* * *
По традиции Веларионов, за обедом в небольшом центральном зале собиралась вся семья. Теперь на Дрифтмарке были лишь Рейнис и Лейнор, но, если учесть, что чаще мать семейства оставалась в доме и вовсе одна, то, после приезда Лейнора, семья практически воссоединилась. Сегодня они сидели за большим столом в окружении нескольких представителей знатных семей Дрифтмарка: несколько раз в месяц Рейнис собирала всех этих людей вокруг себя, дабы отдать им дань уважения и напомнить об обязанностях. Кто-то из присутствующих помогал Рейнис управлять владениями Корлиса на близлежащих небольших островках, кто-то контролировал те земли, где был оставленный замок, являвшийся родовым поместьем Веларионов до того, как Морской Змей возвёл Высокий Прилив. Остальные, сидящие за столом, занимались другими подобными делами. К удивлению Рейниры, Веймонда Велариона среди гостей не было, хотя она знала, что мужчина обитает на Дрифтмарке. Месяц назад он посещал подобный обед. Разговор неторопливо вёлся на различные темы, и Рейнира практически не уделяла внимания происходящему за столом. Смесь запахов, что окружала присутствующих и разносилась от многообразных блюд, выставленных за обеденным столом, тревожила принцессу. Аппетита и без того не было, поэтому девушка лишь лениво ковырялась в своей тарелке, изредка отправляя в рот кусочки овощей. - Рейнира, ты не здорова? - Рейнис повернулась к невестке, переводя взгляд с неё на почти полную тарелку, содержимое которой почти не уменьшилось за последние полчаса. - Нет, всё в порядке, - улыбнулась Рейнира и, подцепив вилкой кусочек омлета, отправила его в рот. - Ты мало ешь, - не унималась женщина, снова глядя на принцессу. - Я перекусила на летней кухне, - солгала девушка, даже не задумываясь. По началу внимание матери Лейнора было даже приятным, она будто и впрямь заботилась о состоянии девушки, когда та прибыла на Дрифтмарк. Но чем больше времени проходило, тем больше такой интерес к её персоне угнетал Рейниру. - Мама, хватит, ты её смущаешь, - вежливо улыбаясь, произнёс Лейнор. Но в словах его слышалась строгость. Между сыном и матерью царили очень тёплые, как показалось Рейнире, отношения, они много общались и часто проводили время вместе. - Ни к чему смущение, Дрифтмарк — твой дом и я хочу, чтобы здесь тебе было комфортно, - Рейнис пожала плечами. Рейнира, хоть и была родственницей своей свекрови, никогда не знала её хорошо. Всю её жизнь принцесса Таргариен прожила на Дрифтмарке со своим мужем. Они часто бывали при дворе, но общаться близко двум представительницам одной фамилии никогда не приходилось. Рейнира знала, по слухам, что Рейнис была умна, хорошо образована и сильна духом для женщины её времени, что не удивительно, ведь когда-то была высока вероятность того, что она станет королевой. Здесь на Дрифтмарке, где им обеим пришлось жить практически бок о бок, они соблюдали вежливый нейтралитет к друг другу и вели себя исключительно, как невестка и свекровь. Тем не менее в такие моменты, как этот, Рейнира пыталась обдумать, для чего Рейнис проявлять к ней такое участие, она постоянно искала плохой подтекст в подобном отношении, но он никак не находился. - Да, Рейнис, я знаю, - Рейнира выдавила улыбку, вновь отправляя в рот первый попавшийся кусочек еды с тарелки. Они втроём сидели в небольшом отдалении от остальных гостей, поэтому их разговор не привлекал внимания присутствующих, которые общались между собой. - Отец писал тебе? - Рейнис, словно убедившись в чём-то, перевела взгляд на сына. Её тёмные с проседью волосы так ярко выделялись на фоне светлых оттенков столовой, что взгляд Рейниры постоянно возвращался к ним. Лейнор был сильно похож на мать, так сильно, что казалось, будь они одного возраста, с одинаковыми причёсками, их сложно было бы различить. Только вот, этот насыщенный черный цвет, который не смогла погасить даже возрастная седина, давал Рейнис преимущество быть особенной. Тёмные волосы, свойственные Баратеонам, к тому же, так поразительно красиво сочетались с валирийскими чертами лица, что казалось сама природа забавлялась, производя подобное чудо. - Да, говорит, дела затягиваются. Я обдумываю возможность отправиться к нему и помочь, - Рейнира вернула внимание разговору за столом, отставив тарелку в сторону. Она отпила воды из серебристого кубка и, протянув руку, взяла яблоко с десертной тарелки. - Ты не можешь оставить жену в одиночестве. К тому же, - теперь голос свекрови прозвучал чуть строже её обычного вежливого тона, но она сохраняла спокойствие на лице. Рейнира часто думала, что может это и есть ещё один скрытый дар рода Таргариенов? Своим безэмоциональным выражением лица Рейнис напоминала Деймона. Какая бы новость не была ей доложена, говорила она с сыном или с ненавистным вассалом, красивое лицо всегда оставалось невозмутимой маской. Когда-нибудь и Рейнира научится так держаться, когда-нибудь — обязательно. - Мама, перестань, мы сами решим, как поступить, - Лейнор поморщился, тоже повысив голос. И лицо его теперь почти ничем не напоминало мать. Поразительно. - К тому же, - продолжила Рейнис с того места, где сын её перебил, снова абсолютно спокойным тоном. - Вам следует обдумать путешествие ко двору! Рейнира, откусывая яблоко, на мгновение так и замерла с открытым ртом, но быстро взяв себя в руки, закончила начатое действие. Теперь она смотрела на супруга. Ей не хотелось встревать в семейную беседу, но, кажется, она уже ни раз упоминала, что возвращение в столицу — недопустимо. Разумеется, Рейнира каждый раз искала новое серьёзное оправдание и озвучивала его свекрови с молчаливого согласия Лейнора. Ей было ненавистно снова углубляться в этот вопрос. Каждый раз она искренне надеялась, что Рейнис прекратит подобные разговоры, поняв, что супруги не планируют всерьёз их обсуждать. - Мы решили, что сейчас — не время, - глядя теперь на супругу, добавил Лейнор. - Вы не были при дворе, когда родились близнецы. Королева родила два месяца назад, вы не приняли приглашение и на это празднование. Принц Эйгон отпраздновал именины, вы снова проигнорировали визит. Это невежливо, - Рейнис продолжала отчитывать сына, даже не глядя на невестку. Она редко обращалась к Рейнире, но было понятно, что эти претензии распространяются и на неё. В последнее время Рейнис часто напоминала, что для них посещение Королевской Гавани необходимо. Рейнира знала, что чем дольше оттягивается этот вопрос, тем больше подозрений возникает у женщины. Хоть они и покинули столицу в спешке, вряд ли новости о последних событиях во время их пребывания во дворце, донеслись до Дрифтмарка. Лейнор