Жених на замену

Брак напоминает ножницы — половинки могут двигаться в противоположных направлениях, но проучат всякого, кто попытается встать между ними. Сидней Смит

Просыпаюсь очень сладко. Мне тепло и хорошо, тело аж звенит от удовольствия и неги. Открыв глаза, вздыхаю и что-то тяжелое на груди мешает. Опускаю глаза и вижу здоровенную лапищу Хардмана, которая по-свойски так, сжимает мою голую грудь. На мгновение замираю и не могу отвести глаз. Он спит сзади — понимаю я. Вспоминаю почему мне так тепло, так сыто и радостно. Осторожно, очень медленно поворачиваюсь и смотрю на Рейнара. Спит себе как ни в чем не бывало. Посапывает, морщит нос. Притягивает к себе так, что кажется сейчас ребра хрустнут. Всхрапнув, открывает сонные глаза. — Приве-ет. — он давит душераздирающий зевок. — Доброе утро, мистер Хардман. — кроме как лепетом, это никак не назовешь. Еле дышу от смущения страха и…счастья. Неистового, физического, эгоистичного счастья обладать им. Быть его. Лежать рядом после того как ночью мы без устали… Конечно я бы сказала «занимались любовью», но покривить душой тут нельзя. Мы трахались. Много и очень по-волчьи. Совсем не так, как предаются любви в тех романах, которые я с упоением почитывала в юности. Рей смеется. — Доброе утро, пока еще мисс Валле. И у меня в груди зажигается солнце. — Вы делаете мне предложение? Рей поднимает брови и снова смеется. — А разве мы не все уже решили. — он кивает в сторону стола. Там так и лежит наш глупый брачный договор. — Я… Вы могли передумать. — С чего бы? Сглатываю. Сейчас лежа в объятиях своего волка, мои старые страхи и правда кажутся смешными. Ну как Рей может передумать? Передумать просто потому что мы были вместе и я теперь…с подпорченной репутацией. Боже, это и правда звучит нелепо. А ведь еще вчера не звучало. Это все его тлетворное влияние, его и всех этих…новых ощущений. — Сейчас не могу придумать. — признаюсь смущенно. Рей тянется ко мне и целует. Он очень хорошо это делает, так уверенно и в тоже время не напористо. Еще миг — и схватишь его сама, умоляя о большем. У меня закрываются глаза, и все тело тает словно воск. Рей углубляет поцелуй, его рука уверенно, властно сжимает грудь, а я… хочу его. Снова. Всегда. Не успеваю опомниться, он вталкивает колено между моих ног, притягивает меня ближе, и я чувствую его у самого входа. Он не медлит. Через мгновение мы снова едины. Чувство непередаваемо. Я наконец-то живу. Тело словно создано для него, охотно откликается, волчица внутри урчит от удовольствия, а я… Мне так хорошо. Так остро и сильно чувствовать его в себе. В этот миг я полностью растворяюсь в нем. Наверное этого всегда и боялась — полной потери контроля. Я принадлежу ему. Целиком, полностью, каждой мышцей, косточкой, каждой волосинкой — его. Сейчас и всегда. Он перекатывает меня на спину, потому что так, в объятиях слишком тесно и неудобно. И выскальзывает из меня. И я отчаянно хнычу. Не-ет! Пожалуйста! Пожалуйста, Рей!.. Не понимаю вслух я шепчу эти постыдные просьбы или это лишь в моей голове. Но тяну его к себе, целую, жадно царапаю сильную спину — точно наяву. Он берет меня. От ощущений тело выгибается, я задыхаюсь, поскуливая от сильных толчков. Хочу еще… хочу… хочу… Меня выгибает. Оргазм пульсирующей волной растекается по телу. Три сладких вздоха и я падаю на спину. Жадно тяну Рея к себе, царапаю его сильное тело, кусаю в плечо. Радостно, благодарно. Он смеется, но мне не обидно. Не пойму почему?.. Это все волчица, конечно, же. Все эти волчьи флюиды, ауры, инстинкты… Мысли путаются и я засыпаю. Рей нежно будит меня, и мы снова занимаемся любовью. Сейчас уже именно ей, любовью. Нет ночного бешеного накала и жадности, но желания — хоть отбавляй. Рей откуда-то принес простынь и в перерывах мы кутаемся в нее. Солнце уже ярко светит в окна, когда мы в очередной раз раскатываемся по постели. — Есть хочешь? — Рей зевает