, нельзя ему привязываться. Опять больно на душе, больнее, чем когда-либо. Артур уже не кричал, он тихо скулил после очередного хлесткого движения. Он невольно смирился. Он всего лишь хотел, чтоб все было хорошо, чтоб его любили. Сейчас Джек казался ему еще более жестоким, чем раньше. Правда эгоист. Правда собственник. Правда влюбил. Артур с грустью на душе это признал, он влюбился. И в кого? И зачем? И почему? Вот ведь как бывает, может, ему просто не повезло, может, он просто не достоин большего. Может, он достоин только такой такой любви, о более здоровой ему и мечтать не стоит. Или вообще о другой, ну кто его еще полюбит? Сейчас Артур казался себе жалким, отродьем этого мира, грязью, использованным материалом. Наконец рука тирана остановилась. Артур уже не чувствовал половину своего покрасневшего тела. Отбросив ремень на пол, Джек решил, что с Артура достаточно. У Артура уже закончились слезы, сил не было. — Ну что ты, — Джек склонился над искалеченой тушкой. — Я же любя, чтоб ты впредь думал о своем здоровье. После этих слов опять последовали приятные прикосновения, от которых Артур уже был зависим. Опять губы касались шеи Артура, в этот момент Артур вновь почувствовал себя хорошо. «Любя… Бьет — значит любит?» — Артур не знал, к чему испытывает большее отвращение, к себе или к действиям этого клоуна. Найдя в себе жизненные силы, Артур обернулся к нему, потянулся к его губам. В этот раз это был обоюдный поцелуй, полный чувств. Артур хотел больше, он хотел любить и быть любимым. Эта игра зашла слишком далеко. Джеку нравился новый порыв чувств Артура, и нужно было для этого всего лишь немного припугнуть. Пускай у Артура все болело, сейчас это неважно. Артур прервал долгий поцелуй, он приложил коленку к паху клоуна. Из штанов у него выпирал недвусмысленный бугор. Улыбка с его лица спала, он слез с Артура. Усмехнулся, вследствие чего и вовсе расхохотался невесть от чего. Артур лишь улыбался, как дурак, пытаясь понять, что его так рассмешило. — Неужели малыш Артур хочет повеселиться? — Джек успокоился. Эти слова очень смутили Артура, он осознал, что вел себя бестактно. После порки самое то думать о чувстве такта. — Я этого не говорил, — промямлил Артур, потупя свой взор. — Отдыхай, — Мужчина решил повременить со страстями. — Не сегодня, Артур. Артуру не понравился такой ответ. Напоследок он лишь получил поцелуй в губы, после чего Джек вышел из комнаты, оставив Артура в темноте. В одиночестве. Артур чувствовал пустоту внутри, и в животе, и на душе. Джек решил, так будет лучше. Артуру надо отдохнуть. Он увидел на диване Брюса, обхватившего свои колени. Брюс был сломлен. Он не смог никак помочь. — Эй, ты спать идешь? — Его окликнули. Маленький мальчик окинул его взглядом презрения. Самое настоящее презрение отражалось в этих ангельских глазках. — Зачем ты бил его? Разве ты его не любишь? — Сорвалось с уст будущего Бэтмена. — Люблю, и хочу, чтобы он думал о своем здоровье. Он ведь сам виноват, а я преподал ему урок, — Джек присел рядом с ним. — Прости, что я тебе наговорил, я погорячился. Ты будешь спать со мной, хорошо? Брюс озадачился, у них же была кровать на двух человек. В прошлый раз он спал один. — Ладно… Но почему с тобой? — Потому что Артуру нужен покой, и вообще, ты явился без приглашения, так что без проблем можешь поспать на полу, если недоволен. Джек думал, если он ляжет с Артуром, то это точно закончится сексом, а Артур и так был после него полуживым. Страшно подумать, что будет, если