Этот нездоровый смех

За эту зиму много чего произошло. Много чего произошло с тех пор, как Артур вышел из Аркхема, точнее сбежал, но это не так важно. Важно то, что сейчас происходит у него в жизни. В личной жизни. Может быть, Артур слишком сильно себя накручивает, он переживает. Как не переживать, когда единственный человек, которого ты любишь и боишься потерять, только и делает, что издевается над тобой? Реально сволочь. Артур влюбился в эту сволочь. Он полюбил его. Любит. Артур даже не против, когда Джек слегка подшучивает над ним, когда он его дразнит. В какой-то мере Артуру это даже нравится, но он не подает виду. Джеку ведь нравится делать то, что Артуру якобы совсем не нравится. Если Артур подаст вид, что он вовсе не против, то тот просто сделает что-то, что Артуру уже серьезно не понравится. Таков уж он, ему нравится реакция Артура. Артур слишком эмоционально реагирует, причем только на него, чего, кажется, делать не стоит. Весна прекрасна, пора любить и быть любимым… Или же отвергнутым. К счастью или сожалению, у Артура все куда запутанней. Артур запутался, дело даже не в нем, хотя в первую очередь именно в нем. Нельзя сказать, что они встречаются. Так же нельзя сказать, что они просто соседи, которые часто громкие ссоры заканчивают не менее тихим сексом. Иным словом — пожелаем их бедным соседям сил. Они, кстати, уже не раз вызывали полицию, но тогда ничего особо страшного не происходило. Артур не высвечивался, так что они не знали, что приходили в логово клоунов. Кстати, соседей на их этаже не было, они давно съехали, как и все, кто жил на ближайших этажах. Ну, или не все съехали. Кому-то повезло меньше, и тот не успел… Земля пухом. Не так давно Артур понял, что каждый раз их шутливая драка или даже ссора заканчивается в постели… Очень загадочные обстоятельства, наверное, действуют на них. Ретроградный Муркурий во всем виноват. Они, конечно, белые и пушистые зайчики, котики, ни в чем не виноваты. Ну что поделать, если не получается по-другому договориться в некоторых вопросах? Это далеко не самое худшее в их совместной жизни. По-настоящему Артуру тяжело, когда Джек в плохом духе. Артур уже привык, когда тот находится в похотливом настроении, но вот когда он злой или грустный… Даже когда ему просто скучно, хотя при этом состоянии все-таки выше шанс на секс. Артуру действительно страшно и больно, когда Джек приходит домой не в духе. А в духе он или нет, можно понять по его голосу. По его «Артур», сказанное мягко и зазывающе, или же властно и грубо. Артур пугался второму варианту, за этим шла самая неприятная часть: скорее всего, как обычно, его свяжут и будут таскать, как куклу, помыкать, всячески унижать и принуждать делать стыдные вещи для человека. Как будто Артура действительно не считают человеком в этой квартире — считают собакой. Ковриком, о который можно вытереть ноги. Артур не говорил ничего в такие моменты. Раньше он брыкался, пытался ударить, укусить, лишь бы его не связали веревкой и не заставили есть с пола, ибо это забавно для некоторых особо ненормальных клоунов. Сейчас же он почти не сопротивляется — лучше так, чем еще сильнее провоцировать Джека. Сам виноват, что открылся. Сам виноват, что проявил слабость. За этими играми никто больше не наблюдал, это было вип-зрелище для Уайта. Сказать Джеку «я не буду» уже казалось не такой хорошей идеей. Кто откажет человеку, у кого в руках поводок от ошейника на тебе? Ведь то, что напяливали на Артура, можно было назвать только ошейником. Во всех смыслах на короткой привязи. Артур явно не так представлял свои первые отношения. Можно ли вообще это назвать отношениями? Возможно Артур просто пленник садистских и похотливых желаний другого человека. Спустя столько времени, проведенного с ним, Артур все еще не может предугадать его действия, сколько бы он не анализировал. Джек просто непредсказуемый: в один миг у него может снести крышу и измениться настроение или планы. Лез обниматься, а в итоге проверил качество ножа на запястье Артура, уже давно украшенное ранками и синяками. Причем оба знали, что все ножи в этом доме до безумия острые — кожу режут, как масло. Артур это давно понял. Но