и чешет живот. Небрежно так, словно меня тут и нет и стесняться совершенно некого. Это заставляет меня улыбаться. Боже, я влюблена в Рейнара Хардмана и отдалась ему определено без приличествующих ухаживаний. Как это ветрено с моей стороны. — Очень. Он встает. Любуюсь им. Голый, сильный, мой. И тут острый укол ревности портит мое незамутненное счастье. Мой?.. Надолго ли. Смотрю на стол где белеет листок «брачного договора». Он конечно пообещал что мой и больше ничей. И даже… про волчат вписал. Признаться, этот пункт взволновал меня даже больше третьего, про…секс где хотим и сколько хотим. Стреляю в Рея осуждающим взглядом. Развратник! Но конечно же сразу смеюсь сама над собой. Ага, он развратник, а сама-то? Рей уходит, а я дремлю. После такой ночки поваляться в постели так приятно. Все пропахло нами. Замечаю что даже простыни нет, голый матрас. Как странно… и безразлично. Кажется я готова заниматься этим с Реем даже на охапке соломы… или без соломы… Смеюсь себе под нос. Я так счастлива, так искренне безумно счастлива. Мои это чувства или волчицы? Не знаю, но хочу чувствовать их и дальше. Да, хочу! Рей приносит еды и мы едим прямо на постели, по варварски облизывая пальцы. Иногда свои, а иногда друг друга. Я кутаюсь в простынь потому что ну надо же хоть немного себя прикрыть, а Рей все-таки надел брюки. Но когда он пальцем собирает подливку, а я медленно облизываю его, втянув в рот, мне очень жаль что он в брюках. Раньше не понимала что люди имеют ввиду, говоря «любовная горячка». Вот она. Самая настоящая. Бросаю взгляд в окно и понимаю что уже как-то совсем, непозволительно светло. — Который час? — наконец включается у меня что-то, похожее на ответственность. — Полдень или около того. — О, Боже! — Я вскакиваю чуть не перевернув тарелку. — Господи, я опоздала! Сегодня смотр! Мэр! Я оглядываюсь в поисках одежды. Хватаю платье и понимаю что оно безвозвратно испорчено. Рей его на мне просто разорвал. Но платье ведь не мое, а мое-то где?! — Где моя одежда? — спрашиваю растеряно. Рей смотрит на меня как на полоумную. — Ах, да! Я же оборачивалась. Совсем позабыла. — Не мудрено. — нагло заявляет этот волчара, поигрывая бровями. Кидаю в него платье. Вот же, жук! — Рей, мне нужна одежда. Срочно! Он нехотя отставляет еду, нехотя поднимается и очень нехотя идет к двери. — А точно нужна? — спрашивает обернувшись. — Точно! Скорее пожалуйста! Они не смогут там ничего толком показать без меня! О, Рей, ну пожалуйста! Он приносит мне платье и белье. Чувствую себя очень неловко одеваясь в чужую одежду. Для Рея это может и привычное дело, он-то сотни раз оборачивался, это я… Кажется в четвертый? Да, в четвертый. Шляпки нет, расчески нет, сумочки нет… Боже! Катастрофа. Я выгляжу как женщина, которая ночь на пролет занималась именно тем, чем я и занималась. Рей глядит на меня тепло и игриво. Так и хочется бросить все и снова кинуться в его объятия. — Не смотри так! — прошу искренне. — Иначе я никуда не уйду а мне это очень важно! И он тоже начинает одеваться. Перед тем как выйти я замираю. Удушливая краска подбирается к щекам. Одно дело спрятаться от всего мира в комнате Рея, и совсем другое пройти через все его поместье, со всеми этими волками, которые знают где и как я провела эту ночь. — Ты вроде торопилась. — напоминает Рей. Сказать ему слишком стыдно, посмеется и только. Вскидываю подбородок и выхожу. А что еще остается. Моя репутация загублена, но я хотя бы выхожу замуж так что… А, плевать! Ни о чем я не жалею и это пожалуй самое страшное во всем этом. Могу как обычно списать на свою волчью природу, ужасные распутные инстинкты зверя, да только бес толку. Я, Виолетта Валле, ни капельки не жалею, что моя волчица отвела меня к Рею. Что мы были вместе этой ночью. И я хочу быть с ним и дальше… Разумеется при условии что он действительно будет соблюдать условия нашего «брачного договора». А если