утверждал, что мать не в курсе конфликта невестки с дочерью. Она даже не интересовалась подробностями отравления Деймона, хотя уж эта новость разнеслась по всему Королевству. Однажды, в светской беседе, женщина лишь упомянула, что это событие было вполне ожидаемым, поскольку на железный трон давно уже не претендовали два наследника одного пола. Но это было сказано настолько вскользь, что становилось понятно — Рейнис Таргариен мало заботит вопрос наследования, не смотря даже на то, что именно её дочь, при одном из исходов, станет королевой. Здесь на Дрифтмарке бытие текло совсем в ином темпе, нежели в Королевской Гавани, а потому людей заботил лишь собственный дом, а не политические интриги. Разумеется, Рейнира понимала, что Корлис Веларион скорее всего относится к этому вопросу более серьёзно, он в любом случае поддержит Деймона, которому уже присягнул и поклялся в верности, а также отдал в жёны дочь. Но малыш Эйгон всё ещё был младенцем, и о его возможном наречение наследником, в обход Деймона, пока ходили лишь слухи. Корлис же на Дрифтмарке, за всё время пребывания здесь Рейниры, был лишь единожды, и времени для светских разговоров у него не было. - Думаю, король поймёт, - нарушила Рейнира повисшее молчание между матерью и сыном. Она действительно скучала по дому и отцу. Порой, летая на Сиракс, девушка с тоской вглядывалась в синюю гладь, что вела к столице. Мимолётная мысль: «а не направить ли дракона в ту сторону и не навестить ли отца?» - мелькала в уставшем сознании. Но девушка тут же доставала из скрытых ящичков памяти воспоминания о последних днях, проведённых во дворце, и мысль эта погибала, не успев разрастись настоящим стремлением. Ей казалось, что она смогла преодолеть те обиды, что поселились глубоко в душе, казалось даже, что она смогла смириться с предательством близких. Но сама идея возвращения в тот дом — казалась убийственной. Здесь, вдали от придворных интриг и ненавистных лиц, вдали от лжи и упрёков, она почти смогла наладить своё существование. - И всё же, люди будут об этом судачить, - произнесла Рейнис, глядя теперь на невестку. «К чёрту людей» - в очередной раз подумала Рейнира. - Возможно, мы могли бы отправиться ко двору, Рейнира погостит там, пока я помогу отцу, - вдруг добавил Лейнор, когда разговор, казалось бы, исчерпал себя. - Мы это обдумаем, - перехватив взгляд супруга, почти примирительно добавила Рейнира. Она знала, что Лейнор не выносил размолвок с матерью. Он, в отличие от супруги, рос в доверительных отношениях с семьёй, и любые конфликты претили ему. Рейнира знала, как сильно он скучает по Лейне, но тем не менее мужчина безоговорочно поддерживал её желание держаться подальше от Красного замка. И девушка ценила эту жертвенность, потому сейчас даже не разозлилась, понимая, что это лишь словесное обещание. Их, представителей благородных кровей, с детства учили, что прямой отказ — невежлив. Собеседник должен знать, что его слова приняты во внимание и будут обдуманы. - Да, обдумайте. Но не затягивайте. - А вы, Рейнис, не хотели бы посетить столицу? - Рейнира решила перевести тему. Хотя она сама прекрасно знала ответ на заданный вопрос, но обед всё ещё продолжался и стоило занять время. - Нет, пока Корлис в море, я должна быть тут, - пожала плечами свекровь, пригубив вина из бокала. А затем, словно не хотя, добавила. - Веймонд ведёт себя подозрительно. - Почему он не с Корлисом? - Рейнира часто задавалась этим вопросом, зная, что в походах брат всегда сопровождал лорда Велариона. И только в этот раз он оставался в родных землях. - Они повздорили перед отбытием отца, и он запретил брату сопровождать его, - вместо матери ответил Лейнор. Рейнис лишь кивнула, давая понять, что добавить ей нечего. Рейнира прекрасно понимала, что, учитывая отбытие Морского змея, которое состоялось почти сразу после их свадьбы, под конфликтом, скорее всего, подразумевается непотребное поведение Веймонда на свадьбе. Супруги редко обсуждали дядю Лейнора, поскольку оба относились к нему с неприязнью. Лейнор — из-за нападок в свою сторону, в частности, из-за того, что Веймонд пытался оскорбить его прямо во время свадьбы. Рейнира — потому что была женой Лейнора. Возможно, им не удалось создать образцовую семью, на которую каждый из них и многие окружающие очень рассчитывали, но отношения молодых людей были действительно близки, а потому — Рейнира поддерживала мужа во всём, в чём могла. - Но разве не лучше, держать его при себе? - озвучила девушка одну из мыслей, что не давали покоя. Не очень ли странно, вместо того, чтобы держать непутёвого брата при себе, оставить его вблизи своей семьи, которая менее обеспечена защитой от подобного человека, чем он сам. - Нет, Корлис всего в жизни добился сам и всеми путями тянул братца к своей вершине, но тот забыл, что такое благодарность! - Ответила Рейнис на заданный вопрос. Не смотря на то, что речь шла о неприятном ей человеке, женщина сохраняла всё тоже абсолютное безразличие, как в голосе, так и во взгляде. - Оставаясь здесь, Веймонд служит посмешищем для королевства, таково решение Змея, - добавил Лейнор, усмехнувшись. Рейнира в ответ лишь хмыкнула. Разумеется, что для уважаемого воина может быть хуже, чем оставаться вне военных событий?* * *
Лейнор и Рейнира, по обыкновению, покинули обеденный зал первыми, девушка старалась держаться возле мужа, когда они находились на виду, так было больше вероятности, что её спокойствие никто не потревожит. Во дворце стали ходить слухи о том, что драконья принцесса настолько надменна, что вовсе не считает нужным общаться со здешними жителями, даже знатными. По началу, девушке было стыдно, что она создала о себе такое впечатление, но, поняв, что это уберегает её от лишних знакомств и разговоров, она смирилась. Никто не вверял ей это в упрёк в ближнем кругу: Лейнор прекрасно понимал, что принцесса поступает так вовсе не из-за высокомерия, а Рейнис, если и была чем-то недовольна, никаким образом своё недовольство не выказывала. Рейнира направилась в переговорный зал, где Корлис, или его жена, обычно принимали посланников из других земель Вестероса. Рейнире нравилось это помещение своей величественностью, но, в то же время, достаточной аскетичностью. Это место напоминало тронный зал Красного замка. Но вовсе не это теперь влекло к себе принцессу. Практически не смотря по сторонам, девушка прошла к огромным стеклянным окнам, одно из которых было открыто, и вышла на большую открытую террасу. Ей нужен был свежий воздух и нужно было поговорить с супругом — данное место было очень подходящим для обеих целей. Лейнор молча следовал за ней по