все-таки Артуру никогда не причиняли критических ранений, максимум могли до полусмерти избить, но это в редких случаях. Сейчас же Артур привык. Единственное, чего он опасался, с огорчением это признавая, — был шанс, что его бросят, что он не нужен. Опять будет обманут и опять останется один. Как мать его обманывала, а может быть и сама верила, что он ее родной сын, но это не меняет факта. Это не имеет смысла. Ее уже нет и никогда не будет. Она не оживет, да и незачем ей возвращаться к жизни. Артур устал думать, он слишком много размышляет. Единственное, самое важное для него… Что же было для Артура важнее всего в его трагичной жизни? Есть ли вообще ему смысл жить? Тут мнения людей о смысле жизни расходятся. Есть вариант, что для каждого смысл разный. То, ради чего он живет… Ради чего живет Артур? Артур был без понятия. Его жизнь бессмысленна. Ну, по крайней мере ему попросту не давали достаточно подумать над этим, все время от мыслей отрывали всякие там Джеки Уайты. Было бы славно, не будь Джек таким самовлюбленным собственником, а то каждому второму, с кем Артур просто мило беседовал, тот показывал трюк с карандашиком. В первый раз, несомненно, такое представление впечатлило Артура. Теперь же Артур с опаской общается с другими людьми, приятными ему, а то неизвестно, где этот клоун ходит, бродит. За каким переулком поджидает? Кто знает… Конечно страшно. Конечно пугающий тип. Конечно его надо было еще при первой встречи послать куда подальше, но кто ж знал, что под заботливой личиной санитара скрывался монстр? Любой другой уже стал бы избегать Джека, лишь увидев его лицо, но Артура оно совсем не пугало. Пугало лишь, когда оно ничего не выражало — так невозможно было понять, что у клоуна на уме, а уж тем более на сердце. Он был прекрасным актером. Наверное, учавствовал в школьных сценках, где ему точно попадалось что-то по-лучше роли дерева. Еще он далеко не всегда показывал настоящие эмоции: смех его бывает фальшив, а улыбка наиграна. И ради чего? Чтоб соблазнить и убить сгоряча? Он и такое может: не рассчитает удар ножа, и умрет его Артур пригожий. А если умрет его Артур, что же он будет делать? Вариантов есть много: тротуар, алкоголь, пуля в висок… Список весь длинный, но приводит к единому — смерти. Зачем же, скажите, ему: падать с крыши, спиваться? Не лучше ли сразу сказать «без тебя я умру», а не мучить молчаньем опасным? Сколько нюансов, сколько проблем, а все потому, что не умеют они любить и любимыми быть. Слова мои могут быть поэтичны, так же проблемы клоунов идентичны. Закончим бредовое месиво, сумбурные мысли мои. Я вижу и знаю: их дуэт — огонь опасный, пожирающий все на своем пути. И никому от него не уйти, не спастись, даже и им самим. «Может быть, это все зря? Может быть, я просто дурак?» — Артур не давал себе покоя. Его мысли заполонили разум и отравляли душу. Он уже устал соображать. Он зажигал очередную сигарету, находясь в чужих объятиях. Они вместе встречали рассвет в заброшке, солнце скоро должно было взойти. Сидели вдоль подоконника, и Артур сбрасывал использованные окурки в пепельницу перед ними. Хорошо. Хорошо, но отчего-то тревожно, как будто сейчас произойдет что-то плохое. Такое чувство бывало у Артура все чаще. Как и кошмары, которые теперь снятся ему через день. Из-за этого он регулярно стал просыпаться по ночам, и появились проблемы со сном. У Артура уже начали появляться синяки под глазами — он уже давно не может спокойно спать по ночам. Сейчас же ему совсем не хочется спать, режим сна давно пошел к черту и никак не дойдет до него. Сейчас они просто молча сидели у окна в табачной завесе; Джек уже привык к этой привычке Артура, нуждающегося в чрезмерном количестве никотина. Хотя, скорее не нуждающегося, а зависимого — по-другому и не сказать. Мужчина взял сигарету прямо из рта Артура, вопросительно повернувшегося к нему, и вскоре сам выдохнул отраву Артура прямо ему в лицо, отчего тот зажмурился. Возмутительное действие. Артур возмутился. Его возмущению не было предела. — Ты забавный, — На лице Джека появилась омерзительно неровная улыбка. — Всмысле?! — Голос Артура несколько раз за одно слово изменился в тембре, но