Черепа и розы

На следующий день выяснилось, что кровь на дереве и в самом деле принадлежала Кларку. Вопрос, однако, оставался открытым: чем он поранился. Случайно или умышленно? Геральт знал, что для некоторых проклятий требуется кровь. Если по ту сторону можно попасть таким образом, то вопрос бы, без сомнений, был снят. Лютик же до сих пор не верил в данное предположение. Всё это было странно и неправильно, по скромному мнению Лютика. Геральт хотел доказать, что всё сверхъестественное возможно. Хотя в одно сверхъестественное Лютик верил – странное отношение Геральта к нему. В течение следующих пары дней, когда новых улик и идей не обнаруживалось, Беллегард то и дело спрашивал, как себя чувствует Лютик. Ситуация в день похода в лечебницу сильно смутила что Геральта, что Лютика. Геральт хотел помочь Юлиану с его непростой ситуацией и был крайне удивлён банальной боязни психбольных. Хотя, хорошо, он его ни в чем не обвинял и только хотел успокоить. И, как потом признался сам себе Геральт, делал он это ещё и из-за личных побуждений. Лютику просто было непонятно, почему Геральт так себя ведёт. Заботится, волнуется, помогает. Нет, это тоже неправильно. Неправильно, но почему так приятно? Геральт приносил Лютику кофе, когда тот приходил с утра снова невыспавшимся и в течение дня клевал носом. Для Геральта это было ещё одной загадкой. Это не простая бессоница. Что-то в ней кроется. Лютик пытался быть бодрым, но выходило скверно. Геральт заботился о Лютике, но по-своему и довольно неловко. Словно перебарывал что-то в себе, заламывал свою гордость. Лютик лишь оставался в шоке. Йеннифэр загадочно хихикала в сторонке. Думая обо всём произошедшем и пытаясь выстроить логическую цепочку, Юлиан сидел за своим столом. Пазлы в голове не складывались. И да, он же не хотел приплетать к этому мистику. Геральту в этом плане было легче – придумал свою бредовую ситуацию и отталкивается от неё. Лютик думал более реалистично и хотел бы верить, что всё действительно так. В кабинет снова без стука вошла Йеннифэр. Она сбросила с плеча чёрные локоны и подошла к Лютику, садясь на его стол. – Сходил бы поел, что ли, – сказала она. – Уже обед, а ты всё ещё тут сидишь. – Я думаю, Йен. – Да, я понимаю, что дело надо раскрыть, но ты каждый день занимаешься... вот этим. Сейчас приехал Геральт, и пусть он строит эти всякие ваши догадки. Ты бы мог и отдохнуть. Лютик медленно поднял взгляд на подругу. Ему не нравилось, когда говорили об отдыхе в его сторону. Йеннифэр это почувствовала и закатила глаза. – Я помню про Анну-Генриетту, но ты же не один, Лютик. – Один, не один... Какая разница, Йен, когда речь идёт о моей невесте? Йеннифэр вздохнула. Она не могла переубедить Лютика. Он слишком много уделял внимания пропаже именно Анариетты, а не остальных жертв обстоятельств. Юлиан не смотрел на картину в целом, собственно, поэтому отталкивал и мистическую причастность. Он слишком много думал о невесте. Хотя, его, конечно же, можно было понять. Но Йен это порядком поднадоело. – Ладно, – протянула она. – Я пыталась. Внезапно девушка приложила ладонь ко лбу, почувствовав боль. Лютик нахмурился и взял её за руку. – Всё в порядке, я пойду. Не буду тебе мешать. Она встала со стола. То ли слишком резко, то ли от головной боли она прислонилась к стене. Перед глазами встали тени, а в голове звучал набат. Лютик стал окликать её, но она его уже не слышала, съезжая по стене и падая в обморок. – Йеннифэр, мать твою за ногу! Ну опять, ну серьёзно? – Лютик стал паниковать. Он аккуратно поднял Йен на руки и понёс к небольшому диванчику, что стоял в углу кабинета. – Ненавижу эту твою болезнь. Он положил её на диван. Через пару секунд Йеннифэр открыла глаза. Она была очень бледной. – Таблетки, надеюсь, рядом? – Лютик взял Йен за руку, боясь, что она снова может провалиться в сон. Йен кивнула. – Хорошо. Так... Твою мать, у меня закончилась вся вода. – У меня... На столе посмотри, – проговорила Йеннифэр, и Лютик сжал кулаки, чтобы руки перестали дрожать. Если бы кто-нибудь спросил у Лютика, что за чёртова болезнь у его подруги, он бы, видит Бог, соврал. Потому что он не помнил, а переспрашивать по сто раз в его принципы не входило. Знал лишь, что эта болезнь засела в головном мозге девушки и иногда даёт о себе знать резким ухудшением самочувствия. Лишь таблетки спасают от ещё худшего расклада. Лютик всегда очень боялся за состояние Йеннифэр в такие моменты. Особенно сейчас, когда счёт шёл на минуты. Лютик сорвался с места и, открыв дверь, врезался в Геральта. Твою мать, он здесь в самое подходящее время! – Эй, что случилось? – обеспокоенно спросил Геральт, заглядывая в бледное и взволнованное лицо Лютика. – Йеннифэр плохо, а чёртова вода закончилась... – Лютик говорил, теряя слова и силы. Стоило бы оттолкнуть Геральта в сторону, но в таком состоянии он бы мог ни черта и не найти. Лютик бы продолжил что-то говорить и, возможно, перестал бы тратить время на пустые объяснения, если бы Геральт его не поцеловал. Лютик был в шоке, но, что уж греха таить, немного пришёл в себя в руках Геральта, что взяли его за предплечья. Поцелуй был короткий, но он словно помог Лютику. Да и тот даже подумать не успел, что это, блять, такое было. – Успокойся, – сказал Геральт, смотря в большие синие глаза. – Я сейчас принесу. Беллегард быстро испарился. А Лютик ещё с пару секунд смотрел перед собой, пытаясь понять, что случилось. Вздохнув, он обернулся, закрыл дверь и пошёл к Йеннифэр. – Сейчас Геральт... Принесёт, – он закусил губу и сел рядом с Йен. Та вымученно улыбнулась. – Ты как? – С пивом потянет, – она приложила ладонь ко лбу. – Зато вы поцеловались. – Да, – улыбка на лице появилась сама, но Лютик, мотнув головой, вмиг стал серьёзным. – То есть нет. По факту - да, но это не то, что был прям поцелуй. Скорее, что-то среднее между... Йеннифэр легонько рассмеялась и ударила Лютика по руке. Тот покраснел и опустил голову. В кабинет зашёл Геральт со стаканом в руке. – Держи, – он протянул его приподнявшейся на локтях Йеннифэр. – Спасибо, мистер Беллегард, – поблагодарила Йен и закинула в рот таблетки, запивая их водой. Геральт бросил короткий взгляд на Лютика, который смотрел на Йен и поглаживал её ладонь, и улыбнулся своим мыслям. – Можешь называть меня просто Геральт. – Спасибо, Геральт, – уголки губ скользнули вверх, и Йен протянула пустой стакан мужчине. Кивнув, Геральт удалился. А Йеннифэр, почувствовав небольшое облегчение, рассмеялась. – Только попробуй что-то сказать, – буркнул Лютик. – Мы закроем эту тему раз и навсегда, – он с секунду помолчал, глядя на до сих пор улыбающуюся Йен. – С каких пор ты стала носить с собой таблетки, а не оставлять их на рабочем столе? – С тех самых, когда чуть ли не умерла прямо посреди архива. – Спасибо за воспоминание, – закатил глаза Лютик. – Да, ты тогда тоже чуть не умер, – Йен улыбнулась. – За меня ещё никогда никто так не переживал. Ты такой милый, не могу. Даже не удивлена, что Геральт влюбился именно в тебя. – Ой, иди к чёрту. Лютик отмахнулся и встал с дивана под смех своей подруги, которой, судя по всему, становилось лучше.

