Письмо с того света

— Сегодня что метеоритная буря? Извержение вулкана или уже конец света наступает? — раздается за спиной Черён громкий женский голос. — Чимин-оппа, ты точно не заболел неизлечимой болезнью? — скептически осматривает недовольного Пака, который моментально напрягается. — Хани~я, — качает головой Намджун, игнорируя язвительность своей девушки. — Ты же хотела увидеться. — Во-первых, увидеться я хотела с тобой, — не сдается Пак младшая, — а во-вторых… — Сядь не не мельтеши перед глазами, — рыкает на нее кузен. — Сейчас идет сложное расследование, которое занимает все свободное время Намджуна, высасывая последние силы. Ты хоть раз можешь подумать не только о себе! Стань уже взрослой, наконец! — осаживает он сестру, которая хлопает ресницами пару секунд, но потом молча садится рядом с Кимом к его глубочайшему удивлению. — Привет, — тихо произносит Черён, сталкиваясь взглядом с Ханой. — Извини, что помешали твоим планам. Пак натягивает улыбку и молча кивает в ответ. Лицо А до сих пор припухшее от слез с покрасневшими веками и носом, поэтому Хана сразу понимает, что все трое оказались здесь не просто так. Будь Черён в более адекватном состоянии, Хана бы не за что не упустила возможность расспросить ее о кузене и их взаимоотношениях, но судя по его суровому взгляду, Чимин и слово ей сказать не даст. Журналист подзывает официанта и делает заказ для себя, кузины и Намджуна, и лишь Черён сидит с меню, рассматривая названия блюд. — Возьми Миёк кук, — наклонившись к А, советует Пак. — Тебе сейчас нужно восстановить силы, — Черён, не поднимая глаз кивает в ответ. — Почему ты решаешь за нее? — тут же встревает в разговор Хана. — Может она его терпеть не может? А может ей хочется чего-то другого? Да, Черён? — Я… я люблю миёк кук, — поднимает взгляд и испуганно смотрит на собеседницу. В больнице Хана вела себя немного сдержаннее, а вот сейчас она пышет недовольством в сторону кузена. Причину Черён не знает, но чувствует некую неловкость и легкую обиду за Чимина. Он не делает ничего предосудительного, лишь помогает определиться с блюдом. — Выбери то, что тебе нравится, — довольная произведенным эффектом, заявляет Хана. — Но я ничего не пробовала из этого, — тихо шепчет Черён себе под нос, но этого достаточно, чтобы сидящий рядом Чимин ее услышал. — Я расскажу, — придвигается ближе и начинает объяснять состав блюд и способы их приготовления. Ему не приходило в голову мысль о том, что Черён может не знать состав традиционных корейских блюд, но видимо в их семье готовили как-то по-другому. — Мама больше любила европейскую кухню, — выслушав описание яств на красочных картинках меню, тихо комментирует свое незнание девушка. — Она с родителями все детство прожила во Франции, отсюда и пристрастие к европейской кухне. — Франция? Круто! Вот бы побывать в Париже, посмотреть на Эйфелеву башню, — мечтательно закатывает глаза Хана. — Ты тоже была во Франции? — резко обращается к Черён, от чего та заметно вздрагивает. — Хана, — тут же осаживает ее Пак. — Потише! — осторожно поглаживает плечо Черён, ведь его рука так удачно расположилась на спинке ее стула, еще когда он начал комментировать ей меню. — Несносный ребенок! — бурчит себе под нос журналист. — Прости, — виновато улыбается Хана, осознавая, что девушка перед ней действительно очень пугливая, как и говорил Чимин. Хана испытывает к ней сострадание и не представляет, чтобы было с ней, попади она в такую ситуацию. Почему-то Пак уверена, что она бы не выдержала, несмотря на всю ее колкость, браваду и постоянные нападки, она чувствует себя уязвимой, часто одинокой и несчастной. Она уверена, что лишь один человек понимает ее и может рассмотреть в ней это и принять. Рядом с ним она меняется, пряча свои колючки и превращаясь в маленького пушистого котенка. Вспомнив о самом дорогом ей человеке, Хана переводит взгляд на Намджуна, который строчит очередное сообщение в телефоне. Ким, осознавая, что за столом воцарилась тишина, поднимает взгляд. — Что такое? — замечая влагу в глазах Ханы, приподнимает брови в удивлении. Вроде бы ничего не произошло. Но Пак младшая лишь молча льнет к нему под бок, обхватывая мощное тело тонкими руками и утыкаясь носом в ключицу. Намджун без промедления обнимает в ответ и вопросительно смотрит на друга. Чимин в не меньшем шоке пожимает плечами. Пятиминутное молчание нарушает официант, который возвращается с первым готовым блюдом. — Определилась? — наклоняется ниже дозволенного и заглядывает в глаза Черён, боясь увидеть там слезы. Думая о блюде, он не уловил причину смены настроения кузины, и теперь волнуется о состоянии А Черён. — Миёк кук, — уверенно заявляет Черён, чуть приподнимая уголки губ. Она доверяет