они займутся этим сейчас, когда он уже встать не может. — Ну, ладно, — Брюс согласился. Он не спал с кем-то, наверное, лет с пяти, когда он заходил в комнату родителей после приснившихся кошмаров. Три часа ночи, и солнце даже не думало вставать. Тем временем Брюс не так уж сильно и хотел спать. Он хотел лечь на краю дивана, но не судьба, видимо. Брюс выбешивал Джека, не сводя с него глаз. — Спи уже, — Джек старался не теснить его. Тесно все равно было. С Артуром было не так тесно, там они лежали вплотную, а тут — нет. Тут вообще Джек старался его не касаться. После неловкого движения ноги, Брюс случайно заехал Джеку по яйцам. Неожиданно, но не смертельно. Он не так сильно и ударил, но застал Джека врасплох. Брюс быстро убрал коленку, надеясь, что не так сильно разозлил психонутого дядю. А он разозлил психонутого дядю. — У тебя там что-то выпирает… — Вместо «прости» сказал Брюс. — Спасибо, я не заметил, — Джек изо всех сил пытался не сорваться на ребенка. — Я слышал, что когда мальчики возбуждены, у них появляется «стойка». — Брюс решил поделиться своими познаниями. — Может, стояк? — Брюсу удалось вызвать улыбку на лице маньяка. — Наверное, — Брюсу совсем расхотелось спать. — У тебя стояк? Ты возбужден? — Угу, как много познаний для пятиклашки. Небось уже девчонку приметил? — Нет, — Брюс подумал. — А почему человек возбуждается? Брюс смотрел с крайним любопытством. Ему было очень интересно. Джек помычал, он думал, как бы по-понятней выразиться. — Когда, ну, хочется близости с кем-то, — Джек облизнул свои губы. — Это такой вот момент, представь, ты чего-то там хочешь, и за момент до того, как это получить, ты испытываешь вот это предвкушение. Хотя это и немного в другом смысле, но ты поймешь потом. Брюс ничего не понимал. У него было слишком мало информации и много вопросов. — А зачем это предвкушение? Джек думал, что маленький Брюс слишком любопытный. — Затем, чтобы… Доставить удовольствие себе и другому человеку, — Джек слишком быстро раскрывал Брюсу все карты. — Как? — Все не унимался мальчик. Джек прокашлялся. — Ну, стояк вставляется кое-куда девочке или мальчику, — Брюс внимательно слушал. — …И в итоге твоя пипирка наполняет некой штукой другое тело. Изречения Джека были для Брюса слишком не ясными. — Мочой? — Брюс представлял явно не то. — Нет. Кстати, так и появляются дети, — Брюсу все равно было непонятно. — А зачем это все? — Чтобы получать удовольствие и еще, менее популярный вариант в наши дни, рожать детей. У Брюса была несостыковка. — А ты так делал Артуру? — Конечно. — А он так делал? — Нет, — Джек уже хотел спать. — Почему? — Брюс хотел знать все. — Потому что он снизу, он пассив, я актив, а с девушками он не пробовал. Словарны запас Брюса был пополнен. — А ему нравится быть пассивным? — Спроси у него, — Джек уже закрыл глаза. — А я кем буду? — Никак не угомонится Брюс. — Кем? — Я буду снизу или пассивным? — Это одно и то же, — Джеку поскорее хотелось заглушить пыл Брюса. — Есть пассив и актив. Актив сверху, пассив снизу. — Я буду нижним или верхним? — Брюс как будто специально искажал значения. — Я не знаю, зависит от того, с девкой или парнем ты будешь. И если ты вырастешь крепким, то скорее — сверху, если нет — то нет. Брюс понял, что мало что понял. — Артур любит мальчиков? — У него спроси, хотя, он может и не ответить. — Почему? — Стесняется, наверное. Боится чего-то. — Боится, потому что ты его бьешь. Джек вздохнул. — Его вина, что бестолковый такой, он мог взять и помереть на морозе. — Он грустил, когда я нашел его, — Брюс вспоминал события вечера. Вот тут Джек уже заинтересовался сам. — С чего бы? — Не знаю, но он говорил, что все нормально, хотя сам выглядел грустным, даже когда улыбался. Джек задумался. — Он еще что-то сказал тебе? — Брюс помотал головой. «Странное дело. Артур держит все в себе. Это плохо.» — Джек пытался понять действия Артура. Но сейчас пора спать, завтра Рождество. Он еще спросит Артура об этом позже.