нет… Понимаю что за этим «если» в моей голове полная пустота. Не могу себе представить чтобы Рей предал меня, словно знаю его давным давно, а не несколько жалких дней. Наверное это волчья верность, волчица выбрала и все решено. А его волк? Его волк меня выбрал? Этот вопрос стоило обсудить до того, как падать в его объятия, наверное. Очень скоро понимаю, что не весь мир жаждет узнать а было ли между нами что-то этой ночью. Идем по поместью к конюшням. Кто-то здоровается, кто-то глядит на меня с интересом — новое лицо все-таки, но по большей части все заняты своими делами. Мне становится немного легче. Рей усаживает меня в кеб и мы едем в город. Мне очень странно быть с ним рядом на людях, чинно одетыми, после того как ночью мы… Ох, он все-таки прав — я ужасная ханжа и тайная распутница. Может быть у меня раздвоение личности? — Сегодня мэр придет проверять работы. Нужно показать все с лучшей стороны и тогда финансирование точно не урежут до самого конца. А если все будет плохо, то могут и свернуть проект. — поясняю я Рею, а он…зевает. Возмущенно кашляю. — М? Что? Да, да, едем. Чего? Подгонять кучера? И я снова улыбаюсь. Вот ведь! Совершенно не интересуется моей работой, но при этом готов сделать, что мне требуется. А пространные объяснения Рейнару Хардману совершенно ни к чему. Успеваем как раз вовремя. Я долго хожу с мэром и его советниками по площадке. К сожалению в советниках мера и мистер Густав Валле и мистер Август Хардман. И тот и другой смотрят на меня и Рея самыми подозрительными взглядами. Рей беззаботно слоняется. Я стараюсь быть очень строгой и деловой. В чужом платье, без прически, шляпки и перчаток, чувствую себя ужасно. Наконец, все заканчивается. Моя комиссия в общем и целом довольна как идет дело. Можно считать это победой. Фуникулер в городе будет. Мистер Густав Валле берет меня под руку и отводит в сторону. — Объяснись, Виолетта. — шипит он гневно. Несколько мгновений молчу. — Я выхожу замуж за Рейнара Хардмана. — наконец заявляю твердо. — Вы ведь этого хотели. — Чего я точно не хотел, так это чтобы Валле бегала в виде волка по городу и сношалась с кем попало как последняя шлюха. — цедит он сквозь зубы. Иногда он добр ко мне. Когда он вспоминает жену, мою мать. А когда вспоминает ее измену — он зол. Сегодня такой, плохой день. Один из многих. — Простите что разочаровала вас, мистер Густав. — Ты должна была сообщить о проблеме. Мы бы заранее пригласили Лайонела. А ты довела ситуацию до этого! — Лайонел Хардман больше не притронется ко мне. Никогда. А если попытается — глотку перегрызу. И вам и ему. Боже мой, чей это голос?.. М-мой?.. Густав Валле отшатывается. — Вот как. Очевидно слухи о Рейнаре не врут, он произвел на тебя впечатление этой ночью. — О, да. Самое благоприятное. — Понятно. И он согласен подписать брачный договор? Рей обещал, что все секреты Валле останутся Валле. — Согласен. — Прекрасно. Тогда я жду его сегодня, подписанным альфой клана. — он небрежно кивает на мистера Августа Хардмана, отца Рея. Прячу взгляд. А если он не подпишет?.. — И будь любезна, пока ты еще носишь нашу фамилию, не появляться на людях в таком жалком, бесстыдном виде, Виолетта. Если конечно для тебя, с твоим изъяном, все еще понятна человеческая речь. Стою молчу. Киваю. Мое солнце в груди еле теплится. Я грязное, отвратительное животное, которое нужно укрощать. Так мне говорил единственный человек, которого я могла бы назвать отцом. Все усаживаются по кебам, а я стою. Подходит Рей. — Пошли? Или снова работа-работа-работа? Смотрю на него и ни слова не могу вымолвить. Он хмурится. — Ты чего? — Т-ты… подпишешь договор? — Какой договор? — Брачный контракт с Валле. Ты подпишешь его? Он пожимает плечами. — Подпишу конечно, а в чем дело? И я бросаюсь ему на шею. — Забери меня, пожалуйста, Рей! Забери меня и не отдавай никому. Он обнимает в ответ. — М… надеюсь это не строчки какой-то