От тёмных уголков пещер к слепящим молниям небес

Андвари услышал тихое сопение Лив — по всей видимости, она уснула, пока он пытался вернуть отломанную металлическую фалангу на место. Он задержал взгляд на её хмурящемся лице, отмечая, что юная валькирия даже во сне оставалась прекрасной — хотя Ванадис была одной из ванов, она всё же меркла на фоне такой воинственной, но в то же время чувственной мидгардки. Хмыкнув, мастер вернулся к своему занятию, но его голова продолжила заполняться мыслями. Когда он впервые увидел эту шайку-лейку на пороге своей мастерской, он не мог и предположить, чем всё обернётся. Память услужливо подкидывала все моменты, когда Андвари был на волоске от гибели, когда думал, что всё будет кончено. И ни разу, Хель его раздери, Тор не оказался рядом и не помог. Не хускарл, а куча лошадиного помёта. Обида захлёстывала его, мешая концентрироваться, но он отгонял её и прятал, как делал всегда со всеми своими сильными эмоциями. Но руки продолжали его не слушаться. Крепление в очередной раз выскочило из паза, и фаланга со звонким стуком упала на пол пещеры. Цверг сжался, с опаской глядя на свою спутницу, но она, по всей видимости, слишком устала, чтобы её побеспокоил шум. Тихо выдохнув и постаравшись успокоить свою голову, он снова принялся возвращать деталь на место. Мысли продолжили копошиться вокруг произошедших за последнее время событий. Казалось, будто прошла уже вечность с тех пор, как он заключил с Тором договор и отправился в это несомненно опасное путешествие в поисках своего старого друга. И если бы не паршивец Тор, возможно, этого всего бы даже и не произошло. На кой чёрт этому вспыльчивому богу взбрендило в голову отрывать голову охраннику башни? Андвари готов был поклясться, что уже практически пожалел о таком легкомысленном решении назначить громовержца своим хускарлом. Практически. Наконец, закончив с протезом, мастер устало откинулся на стоящий рядом валун и прикрыл глаза. Весь сегодняшний день был как изнуряющее испытание, заставляя мышцы в теле надоедливо ныть. Цверг отдал бы многое сейчас за мягкое место у камина и чувство собственной безопасности за какой-нибудь могучей спиной и разящими разрядами молний. Вновь почувствовать запах озона, к которому он уже начал привыкать, увидеть вновь эти ясные серые глаза, смотрящие с прищуром, и почувствовать себя на своём месте. Было страшно подумать о том, что с владельцем Мьёльнира могло что-нибудь случиться, хотя мастер цвергов понимал, что одному из высших асов было не страшнó какое-то падение в пропасть с высоты. И всё же какое-то свербящее чувство в груди не давало покоя, заставляя вновь и вновь прокручивать в голове падающую в тёмную бездну плечистую фигуру бога. «Так, стоп, » — Андвари резко распахнул глаза и поднялся, рассеяно осматриваясь. Он принялся ходить взад-вперёд, пытаясь отогнать от себя неизвестно откуда возникшее наваждение, пока, наконец, не уселся на тот же валун. Решив отвлечь себя созданием одежды для Лив, которая точно захочет сменить наряд после лазанья по пещерам и отдыха, он приступил к колдовству. Любимое дело действительно помогло освободить голову от ненужных мыслей, и платья, хотя и были не сильно щедры на детали, получились элегантными и утончёнными. Почему платье, на которое ушло больше всего сил и мастерства, вышло платинового цвета, практически не отличавшегося от цвета глаз одного шумного бога, Андвари предпочёл не думать. Разбудив валькирию, мастер с удовольствием выслушал благодарность, и они двинулись дальше, к выходу из пещеры. Чувствуя подгоняющее дуновение ветра, Андвари с некоторым облегчением смотрел на виднеющиеся из-под каменного свода пещеры облака. Обменявшись с Лив радостными взглядами, они поспешили к выходу. Открывшийся вид хотя и совсем не был похож на тот, который они встречали раньше, перед входом в пещеру, но всё ещё завораживал своей красотой. С минуту спутники молча наслаждались свободой и ощущением того, что они выбрались, после чего Лив спросила: — Мы… на другой стороне? Цверг ещё какое-то время молча смотрел на простирающееся внизу ущелье, прежде чем ответил: — Судя по всему. Интересно, в какой стороне был бы дом Исангрима?.. — следующая мысль заставила его заозираться по сторонам. — И не оставила ли нам Ванадис подсказок и здесь? Вернувшись к пещере, он принялся осматривать стены в поисках руны, когда внезапно раздался оглушающий грохот и что-то сверкнуло за спиной. Мастер цвергов чудом