пятам. Один из стражей, раньше находившийся в зале, где проходил обед, последовал за ними, но остановился при входе в большое помещение, оставаясь у двери. Рейнира также заметила, что Харвин Стронг, недавно появившийся в зоне видимости, присоединился к гвардейцу замка. Здесь в Высоком Приливе было задействована гораздо меньше гвардейцев, чем при королевском дворце, основная их часть была сконцентрирована вокруг замка, дабы в него не проник никто без приглашения. Всего лишь несколько человек постоянно следили за порядком внутри Прилива. Рейнира отказалась от всей дополнительной стражи, покидая Королевскую Гавань. Единственный, кто отплыл с ней, - Харвин Стронг. Здесь, свыкнувшись с местными порядками, принцесса убедила его, что не имеет смысла постоянно отслеживать каждый её шаг, и график рыцаря стал более свободный. Когда девушка находилась во дворце, мужчина сопровождал её довольно редко, но он всё также должен был охранять покои девушки во время сна, а Рейнира не покидала крепость без личного стража. - Значит, мы обсуждаем возвращение ко двору? - спросила девушка, поворачиваясь к мужу. В её тоне не было упрёка или обвинения, но она хотела точно прояснить ситуацию, чтобы понять, как сильно сомневается Лейнор в их совместно-принятых решениях. - Я обдумывал это, скажи, что ты нет, - он спокойно улыбнулся, подставляя лицо прямым лучам солнца, которое не спеша двигалось к линии горизонта. - Нет, - не задумываясь, ответила Рейнира. Она тоже наслаждалась теплом, что нёс солнечный свет. И, если в Королевской Гавани воспитательницы с детства учили юных леди и принцесс прятать лицо и руки от солнечных лучей, то здесь на Дрифтмарке, такое правило явно было чем-то неизведанным. - Рейнира, ты изменилась за этот год. - Лейнор на этот раз повернулся к жене, лицо его вмиг стало серьёзным. - Я знаю, что ты скучаешь по дому и по... - Нет, Лейнор, не нужно, я в порядке, - перебила его девушка, встречая взгляд фиолетовых глаз. Они давно не обсуждали те события. Существовало негласное правило, появившееся, когда, после прибытия на Дрифтмарк и первых недель глубокой апатичности, Рейнира наконец вновь стала улыбаться и почти наслаждаться жизнью. - Значит, ты нашла утешение? - усмехнулся супруг, глядя сквозь выход с большого балкона. Он устремил свой взгляд к противоположной стене зала, где располагалась стража. - Я справляюсь, как могу, - пожала плечами девушка. Этот вопрос они тоже не обсуждали, кроме того раза, когда Лейнор намекнул супруге, что, если появится вероятность обзавестись потомством, он будет только счастлив. Поразительно, супруг давал её разрешение на измену, может быть, этот брак не был таким уж безнадёжным. - Я действительно считаю, что мы должны отправиться ко двору, - вздохнул Лейнор. - Зачем? - Я скучаю по сестре, наше отбытие было почти бегством, мы словно узники на этом острове, не должно быть так. Рейнира хотела закричать, хотела завести очередной спор, но что-то внутри остановило её. Она понимала, о чём говорит Лейнор. Они действительно бежали из дворца настолько быстро, что даже отец, до этого открытым текстом отправивший супругов на Дрифтмарк, был удивлён таким поспешным сборам и отплытию. Она понимала, что никто не запрещал им вернуться, но сама Рейнира заставила себя даже не сметь думать о возможном возвращении ко двору, она сама заперла себя здесь. И Лейнор стал её невольным союзником в этой затее. Она понимала, что так быть не должно, но другого пути не видела. В последние несколько месяцев маленький навязчивый голосок внутри, постоянно появлявшийся не вовремя, напоминал, что она — принцесса Таргариен и, что ей не следует самовольно скидывать себя со счетов, что, возможно, именно сейчас — самое время вернуться. Но Рейнира так настойчиво игнорировала этот голосок, что в большинстве случаев он действительно быстро умолкал. - Плевать, какая разница, как это выглядит для кого-то? - очередная попытка оправдать своё бездействие. Она обещала себе, что в новой жизни ей будет плевать на всех. - Не плевать! - Повысив голос, Лейнор преодолел расстояние между ними и сжал руку принцессы. - Ты — Рейнира Таргариен и ты достойна большего! Я всегда ценил в тебе... - Мою кровь? - усмехнулась девушка. Действительно, Лейнор когда-то женился на ней именно потому, что уважал её. Женился, потому что она была достойна своего имени, и он точно знал, что будущая жена — своенравная и вольная девушка никогда не сломается под гнётом обстоятельств, которые перед ней стояли. Только вот теперь Рейнира не была уверена, что она всё ещё та девушка, на которой женился Лейнор. - Тебя! То, какая ты есть, - она часто слышала эти слова от супруга. Она знала, что он восхищался её характером. И даже в этом она его разочаровала. - Я знаю, что ты скучаешь по дому, и, что бы не говорила моя матушка, твой дом не здесь, - продолжил мужчина, сжимая руку девушки. Он всегда находил нужные слова, чтобы поддержать её. Возможно, расскажи она ему тогда, год назад, всё то, что привело к их отъезду, он бы нашёл нужные слова. Возможно, именно он тогда мог удержать девушку от падения. Мог бы сделать это раньше. Но она была слишком раздавлена, чтобы пойти за помощью. Слишком одинока. - Скучаю, но... - Никаких но, мы, итак, слишком многого лишились из-за тех, кто может подумать не так. Может быть, самое время подумать об этом и жить для себя? - Лейнор выжидающе смотрел на девушку. - Ты так хочешь отправиться к отцу? - Рейнира вдруг вспомнила ещё один вопрос, который волновал её не меньше предполагаемого возвращения ко двору. - Ты переводишь тему, - усмехнулся мужчина, выпуская руку принцессы, и снова повернулся к перилам, устремив взгляд в морскую гладь. - Ответь мне, Лейнор, - улыбнулась девушка, глядя на то, как синеватые волны разбиваются о скалистый берег. - Разумеется, да, мне нравится быть в походах, - кивнул Лейнор, а затем продолжил и голос его теперь казался почти мечтательным. - К этому меня готовили с детства, и в этом, в отличие от всего прочего, я преуспел. Я снова хочу ощутить свободу - Жаль, я не родилась мужчиной. Возможно, война стала бы решением всех трудностей и в моей жизни, - Рейнира действительно, отчасти, завидовала мужчинами, что имели возможность совершать настоящие подвиги, имели возможность видеть огромный мир, который для неё самой, в большинстве своём, ограничивался стенами замка. - Я не стану настаивать, если ты попросишь меня остаться здесь, с тобой. Я просто прошу тебя обдумать всё это. Я дам тебе всё, что ты захочешь. Голос супруга теперь вновь звучал абсолютно серьёзно, а фиолетовые глаза поймали на себе взгляд