Артур решил повторить своим нормальным голосом. — Всмысле? Это очень развеселило Уайта, как будто бесплатно сходил в цирк. — Может ты даже пищать можешь? Артур вовсе не хотел пищать, он и не умел, точнее, не пробовал. — Может ты даже умеешь вести себя нормально? — Артур презрительно на него посмотрел, припоминая его косяки. — О, моя любимая песня, — Джек снова выдохнул на Артура дым, из-за чего тот поспешно отвернулся, но его схватили и заставили смотреть прямо в глаза. — А ты ведешь себя нормально? Ты хоть когда-нибудь можешь не выпендриваться и не вести себя как баба? Артур обиделся последней фразе. Он не баба и никогда ей не будет. — Когда это я себя веду так? — Артур не скрывал обиду. — Да когда ты после каждого моего слова дуешься, — Улыбка с его лица спала. — Не замечал? Артуру нечего было ответить. Он решил завершить столь обидный разговор, убрав с своего лица посторонние руки. Он повернулся назад, теперь обхватив колени руками с понурым видом. Опять стал грустным клоуном. — Сволочь, — Артур произнес это шепотом, но ему уже было плевать, услышит ли его мужчина или нет. — У меня со слухом проблем нет, — Услышал. — Поздравляю, — Артур так же еле слышно проронил. — Ну че ты? Улыбнись, Артур! — Сам улыбайся, скотина, — Уже не шепотом сказал Артур. В голове Джека возникла идея. — Давай тогда мы ее тебе нарисуем, — Джек схватил Артура за запястье, отодвигая мешающиеся рукава пиджака и рубашки. Артур пытался вырваться, когда тот поднес зажженный конец сигареты к его руке. — Отвали, — Движения Артура были дерганными и рваными, он пытался хоть что-то сделать. — Тише, — Приказал он. — Свое тело уродуй! — Артур вырвался и ударил его в подбородок. — Совсем ебанулся! Артур быстро слез с этого подоконника и направился вниз по лестнице. Артур был горд собой, он смог поставить эту мразь на место, хотя, скорее всего, тот за это Артура вообще повесит или привяжет к рельсам. Но это когда будет? Артур шагал уверенно и быстро, направляясь к выходу. Он был без понятия, что делает, он просто уходит, надеясь, что на следующее утро его не придушат. Ну это был такой, уже легкий страх. Артуру не привыкать, он живет с психопатом. Хотя он и сам психопат, но это не так важно. Артур занервничал, услыша догоняющие его шаги позади. Оборачиваться страшно, он ускорил шаг. Потом шаг сменился на бег, стало очень страшно. Артур не смог открыть входную дверь, она оказалась закрыта. Выхода нет. Сердце упало в пятки. — Беги-беги, зайчонок, — Раздалось эхом на первом этаже. — Я же тебе лапки поотрываю. Артур рванул с места, запасной выход тоже оказался закрыт. Артур в ловушке. Как назло, все окна на первом и втором этаже целы, если только их сломать… Артур не обнаружил у себя револьвера. — Неужто ты решил меня убить? Поздно одумался, — Раздался тихий смех, предвещающий что-то нехорошее. — Я хочу с тобой поиграть, как давно мы не играли? Артур был готов провалиться под землю, страшно. Очень страшно. Артур хотел было что-то сказать, но в его горле застрял ком. Он залетел в туалет, захлопнув за собой грязную дверь. «Блять, тут окон нет!» — Артур запаниковал, он планировал сломать где-нибудь окно, но не сообразил, что вошел в туалет, где окон нет. Его уверенность как ветром сдуло. Сейчас он просто готов был согнуться калачиком, обхватя свои ноги, и тихо плакать, пока его не убили. Он отчетливо слышал шаги в свою сторону, равномерные, пугающие до мурашек. Артур вспомнил, что лучшая защита — это нападение, но у Артура не было никакого оружия против мужчины с сотней ножей. Он никак не мог победить Джека, разве что убойной вонью этого помещения. Все, что было у Артура, это его дневник. Новый дневник, которому уже почти три месяца, который ему в январе подарил Брюс. Самое время вспомнить последние события жизни. Самое время… Артур сел прямо под дверью, скрестив ноги, чтобы Джек если и открыл бы ее, то с трудом. Артур пытался хоть немного унять страх. Он открыл свой блокнотик и стал просматривать свои записи. Когда шаги уже подходили к двери, Артур начал читать. — седьмое января, — Голос Артура дрожал. — Брюс подарил мне этот блокнот, а Джек белый и мягкий шарф. Он подарил мне много всего, и