a matter of chance

жанна любила выходные. любила проводить время за очередной попыткой приготовить что-нибудь по рецепту из интернета, обожала экспериментировать с волосами эля, заплетать ему нелепые хвостики и убирать тому чёлку с глаз разноцветными заколками. без всякого намёка на лень она проводила свободные часы в саду на заднем дворе дома, постоянно обещая сыну приготовить шарлотку, но, забывая о пироге в печи, всегда получала пригоревший кривой яблочный корж. эль никогда не был против такого исхода и её сгорбившегося силуэта в темноте кухни: он беззвучно подкрадывался сзади и кутал плечи матери пледом, целуя ту в макушку, напоминая о времени, которого той вечно не хватало, за что платились печень и сердце, напрочь убитые крепким кофе и энергетиками. даже сейчас, глядя на неё, уставшую, с дрожащими руками и криво завязанным галстуком, собирающуюся куда-то в ночь субботы — он не мог сказать ни единого плохого слова, только кусал обветрившиеся губы и молча стоял в проходе. — сказали срочно ехать в участок: нашли места, в которых был тот парень накануне смерти, — завязывая шнурки виновато тараторит жанна, не в силах посмотреть на эля, не готовая встретиться с тем взглядом, каким провожал её михаэль когда-то. — почему именно тебя решают дёргать в, — он наклоняется назад и глазами цепляется за циферблат настенных часов, — час ночи. — никакой справедливости даже среди тех, кто этой справедливостью как раз таки и занимается, — женщина чуть усмехается, поднимаясь на ноги, — а тебе, кстати, пора бы уже на боковую, — прямо в уличной обуви она быстро подходит к мальчику и обнимает того, прижимая к груди как можно сильнее, в то время как сама смотрит в укутанную тьмой гостиную. — ты думаешь я просто так тут стою что ли? — нудит ей в рубашку сын, потихоньку отодвигаясь, — тебя провожать кто будет? жанна мягко улыбается и всё-таки осмеливается перевести взгляд понурых карих глаз на нахмурившуюся рожицу, после чего нежно проводит ладонью по мальчишеской щеке. — спасибо, мой милый, — она чуть останавливается в районе его уха, заводит руку тому за шею, прижимает его лоб к своему, попутно нагибаясь, — ты единственный, кто всегда на моей стороне. эль молча кивает головой и бессильно вешается ей на шею, заставляя блюстительницу закона встрепенуться и неловко обнять его вновь. — это очень глупо, что я боюсь, что ты можешь не прийти? — шепчет эль, и жанна нервно сглатывает. — ты имеешь право бояться, эль, — блондинка невесомо целует его в щёку и присаживается перед ним на колено, — но я бы никогда не пошла на то, что могло бы в теории разлучить нас. держи это в голове, — она скороспешно удаляется обратно в коридор и накидывает на себя плащ от ветра, — утром приготовлю то что ты показывал мне в тик токе….как их там, осьминоги из сосисок с макаронами, да? мальчик безмолвно кивает. — тогда договорились, спокойной ночи, — произносит она и выбегает из двери, оставляя на эля задачу по закрытию задвижки, однако тот как минимум минуту не двигаясь таращится на постепенно исчезающую в ночи фигуру. конечно жанна мысленно грызёт себя, впивается ногтями в руль и чуть ли не бьется об него головой. как ни горько было осознавать: она не могла сделать выбор между делом, которое, казалось бы, приносит ей только боль и переход на все больше количество препаратов, и родным сыном. это ощущалось неправильным со всех сторон, но с её собачьей преданностью служебному пистолету и переливающимся значком полиции — не представлялось иного выхода, как продолжать бороться. до назначенного места она доехала чересчур быстро, и тут же встретилась с обжигающим холодом взором своего молодого начальника. — буду краток: за два дня до убийства, по словам некоторых свидетелей, он был в этом баре, — чариос нагибается к столу с фотографией и показывает на незамысловатую вывеску, — попроси