девушки. - Почему? - Потому что не могу дать большего, - вздохнул Лейнор. - Я буду с тобой, если для тебя это необходимо. Мы будем сидеть здесь с тобой безвылазно или отправимся в столицу, только скажи, чего ты хочешь на самом деле. И эти ключевые слова, слишком важные, были произнесены так легко, словно определить, чего хочет принцесса, не было главной трудностью прошедшего года. - Племянник, - вдруг послышался голос со стороны входа на балкон, и они одновременно повернулись, разрывая зрительный контакт. Веймонд Веларион с нескрываемым любопытством оглядывал обоих супругов, словно вовсе не ожидал встретить их здесь. Словно забыл, что они здесь живут. - Конечно, помянешь ублюдка, и он на пороге, - едва слышно выплюнул Лейнор, даже слегка оскалившись. - Поговорим позже. - Привет, Веймонд, - уже громче произнёс он, вместе с Рейнирой направляясь к широким стеклянным дверям. - Принцесса, - только что вошедший мужчина, почти искренне улыбнувшись, склонил голову в приветственном жесте. - Добрый день, - холодно ответила девушка. Все трое вышли снова в широкий зал, украшенный картинами, на которых были изображены различные морские сюжеты. - Что ты здесь делаешь, дядя? - Лейнор даже не пытался сделать вид, что рад встрече с родственником. Голос его звучал холодно и отчужденно. В то время, как Рейнира и вовсе не планировала поддерживать эту беседу. - Хотел обсудить с казначеем несколько вопросов о моих угодьях и навестить твою матушку, - невозмутимо ответил Веймонд, когда они преодолели зал, выходя в длинный коридор. - Разумеется, - усмехнулся Лейнор. - Разрешите вас покинуть, - Рейнира улыбнулась супругу и, даже не взглянув на их спутника, направилась в сторону своих покоев. Как только девушка ступила на витую лестницу, скрываясь от посторонних глаз, её страж, естественно следовавший прямо за ней, в несколько больших шагов нагнал её, поравнявшись. - Принцесса, - его тихий низкий голос часто успокаивал бури, что разыгрывались в душе. Но сейчас, даже ему не под силу было стереть то смятение, что вновь поселилось в голове. Рейнира, обещавшая мужу, обдумать озвученные вопросы, на самом деле вовсе не хотела этого делать. Ей проще было оставаться в том глухом коконе, что не допускал к ней лишних раздражителей. Она так хорошо справлялась с этим в последнее время. Но теперь решение вопросов откладывать было уже некогда. Девушка почти убедила себя, что при следующем разговоре, она озвучит Лейнору всё те же умозаключения, которым до сего дня оставалась верна. Ей нечего делать в столице, а принимать решения по поводу отбытия Лейнора она не имеет права. Но, от чего-то, даже после этих, казалось бы, успокаивающих мыслей что-то внутри неё неизменно нашёптывало, что такое решение проблемы — нынче невозможно. - Сир Харвин, - отвлекаясь от раздражающих мыслей, ответила Рейнира. Они уже преодолели несколько этажей и, покинув лестницу, двигались к покоям принцессы, когда рыцарь вновь прервал молчание. - У вас ещё есть планы на сегодня? - Нет, я буду у себя, - улыбнулась девушка и, в привычном жесте сжав предплечье мужчины, облачённое в стальной нарукавник, направилась к двери, ведущей в комнату.* * *
Рейнира сладко потянулась, почувствовав поцелуи в области плеча. Сквозь отступающий сон, она улыбнулась и обняла широкие плечи мужчины, притягивая его к себе. Мягкие губы рыцаря накрыли её собственные в нежном поцелуе. Этот каждодневный утренний ритуал теперь стал таким привычным, что иногда нетрудно было представить, что они женаты, и это нормальное утро семьи. Но они не были женаты, а ночи, которые Харвин проводил в покоях девушки, были украдены под носом у всего замка. Рейнира уже и не помнила, каково это — просыпаться одной. Сразу после возвращения на Дрифтмарк она была так разбита и обескуражена происходящим, что просыпалась от ночных кошмарах, долго пытаясь понять, где находится. Спустя несколько таких ночей, девушка вдруг встала и направилась в узкий коридорчик, оснащённый маленькой витой лестницей, ведущей из её комнаты в покои супруга, находящиеся прямо под её собственными. Но, заглянув внутрь, девушка не обнаружила там Лейнора и, решив, что глупо искать мужа в такое время, ведь он скорее всего был бы не один, даже если бы был тут. Рейнира вернулась в кровать, но стоило ей лишь слегка задремать, как перед глазами вновь появилось лицо, которое она обещала себе больше не вспоминать: лицо с безразличной маской отчужденности, которое даже не дрогнуло, когда его владелец разбил хрупкое девичье сердце, что она так беззаботно вручила ему прямо в руки. Принцесса вновь поднялась на кровати, осененная странной мыслью. Быстро вскочив на пол, Рейнира направилась к двери и распахнув её, тут же столкнулась взглядом с тёплыми карими глазами. В ту ночь она уснула в объятиях Харвина Стронга, несколько недель это повторялось практически ежедневно. Девушка, просыпаясь от страшных или слишком реалистичных снов, шла звать к себе защитника. И каким-то образом этому мужчине удавалось отогнать подальше кошмары и неприятные мысли. Лишь спустя месяц или около того после прибытия на Дрифтмарк, в один из тех вечером, что резкой непогодой запирает людей в своих комнатах, она впервые поцеловала его, ощущая какой властью наделяет её этот поцелуй и все то, что было после него. Харвин Стронг, никогда не проявлявший инициативу, с готовностью отвечал на каждое действие принцессы. Словно всё это время он выжидал, когда именно она созреет для того, чтобы сблизиться с мужчиной. Он не был навязчив, не был строг, он не играл в игры и не сводил с ума. Харвин Стронг любил её и Рейнира ощущала эту любовь в каждом поцелуе, в каждом касание и каждом слове. Она не могла ответить взаимностью, потому что была действительно уверена, что сердце её безвозвратно утеряно, и тем не менее, те чувства, которые она испытывала, согревали её, казалось бы, навсегда охладевшие, внутренности. - Я люблю тебя, принцесса, - прерывая поцелуй, прошептал мужчина. Никогда ещё титул Рейниры не звучал так ласково и притягательно, как теперь в устах любовника. Рейнира чувствовала себя рядом с ним слишком особенной. Она вновь, не сдерживая эмоций, прижалась к губам мужчины, теперь уже потянув его на себя, заставляя накрыть её тело своим собственным. Харвин, тут же поняв, чего хочет девушка, углубил поцелуй, руками развёл стройные ноги и провёл одной из них по сосредоточению нервов, убедившись, что девушка готова. Секс с ним не был похож на всё то, что она испытывала раньше. Это было восхитительно приятно, нежно и заботливо. В этом процессе не было и намёка на боль, усмешки, издевательства или игры, это было именно