***

      Новый день — новые проблемы. Но сегодня будет прекрасный день, сегодня Рождество. А Артуру вновь приснился кошмар. Все тот же сон, все те же действия, все тот же окровавленный асфальт. Артур проснулся абсолютно один на просторной кровати. Он чувствовал себя одиноко. На полу лежал тот самый кожаный ремень, Артуру он уже хорошо знаком. Конечно, места, вчера попавшие под него, сильно болели сейчас. Вдобавок появилось несколько синяков на ногах и худощавых руках Артура. Артур вышел из спальни. Из гостиной пахло елью. С кухни доносились приглушенные разговоры, Артур пошел на звуки. Джек с Брюсом уже завтракали. Похоже, они поладили. Артур не был уверен, что они — хорошая компания Брюсу. Особенно Джек. Брюс обрадовался, увидев Артура. Артуру стало приятно, что Брюс ему рад. Джек же положил Артуру порцию куриного супа. Неужели утро бывает добрым? Похоже, что да. Брюс заметил синяки Артура и притих. В итоге Артура поцеловали в макушку, когда тот уже сел кушать. Артур заметил, что Брюс на это никак не реагировал, так что, наверное, все было нормально. Суп был довольно вкусным, возможно потому, что Артур давно не ел. Артур все же был обижен на Джека. Ему казалось, что он слишком много думает о нем. Мужчины притихли, как только к ним подошел Артур, они сосредоточились на нем. — Тебя не потеряют опять? — Артур повернулся к Брюсу. — Не, я сказал, что вернусь днем, — Брюс хотел еще что-то сказать, но боялся его спугнуть. — Артур, тебе правда нравятся мальчики? Артур бы мог подавиться супом, но он сдержался. — С чего такие вопросы? — Артур пытался сохранять спокойствие. Джек тем временем старался не улыбаться. — И тебе правда нравится быть нижним? До Артура не сразу дошел вопрос, он понял, что Джек не имеет костей на языке и совести. — Ты чего ему наговорил? — Артур злостно посмотрел на Джека, который уже не мог не улыбаться. Все, пропал клоун. А как он жил, а бил то как. И сейчас вот, получит точный удар в хребет от Артура, а потом помрет с довольной рожей. — А что мне было делать? Ты знаешь, какие он вопросы задавал мне? — Джек посмотрел на Брюса. — Этот ребенок совсем не невинный, Артур. Артур не верил, как ангелочек Брюс может быть не невинным? — Не наговаривал на него, — Артур хотел ему втащить. — Что он тебе сказал? Этот вопрос уже был обращен Брюсу. — Ну… — Брюс решил не отвечать на этот вопрос. — Какой вкусный суп… Джек усмехнулся, Брюс нереально беспалевно менял тему, Артур даже не заметил. Артур заметил. — Да расслабся, они бы все равно это по биологии проходили бы, я лишь преисполнил его раньше, — Джек ловил на себе гневный взор Флека. — Всмысле преисполнил? Вы что, вдвоем спали вообще? — Артур негодовал все больше и больше. — Ну, а что? — Джек догадывался, о чем Артур подумал. — Все нормально было, не переживай, вон он, черт, сидит, здоров, жует. Брюс доел кусок хлеба. Он кивнул в знак подтверждения. Черт на месте, отметка сделана. Артуру ничего не оставалось, как успокоиться. Все поели, Джек убрал грязную посуду со стола. Сейчас