записи видеокамер и расспроси местных по поводу его пребывания там. — извиняюсь, до него ехать как минимум час, — задумчиво чешет затылок жанна. — я не спрашивал вас о том, сколько до него ехать, — парень складывает фотографии в стопку, — ваша задача —выполнить мои указания, лишних комментариев я не просил. — кроме меня никого нельзя позвать в час ночи прокатиться до бара? — изгибая бровь спрашивает она, застёгивая пиджак. — а вы хотите вместо этого поехать завтра на стройку? обещают неистовые дожди, кстати, — его губы трогает надменная улыбка, и жанна тихо фыркает. — вроде у меня сегодня не должно было быть ночной смены. — вроде вы только что сами услышали возможную альтернативу. жанна в ответ молчит и стеклянными глазами водит по столу напротив. «мудак» — думает про себя женщина, вопреки ситуации всем видом показывает решительность, и, забрав у него из рук фотографию — спешит обратно к машине. как она, собственно, и предполагала — дорога заняла достаточно много времени, а мучительное молчаливое времяпрепровождение с собой ей казалось чем то на уровне пребывания в комнате с мягкими стенами. жанне намного легче всегда было существовать в окружении людей, хоть она и занимала роль вечного слушателя, но, по крайней мере, не страдала от своей успешно съезжающей кукушки. зайдя внутрь, она очутилась в слабо освещённом неоновыми лампами синих и красных цветов заведении, и тут же невольно почувствовала раздражение в глазах. признаться честно — она была не любительницей такого рода мест, предпочитая проводить свободное время с сыном; на крайняк с коллегами в участке, если те после работы не катятся в какой-нибудь паб со скоростью звука. жанна неловко прокралась через множество пьяных людей у высоких круглых столиков, и, возможно, уже тысячу раз успела сказать «извините», робко пропихиваясь через неугомонный народ. в местах с широким скоплением незнакомцев она невольно забывала о том, что, вообще-то, уважаемый человек, находящийся на миссии. то ли социальная тревожность, то ли плохо проветриваемый зал, вобравший в себя запахи различного по крепости спиртного — всё это складывалось в самое что ни на есть пугающее комбо, после которого жанна, с горем пополам, изнуренно плюхнулась на барную стойку. — эй, с вами всё хорошо? — доносится женский голос по ту сторону стойки, и женщине приходится сфокусировать сведенные в кучу глаза. — более чем, спасибо, — она присаживается на вытянутый стул и елозит руками по лицу, пытаясь привести себя в сознание. — тяжёлый день, да? — явно обольстительным тоном интересуется незнакомка, пока полицейская натирает и без того покрасневшие щёки. — типа того. жанна наконец открывает глаза, в которых постепенно растворяются чёрные от длительного потирания разводы, и первое, от чего она мгновенно начинает тереть их вновь — укороченное красное платье с пайетками, идеально сидящее на пышной фигуре барменши. — вы заказ делать будете? — удивлённо интересуется незнакомка, поправляя глубокое декольте. блондинка встряхивает головой и сразу же заливается краской, не ожидая такой близости со стороны девушки, которая перегнулась к ней и, подглуповато моргая, наблюдала за её попытками прийти в себя. в угол зрения, очевидно, опять первым делом попадается просто безвкусное, по мнению жанны, декольте, в котором виднеется кружевная оборка лифа. — алё-ё-ё— перекинув за плечи сиреневые локоны, работница пара методично щёлкает у носа жанны. — один виски, пожалуйста, — выдавливает из себя та, откидываясь назад, но чуть не падает со стула, ибо ненароком забыла, что у барных стульев редко когда бывают спинки. определённо на трезвую голову она была не готова встречаться с этим пёстрым платьем, чуть прикрывающим бедра. из-за поглощающей её усталости алкоголь казался чем-то вроде подорожника, который она всё-таки решилась