так, как представляла себе принцесса до замужества. Девушка всхлипнула, когда их тела соединились, и мужчина стал тягуче медленно проникать в её тело, чтобы затем также чувственно покинуть его и вновь вернуться. Эти ощущения наполняли каждую клеточку тела и вызывали мурашки, которые, словно вестники предстоящего удовольствия, прокатывались по телу с головы до ног. Ощущая, как мужчина набирает темп, Рейнира не удержала теперь громкий стон и скользнула пальцами по мускулистым плечами, оставляя царапины от ногтей. Харвин едва слышно рыкнул, а затем стал покрывать шею и плечи девушки влажными поцелуями, всё сильнее вторгаясь в её тело. - Я, Харвин… - Рейнира не знала, что хотела сказать, но голос срывался, когда узел в животе стягивался всё сильнее, становясь почти болезненным. Мужчина даже не ответил, видимо поняв, что сейчас она уже мало соображает. Он лишь приподнялся на вытянутых руках, оставив последний поцелуй на распахнутых губах, и скользнул рукой к тому месту, где соприкасались их тела. Мгновение и оргазм волной накрыл девушку. Она вскрикнула и снова впилась ногтями в загорелую кожу мужчины, ощущая, как ещё несколькими толчками он подводит себя к краю. Лёжа с ним в обнимку, ощущая, как мускулистые руки обвивают её маленькое тело, Рейнира вновь ощутила чувство стыда. Чувство, которое в последние несколько месяцев стало постоянным спутником девушки, всплывая именно в такие моменты, когда она сильнее всего хотела безвозвратно и целиком принадлежать мужчине, лежащему рядом. Девушка постаралась отбросить ужасные мысли и повернулась лицом к Стронгу, устраиваясь на боку. Она в очередной раз поймала себя на мысли о том, как сильно его тело отличается от… того, что она знала раньше. Гвардеец был высоким, но помимо этого фигура его была широкой и мускулистой, объёмные мышцы причудливыми узорами сплетались под кожей. Его тело, от постоянных физических занятий на свежем воздухе, было покрыто красивым золотистым загаром. Не смотря на то, что здесь на Дрифтмарке и девушка принимала солнечные ванны, контраст между их телами был таким же существенным, как и между волосами: его темно-каштановыми, почти чёрными и её собственными — платиновыми. «Ничего общего между нами» - иногда мелькало в голове принцессы, но она тут же откидывала эту мысль. Она не будет сравнивать, не будет вспоминать, никогда! - Ты прекрасна, - улыбнулся мужчина, проводя носом по её скуле и оставляя лёгкий поцелуй возле уголка глаз, где собрались едва заметные морщинки. Обычно, после подобного пробуждения, мужчина дожидался, когда принцесса вновь уснёт в его руках, а затем тихо одевался и покидал её покои, возвращаясь на положенное место, чтобы у стражи, что будет совершать утренний обход, не возникло никаких вопросов. - Значит, мне стоило всё же назвать твоё имя, - вдруг Рейнира озвучила неожиданно пришедшую в голову мысль. Она на самом деле часто думала об этом, возможно, рискни она тогда и потребуй от отца замужества со Стронгом, всё могло бы сложиться иначе. - Что? - удивленно спросил мужчина, заправляя светлую прядь волос за ухо девушки. - Я должна была выбрать тебя на том совете, - повторила девушка, видя, как меняется лицо Стронга, когда он понял, о каком совете идёт речь. Она словно перенеслась на год назад, в зал Малого совета, и вновь стояла под взглядами людей, ждущих её ответа. И он был там. Даже тогда она смотрела на рыцаря и его уверенный взгляд, в котором читалась поддержка и сочувствие, успокаивал принцессу. - Совет не одобрил бы этого, - покачал головой мужчина и мягко улыбнулся. - Я бы с ними поборолась, - Рейнира горделиво вскинула выше аккуратный носик, проводя им по колючему подбородку Харвина. - Не сомневаюсь, ты бы могла, - его тон был почти насмешлив, но взгляд оставался серьёзен. Она знала, что разговор этот теперь абсолютно бессмыслен, но вдруг мысль о том, что в её власти было что-то изменить в прошлом, хоть сейчас это и не несло никакого значения, почти порадовала. - Может я сама разрушила свою жизнь? - добавила девушка шёпотом, уткнувшись в широкую мужскую грудь. Теперь, после случившегося, ей было невыносимо трудно долго смотреть в глаза мужчины, словно приглядись он к ним получше, тут же узнает, что обладательница скрывает от него проступок, который ему не следовало знать. - Разве твоя жизнь разрушена? - он провёл пальцем по плечу девушки, ожидая, что она вновь на него посмотрит, но Рейнира, всё также закрыв глаза, слушала мерное биение сердца в мужской груди. - Нет, - покачала головой девушка, отвечая на его вопрос. И наконец отодвинувшись, снова посмотрела ему в глаза. - Но она могла бы стать лучше, если бы ты был моим мужем. Говоря эти слова, она действительно в них верила. Теперь казалось, что Рейнира даже не пыталась использовать шанс, который выпал на её долю. Какая глупость. - Возможно, хотя, даже замужество не заставило бы тебя полюбить меня, - его голос был всё таким же мягким и убаюкивающим, хоть и дрогнул на последних словах. - Я люблю тебя, Харвин! - Возможно, ты и впрямь веришь в это. - Почему не веришь ты? - Хотела ли она знать ответ на этот вопрос на самом деле, наверно, нет. Она итак чувствовала себя слишком виноватой перед этим мужчиной. - Может быть, я видел слишком много или наоборот слишком мало, - задумчиво ответил он. Ей бы хотелось сейчас заглянуть в его голову и понять, какие чувства преобладают над его разумом. Может, это вернуло бы её окончательно к реальности, в которой девушка теперь жила. - Ты говоришь глупости, мне хорошо с тобой, ты делаешь меня сильной, - на этот раз голос её звучал громче и увереннее. Только не он, она не хотела, чтобы мужчина испытывал боль, не хотела, чтобы ему было тяжело. В такие моменты она была готова сделать всё, чтобы доказать ему любовь. Ведь она же действительно его любит, она бы не смогла без него, с ним было хорошо и уютно, он не был безразличен и не был холоден. Они были неразрывно связаны и эту связь ощущал каждый. Разве это не любовь? Подумаешь, любить ведь можно не только сердцем. Возможно, если сердце вдруг потерялось, какая-то другая часть учится любить. Вот именно это испытывала какая-то другая часть Рейниры. Она была почти уверена в этом. - О большем я не мог и мечтать, - послышался голос мужчины, снова абсолютно спокойный и всепонимающий. - Всё чаще думаю, вдруг отец позволил бы нам, - не унималась Рейнира, оглядывая красивые черты лица, которые, итак уже точно знала наизусть. - Не позволил бы, - Харвин сжал её лицо одной рукой и вновь наклонившись, оставил лёгкий поцелуй на губах. - Раз даже ему не позволил. - Что? - Рейнира удивлённо смотрела на