сдержался от того, чтобы не подпрыгнуть на месте от неожиданности. Пока молнии и гром продолжали появляться с завидной периодичностью, Андвари с валькирией рассудили, что единственным вариантом может быть сигнал от остатков их группы, они принялись осторожно спускаться со склона в направлении бьющей молнии. Чем ближе они приближались к месту, куда разила молния, тем больше Андвари испытывал неуместного волнения. От чего-то ему хотелось спуститься как можно быстрее и убедиться, что с остальными всё в порядке, почувствовать на себе знакомый прищур и услышать низкий голос, пусть даже сквозящий презрением. Как будто одних молний не было достаточно, чтобы понять, что его хускарл был не просто в порядке, но и был готов сам оказывать помощь. Периодически спотыкаясь и чуть ли не катясь кубарем с каменистого спуска, спутники чуть ли не бегом добрались до поляны, на которой в кругу возле костра сидела их бравая команда. Запыхавшийся Андвари повернул голову в сторону порядком обугленного валуна и его глупое сердце, от чего-то, затрепетало, а в уголке глаз защипало от неизвестно почему наворачивающихся слёз. Тор стоял поодаль и смотрел на него с тёплой улыбкой, а его глаза выражали крайнюю степень облегчения. Замерев, мастер цвергов не мог двинуться с места и что-то сказать, когда сзади раздались ликующие возгласы, полные облегчения. Секунду спустя — он сам не понял, как это произошло, — он оказался в крепких объятиях, чувствуя как свербит в носу от запаха озона. — Я рад, что с тобой всё в порядке, — шёпот раздался над самым ухом, а крепкая рука гладила затылок Андвари так бережно, будто бы он был самым нежнейшим шёлком. — Я… — слова давались тяжело, будто горло сковала невидимая цепь. — Я тоже рад, что ты не ранен. Руки скользнули на спину громовержца, и Андвари прижался к нему, будто это было тем единственным, в чём он нуждался. Чувствуя тепло сильного тела, то, как оно прижимается ближе, он будто бы почувствовал, как камень падает с души. Они простояли так всего несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы мастер цвергов почувствовал себя намного лучше, чем тогда, сидя в пещере, рядом с дремлющей Лив. Разорвав объятия, он неотрывно смотрел, как искрятся искренностью глаза громовержца, и с некоторой грустью он отступил назад, поворачиваясь к остальным членам их группы. Им было мало дела до них двоих, они, улыбаясь, переглядывались между собой, а Сагр нежно прижимал к себе юную валькирию. Внезапно ухо вновь обдало тёплым дыханием и он услышал, как Тор тихим голосом произнёс: — Пойдём к остальным, герр Андвари. По телу прошлась волна мурашек от такой близости, заставляя смутиться, но цверг решил взять себя в руки и шагнул в сторону костра, тут же оступаясь. Сильная рука подхватила его за талию, не давая упасть, а до заострённых ушей донёсся тихий смешок. Заливаясь краской, Андвари выпутался из объятий и стремительным шагом подошёл к остальным, садясь рядом с Уллем. Смотря в огонь, он пытался игнорировать озадаченный взгляд бога охоты и справиться со смущением и мелкой дрожью, вполуха слушая о злоключениях команды. Когда привал был закончен и группа снова была готова отправиться в путь, Андвари нашёл Тора в отдалении, задумчиво рассматривающего молот в своих руках. Собрав свою выдержку в кулак и снова повторив в мыслях слова, которые он собирался сказать, цверг подошёл к громовержцу. — Тор, мы выдвигаемся. Будь рядом, если что-то случится, и не лезь на рожон, — он сглотнул и опустил глаза, прежде чем продолжить. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты мой хускарл, и я несу ответственность… Договорить ему помешали две вещи. Первая: сильные руки, снова прижавшие его к широкой груди. А вторая: его губ коснулись чужие губы, и он почувствовал, как маленькие разряды распространились по телу. Поцелуй длился всего мгновение, после которого он почувствовал, как объятия слабеют и Тор отдаляется, уходя в сторону группы. Смущение с новой силой накрыло Андвари, заставляя бледную кожу щёк и уши заалеть словно яблоки Идун. Он невидящим взором уставился перед собой, а его пальцы непроизвольно коснулись своих губ, будто бы пытаясь задержать чужое присутствие. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, дыхание сбилось, ноги стали ватными и отказывались его слушаться. Из-за спины его окликнул низкий голос, но в нём больше не было презрения, только нежность и немного озорства: — Герр Андвари, нас уже заждались.