приложить к ноющей ране в виде лишенного ясности ума. — не видела вас тут раньше, — барменша задумчиво стоит у полок с бутылками, — редко встретишь новые лица. обычно в такой час только завсегдатаи тусуются. — я тут по делу, не подумайте дурного, — отмахивается жанна, и, получив свой виски — делает резвый глоток, за которым следует долгий выдох, — вы к полиции дружелюбно настроены? — а как иначе? — девушка опирается на стойку, налегая грудью на плоскость, — что-то случилось? просто наш максимум — пьяные драки, а я сомневаюсь, что ради такого к нам бы послали такую серьёзную мадам. жанна издаёт короткий смешок и ворошит стакан со льдом на дне. — ну вы загнули, я настолько пугающе выгляжу? знаете, пять часов сна за два дня другого эффекта дать и не могли бы. — не то что пугающе, но почему-то очень сердито буравите глазами моё декольте, — беззастенчиво отвечает незнакомка, — полиция такой дресс-код не одобряет? — одобряет, почему нет, — замявшись выдаёт жанна и через секунду закрывает лицо руками, — извините, я правда мало спала сегодня, — она бьет себя по лбу ладонью, чем вызывает смех девушки напротив. — ну что вы, это всё равно прихоть здешней верхушки, — беря в руки какой-то стакан с тряпкой устало мямлит она, ехидно поглядывая на гостью. — вас заставляют носить такое? — возмущённо интересуется женщина, практически подпрыгивая на месте. — да не то что бы заставляют, но и я, собственно, не против. впрочем, это абсолютно банальная история, что симпатичная девица за стойкой — магнит для затюканных на работе мужиков. — надеюсь у вас есть охрана, или типа того? — я бы не точила лясы с каждым вторым, если бы знала, что они меня не спасут в случае чего, — она указывает на мужчин в черных смокингах у выхода. жанна спокойно выпускает ртом воздух и ставит пустой бокал в сторону. — будет ли правильным с моей стороны, если я именно вам задам вопросы по поводу интересующего меня дела? — дерзайте, но на чрезмерную откровенность рассчитывать не советую, — девушка ухмыляется и берёт её стакан в руки, как будто специально сильнее положенного выгибаясь в спине, демонстрируя посетительнице боковую линию молнии на платье. жанна нервно сглатывает и пальцем поправляет воротник рубашки, который неожиданно стал слишком тугим. — вот этот парень, — блондинка достаёт фотографию из внутреннего кармана пиджака и подвигает её к барменше, — был у вас накануне своей кончины. нашли в реке, кто-то из постояльцев сказал, что видел его тут. барменша испуганно глядит на данный ей снимок и прикрывает рот ладонью. — какой кошмар, — с придыханием восклицает она, отдавая фото обратно. — так вы его знаете? в ответ следует кивок. — я вам больше скажу — его знал практически весь персонал, так как он работал на компанию, поставляющую алкоголь. жанна достаёт телефон с заметками, пока та диктует всю важную информацию о поставщике. — люцифер? — вопрошает полицейская, останавливаясь в стуке пальцев по клавишам телефона. — он он, у нас ещё его брат работал два года назад. — неужто правда азазель? — кладя телефон в карман интересуется жанна и валится корпусом на стол, подвигаясь ближе к говорящей. — вы знакомы? ладно, не суть важно. да, зель у нас какое-то время тусил тут, однако, — она прикусывает губу, отводя резко погрустневший взгляд в сторону, — там произошла некоторого рода трагедия, схожая с нынешней. об этом я уже не имею права говорить, но вы можете спросить подробности у одной хостес, с которой они до сих пор общаются. жанна не могла поверить своим ушам: тот азазель, который педантично гладил свой фартук перед походом на работу в кафе — имел опыт нахождения в качестве сотрудника в подобном месте. — когда она работает? — да буквально завтра днём можете заехать, её зовут цербер, она постоянно крутится вокруг да около, плюс бейджик с именем, — незнакомка тычет себе острым