У Лиф — движения резкие, дёрганые и явно лишние. Но она старается выглядеть спокойной. Выходит криво.
Лиф всеми силами пытается показать, что с ней всё нормально.
Всеми силами старается казаться быть в балансе с самой собой. Замазывает круги под глазами консилером. При людях — улыбается слишком часто. И звонко смеётся.
Лиф будет максимально вежливой и открытой с вами. Она будет очаровательной. Только не спрашивайте, как у Лиф дела.
Если присмотреться, видно, как дрожат ее пальцы рук.
Лиф быстрым взмахом руки открывает кран на полный напор. Тянется к моющему средству для посуды и опрокидывает бутылку в раковину.
Загремела посуда. Ложки и вилки об тарелки.
Лиф тихо матерится. «Блять» на выдохе.
Ди сидит рядом с ней, в этой кухне, как в клетке со зверем. Кухня чужая. Подруги друга. Друг — тёлки чьего-то брата.
Слишком много ненужных знакомств.
Калейдоскоп людей без лиц и со спутавшимися именами. Каждый кусочек — без цвета. Только верти, как хочешь, и меняй узор.
Ди и забыл, как оброс всеми связями.
Ди забыл, как запутался сам в паутине, которую он наплёл.
Ди и не вспомнит, в какой момент, один из кусочков в этом калейдоскопе приобрёл свой яркий цвет.
Ди сидит на табурете, прислонившись лопатками к стене. Смотрит в тёмное окно, отражающее его и худую фигуру Лиф, изо всех сил маскирующуюся под тень.
Он видит её напряжённое лицо в профиль. Сжатые губы. Сутулые плечи. Обои эти блеклые, с узором в квадрат. И навесные тумбы из темного дерева.
Ди знает: Лиф никогда не заплачет при людях.
Ди знает, как сильно иногда Лиф этого хочет.
Ди понимает это, всегда слышит по её голосу, — этот ком в горле. Даже когда она смеётся. Истеричный надрыв. Видимо, тонкий музыкальный слух от отца всё-таки передался.
Рядом с рукой Ди на столе — холодная бутылка пива.
Все уже заснули.
Жужжит холодильник. Вода из-под крана. Лиф старательно трёт ткань своих трусов, стирая их моющим средством для посуды.
Ей нужно постираться. У нее из вещей — пара трусов, мелочь в карманах и карандаш для губ.
Лиф уверена, что у нее больше ничего не осталось.
Лиф старательно игнорирует присутствие рядом с ней Ди. Ди ей подыгрывает. Не смотрит ей прямо в спину. Лиф этот взгляд будет ощущать, как дуло пистолета, приставленное между лопаток. Воспримет, как агрессию.
Между Ди и Лиф — натянутая до писка струна.
Ди хочет побыть рядом.
Ди хочет показать Лиф, что она — не одна.
Ди сглатывает хмельную слюну:
— Как давно ты уже в побеге из дома?
Лиф закрывает воду, выжимая пенную воду из трусов прямо в гору грязной посуды.
Говорит тихо:
— Я тебя не слышу из-за воды, — не поворачивается.
Ди ощутил, как от нее в его сторону подул холодный шквалистый ветер. Поворачивает голову к ней. Смотрит в спину. Пусть она обрушит на него этот шквал — прямо в лицо.
Он готов.
Ди говорит, повторяя:
— Я говорю…
И Лиф снова включает воду на полный напор.
Ди усмехается.
Какая же ты противная сука, когда злишься.
Ди, конечно же, этого не говорит. Лиф сделает вид, что не услышала. Но запомнит.
Ди уже думает, что, наверно, не стоило ему приходить на эту тусовку.
Он пришёл сюда, потому что ему сказали, что тут будет Лиф.
Лиф хотела вписаться у кого-нибудь. Подруги, видимо, уже закончились.
Её гордость после прихода Ди не позволит теперь ей тут остаться.
Лиф когда-нибудь сама себя изъест.
Люди, у которых все хорошо, не будут таскать у себя лезвие в кошельке.
Ди вздыхает.
Лиф закрывает кран. Снова выжимает трусы. До последней капли. Открывает выдвижную полку тумбочки и отрывает из рулона полиэтиленовый пакет. Кладёт мокрые трусы в него. Бросает к себе в шоппер. Застёгивает его на молнию.
Ди внимательно следит за её движениями. Теперь — давит взглядом.
Кричит своим вниманием:
Я ЗДЕСЬ
Я РЯДОМ
Я С ТОБОЙ
— Уже уходишь? — спрашивает он.
Смотрит на неё. Она поднимает голову, и они пересекаются глазами.
Лиф смотрит Ди прямо в лицо, исподлобья. Впивается глазами прямо в горло.
— Отъебись от меня, — тихим рыком. — Хватит за мной ходить.
Ди смотрит, не отводя зрительного контакта. Держится за эту связь, как за поводок. Боится упустить его из рук.
— Тебя бесит то, что я слишком много знаю? — спрашивает он.
Лиф смотрит на него так же. Кончики её ресниц достают до бровей. Нижняя губа дрожит. Круги под глазами от рассеянного света выглядят ещё более темными и глубокими.
Это определённо схватка. Холодная война.
Лиф молчит, выжидая. Ди кажется, что на каком-то неслышимом ультразвуке она должна сейчас издавать рык. Шерсть на ней точно должна быть дыбом.
У Лиф спина выгнута, как у кошки.
— Почему ты гонишь меня? — спрашивает Ди.
Лиф резко меняется в лице.
Теперь Лиф усмехается. Отводит взгляд. Накидывает себе шоппер на плечо.
— Потому что ты мне не нужен.
Ди видит субтитрами перевода внизу экрана этой сцены:
«Потому что я боюсь доверять тебе».
Лиф лёгкой походкой обходит стол, проходит мимо Ди. Задерживается у косяка двери. Ди прослеживает её взглядом. Её предплечье в паре сантиметров от его головы.
Она смотрит ему в глаза, улыбается ядовито-сладко, говорит:
— Мне никто не нужен, — говорит Лиф, почти шепча. — Я сама справлюсь.
«Я боюсь доверять всем. Поэтому мне легче нести тяжесть одной, чем пережить предательство и разочарование».
Лиф разворачивается с такой же противной самодовольной улыбкой. И мокрыми глазами.
Она уходит в глубь коридора. Ближе к входной двери.
Ди ей кричит:
— Актриса!
И слышит как закрывается входная дверь.
И говорит сам себе, бубня под нос:
- Погорелого театра...
