Собирая из осколков

      «Что с тобой случилось? Ты весь покрыт красной жидкостью. Почему же ты сломан, как и он?»       Это была её стихия. Брызги софитов, отражающиеся на её блестящем теле. Крики восхищения от детей, смотревшие на неё с восторгом. Просто целая буря из звуков и касаний. Чика просто знала, что это вот её и никого больше - играть так, чтобы лапы потом отваливались. На самом деле, это было её первое выступление на публике, до этого были бесконечные репетиции. Впрочем, они тоже были неплохими. Она вся пребывала в эйфории, что и не заметила, как вокруг неё собрались детишки. Их было так много и вряд-ли всех их потом вспомнит при встрече. Если только очень сильно постарается. Она лучезарно улыбнулась, буквально сияя от вида таких милых весёлых детишек. Будто бы из-за спины она вынула целую коробку с конфетами. О да, дети очень любят сладости, как и она.       Она недоуменно склонила голову набок. Началось какое-то столпотворение. Дети начали толкаться и ругаться, словно от этих сладостей зависит их жизнь. Они обиженно визжали, когда их грубо отталкивали и притесняли к краю толпы. Стоило только кому-то зазеваться — и сразу же стискивали со всех сторон. Она почти с отчаянием в глазах посмотрела на Фредди, которого тоже окружили дети. Он сочувственно поводил ушами, но не подошёл, ведь дети тоже требовали от него внимания. Ясно, придётся справляться самой.       До неё резко дошло, что кто-то из детей громко плакал. С своего высокого роста она разглядела худенького мальчика, которого случайно стукнули в глаз. Это было больно и обидно. Хотя она не понимала значения боли, но в программе было закодировано развлекать детей, которые плачут. Она осторожно отодвинула детей и подняла на руки ребёнка, оторопевшего и забывшего, как дышать. Он уже не плакал, но смотрел испуганно и с неким интересом. Ему не дашь больше семи лет. Курочка почти заквохтала, стоило только ей почувствовать, как его слабенькие ручки обнимают её за шею. Слишком милый кроха. Только где же его мама? Чика покрутила головой и невдалеке разглядела женщину, с такими же тёмными волосами и почти жёлтыми глазами. Смотрела с беспокойством, но доверяла.       Это было приятное чувство. Вроде бы и мелочь, но внутри словно взорвался клубничный торт. Сладко-сладко. Ей доверяют ребёнка, словно мама-курица. И нет, она не считала, что это звучит грубо по отношению к ней. Наоборот, она гордилась этим прозвищем. Поэтому скорчила рожицу аллигатору, делающего вид, будто бы его стошнило от её счастливого вида. Пусть завидует. Она бережно погладила мальчика по голове, не обращая внимания на брошенную коробку конфет и на несколько грустный шум толпы. Что хочет, то и делает. Мальчик прижимался к ней, почти не дыша. Он приподнял голову, встречаясь с её вопросительно-нежным взглядом. Слегка надулся от смущения и вдруг выдал тихо: — М-можно... я женюсь на т-тебе?       Курочка издала долгий свист, похожий на чайник. Будь у неё настоящая кожа, она бы точно покраснела в районе щёк. Но она вся была металлически-безразличная, поэтому её замешательство заприметил только коллега-кролик. Черт возьми, этот малыш слишком милый, чтобы не ответить согласием. Она обняла его ещё крепче, стараясь не давить на тонкие кости. Даже она понимала смысл этих слов. Мальчик же покраснел и больше напоминал помидорку. Он не ожидал, что его будут кружить, играться и весело смеяться. Отчасти он надеялся, что никто больше не услышал его слов. Это было бы не очень хорошо. Ну, хотя бы потому, что она слишком прекрасна и... она не сказала, что он бесполезный плакса. Он тоже начал смеяться, весь наполненный смешинками и счастьем.       Она ответила также тихо. — Конечно же можно, пирожочек! Но какая я же невеста без кольца?       Мальчик недоуменно фыркнул. Точно, кольцо. Но ведь у мамы кольца нет, вот он и решил, что у взрослых всё происходит без этих круглых штучек. Где же его взять, причём так срочно? Она же может и передумать. Он сунул руку в карман, нащупав остатки бумажного цветочного венка. Хм-м, если постараться, то... да, будет идеально. Чика с интересом наклонила голову. Этот малыш всё возился с венком, вырывая из него основу, оставляя основу в виде проволоки. Цветочек один он оставил. Белая розочка. Она с завидным упорством игнорировала охранников, показывающих на время. В своей манере, она изящно от них отмахнулась, на что они только ругнулись (тихо, ведь рядом дети). Мама ребёнка не торопила, но тоже не понимала, что происходит. О, это было приятное чувство тайны, и только они знают всё.       