ногтем прямо в грудь, и жанна стыдливо отводит глаза в сторону, чем вызывает у работницы лисий прищур с колкой улыбкой. — мне надо забрать записи с камер, вы ещё не собираетесь закрываться? — лично мне ещё как минимум часа полтора тут торчать, так что вперёд, — девушка машет рукой в сторону двери в конце зала. — спасибо, но я ещё к вам забегу, если что, — идя спиной к назначенному месту с улыбкой отвечает жанна и чуть не врезается в проходящего мимо мужчину. незнакомка игриво помахивает ей рукой, пока другой прикрывает рот в смешке. не сказать что от нынешнего диалога у жанны поубавилось вопросов, наоборот — их стало в три раза больше. к азазелю она всегда относилась с теплотой, и продолжительное время гадала о том еле видимом отпечатке скорби на его лице, который переодически отражался в моменты его задумчивости. против своей воли она также была погружена в мысли о строении платья той барменши, которое чуть ли не впритык сидело на полном, но изящном теле, вводя женщину в полнейший ступор. действительно, отсутствие личной жизни сказывалось на ней не лучшим образом, однако она не могла до конца принять то, как заворожённо рассматривает девичьи изгибы и в полнейшем ужасе ловит себя на симпатии к собственному полу. прошлая её интрижка с хозяйкой кафе казалась ей чем-то несерьезным и очередной тщетной попыткой убедить своё изнурённое сознание в том, что ей больше импонируют мужчины. к сожалению, всё это казалось невыразимо бесцельным и пустым, потому что сейчас, отдавая себе хоть и маленький, но отчёт в своих суждениях, жанна понимала, что развод с михаэлем — вынужденная для неё мера, ибо она не горела желанием продолжать мучать влюблённого в неё мужчину и себя саму. принятие давалось ей нелегко, учитывая её статус, возраст, и двенадцатилетнего ребёнка дома. тем не менее, отвлекшись от саморефлексии, она твёрдо выстояла под напором местного персонала, отказывающегося демонстрировать камеры, и получила заветные записи, с которыми поспешила обратно к барменше. — так азазель у вас работал, я правильно поняла? девушка кивает головой. — он в контрах со своим братом, но, бросив колледж, тупо не находил себе места, и был успешно приткнут сюда, — она задумчиво накручивает сиреневые вьющиеся пряди на палец, ходя туда сюда за уже опустевшей стойкой, — проблемный малый, сейчас вроде в кафе работает? — угум, — мычит в ответ жанна, заодно обдумывая полученную информацию, — жертва была с ним знакома, вы случаем не знаете? — я же говорила — его знал весь персонал. я с азазелем была знакома не то что бы долго, поэтому тут ничего сказать не могу, но скорее всего они были как минимум знакомыми, — она пожимает плечами. — в любом случае — спасибо за помощь, вы неплохо так подсобили с зацепками, — неловко произносит жанна, натягивая на себя лёгкий плащ и следя за тем, как накидывает на себя пальто барменша, — кстати, вы назвали все имена, кроме своего, — еле слышно проговаривает она, массируя переносицу. работница хитро прищуривается, и, поправив воротник пальто, не застёгивая его, вынимает из кармана ручку, колпачок от которой тут же открывает ртом. она стремительно приближается к жанне на звонких шпильках, берёт руку той в свою и начинает писать на её ладони череду цифр, очевидно являющуюся номером. будто окаменев, жанна вновь заливается краской до ушей и, затаив дыхание, смотрит, как на сжатой девушкой ладони забористым почерком появляется ещё и имя. — софиэль значит, — заключает блондинка, но, не успев развить диалог, была свидетельницей того, как новоиспеченная знакомая быстро проскакивает в дверной проём, даже не попрощавшись. она ещё пару секунд неподвижно стоит на месте, то всматриваясь в номерок на руке, то глядя в уже опустевшую дверь бара, всё перекатывая в голове соображения о платье, с до сих пор мелькающими перед глазами пайетками.