Собирая из осколков

      Биение маленького сердечка было ничтожно в сравнении с дыханием огромного здания. Кажется, из каждого угла можно было встретиться с взглядом холодных, бездушных роботов. Запах пота смешался с горячей кровью. Мысли были заполнены страхом и болью. Он очень хотел домой. Это место уже не казалось таким уж классным, милым и уж тем более безопасным для него.       Ему хотелось закричать во весь голос. Позвать кого-то на помощь, просто обняться с мамой и услышать от сестры обидные прозвища. «Плакса, вечно ты что-то придумываешь, потерялся и потерялся». Потом ему бы подарили мороженое, чтобы снова не плакал, и всё закончилось бы просмотром мультфильма. Скорее всего, ему бы позволили выбрать что-то из своей коллекции. Это было так забавно - видеть, как сестра восхищается милотой кроликов. Что поделать, он любил «Истории папы кролика».       И знать, просто знать до чёртиков в смехе, что их присутствие на торжественном открытии этого комплекса закончилось. И не нужно теперь туда возвращаться. Даже этот робот медведь не заставит его вернуться туда. Ну, если только пару раз, потому что с виду очень хороший и милый. Просто хотелось, чтобы он был именно таким, а не... как...       Даже в мыслях трудно ныне произнести.       Что угодно должно быть, лишь бы не видеть этих роботов. Они просто... наблюдали за ним. Мальчик не был уверен, что они понимали, почему он здесь. То есть, он ведь понимал, что плохо быть здесь. А почему они этого не знали? Эти белые существа, похожие на пришельцев из старых фильмов, просто мыли пол - если так можно назвать протирание новой шваброй блестящего пола - и им было всё равно на него. Возможно, подойди он к ним поближе, они бы отреагировали иначе. Но игнор был лучше шума.       Рваный всхлип вырвался из его груди. Больно. Вся футболка уже пропиталась липкой кровью. Если кто-то увидит пятна крови на полу ему несдобровать. Эта крольчиха (человек?) весело бегала вприпрыжку, у неё был красивый блестящий нож. Шипение пронеслось сквозь зубы. Почему же крольчиха его ранила? Они же должны быть добрыми. Боже, его глаз... он теперь похож на пирата. Истеричный смешок прозвучал громко в будничном гудении. Он должен спрятаться где-нибудь до утра, а потом в толпе найти выход.       Мальчик осторожно высунулся из укрытия, осматривая горизонт. Прятаться за автоматом было легко, ведь для семи лет он был очень маленьким и хрупким, не заметишь такого сопляка. Никого не было видно. В потных руках он сжимал карту всего здания. Он в ней, честно говоря, запутался. Сколько же сейчас времени? Он не мог прятаться здесь дольше пять минут. Эти уборщики каждый раз подходили всё ближе к укрытию. Они могли закричать, привлечь её внимание, а дальше... он не знал, что может быть хуже боли. Но и проверять уж точно не было желания. Неоновые вывески манили к себе, когда рядом была мамочка, но сейчас от их света мутило. Почему сейчас так светло?       Он нервно пригладил мокрые чёрные волосы. Мурашки поползли по его телу, комок сдавил горло. Что если он уйдёт насовсем, как дедушка? Нет, этого не будет. Этого не будет. Этого... сквозь туман он понял, что слишком громко дышит. Надо спрятаться. Нет. Нет-нет. Надо сделать как говорит мама. «Дыши, милый, дыши, ты всё сможешь». Мальчик втянул побольше воздуха внутрь и тихонько выдохнул с мышиным писком. Он упал в фонтанчик, потом его подхватила толпа, он испугался, спрятался, и теперь сейчас поздно. Маленькая улыбка озарила его лицо. Хорошо, он вспомнил хоть что-то.       Для начала, он должен выйти из укрытия и найти выход из зоны автоматов. Потом... наверное, найти хорошего взрослого человека. Не крольчиху. Как мама любит говорить: «Взрослые знают, малыш, как спасать таких вот сопляков как ты». Но эти слова сейчас звучали так насмешливо, если не жестоко. Скажем, он знал, что кролики в сущности безобидные существа. А эта белая крольчиха точно плохая. Почему? Может, она заколдованная принцесса, которая ждёт того, кто её спасёт, потому всех и карает? Ну, если это так, тогда это очень плохая сказка, и она ему совершенно не нравится.       Как будто его кто-то спрашивал.       