поэмы, потому что я нихрена не смогу продолжить, Вэл. — Я могу поехать к тебе? Жить у вас? У него брови лезут на лоб. — До свадьбы?! И я понимаю, что он смеется надо мной. Мы целуемся на глазах у всей стройки. — Тогда заберем мои вещи. Не хочу ни дня оставаться там дольше. — я решительно иду к кебу. Рей следом. Едем к Валле. — Эм… не то чтобы я против твоего переезда. Но может пояснишь? Я думал тебя силком придется тащить. — Не придется. Разве ты не рад? — Рад. — он небрежно пожимает плечами и в этом жесте больше откровенности чем в любых словах Густава Валле. — Только это странно. — О… поверь не странно. Рей провожает меня до двери. — Когда тебя забирать? — Через пару часов. Только соберу самое необходимое. Держу его за руку и не хочу отпускать. Но приходится. Легкий поцелуй на прощание и он уходит. Без него снова чувствую себя крохотной и слабой. Нет. Я теперь волчица. И невеста Рея. А его невеста не может быть слабой! Дом тихий, но меня это не успокаивает. Иду наверх, стараясь не шуметь. Лучше бы никого не встретить и пусть все решиться быстро и безболезненно. Уйду отсюда навсегда. Спрячусь за широкой спиной Рея и никогда больше не буду никого бояться. В моей комнате все иначе. На кровати нет балдахина, унесли куда-то мой столик, и зеркала нет… Вспоминаю, что это же я разнесла тут все в щепки. Открываю шкаф и достаю чемодан. Только самое необходимое и бежать отсюда! Складываю любимые платья, и конечно же бумаги-бумаги. Мои исследования по распределенной артефакторной энергии, проекты фонарного освещения, работы по рунным сочетаниям. Мои артефакты лежат на столике. Мистер Густав настаивал чтобы я носила их постоянно. Кольца… Ох, как же они меня пугали. Если обернусь — останусь без пальцев. «Прекрасная мотивация держать себя в руках, не так ли?» — сказал он мне однажды. Как повезло, что вчера сняла их перед оборотом. Но, все. Достаточно! Я — волчица и мне не должно быть за это стыдно! Убеждаю себя, но годы и годы внушения так просто не перечеркнуть. Рядом с Реем все кажется таким правильным и естественным, а тут… Тут я снова «с изъяном». С ужасающей, вульгарной тягой к сексу, с трудностями в точных науках. Грубая сила, ума оборотням вроде как не надо. У меня снова дрожат губы, когда я вспоминаю все это. Выйдя из гардероба с набитым под завязку чемоданом, замираю. В комнате Густав Валле и он. Мой «специалист» по обороту. Лайонел Хардман. Он в возрасте, далеко не юн и давно уже не красив. Улыбка колкая, бородка аккуратно подстрижена, голубые глаза как всегда цепкие и снисходительные. — Мисс Валле, добрый день. Молчу. — Мистер Густав сообщил мне, что у вас произошел непроизвольный оборот. — Сядь, Виолетта. — приказывает опекун. Отхожу от них как можно дальше и прижимаюсь спиной к стене. Мне страшно. — Прекрати эту истерику! — Густав как обычно раздражен. Все что связано с волками выводит его из себя. — Посмотри на себя! Слова жгут меня как удар плеткой. Я все еще в чужом платье, всю ночь трахалась с волком, которого едва знаю, собираюсь уйти из дома… Что со мной? Я что, с ума сошла?! — Контракта нет, Виолетта. — гремит Густав на всю комнату. — И не будет, разумеется! Хардман хотел тебя соблазнить и соблазнил. Не будь наивной! Кому ты нужна? Им нужны только секреты Валле, а ты как течная сука и рада подставляться! Мысли мечутся. Но Рей сказал, что подпишет. Он обещал. — Рей подпишет. — Рей? А кто такой Рейнар? Он не альфа клана. — Он им станет. — Когда? До того как вытрахает из тебя все, что мы имеем, или после? Вэл Валле не может сдержать слез унижения, но я уже не только она. Утираю слезы рукой. — Даже если и так — мне плевать. Плевать на твои секреты. На твои деньги. Плевать на все. Я пойду к Рею и буду с ним. И ты не остановишь. Ты всего лишь жалкий человек, который даже собственную жену не смог удержать. Густав едко усмехается. — Вы видите, Лайонел, до чего дошло? — Я