Ебаный Галлагер.

***

— Да давай уже, понял я, епт, понял! Я хочу с Йеном поговорить. Мамаша отошла от стекла, за которым сидел наблюдающий за позади сидящим Галлагером Микки. Держащий на руках пиздюка и с непонятной эмоцией безразличия или, возможно, смятения и прочей херни, тот утыкался в пол. — Йен, иди и поговори с ним. Рыжий медленно поднял голову. Отдав чадо девке, он, оперевшись ладонями на колени, медленно встал. А, может, это все только Милковичу казалось медлительной пыткой для его сердца и разума? С каким-то опустошением в глазах и желанием, находящимся далеко в нутре, Йен подошел к этой... ну, этой штуке, где переговариваются... Заебали, короче, сами поймете! В свою очередь, темноволосый то прислонял, то чуть вертел в руке трубку, желая что-то сказать. Пряча взгляд куда-то вдаль, или в пол, хрен поймёшь, Йен сел на стул. Он хотел что-то сказать, но не решился: то ли не сформулировал еще, то ли ему стало стремно, то ли просто ждал первого слова от Милковича. Прошло всего пару секунд, а для Мика — вечность ебучая. Бесконечно тянущиеся муки. Несмотря на свое неумение выражать правильно эмоции — или вообще их выражать —, Милкович был чутким: он замечал каждый взгляд, каждое движение, каждую смену настроения Йена, и сам был не в восторге от этого. Галлагер водил взглядом и понемногу накручивал провод телефона на худые пальцы. Вздохнув, Мик сказал: — Спасибо, что пришел. — Мг. Мне Светлана заплатила, — он был немногословен и то ли холоден, то ли просто мудаком. Микки кивнул несколько раз, подвигав челюстью в попытке сказать что-то связное. — Хорошо выглядишь. Веснушчатый сглотнул, смотря куда-то вниз. Его взгляд в буквальном смысле дрожал. Милкович чуть улыбнулся, с надеждой подняв уголки губ. Он любил этого биполярного уебка любым, нахрен. — Я новую татуху набил сам себе. Больно было пиздец просто. Отстегнув единственную застегнутую кнопку рубашки, тот отодвинул майку. На груди было написано имя и фамилия рыжего. «Йен Галогер». — Вокруг воспаление будто, — усмехнувшись, сказал Йен. — Чистые иголки в тюряге хрен отыщешь. — А еще, Галлагер пишется с двумя «л» и без «о». — Слышь, харе пиздеть!.. — рыжий засмеялся. Внезапно Мик сменился в лице и замолчал. Задумался. Спустя несколько секунд выдал: — Жди меня, слышь? Здесь сиди. Он встал и отошел. Рыжий наклонился, привстав со стула, и чуть прислонился к стеклу, чтобы увидеть, зачем тот ушел. Брюнет тихо о чем-то переговаривал с охранником. На роже мужика играло сомнение и какой-то азарт. Или чувство выгоды, хрен его знает. Парень осторожно протянул пачку зелёных мужику. В свою очередь, тот скорчил недовольную рожу и Мик доложил еще пачку. Послышался скрип открытия двери. Йен отпрянул от стекла и резко встал со стула, сжав руки в кулаки. Из-за поворота показался Милкович. Тот, улыбаясь, раздвинул руки в стороны, медленно подходя к любимому. — Микки, сукин ты сын! Смеясь, рыжий быстро побежал ему навстречу и прыгнул в объятия. Им уже было похуй, кто там смотрит, блять. Его губы страстно накрыли потрескавшиеся Милковича. Рука Йена крепко сжимала голову парня, гладя и успокаивая. Другая охватывала талию, жадно прижимая его к себе. — Ебаный Галлагер, — дрожащим голосом сказал Микки.