мужчину, не до конца уверенная, что последняя фраза ей не послышалась. - Что? - в ответ также спокойно переспросил Харвин, удивленный, кажется, её странной реакцией. - Кому не позволил? О чём ты? - Задав этот вопрос, Рейнира ещё не была уверена, о чём пойдёт речь дальше, но едва заметная морщинка между бровей, что появлялась в те редкие моменты, когда Стронг хмурился, напугала её. - Я не глупец, Рейнира, и со мной тебе не нужно притворяться. - Притворяться? - снова непонимающе переспросила девушка. Она кажется понимала, о ком говорит Стронг, но тогда причём тут … - Я знаю, что связывало тебя с Деймоном, - громко вдохнув, озвучил мужчина свою мысль, развеивая часть сомнений. Девушка почти ощутимо вздрогнула, услышав знакомое имя. Она столько времени запрещала себе его произносить, что сейчас оно, так просто слетевшее с уст Харвина, показалось какой-то потусторонней силой, что могла причинить ей вред. - Я не… - начала Рейнира, до конца не зная, что хочет сказать. - Не стоит! Это твоя жизнь, и я уж точно не тот, кто посмеет тебя судить. - Да. - Мы не выбираем. Просто однажды рядом оказывается человек - Хватит! - перебила мужчину Рейнира. Нет, чёрт возьми, она не для того так яро выбрасывала каждую, даже мимолётную мысль, связанную с ним, чтобы его призрак так просто возродился здесь в устах её любовника. - Сейчас рядом ты. Добавила девушка чуть мягче, и Харвин согласно кивнул, вновь притягивая её к себе для объятия. Но прежде, чем принцесса вернула себе контроль над разумом и окончательно попрощалась с внезапно-появившимся призраком Деймона Таргариена, неожиданная мысль прогремела в голове, словно гром среди ясного неба. Почему таким важным сейчас стало уточнение одного маленького недопонимания, она должна отпустить и забыть. Она должна молчать. Но, видимо, утерянный контроль по-прежнему вернуть было очень непросто. Смирившись с этим, девушка сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, и мысленно обещая себе, что это уж точно в последний раз. - Подожди, но что ты имел ввиду, когда сказал, что даже ему не позволил? Не позволил Деймону? - озвучивая вопросы, что крутились в голове, девушка отодвинулась, покидая тёплые объятия, и снова посмотрела в глаза Стронгу. - Да, - кивнул он, явно не понимая к чему ведет этот разговор. - Что он не позволил Деймону, Харвин? - Жениться на тебе, - когда он произносил эти слова, взгляд его выглядел удивленно. - Но, с чего бы? Деймон не… - Эм, я думал ты знаешь, - когда девушка начала говорить, на лице рыцаря мелькнуло что-то, вроде понимания, и он её перебил. - Знаю что? Деймон никогда не планировал жениться на мне, - утвердительно закончила Рейнира, абсолютно точно уверенная в своих словах. Любые её разговоры о собственной женитьбы, Деймон всегда поддерживал шутками. Когда-то она даже намекала на возможность их общего брака, но Деймон четко дал понять, что это невозможно, ещё и таким образом, что девушка была уверена: такой вариант принц никогда даже не рассматривал. Когда они сблизились с Деймоном, то оба были уже женатыми людьми, и к этому вопросу никто из них не возвращался. Но этот вопрос всегда терзал её душу, она часто размышляла о том, почему Деймон просто не потребовал её себе перед Советом, они — Таргариены, и такой брак не был бы странностью. Разумеется, поведение Деймона, перед её отъездом на Дрифтмарк, было само по себе говорящим больше любых слов, он просто её не любил. Но ведь, женитьба — договор, трахаться нужно с тем, кого хочешь. Она всё ещё помнила каждый урок Деймона, хотя последний год прилагала массу усилий, чтобы о них забыть. - Планировал, - произнёс Харвин после продолжительного молчания, в котором Рейнира была увлечена своими мыслями, а мужчина — разглядыванием её лица. - Да с чего ты взял? - снова негодующе спросила она. Харвин что-то напутал? Какая глупость, теперь ничто из этого не имеет смысла. Так какая разница? Но почему-то всё её существо требовало получить ответ на этот вопрос. - Я упоминал как-то тот разговор … - Какой? - После ночи, когда ты сбежала из дворца. Тогда я услышал, что королю стало об этом известно. Она вспомнила тот день, когда гвардеец подошёл к ней и в надежде, что она поверит, утверждал, что это не он рассказал о её ночных приключениях с Деймоном. - Но причём тут женитьба? - Тогда, рано утром страже было приказано привести принца к королю, у меня еще не окончилось ночное дежурство, и я, вернувшись в замок, подменил гвардейца короля, который неважно себя чувствовал. Так вышло, что я оказался у двери зала, где король беседовал с Деймоном. Дверь оказалась закрыта неплотно. Рейнира почувствовала, как всё внутри сжалось, когда она слушала мужчину. Она будто вновь сама оказалась там, дома, во дворце, где король сидит в тронном зале, а Деймона можно случайно встретить в любом из коридоров. Но эти воспоминая прервались неугомонными размышлениями о том, что же было дальше. - Что ты слышал? - Рейнира, может зря мы начали эту тему? Прошло больше полутора лет, - вдруг ответил Стронг, снова нахмурившись. Рейнире стало даже неловко, что она так отреагировала на возможность узнать что-то новое о них, точнее о нём. - Я должна знать, - прошептала девушка, виновато глядя в тёмные глаза. Она всё исправит, она снова прижмётся к нему, как только узнает, что там было, она переживёт и это, даря нежность и ласки лежащему напротив мужчине. Но она должна знать, что за разговор состоялся между отцом и Деймоном после ночи, когда второй бросил её посреди борделя, отказавшись овладеть её телом. - Король обвинял Деймона в том, что произошло, говорил о твоей репутации и невинности. Принц был в своём репертуаре, отшутился, ничего не отрицая. А затем говорил о глупости решений по поводу свадеб. Говорил, что его женой должна стать ты, и тогда ваш дом вернёт себе истинное могущество. Как-то так, - закончил Стронг и откинулся на спину, теперь глядя в потолок. Словно ему было физически неприятно видеть эмоции на лице принцессы. Она не знала, что на нём отражалось, но внутри загорелся огонь. Смесь шока, неверия, непонимания и слабого удовлетворения смешались в единую массу, которая словно раскалённая лава разрасталась, грозя сжечь внутри то немногое, что до этого ещё оставалось целым. Но почему она не знала этого? И почему отец не позволил Деймону взять её в жёны? Ещё много вопросов роились в голове, но девушка их отбросила. Она не может так просто вернуться к тем мыслям и дать им сожрать себя заживо из-за того, что произошло давным-давно. По сути, это не имело никакого значения теперь. - Что сказал король? Это точно был последний вопрос, она себе