***

Геральт не хотел поступать так глупо и опрометчиво, но хотел поцеловать Лютика. Успокоить, привести его чувства в порядок. Хотя, наверное, это был худший способ успокоить. Может быть, Лютик занервничал ещё больше по глупой ошибке Геральта. Однако Беллегард не винил себя, просто сделал, что захотел. Испытывал ли он какие-то чувства к Лютику? Однозначно. Просто пока было не совсем понятно, какие. Лютик ему нравился. Но Геральт не был влюблён и не особо хотел влюбляться. Во-первых, у Юлиана есть невеста. Которая, как думал Геральт, должна быть мертва, судя по рассказам Кларка. Но Лютик же упорно верил, что девушка вернётся. Во-вторых, кратковременный роман в командировке? Увольте. Геральт хотел побыстрее раскрыть дело и свалить в Третогор. Но Лютика хотелось обнимать, заботиться о нём, держать за руку и видеть улыбку на лице. Черт, Геральт погряз в своей главной ошибке грёбанной командировки. И он решил – будь, что будет. Любовь, интрижка или разбитое сердце – может быть. Геральт пустил всё на самотёк. И оба как-то делали вид, что ничего такого не произошло. Собственно, да, с кем не бывает. Лютик бы мог обидеться, устроить истерику, мол, какого хуя ты лезешь ко мне, но что-то в сердце не позволяло этого сделать. Может быть, трепетное отношение Геральта так влияло на него? Однако верил, что Геральт ни на что не надеется. Не хотелось разбивать ему сердце. На следующий день Геральт снова заметил, что Лютик практически не спал. Он зашёл в кабинет и, коротко кивнув мужчине в знак приветствия, снял верхнюю одежду. Вскоре, плюхнувшись за стол, протёр лицо руками и как ни в чём не бывало спросил: – Ничего не известно? Геральт нахмурился. – Твой недосып меня пугает. Лютик хмыкнул. Он хотел услышать ответ на свой вопрос, а не разгонять тему по поводу своей бессонницы. – Это просто нервы, Геральт. – Просто нервы? То есть ты совсем не спишь с момента пропажи своей невесты? – Сплю, – отрезал Лютик, чувствуя желчь на языке от неприятной темы. – Мало, но пока, как видишь, не умер. – Снотворным пользуешься? – устало вздохнул Геральт. – Без него я, кажется, совсем бы не спал. Геральт прикрыл глаза и снова задумался о судьбе Лютика. Он настолько переживает о пропаже Анариетты, что не может спать? Конечно, это можно было принять и понять. Но в голове всё равно не укладывалось. – Почему? – спросил он, подняв взгляд на Юлиана. – Что? – Почему ты всё-таки не спишь? Что не даёт тебе покоя? Конкретная мысль о пропаже невесты? Или нет? – Беллегард внимательно посмотрел на напарника. – Расскажешь? – В любом случае тебя это не касается, – не по-доброму улыбнулся Лютик. Геральт почти согласно кивнул. Не стоит допытываться, лезть в личное. Захочет – сам расскажет. Внезапно открылась дверь. Йеннифэр влетела без стука и вся бледная. Лютик уже успел всерьёз за неё испугаться. Он хотел спросить, что с ней, но она лишь сказала, опередив его и пытаясь восстановить дыхание: – Нашли... Саманту... Мёртвой.