не только на Рождество… Наверное, я счастлив… Двенадцатое января. Этот ублюдок так меня бесит, ненавижу его. Он взял меня за задницу в людном месте при свете дня… Я до сих пор чувствую себя униженным… Восьмое февраля… Иногда мне кажется, что он специально меня провоцирует… Пидор. Артур улыбнулся после этого слова, его голос все еще дрожал. — Четырнадцатое февраля… День святого Валентина… — Артур замолчал, на этой странице был зачеркнутый рисунок Джека. — Ненавижу этот день. Ненавижу его. Я убью его… Артур сжал листок бумаги, сделав его помятым. Он вспомнил тот день, Четырнадцатое февраля. Вспомнил. Как он мог забыть это? Забыл, после его отговорок и убеждений. Хотя скорее, закрыл глаза на этот день. Хотел верить, что ничего не было? Джек слишком ревнивый, он не допустит, чтобы Артур был с кем-то, кроме него. Он быстро устраняет конкурентов. Артуру нельзя находиться с кем-то, кроме него. Тем временем, как он развлекается с кем угодно. И это в день влюбленных. Он даже не сказал Артуру эти простые слова в этот день. Сам сказал, что забыл про этот праздник, но это не отменяет его измены. Еще бы ничего не всплыло, если бы Артур не почувствовал чужой порфюм на его рубашке. Артур ничего не сказал, ему просто было невероятно больно в тот момент. Он понял, что он не единственная его забава. Просто игрушка. Артур и не думал, что он может что-то ревновать. Ему было очень больно, он знал, что, возможно, таких, как он, у Джека было несколько. Может быть, на каждый день недели, но, кажется, Артур был основным. Но даже эта мысль его не успокаивала. Артур заметил, что Джек как-то охладел к нему, как и следовало ожидать. Артур винил в этом себя, он не смог совладать с ролью недотроги, из-за этого Джеку стало несколько скучно. Все стало иным, как раньше уже не было. Сейчас Артур стал зависимым не только от никотина и какао, но также и от него. Он уже не мог забыть тех прикосновений и поцелуев. Не мог забыть ту боль и ненависть. Ту любовь. Он обожал его, когда они целовались, обнимались, даже когда он заставлял Артура делать неудобные и смущающие позы. Он ненавидел его, когда тот пренебрегал его желаниями, когда тот избивал Артура, когда морил голодом. Он грустил, когда тот не реагировал на него, не уделял внимания Артуру, которого приручил, когда просто забывал о нем. Он боялся его в такие моменты, как сейчас. Неужели любить так сложно? Артур переворачивал мокрые от слез страницы своего блокнота. Он больше не говорил ни слова. Джек прислушивался к каждому шороху за дверью. Он тихо постучал и не получил ответа. Артур перестал листать страницы, он старался не всхлипывать, он беззвучно плакал. — Артур? — Послышался уже не пугающий голос, а мягкий, обеспокоенный. Джек потянул ручку двери, но она не открывалась из-за Артура, прислонившегося к ней. За дверью слышалось только прерывистое, пытающееся себя скрыть, дыхание. — Ну ты чего? Артур, — Голос мягко зазывал, в дверь снова постучали, так же тихо, как в прошлый раз. — Я же шутя, не сделаю я тебе ничего, открой… — Ты всегда так, шутя, — Послышался рваный ответ, Артуру было сложно говорить, он был зол, обижен, испуган и нуждался в объятиях прямо сейчас, и все это сразу. Они замолчали. Оба. — Ты меня так сильно ненавидишь? — В ответ тишина, под дверной скважиной прошел пистолет Артура. — Можешь меня убить, если хочешь. Артур все смотрел на этот револьвер, медленно взял его. Артур нажал на курок. Ничего не произошло. Он повторил это действие несколько раз, потом убрал его из-под подбородка. «Пули кончились?» — Артур не мог поверить в это совпадение. — Ты вытащил пули? — Голос Артура уже не дрожал, Артур успокоился и несколько отчаялся. — Ты пытался застрелиться? — Джек не исключал такого варианта, но все-таки надеялся, что Артур к этому не прибегнет. Он подстраховался. — Тебе то какая разница, — После недолгого молчания ответил Артур. — Одним больше, одним меньше. Артур хмыкнул, но ему было совсем не весело. — Что ты имеешь ввиду? — Уайт пытался открыть дверь. Он уже приложил больше сил, так что Артур не усмог ее удержать. Ему пришлось подняться с грязного пола. Они оба не знали, что говорить и что делать. Азарт в