Побитые коленки дрожали от страха, от которого его несколько подташнивало. Он вылез из укрытия, передвигаясь почти ползком. Вдруг у этих роботов хороший слух? Медленно, мальчик прополз у стены, почти не дыша. Редкие капельки слез капали на пол, но в этот раз он не рыдал в полный голос как час (или два?) назад. Сейчас он был тихим. Как мышка. Да, он не любил мышей и крысок, но... лучше уж быть мышкой, чем пойманным кроликом. Он на мгновение остановился от звука тяжёлых ног, с грохотом стучавшие по блестящему полу. Это не было похоже на мягкие шаги крольчихи. Значит, это вполне может быть кто-то хороший, верно?       Он подполз к выходу, ощущая, как раздувается в нём чувство гордости за себя. Вот узнает сестра, что он сам нашёл выход в такой огромной комплексе, сразу же обзавидуется. Ещё бы, такой храбрец, пусть и плакса каких поискать. Этот пузырь был похож на мыльный, ведь стоило только спокойно вздохнуть, как... как он ногой коснулся чего-то холодного. Он испуганно пискнул и ничком упал на пол, прикрыв голову как после землетрясения. У него дома такие случались. Два раза. Ничего не произошло. Никто не крикнул, не сказал слов поддержки или же ещё чего. Просто тишина.       Ещё минута, другая, и он решил буквально посмотреть в глаза страху. Это был тот самый робот, похожий на медведя, весь такой красивый, блестящий, и с трещиной на голове. Как жалко, у него не было левого глаза. Как и у него, простого мальчика. От этой мысли он грустно поник и несколько нежно улыбнулся. Мальчик попытался обнять робота, хотя он был таким большим. Этот робот казался добрым, хоть и сломанным. Это странно, ведь только днём мишка выступал на сцене вместе с другими зверятами, а теперь... совсем один, без всего.       Может, его тоже ищут? — Т-ты тоже пират, м-мишка? А, ты т-тоже не л-любишь быть один? Ну... я даже не з-знаю...       Чего же он не знал? Мальчик не понимал. Ему хотелось обнимать этого здоровяка, хотя и хотелось сбежать подобно трусливой мышке. Он не понимал ничего из того, что происходило сегодня. Сегодня было столько веселья, страха и боли. А это была не та смесь, пригодная для беззащитного впечатлительного мальчика. Он покачал головой. Нет уж, медведь не должен выглядеть таким грустным. Мальчик начал рыться по карманам, пытаясь найти что-нибудь, что смогло бы скрыть эту неудобное отсутствие чужого глаза. В левом кармане ничего. В правом же нашёлся платочек в форме розовой звезды. Ох, его мама любила класть такие штучки, которые точно не для мальчиков. Но почему бы и нет? Хуже ведь всё равно не станет, если он просто попытается. Он хитро улыбнулся.       Приподнявшись на цыпочки, он всё же дотянулся до головы аниматроника и положил платочек аккурат так, чтобы дырку не было видно. Выглядело недурно. Он мягко хихикнул над своей задумкой. Теперь ему, такому красивому медведю, точно не будет так грустно. Как сказала бы сестра: «Самый стильный на районе». Но чтобы это значило?..       В любом случае, скоро и мишку и его кто-нибудь найдёт.       На мгновение он почувствовал, как у него закружилась голова. Помехи закружились перед глазами, как будто он старенький телевизор, никак не поймавший сигнал. Он закашлялся, поймав новый приступ паники. Снова эта крольчиха, которая не должна быть злой. Почему он остановился перед медведем — так задавался бы вопросом взрослый человек. Почему именно сейчас, почему — возможно, так бы спросил мальчик-плакса. Кто знает, ведь нож, разорвавший до этого глаз, попал аккурат в сердце. Стройное подобие крольчихи заливисто хихикнула. Этот мальчик был таким плаксой, к тому же... так глупо потерявший шанс спрятаться. Она хмыкнула. Нет, он ещё жив. Всего на несколько секунд, снова хныкает и пытается обнять этого глупого аниматроника. Тупо. Она-то знает.       Это выглядело забавно. Эти его слезы, его потуги прижаться к чему-то большому, что не защитило. Это было забавно. Самыми смешными были, разве что, его последние слова. — Х-хорошо... суперзвезда.       Это и вправду было смешно. Первая жертва вполне неплоха. Вэнни покосилась в сторону. Боже, от этих аниматроников у неё скоро крыша поедет. И кто это? А, точно, Чика. Почему-то из всей команды более спокойная... только вот грустная при виде сломанного Фредди. Хм-м, интригующе.