Моё возвращение в Японию.

      Автобус с вокзала на востоке Токио ехал медленно, точно сломанный и переполненный людьми. Всё-таки, в Японии был свой, особый менталитет. Люди всегда и всюду спешат, будь то на работу, в детский сад или школу. График у них такой, что, кажется, за день не успеешь ничего. Но я привык к подобному, потому как по своему опыту знаю, что всё это – чистая правда.       Впервые я оказался в Японии, будучи пятнадцатилетним от роду школьником – мне, как способному в математике ученику, повезло попасть в распределительную кампанию. Тогда у нас отобрали лучших учеников для учёбы в Японии – это называлось «учёбой по обмену.» Была лишь одна проблема – на тот момент я плохо говорил по-японски, знал от силы слова «привет», «извините» и «до свидания». Но и этому меня научили довольно быстро.       Помню ещё, что меня сразу определили в студсовет, едва я туда попал. На тот момент руководителем была та милая девушка с серебряными волосами и проницательным взглядом. Сперва мне пришлось пройти тот злосчастный тест, чтобы уже потом, с натяжкой, меня определили в хранители. К тому времени я кое-как разговаривал по-японски. На удивление, в студенческом совете оказались довольно приятные люди – хотя я сначала думал, что меня никто не примет туда из-за устоявшейся у японцев ненависти к иностранцам.       Буквально на следующей неделе после моего приёма туда случилось громкое убийство, прогремевшее на всю страну; девочка ушла в туалет вместе с подругой, как я тогда считал, и не вернулась. Полицейские обследовали туалет и обнаружили капельки девичьей крови. До сих пор помню те слова от мистера Шайоны, когда он говорил нам, что теперь нам выдаются перцовые баллончики для защиты, и что нам нужно быть начеку и отталкивать всех, кто посмеет подойти к кому-либо из нас слишком близко. Я вспоминаю эти дни с мурашками, потому как боялся за свою жизнь и за жизнь моих «коллег»; никто не мог гарантировать, что мы останемся живы.       Транспорт всё ехал и ехал, когда я наконец-то опомнился от своих мыслей и увидел, что люди постепенно начали сходить с автобуса. Рядом со мной подсел ребёнок с портативным тетрисом, который я заметил не сразу. Япония – страна технологий, тут не редкость увидеть человека с новеньким навороченным гаджетом. Я всегда удивлялся тому, как быстро азиаты заканчивают что-либо – скорее всего, из-за их трудолюбия и нескончаемой тяги познавать новое.       Когда автобус доехал до нужной мне остановки, я благополучно сошёл с него, глядя ему вслед. Скоро мне придётся сесть на ещё десяток таких же автобусов, везущих меня в провинцию Бураза, где мне приходилось жить. На секунду я снова погрузился в собственные мысли и воспоминания, проходя по малознакомым улицам Токио. На ум приходили только лица моих приятелей на родине, провожавшие меня в далёкий путь.       Вскоре подул ветер. Тут было довольно прохладно, что не было чем-то удивительным; на улице был конец октября, становилось всё холоднее и холоднее. На мне была лёгкая куртёнка, которую я тотчас застегнул, поправляя спадавшие на мой лоб кудри. Все смотрели с любопытством на меня, разглядывая во мне то ли супергероя, то ли врага народа. Я шёл медленно, опустив голову в ноги и засунув руки в карманы. Я совершенно не глядел на дорогу, не то, что на людей.       В ту же секунду, когда я отвёл взгляд, я врезался в прохожего человека, выглядевшего подозрительно знакомо. Тёмные, длинные волосы были не такими длинными, какими я их помнил, однако глаза сохранили свой острый, орлиный взгляд. Форма носа как-то иллюзорно поменялась: вместо прямого, идеально ровного показалось мне, что на этой ровности возникла горбинка; была ли она там всегда или я только сейчас увидел – Бог его знает. Мужчина негромко выругался в метре от меня, и только потом поднял на меня свой грозный взгляд. Он необыкновенно быстро переменился во взгляде: брови, казавшиеся грозно сдвинутыми, расслабились, глаза приняли спокойный и уравновешенный облик, а из уст парня вырвалось что-то, на первый взгляд было непонятное мне:       – Джозе?... – Произнёс он это, затаив дыхание. С первого взгляда я сразу понял, кто это.       Арагаки Дайсаку, на момент моего перевода в старшую школу Академи – прежний хулиган, доставлявший в прошлом году неприятности всей школе. Тогда же его тоже зачислили в студенческий совет, дав ему шанс на лучшую жизнь. Мы пробыли вместе вплоть до его выпуска из школы, прежде чем его место занял другой человек, мне незнакомый ранее. Тогда мы были просто друзьями, коллегами.       – Джозе!.. – тут же вскрикнул Арагаки, накидываясь на меня с братскими, полными радости после долгими разлуки объятиями. – Сколько лет, сколько зим, братан!       Несомненно, я тоже обрадовался, не так крепко его обнимая. Всё же, я мог невзначай задушить его, да и то было труднее всего – Дайсаку отличался атлетическим телосложением, за что и был назначен боевиком.       – Ну, братан! – Он дружелюбно похлопал меня по плечу, на котором была сумка со всеми необходимыми документами для оформления прописки. – Какими судьбами ты здесь, Шиуба? Я уж думал, никогда не повидаюсь с тобой!       – Видишь ли , amigo, – начал я свой ответ очень нервно. У меня и так были проблемы с японским языком, и они усиливались, когда я начинал нервничать; я забывал, какое слово что значит, – я здесь, потому что у меня здесь учёба в университете. Теперь уже не по обмену.       Я добродушно улыбнулся, отстраняясь от Дайсаку и поправляя свою сумку на плече. Почему-то сейчас радостный взгляд Арагаки доставлял мне больше удовольствия, чем когда я видел его в кабинете студсовета каждый день. Почему-то я был счастлив тому, что он, мой ненаглядный, остался жив и здоров.       Дайсаку, в свою очередь, подошёл вплотную, чуть поближе:       – Значит, ты здесь ещё на какое-то время будешь? Клёво, – с ноткой критицизма сказал он, отойдя от меня на пару метров и засунув руки в карманы его брюк. Когда он учился, они всегда были чистыми, аккуратно выглаженными, точно перед тобой образцовый ученик. Сейчас они передавали его бунтарскую, знакомую мне натуру. Мне нравилось, когда мы шли вместе домой со школы, а он по пути рассказывал о себе, о своём прошлом.       — Sim, я здесь буду надолго. — Я отвечал с каким-то немыслимым облегчением в голосе. Как будто Дайсаку был для меня большим, чем просто друг или старый знакомый. — Успеем ещё с тобой esclarecer, — то есть "разгуляться", с моего родного португальского. — Ты первый, кого я здесь увидел.       Дайсаку лишь усмехнулся, взяв меня под руку. Мы пошли вместе, куда глаза глядят, чтобы ненадолго избавиться от повседневных дел и других печалей.