сожалею, мистер Валле. — И это благодарность, за то, что я не выбросил ее на улицу, дал образование, не бросил ее оборачиваться в приюте. Это вообще можно починить? — говорит он обо мне, как о вещи. — Я, конечно, рад бы помочь, но боюсь… — В жопу засунь свою помощь! — рычу я. Как вспомню как он мне помогал так рвать его на части хочется. Лайонел изумленно поднимает брови. — Виолетта! Ну что вы. Я всегда был на вашей стороне. Я делал именно то, что было вам нужно. И Вэл Валле, маленькая девочка внутри меня, которой в тринадцать лет представили его как человека, который поможет тебе справиться с первым оборотом, снова ревет. Ревет от бессильной злости. — Уйдите…- сиплю я. — Уйдите или убью! — добавляю следом уже с рыком. — Какой позор! — вздыхает Густав. — Довольно с меня этого! Он достает шарик с усыпляющим артефактом, бросает мне под ноги. Но на мне нет колец Валле, которые обычно усиливают его воздействие. — НЕТ! — отшвыриваю ногой. — Тебе нужно успокоиться, Виолетта. — говорит Лайонел и меня трясет от ярости. Он всегда знал, что мне нужно. Когда приблизился мой первый оборот клан Хардманов прислал его. В первый раз всем ужасно тяжело, теряешь голову, хочется есть мясо с кровью, безумствовать и больше всего — спариваться. Клановых двуликих поддерживает опытный оборотень, а если некому — в городах обычно есть приюты, где может обернуться кто угодно. Но по факту в этих приютах любой желающий за пару монет может купить бешено хотящую секса двуликую девчонку. У нас в городе такого приюта не было. Хардманы его упразднили. Все обороты контролировал самый крупный волчий клан и кто бы им посмел возражать. Мой опекун, разумеется, позаботился обо мне. С кланом был заключен договор: они помогают в моем первом обороте, я становлюсь частью клана, выйдя замуж за кого-то из их волков. И вот на нашем пороге возник Лайонел. Он «успокаивал» меня и мою волчицу, когда она впервые появлялась в этом мире, и в методах не стеснялся. Волчица была совсем не против и тут его упрекнуть было особо не в чем, наверное. Я не знала. Не общалась с двуликими, чтобы знать как именно обычно все это происходит. Я хотела, и он вроде как помогал. Но когда все закончилось, и я уже вернула себе и свое тело и свой разум, Лайонел Хардман «успокоил» меня еще парочку раз. Для надежности. «Это тебе нужно, Вэл. — шептал он, утыкая меня лицом в подушку и раздвигая ноги. — Тебе это очень нужно». И я не посмела возразить, а мое тело было вовсе не прочь. Через три дня после этого, надела на шею артефакт и задушила свою волчицу на долгие годы. — Увезем ее в поместье, займитесь этой тварью у нее внутри, Лайонел. — говорит Густав. — Боюсь, это невозможно, мистер Валле, Виолетта взрослая волчица и она выбрала волка… Но этих слов я уже не слышу. Я слышу только «поместье», «тварь» и «Лайонел». Оборачиваюсь и бросаюсь как ни странно на Валле. Но Лайонел Хардман в волчьей форме перехватывает меня. Мы сцепляемся. Крушим оставшуюся мебель. Клацают зубы, летит во все стороны шерсть. Чую его первую кровь и у меня совсем плывет сознание. Разорву! Я сильнее. Это вызывает во мне дикий яростный восторг. Прижимаю его к полу, треплю за шею. Оторву башку! Убью! — ВЭЛ! СТОЙ! И я останавливаюсь. С виноватым скулежом отпускаю мерзавца. Даже выкашливаю на него клоки шерсти, застрявшие в пасти. Видишь, я слушаюсь. Отхожу, всем видом изображая мирного песика. Рей стоит в дверях. — Какого черта тут происходит?! — Что вы здесь делаете, Хардман? Кто вас впустил? — Густав Валле уже пришел в себя. — Впустил? Да я этот грохот еще в кебе услышал! — Вас это не касается. Это мой дом… — он осекается. Рей только смотрит, но Валле затыкается мигом. — На выход! — командует Рей и мы с Лайонелом поджав хвосты выходим за ним следом. Спохватившись, возвращаюсь, хватаю пастью чемодан и под яростным взглядом опекуна волочу его через всю комнату. Прощайте, мистер Густав.