глазах Джека стих, а Артур утер свои слезы и спрятал блокнот. — Ты нафига все выходы закрыл, — Артур не смотрел на него, не хотел его видеть. — Чтобы ты не убежал? — Джек приблизился к нему, но расстояние между ними не сократилось, а Артур соприкоснулся спиной со стеной. Вот безвыходная ситуация. — Нафига ты мне его дал, — Артур спрятал уже безобидное оружие в карман. — Так он же твой, — Джек подошел еще ближе, пытаясь обхватит Артура за руки. — Нафига ты вытащил пули, — Артур резко отодвинул от себя чужие руки. — Не трогай меня. — Чтоб ты не застрелился, — Джек смотрел на него хладнокровно, в отличие от Артура, он был спокоен. — Ты как открытая книга, Артур. — Не трогай меня, я сказал! — Артур дернулся от новой попытки Джека его обхватить. — А что такое, котенок? — Джек не давал ему возможности уйти. — Тебя что-то смущает? Артур пытался отстраниться. — Ты бесишь меня, — Артуру не нравилось, когда его так загоняли в угол. — Отпусти. — Не пущу, — Джек обхватил его запястья, но не как обычно, властно и резко, а очень даже нежно. — Тут воняет, — Артур предоставил очень хороший аргумент, почему его надо отпустить. — Даже не вздумай это делать здесь. — Какой же ты обломщик, — Джек взгрустнул, но тоже не сильно то желал заниматься любовью в подобном месте. — Как насчет заняться этим в машине? Артур удивился. — У тебя есть машина? — Он не знал об этом. — Нет, но мы можем ее угнать, — Джек одновременно разочаровал и поразил Артура, так может делать только он. — Нет. — Почему нет? — Я слишком зол на тебя, скотина, — Артур нахмурился, Джек же не мог быть серьезным, когда он так смешно выглядел. — Ты ж мое маленькое зло, — Джек пытался его погладить по голове. — Прекрати, сука, — Артур скинул с себя нахальную руку. — Ты виноват передо мной! — Прости, — Джек мило улыбнулся. — За что именно? — Артур все еще был разгневан. — За все, в чем я виноват перед тобой, лапуля, — Сейчас его слова бесили Артура пуще прежнего. — Ты даже не знаешь, за что извиняешься! — За попытку нарисовать тебе улыбку. — И еще? Тут Джек задумался, в чем еще он провинился? — За то, что я выпил твое какао? — Ты выпил мое какао?! — Артур взбесился от такого. — Не за это? — У Джека кончились варианты. — За то, что ты мне изменил, — Тихо произнес Флек. У Уайта в голове сложился пазл. — Ты меня ревнуешь? — Его черные глаза смотрели насквозь. — Ты спал с другим? — А что, если да? — Он поднял голову Артура, чтобы тот посмотрел на него. — Тебя это как-то волнует? — Если я тебе не нужен, какой тогда смысл этого всего? — Артур держался молодцом, он пока не плакал. Как много вопросов, и никаких ответов. — С чего ты взял, что ты мне не нужен? Был бы не нужен, то ты бы уже не жил, — Мужчина прильнул к нему лбом. — Я никогда не найду тебе замены. — Правда? — На лице Артура появилась невольная улыбка, он хотел верить в сказанное. — Но ты все равно мне изменял… — Но я все равно тебя люблю, — Наконец-то прозвучали те самые редкие слова, которые Артур так хотел услышать. — Тогда почему ты нашел другого? — Артур не уйдет без ответов, хотя он и так не уйдет. — Мне просто было скучно, это была игра. Артур отстранился от него. — Играть с чужими чувствами жестоко. Со мной ты тоже лишь играешь? — Артур не получил ответа. — Неужели ты возишься со мной лишь потому, что тебе скучно? Джек не знал, что сказать. Между ними воцарилась тишина. Артур все понял, понял. Понял. Эти глаза оказались лживыми. Эти чувства оказались неверными. Этот человек оказался гнилым и жестоким. — Ну что ж, — Артур посмотрел в пустоту, опять не смотря на своего клоуна. — Тогда я тоже найду кого по-лучше. С этими словами он вышел из туалета с разбитыми чувствами. Джек лишь смотрел ему вслед. — Да кто тебя вытерпит, кроме меня? — Кричали ушедшему Артуру. «Кто-то да вытерпит.» — Артур задался новой целью. Если Джек ему изменяет, значит он бы его скоро бросил. Значит, Артур должен сделать это раньше. Все-таки у Артура была лишь одна мысль, сопровождающая его всю жизнь: «что делать»? «Возможно я совершаю глупость, но по-настоящему глуп тут только Уайт.» — Артур был уверен в себе, он снова свободен. Пусть Джек увидит, что Артур нужен не только ему.