Она покорно протянула ему руку и он, кряхтя, нацепил на её указательный палец колько из проволоки и помятого бумажного цветка. Мальчик не понял, почему она звонко хихикнула. Но если не выбросила, значит, ей очень понравилось. Наконец, курочка опустила его на землю, закадычно подмигнув ему — тайна.       Мальчик побежал к маме с таинственной улыбкой. Он тоже подмигнул ей. К ней пришла мысль, что без слез он милый.       «Будет здорово, если ты вернёшься, сладенький мой».       ...Как странно, сегодня Фредди всё не выходил из своей комнаты. Сегодня у них всех был выходной день, так что большинство просто бродило по Пицца Комплексу, находя себе какие-нибудь приключения. Бонни и Монти снова столкнулись в стычке. Как обычно, в общем-то. Но самого главного нигде не было видно. Чика всё ещё смотрела на аниматроников, готовых друг другу чуть ли не глаза вырвать. Кролику не нравилось, что тот ведёт себя как эгоист чистой воды. Аллигатор взъелся, что дети любят только какого-то ушастого недо-кенгуру. Приплели австралийский акцент с одной стороны и безвкусный стиль с другой. Дураки.       Очень шумные, которых может разнять только один медведь.       Курочка меланхолично прогуливалась по коридору. Их комнаты были оборудованы, что одна из стен была из стекла. Всем всех хорошо видно. Она издала неопределённый звук. Хах, Фокси снова репетирует роль пирата. Вот уж кому всё равно на конфликты. Если только не помешают подзаряжаться... она не была уверена, что с ними произойдёт. Она улыбнулась от одной фразы: «И нашли их сломанные тела, такие упёртые шумные засранцы». И зная лиса, она бы решила, что он точно взял бы себе сувенирчик на память. Пират на сто процентов.       Она остановилась около комнаты Фредди. Вот как, он прикрыл их этими плотными шторами. Мысль копошилась в клубке из любопытства и неуверенности. Вполне возможно, он сильно устал и ему не хотелось бы кого-то видеть. Хорошо, она это понимает. Но с другой стороны... может быть, Фредди знает, что случилось с этим прелестным мальчиком. Это же не может быть случайность. Да, конечно же, она пойдёт к нему за ответами и... ну... возможно, потому, что она за него боится.       Она подошла к двери, всё не решаясь дотронуться до ручки. Как странно, она имеет тот уровень доступа, что войти туда, но чего-то боится. Компетентность. Кто вообще придумал это слово? Противно звучит, как ни крути. Чика вздохнула несуществующими лёгкими и резко открыла дверь. Хорошо.       Она здесь и... эм... почему-то здесь так темно? Каждый шаг ощущался словно прыжком в чёрную дыру. Вообще трудно что-то увидеть (а у неё не зрение как у Рокси). Она начала шарится по стене, пытаясь найти включатель. Медленно, по шажку, она передвигалась по комнате. Ничего не видно. По полу словно разбросали все игрушки. Она споткнулась об что-то большое. Так, это что-то явно больше того плюшевого медведя, подаренного от детей. Значит... да, это точно он. Боже, хоть бы фонарик найти. Выключатель. Где же эта глупая кнопка?       Она разозлилась так, что стукнула по стене. И, к счастью, она не прогадала с ударом (и шестым чувством, если он есть в программе). С непривычки, перед её глазами закружились пятна. Она посмотрела в потолок несколько секунд, привыкая к чувству видения чётких предметов (наконец-то). Секунда. И вот она посмотрела на то, обо что споткнулась. То есть, на кого-то. Что вообще происходит?       Хороший вопрос.       Медведь, что утром разнимал спорщиков, выглядел потерянным. Укрылся с головы до ног потрёпанным одеялом, от которого пахло машинным маслом. Сидел в позе калачика. Выглядит беспомощным, как... нет. Похоже, взял из соседнего отсека — кто-то из инженеров забыл. Она присела перед ним на колени. Ох, от этих дураков у неё самой стресс. Курочка поддерживающе улыбнулась ему, похлопав дружески по плечу. Он резко дёрнулся, словно... боялся. Она не понимала решительным образом ничего. Хорошо, она сделает всё по-своему. Чика раздвинула руки, обняв его крепко, как ребёнка. Он задрожал, шепча сбивчиво какие-то извинения. — Фредди, с тобой... всё хорошо?       Он молча уткнулся носом ей в плечо. Тяжёлый денёк. — Ну ничего-ничего, милый мой, сейчас отдохнешь и всё будет хорошо. Отдохни.