обещала. - Думаю, понятно, судя по тому, какие союзы всё-таки были заключены, - также спокойно, как до этого вёл рассказ, ответил Стронг, всё ещё глядя на резные узоры потолка. - Ты прав, - прошептала девушка и, протянув руку, положила её на грудь мужчине, пытаясь дать ему понять, что она всё ещё тут, с ним. Или она просто искала реальную опору, чтобы вернуться из множества странных воспоминаний. Всё в прошлом, она себе обещала. - Прости, Рейнира, я не думал… - когда Стронг снова заговорил, девушка слегка поёжилась, снова испытывая стыд, только теперь за свою неразумную реакцию. Реагировать так на историю о бывшем возлюбленном, лёжа в постели с другим мужчиной, было слишком неприемлемо. Только вот она всё ещё не научилась сиюминутно скрывать каждое чувство, а чувств, ожидаемых, как и совсем неизвестных, было слишком много. - Нет, ничего, всё в порядке. Просто я немного удивлена, - виновато ответила девушка, сжимая теперь плечо Стронга. Прикосновения к разгоряченной мужской коже возвращали к реальности. - Мне жаль, если я тебя расстроил, - Стронг перехватил её руку и мягко сжав своей ладонью, приподнял к губам, оставляя мягкий поцелуй на запястье. - Нет! Я должна была знать. Она не знала зачем, не знала, чем вообще ей полезно это знание, но они точно предвещали перемены, потому что просто так теперь вновь повернуть ключики на дальних ящиках, закрывая все воспоминания, не удастся. - Мне пора, замок скоро проснётся, - вдруг, словно только сейчас вспомнив о своих обязанностях, Стронг поднялся с постели, глядя на рассвет за окном, уже полностью овладевший землёй. - Да, пора, - едва слышно прошептала девушка и улыбнулась мужчине самой тёплой улыбкой перед тем, как он открыл дверь и вышел из её комнаты.* * *
Следующие несколько дней Рейнира пребывала в смятении. Она так и не смогла выбросить из головы мысли, что новым ураганом ворвались в сознание после разговора с Харвином Стронгом. Девушка так привыкла игнорировать их и не разрешать себе размышлять о том, что осталось за пределами Дрифтмарка, за последний год, что теперь это приносило какое-то болезненное удовольствие. И чем больше Рейнира обдумывала услышанное, тем более глупым ей казалось это самовольное затворничество, на которое она обрекла не только себя, но и мужа. Она ненавидела Деймона за то, как он поступил с ней, но не могла отрицать того, что он всё ещё будоражил кровь одним своим упоминанием. Теперь, когда всё готово было в любой момент перевернуться с ног на голову, девушка вдруг, среди всех прочих мыслей, вычленила одну из самых ярких. Она не просто скучала по дому, она скучала по Деймону. И если до этого, каждое его болезненное слово, каждый упрёк и каждый поступок заставляли Рейниру держаться от дома дальше, то теперь, словно именно назло всему этому, она ощутила невыносимое желание вернуться. Был уже достаточно поздний вечер, когда Рейнира прошла к той двери, что вела вниз, к комнате супруга. В надежде, что мужчина один, девушка медленно спустилась по лестнице. - Лейнор, - приоткрыв дверь, Рейнира зашла в комнату. Мужчина сидел на мягком широком кресле, в руках его была книга. - Привет, что-то случилось? - он тут же выпрямился, откладывая её в сторону. - Где твой друг? - невозмутимо спросила Рейнира, когда присела напротив мужа, сосредоточив взгляд на тёплом пламени камина, что располагался в нескольких шагах от них. - Сегодня я не в настроении, - задумчиво протянул Лейнор. Спустя несколько месяцев после возвращения на Дрифтмарк, Лейнор и Джоффри явно поссорились, девушка, видя, что это доставляет супругу страдания, пыталась его всячески поддержать. Спустя ещё какое-то время любовник мужа покинул Высокий Прилив, Лейнор почти не комментировал эту ситуацию, лишь упомянув, что мужчина изменился и решил вернуться в Королевскую Гавань. После этого, спустя непродолжительное время, младший Веларион, кажется, забылся в объятиях одного из знатных молодых людей Дрифтмарка, но вот в последнее время Рейнира всё чаще наблюдала, как муж проводит одинокие вечера. - Я не помешаю? - улыбнулась девушка. Подкладывая подушку себе под голову, она всё также задумчиво смотрела на сияющее пламя. - Конечно, нет! - Я обдумала твои слова. Ты прав, нельзя постоянно прятаться. - Хорошее начало, - теперь Лейнор посмотрел на неё с любопытством. - Мы отправимся погостить в столицу, - Рейнира и сама до сих пор не до конца верила, что произносит эти слова. - Хорошо, я рад, что ты так решила, - супруг кивнул, и Рейнире показалось, что удивление его покинуло. Будто он всё же знал, что она примет такое решение. - Но, ты же знаешь, что это ни к чему тебя не обязывает. - Знаю, - она всё ещё не понимала до конца, чего именно хочет от поездки, на которую так неожиданно решилась. - Думаю, для меня эта поездка может быть полезной. - Поделишься подробностями? - В другой раз. - Вина? - Лейнор жестом указал на небольшой стол, стоявший у стены, где располагались вино, фрукты и бокалы. - Нет, пожалуй, откажусь. - Тогда, чаю? - Рейнира едва заметно вздрогнула и посмотрела на Лейнора, но вопрос этот был задан всё тем же тоном, и супруг даже не глянул в её сторону. - Я не против, - принцесса вдруг почувствовала такое спокойствие, сидя тут с ним, что после нескольких дней постоянных раздумий, оно показалось почти нереальным. Ей не хотелось уходить. - И ещё, Лейнор, - серьёзно произнесла девушка, когда мужчина позвал к себе одну из служанок, что дежурила в его покоях, оставаясь практически незамеченной, и попросил налить чай. - Да? - Если ты пожелаешь отправиться к отцу, я не буду возражать. После того, как эти слова были произнесены, он смотрел на неё ещё долгие минуты, словно пытаясь понять, не лукавит ли девушка, но, видимо, не находя там ничего, из того, что ожидал, он лишь кивнул и прошептал: «Спасибо».* * *