мнению Пака, если он говорит, что это блюдо поможет восстановить силы, значит так оно и есть. А силы ей точно понадобятся. Обед проходит в тишине, иногда прерываемой тихими комментариями Намджуна относительно сообщений, которые сыплются из его телефона, словно из рога изобилия. Чимин хмурится, но помалкивает, чтобы не отвлекать друга от работы. Он прекрасно понимает, что с такой профессией невозможно отбросить все дела и забыть обо всем, но он волнуется, что Ким с началом расследования осунулся и обзавелся глазами панды. И Чимину искренне жаль, что он опять послужил дополнительным источником бессонных ночей друга, но кроме него, обратиться Чимину не к кому. — Намджун~щи, — закончив с супом, осмеливается подать голос Черён, — А можно поговорить с тем мужчиной, который приходил ко мне в палату в клинике, — замирает, ожидая вспышки возмущения со стороны Чимина. Он же предупредил ее, что Сокджин не самый подходящий кандидат для психологической помощи, по крайней мере для нее. Но внутренний голос и чутье буквально толкают А задать этот вопрос. Ким приподнимает брови, бросает быстрый взгляд на нахмуренного Пака и судорожно составляет ответ в голове. Намджун не видит причин, по которым Черён не может встретиться с полицейским психологом, но вот предвзятое отношение Пака к этому мужчине напрягает. Ким не может понять причины столь открытой неприязни. — Я думаю, что… — Что не стоит, — перебивает его Пак, полыхая гневом во взгляде в сторону Кима. — Я же говорил тебе, — поворачивается лицом к Черён, пряча недовольство за фальшивой улыбкой, — его методы слишком агрессивные. По крайней мере для тебя. Я найду другого психолога, если господин О не подходит, — уверяет Пак. — Почему не подходит? — встревает в разговор Хана, которая все это время отмалчивалась. Чимин уже открывает рот, чтобы ответить, но вместо него это делает Черён. — Рядом с ним я чувствую непонятную тревогу, дышать становится тяжело и мне очень хочется сбежать, — тихо признается Черён, косясь на рядом сидящего Чимина. — Ты теперь боишься мужчин? — брякает Хана, не подумав. — Не уверена, — шепчет А. — Но брата ты же моего не боишься? — тут же оживляется Хана. — Сидишь рядом с ним, он даже дотрагивается до тебя, — указывает подбородком на ладонь кузена, которая так и осталась на спинке стула Черён. Чимин недовольно поджимает губы и медленно убирает ладонь. Он готов запустить в кузину салфеткой, которая расположилась на его коленях, но лишь сжимает ее освободившейся рукой. Черён тут же заливается краской, пряча лицо за распущенными волосами. — И Намджуна ты тоже не боишься, — бросив взгляд на своего парня, делает вывод Хана. — Это значит… — задумается на секунду, но сделать вывод ей не дает кузен, чей взгляд моментально тяжелеет. — Господин О выдвинул предположение, что причина в его возрасте. Я еще в клинике заметил, что Черён боится врача, чей возраст совпадает с… — Чимин замолкает, переводя взгляд на девушку. Она бегает взглядом по блюдам на столе, пытаясь скрыть нарастающее волнение. Ладошки тут же влажнеют, а пальцы начинает подрагивать, и она прячет их под столом. Даже намек на ее дядю вводит Черён в состояние паники. Пак замечает, как она нервно сжимает салфетку на коленях и тяжело вздыхает. Если бы не Намджун и Хана, не кафе, он бы без зазрения совести сгреб Черён в объятия и успокоил, но приходится ограничиться лишь рукопожатием под столом. Чимин мягко сжимает пальцы Черён в своей ладони, давая почувствовать поддержку. — Может все-таки попробовать поговорить с Сокджином пока ты не нашел другого психолога, — предлагает Ким, не надеясь на положительный ответ. — Ты же не боишься его? — уточняет у А. Черён отрицательно мотает головой и переводит полный надежды взгляд на Пака. Чимин готов взорваться возмущениями, недовольство поднимается бурной волной, готовой окатить всех присутствующих, но Хана вовремя вмешивается, замечай всполыхи гнева в его глазах. — Чимин-оппа, позволь ей поговорить, — совсем тихо очень мягко просит кузина. Чимин не ожидает такого тона, поэтому тут же переключает все внимание на сестру. — Да, конец света явно близок, если сама Пак Хана просит, а не требует как обычно, — язвит он. Но кузина лишь подергивает плечами, давая понять, что ничего удивительно в этом нет. — Я тебе памятник при жизни поставлю из чистого золота, — качает головой и усмехается Чимин, переводя взгляд на Намджуна. Брови Кима оживают так же как и его ямочки на щеках. — Один раз, всего один сеанс, — бормочет он, переводя взгляд на Черён сжимая ее пальцы еще сильнее. Беспокойство за этого ребенка не покидает Чимина не на минуту. Ему почему-то кажется, что ее рвение к Сокджину совсем не связано с ее собственным состоянием.