они даже были похожи на семью. Если бы Артур правда был сыном Томаса Уэйна, это делало бы их с Брюсом братьями. Артур не хотел думать о Томасе, но иметь младшего брата было бы неплохо. Иметь хоть кого-то. Иметь свою семью. Джек взял Артура за руку и сказал закрыть глаза. Он повел его к елке. За ними увязался Брюс. Артур открыл глаза, под елкой что-то было. — Это мне? — Тебе, — Джек подал ему коробку с нарисованными снежинками. Артур открыл свой подарок. В коробке были всевозможные сладости и шарфик на дне, сложенный втрое. Он был такой приятный на ощупь, Артуру понравилось. — Спасибо… — Артур улыбнулся на мгновение. — Но у меня нет для тебя ничего… — А это тебе Санта подарил, за хорошее поведение, которого в последнее время не было, — Джек погладил Артура по голове. — С Рождеством. — А… Раньше он мне не дарил, — Артур чуть не оплошал перед Брюсом. — С Рождеством. — С Рождеством, — Брюс обнял Артура за торс, возможно, он выуживал конфеты. — И я знаю, что Санты нет. — Как нет? А кто Артуру подарил конфеты с шарфом? — Джек присел, чтобы быть на одном уровне с Брюсом. — Ты, — Брюс был уверен в своих суждениях. — Я? Нет, — Джек уже подключил свою актерскую игру. — А кто? — Брюс задумался. — Санта в пальто. — Почему в пальто? — Имидж захотелось ему сменить. Брюса почти удалось убедить, но Брюс был умным мальчиком. Артуру, конечно, было приятно, что его так долго обнимают, но Брюс даже не думал о отцепляться. В итоге днем они пошли провожать Брюса домой. Они не клоуны сейчас, они обычные люди. Артура еще закрывает шарф и шапка, так что его сложно будет узнать. А Джек так вообще без грима по-другому выглядит. Прогулялись, проводили и попрощались с Брюсом. Артур без понятия, почему Брюса так к ним тянуло. Может, они и правда братья? Хотя вряд ли, но было бы здорово. Они гуляли в центре города, Готэм хоть немного, да приукрасили. Даже елку огромную поставили. Было красиво. Это первое Рождество Артура, что он отмечает. — Знаешь, я бы хотел тебя убить за вчерашнее, — Артур все еще злился на него. — Но поскольку сегодня праздник, живи пока. Не самое трогательное поздравление, зато честное, от всего разбитого сердца. Вот только Джек не знал, как реагировать. — Да забудь ты уже об этом, сам же потом сосаться лез, не помнишь? Артура взбесили эти слова. Он не лез сосаться, он просто чутко решил не отстраняться, чтобы не произошло чего-то неожиданного. И пах он задел просто так, это было что-то вроде контроля качества. Да, ну и что, что он тогда хотел немного потрахаться. Жизнь — это момент. Человек живет моментом. Страсть тоже не вечна, как и любовь. — Тебе лучше замолчать, — Артур сейчас был опасным. Убьет, загрызет, яйца откусит. Лучше не выводить его из себя. — Ой, страшно, очень страшно, — Джек усмехнулся. — Нравится шарфик? — Да, — Артур почувствовал себя виноватым. — Не надо напоминать, что я тебе ничего не подарил. — Я не говорил этого, — Снег шуршал под их ногами, Джек не отрывал руку от Артура. — У меня же есть ты, что мне еще надо? Джек улыбался, он использовал все свое обаяние и банальные фразы, в которые все верят. Артур относился к его попыткам скептически. Еще вчера тот его бил, а сейчас опять его поносит на романтику. Невозможно предугадать, что от него ждать: нож в печень — никто не вечен или же конфетки с поцелуями. — От биполярки своей избавиться, — Артур бровью не повел, указывая на явные минусы своего сожителя. — Тогда тебе от сигарет и сладкого, — Джек был неуверен, продолжать ли список. — Еще