Утром, когда корабль покидал гавань, девушка с удовольствием подставила лицо согревающим лучам солнца и морскому бризу. Погода была подходящей для морского путешествия, и Рейнира решила, что это хороший знак для возвращения домой. Девушка обдумывала идею вернуться в столицу вместе с Лейнором на драконах, но затем решила, что официальная делегация в данном случае будет наиболее приемлема, вызовет меньше болтовни и привлечет конкретно к ней не так много внимания. На душе принцессы вдруг появилась давно забытая лёгкость, словно тот факт, что она перестала прятаться и решила вдруг взглянуть в глаза своим собственным страхам, предавал сил. При этом Рейнира вовсе не была уверена, что данное путешествие принесёт ей пользу или удовлетворение, но так как решение отбросить страхи и вспомнить, кто она есть, было принято, назад дороги не было. Уже спустя несколько часов девушка пожалела о том, что так оптимистично смотрела в будущее, по крайней мере, в ближайшее. Чем скорее судно отдалялось от берегов Дрифтмарка, тем сильнее портилось самочувствие принцессы. Сначала она ощутила лишь головокружение и дискомфорт, спустя полчаса её начало тошнить. Девушка далеко не в первый раз преодолевала этот путь на корабле, но ещё никогда в жизни ей не было так плохо. Всерьёз отгоняя мысль о том, чтобы призвать Сиракс, летающую где-то поблизости, девушка в очередной раз наклонилась над ведром, исторгая в него остатки содержимого желудка. Она понимала, что палуба слишком мала для того, чтобы дракон мог приземлиться сюда, а потому ей просто нужно вытерпеть. - Принцесса, как ты? - в очередной раз беспокойно спросил Харвин Стронг, заходя в небольшую полуоткрытую каюту, находящуюся на верхней палубе и служившую прибежищем для принцессы в этом плаванье. Они с Лейнором, словно сговорившись, практически не оставляли Рейниру в одиночестве, окружив её заботой и сочувствием. Сейчас это даже раздражало. - Терпимо, отвыкла от таких путешествий, - ответила принцесса, слегка поморщившись, ощущая неприятную резь в горле. - Да, странно, раньше ты переносила их нормально, - хмуро заметил Стронг, протягивая девушке флягу с питьевой водой. - Может быть, море сегодня слишком неспокойное, - выдавила Рейнира, приняв флягу и открыв её, она смочила горло совсем немного, боязливо ожидая нового приступа тошноты. - Наверно, — мужчина нахмурился сильнее, уловив такую очевидную ложь девушки, но совсем не понимая её причины. Рейнира почувствовала, как щёки её краснеют. Наверно, на фоне бледного лица это было заметно слишком явно, поскольку рыцарь продолжал неотрывно смотреть на неё. Девушка поймала себя на мысли, что вовсе не так представляла себе подобный разговор, а затем одёрнула себя же, напоминая, что такой разговор она вовсе и не представляла никогда. - А может, - начала говорить принцесса, решив, что чем быстрее она сбросит с плеч этот груз, тем скорее сама смирится с происходящем. Ей точно станет легче. Очередной приступ тошноты заставил принцессу прерваться. Она закрыла глаза и стала медленно выполнять глубокие вдохи. Это упражнение помогало отсрочить приступ рвоты. - Что? - на этот раз голос Стронга прозвучал почти грубо. Он редко выходил из себя и почти никогда не повышал голос на девушку. Но сейчас она не злилась на него за подобную реакцию, поскольку слишком отчётливо видела беспокойство, плескавшееся в красивых тёмных глазах. - Я беременна, - быстро произнесла Рейнира между вдохами, чувствуя, как ритм сердца сбивается. Она не просто рассказала Харвину Стронгу. Она призналась в этом себе, наконец озвучив вслух. На самом деле девушка стала подозревать о своём положение уже достаточно давно. Точнее, первые мысли о беременности появились почти сразу, в тот же день, который теперь Рейнира пыталась забыть так яро, как вообще можно. Она даже убеждала себя, что тот день точно могла бы забыть, если бы не то, что происходило потом. Редкая тошнота по утрам, отсутствие аппетита и боль в груди сопровождали девушку на протяжении уже нескольких месяцев, но она старательно игнорировала новые ощущения в своем теле, словно надеясь, что не признай она их и не поддайся этим слабостям, они исчезнут сами по себе. Но время шло, ничего не менялось, и вот, в последний день пребывания на Дрифтмарке, она всё же собрала в себе последние силы и отправилась к мейстеру. Разумеется, догадки были подтверждены. Но даже тогда Рейнира ничего, кроме смеси тревоги, усталости и стыда, не ощутила. Это казалось насмешкой, чем-то, вроде наказания за всё то, что она когда-либо совершала. Даже слыша подтверждение своей беременности, девушка не хотела осознавать эту новость в полной мере. Мозг отказывался признавать очевидное. Ровно до этого момента. - Правда? - послышался голос Харвина после продолжительной тишины, повисшей в воздухе. Девушка настолько погрузилась в свои размышления, что совсем забыла о том, что произносила это признание не только для себя. - Да, - кивнула она. Лицо Стронга, обычно сохраняющее хладнокровное спокойствие, теперь заиграло новыми красками, демонстрируя весь спектр возможных эмоций от удивления до искренней радости. Рейнира, наблюдая за реакцией мужчины, снова впустила в своё сознание одну далёкую запретную мысль, от которой думала давно избавилась. Почему сердце её было оставлено другому, когда она так хотела отдать его этому потрясающему мужчине? - Как давно ты узнала? И почему не сказала раньше? - наконец взяв себя в руки, Стронг, сохранив на губах едва заметную улыбку, подошёл ближе к сидящей на скамье девушке и присел возле неё на одно колено, сжимая хрупкую руку принцессы, согревая её в своих ладонях. - Вчера утром, - тут же ответила девушка, проигнорировав голосок, что нашёптывал о давних догадках. - Это прекрасно, - мужчина шире улыбнулся и, притянув девушку к себе за талию, крепко прижал к себе, оставляя едва заметные поцелуи на лбу и волосах. Она так сильно любила эти нежные объятия, казалось, именно они помогли девушке пережить прошедший год, именно они, ещё тогда, удержали её, не дав ступить через край. И вот снова они несли в себе всю нежность и тепло, о которых Рейнира не могла и мечтать. - Да, - кивнула девушка, когда Харвин поднялся, потянув её за собой. Когда они оба поднялись, всё ещё находясь совсем близко друг к другу, мужчина снова прижал её к своей широкой груди. Рейнира чувствовала глухие удары сердца и едва заметный трепет сильного тела от приятной новости. Вновь стало почти физически больно от того, что она не может отдать своё сердце Харвину, потому что его у неё отобрали. Но было ещё одно чувство, сейчас не просто доставляющее боль, но разъедающее изнутри все внутренности. Казалось, что лучше бы девушка выплюнула в то ведро для отходов всё, что было внутри неё. Может быть, тогда она не чувствовала бы этого огня, сжирающего всё то живое, что ещё оставалось в ней. Как страшно было осознать сейчас в полной мере, что она не может даже разделить с ним это чувство радости, потому что, во-первых, не чувствует счастья от новости, а во-вторых — тот самый, сжирающий внутренности, огонь подпитывался вовсе не самым худшим чувством в мире и, конечно же, не самым лучшим, а самым банальным из всех, что принцесса когда-либо испытала в таком многообразие. Теперь, чувство стыда, которое на протяжении этих нескольких месяцев она старалась погасить, утолить, убить, принять или вовсе забыть, вырвалось наружу, и ничему больше внутри не оставалось места.