от твоей резкой смены настроения. Артур был возмущен. — Ты мне тоже многим чем не нравишься, — Артур хотел его ударить лопатой, но лопаты не было. — Значит, чем-то я тебе нравлюсь? Клоун опять нашел повод подстегнуть Артура. Опять из-за мелочевки. — Нет, вообще нет, — Артур сейчас испытывал большой спектр чувств. — Ты придурок, пидорас, псина и паскуда. Джек задумался. — Это у тебя такая статистика четырех «п»? — Да, и ты под все попадаешь. — А как же пятый пункт? — Джек поднял брови, у него опять выступили морщины. — Какой пятый? — Артур не понимал намека. — Ну я же для тебя еще папочка, забыл? Больше всего Артура бесило, когда Джек так омерзительно усмехался, бесстыжий. — Во-первых, я тебя так называть в жизни не буду. Во-вторых, мы даже не встречаемся, живем вместе из-за обстоятельств. — Артур быстро расставил все точки над «и». — Понятно, — Джек вскинул голову, чтобы волосы убрались с глаз. — Напомни, из-за каких это обстоятельств ты на моей шее сидишь? — Джек пошел с козырей. — Ты сам виноват, — Артур не знал, что еще сказать. — Всегда я у тебя виноватый, Артур, — Джек грациозно повернулся к Артуру, он теперь шел задом наперед. — И только ты у нас белый и пушистый. Артур понял, что, возможно, они оба все это время действовали друг другу на нервы. Джек закатил глаза, он устал уже чего-то ждать от Артура. Да и от него можно ожидать все что угодно. Он даже не отвечает за свои действия, все отрицает. «Ведь ни разу не признал, что ему хорошо со мной. Черт знает, обманывает ли себя, или, что еще хуже, это так и есть. Я не верю, он бы так не смущался тогда». — Джек был в полном замешательстве. — Раз мы так бесим друг друга, почему тогда ты еще пытаешься добиться меня? Нам обоим же лучше тогда разойтись и никогда больше не видеться, — Слова Артура ранили больнее любого ножного удара. — Ты серьезно так думаешь? — Да, — Без колебаний ответил Артур. — Ничего себе ты завернул, — Джек пытался слушаться голос разума, который уехал в отпуск на неопределенное время. — Ну да, с истеричкой, вроде тебя, очень сложно уживаться. — Истеричкой? — Артур никогда не слышал такого в свой адрес, впрочем, многое он впервые слышал именно от Джека, конкретно о себе. — Ну, раз уж мы заговорили про наши недостатки, зачем останавливаться? — Джек сделал неопределенный жест рукой. — Кто ты еще? А, содержанка с раздвоением личности, с перепадами настроения, вообще непредсказуемыми действиями. Так же тебя вообще невозможно понять, ты сам то не хочешь говорить, а если что не так, то обижаешься, как маленький. Тебя в детстве недолюбили, Артур? Быть может, я что-то упустил? Артур не знал, что думать. — Да ты, — Он пытался подобрать слова, никак не приходящие ему в голову. — Ты клоун! Джека такой комплимент ничуть не задел. — Спасибо, ты тоже, — Сейчас он хотел отыграться на Артуре. — Нефиг обижаться, я правду говорю. Артур не обижался, на него просто снизошла грусть. Этот разговор имел неприятное послевкусие, хотя он даже не закончен. — Ты специально меня изводишь. — Конечно, — Джек тоже грустил от такого неприятного разговора, но виду не подавал. — Даже в этот день ты не можешь быть нормальным, — Артур потупил свой взгляд. — Всегда тебе надо провоцировать меня. — А ты сам то не провоцируешь? Сам то себя как ведешь? Тебя ведь никто другой терпеть не будет, Артур, — Они остановились, Артур обиженно на него смотрел. — Ну пойми ты, Арти, ну кому ты еще нужен будешь? Мы ведь одни единственные в этом мире, мы просто сломленные люди, которые родились заново под новой личностью. Никто тебя не поймет, как я. Артур не знал, верить или нет его словам. Он даже не знал, хотел ли он ему верить. Ведь сколько раз он внушал Артуру, что нет, тебя никто больше не полюбит, даже не ищи. Артур не искал. Но после вчерашнего Джек даже не извинился, Артур всего лишь хотел услышать «прости». — Ты ведь ни черта обо мне не знаешь, ты не знаешь ничего обо мне, совершенно ничего! Артур стянул с себя белый шарф, который через секунду полетел в Джека. В Артуре засела обида и ненависть, к себе и к нему. Джек же поймал шарф, прилетевший обратно от получателя. Очень больно, когда твой любимый человек тебя ненавидит. Нет ничего хуже этого чувства. — Так бы и сказал, что тебе не понравился подарок, — Джек был без понятия, как теперь успокоить эмоционального Артура. — А мне не нужны от тебя подарки, мне от тебя совсем не это нужно, псина сутулая, — Артур был на грани истерики. — Ты ведь даже за вчера не извинился. У Джека как будто в голове щелкнуло, его молнией шарахнуло, осенило, ему глаза открыли. Он безмозглый дебил, вот что он понял. Вот почему Артур злился и дулся, в этот раз проблема была действительно в Джеке. Действительно получилось нехорошо. — Прости, — Он обхватил Артура, прижимая к себе, пока тот пытался извернуться. — Я дурак. — Еще какой, — Артур смотрел на него исподлобья. Его схватили в плен, он не мог вырваться из объятий. Ноги стали ватными, опять подошло волнение. Артур ничего не мог с собой поделать. — Мир? — Джек протянул ему мизинец. Они провели детский обряд примирения на мазинчиках, который означает, что обе стороны забыли свою вражду и открыты для мирного сосуществования. Случайные прохожие оборачивались на взрослых мужчин, которые стояли слишком близко друг к другу, чтобы мыслить здраво, и, как дети, мирились мизинчиками. Многие нашли это странным, некоторые нашли это милым, но чужое мнение было неважно для Джека. Оно скорее было важно для Артура, но он сейчас не замечал осуждающие взгляды в их сторону. Обида Артура потихоньку отступала, но оставила свой след на его сердце. Она не могла сгинуть просто так. Артур устал быть правильным. Нет ничего правильного в этом мире, каждый найдет изъян в какой-то вещи. Счастье временно, любовь изменчива. В каждом положительном есть минусы, как и наоборот. У хаоса нет правил, человек становится свободным, пока не канет в пучину полного безумия. Джокеры, так или иначе, отличались от обычных людей, они были безумцами, сломались когда-то, собрали себя по кусочкам в совершенно новый пазл, насильно соединя неподходящие кусочки меж собой. Они просто хотели освободиться от проблем, навязанных им обществом. Они создали свой новый образ, который все должны были уважать и бояться. Ну кто же откажет в чем то с ножом у горла и пистолетом у виска? Артур устал, он и так был плохим человеком, и так стал тем, кому дозволено все, но почему-то все еще думает о мнении других. Все еще пытается быть правильным, но зачем? Это ведь уже неважно. Джек был прав, Артур вел себя глупо. Все это время Артур придерживался непонятных даже для себя мотивов. Артур наконец хотел сдаться. Он прильнул к чужой груди, сжимая в руках черную куртку мужчины. Он уже не знал, что чувствует. Не знал, чувствует ли вообще что-то. Был приятный, манящий запах Джека. Были теплые руки, прижимающие к себе. Были темные глаза, сводящие Артура с ума. «От этой любви жди беды…» — Артур думал, что совершает самую большую ошибку в своей жизни.