***
Черт, как же плохо… Таблетки, которые я нашла в шкафчике на кухне, не особо помогли. Головная боль отступила лишь на ничтожный час, а сейчас, всё по новой. Ох, а до физики еще три урока… — Лер, — Тихо позвал меня Антон. — Ты неважно выглядишь, может, в медпункт сходишь? — Позже, Тоха, обязательно. Сейчас нельзя, мне необходимо написать эту самостоялку по физике. Потом, точно домой пойду. Вот блин, ещё и голос охрип. Полный пиздец. Петров лишь обречённо покачал головой. — Кстати, — Вспомнила я. — Пятифан-то приехал? — Бяша говорит, что да. Первое место на соревнованиях занял… Правда, его сегодня не будет. Сказал, в понедельник в школу придёт. — Уже спокойно ответил блондин. В груди сразу возникло тёплое, и оттого странное чувство. Это иногда раздражало, но чаще всего, было приятно. Это… Предвкушение от встречи с ним, что ли? Тогда почему это чувство возникает только при мыслях о Роме? Как-то всё непонятно… Или? — Лерыч! — Чуть ли не в ухо проорал мне Бяша, отчего я подскочила на стуле. — С восьмым марта, на! Бурят с лучезарной улыбкой протянул мне небольшую дощечку. На ней было выжжено следующее: С восьмым марта, Лерка! И снизу был изображён орёл… У Пятифана небось понабрался. — Спасибо большое, Бяша. — Искренне улыбнулась я, а бурят будто засветился. — С праздником, на. — Парень тут же выбежал из класса. Петров меня уже поздравил, приятных слов наговорил и шоколадку вручил. Очень приятно, даже настроение поднялось. — Лера! — Передо мной возник Барановский. — С восьмым марта тебя! — А, спасибо… Просто, как-то неожиданно. — Замялась я. Не думала, что он меня поздравит. — Да захотелось всем девчонкам приятно сделать. — Он на секунду запустил руку в карман и вынул из него небольшую бумажку. — Вот, что-то вроде небольшой открытки. Запнувшись на секунду, всё-таки принимаю презент. Может, я себе надумала? И он на самом деле хороший человек. — Благодарю. — Хорошего дня! — Саша скрылся также быстро, как и Бяша. — Антон, — Обратилась я к другу. — Слушай, ты ведь с Алисой часто видишься? Передай ей тогда от меня подарок на восьмое марта, пожалуйста. Порывшись в рюкзаке, выудила из него небольшой кулёк конфет. — Знаю, что у неё этого добра полно, но эти особенные. Таких Алиса точно не пробовала. Петров кивнул, соглашаясь, и забрал Алисин подарок. Сказал, передаст ей с наилучшими пожеланиями. — Спасибо большое! Ребят я уже предупредила, что чувствую себя неважно, и устроить посиделки у нас не получится. Они всё поняли и не обиделись, даже наоборот, Антон вон меня домой погнать хочет. Да и что скрывать, я бы с радостью его послушалась, но гребаная физика… — Лера! — Окликнул меня звонкий голос, когда мы с Бяшей направлялись в кабинет русского языка. Я тут же обернулась, а потом улыбнулась. Ко мне бежала Маша Родионова, и при этом махала ручкой. — Привет, Машуля! — Девочка меня обняла, а я её в ответ. — Как дела? — Всё хорошо! — С восьмым марта тебя! — Маша задрала голову наверх, дабы взглянуть на меня. При этом она лучезарно улыбалась. — Нифига у тебя связи, Лерка. — Усмехнулся Бяша. — Привет, на. С Лерычем дружишь? Родионова кивнула. — Ясно, на. Меня Бяша зовут, а тебя? — Девочка чуть замялась, видя, как бурят серьёзен, но потом всё же ответила: — Маша Родионова. — Что ж, — Парень за секунду поменялся в лице. Сейчас он уже приветливо улыбался. — Будем знакомы. Было смешно наблюдать, как взрослый парень и маленькая девочка пожали друг другу руку. — И как вы с Лерой познакомились, на? Маша уже было раскрыла рот, но я, помня, как Бяша реагирует на чёрный гараж, её опередила. — Долгая история, да и довольно скучная. — Родионова поняла, что про настоящую историю лучше не говорить, а потому кивнула, соглашаясь со мной. Бяша расспрашивать не стал. — Лерыч, звонок скоро. Пошли давай, на. — Парень начал медленно идти по коридору, но перед этим мотнул головой вперёд, дабы я тоже поторапливалась. — Слушай, Лер. А ты хорошо себя чувствуешь? — Маша обеспокоенно вглядывалась в моё лицо. Я устало улыбнулась. — Да, Маш, со мной всё хорошо… Просто не выспалась сегодня, вот и всё. — Ну ладно тогда. — Девочка вновь улыбнулась. — Я на урок побегу. Пока! Родионова быстро рванула в обратном направлении, на что я тихо посмеялась. Неугомонная девчонка.***
— Пошло всё нахер! — Воскликнула я, и пнула дверь злосчастного кабинета. — Лера, — Осторожно начал Петров, но не смог закончить. — Что «Лера?» Тоха, я в школу припёрлась только ради гребаной физики! У меня башка сейчас треснет от боли, а голосовые связки откажут, потому что горло невыносимо дерёт… А она, блять, заболела оказывается! — Подбирать слова становилось всё труднее. Я говорила на повышенных тонах, из-за чего хрипота в голосе усиливалась. Головная боль пульсировала в висках. — Лер, ты побледнела… Успокойся, пожалуйста. — В голосе Антона появилось беспокойство. Он выставил одну руку вперёд, намекая, чтобы я сбавила обороты. — Прости, Тох. Черт… У меня голова сейчас взорвётся. — Пришла мысль положить ладони к вискам, дабы помассировать их. Я так и поступила, но стало лишь хуже. Неожиданно, до меня дошло, насколько собственная кожа была горячей. — Так, быстро пошли в медпункт. — Блондин был напуган, по его лицу это было видно. — Да, хорошая идея. Пошли. — Вдруг, мир вокруг меня начал терять чёткость. Появились какие-то странные точки, или звёздочки… Блять. — Антон, — Еле выговорила, голос был непривычно тихим. — Я сейчас упаду. У меня не вышло даже посмотреть на Петрова, всё перед глазами потемнело. Парень выкрикнул моё имя — это последнее, что я услышала.***
— Давай, моя хорошая, просыпаемся. — Запахло чем-то неприятным, и мои глаза тут же распахнулись. Надо мной склонилась женщина лет тридцати пяти, которая улыбнулась, увидев, что я пришла в себя. — Молодец. Она поставила небольшой флакон тёмно-коричневого цвета на столик, и уселась рядом со мной. Видимо, это был нашатырь. — Где я? — Мой голос по-прежнему был хриплым, но звучал не так тихо, как до этого. Догадки, куда я попала, у меня имелись. Идеально белый медицинский халат на теле полноватой женщины уже о многом говорил. — В медпункте. — Школьная медсестра приложила ладонь к моему лбу. — Ну вот и славно, почти не горячая. — А, что произошло? — Ты в обморок упала, тебя твои одноклассники принесли… Эх, не бережёшь себя, температура почти сорок была, в придачу низкое давление. Пришлось тебе жаропонижающее дать. Головная боль немного отступила, соображать стало легче. — Спасибо… — Аккуратно приподнимаюсь с кушетки, принимая сидячее положение. — Долго я была в обмороке? — Минут десять, не больше. Нужно было немного подождать, пока жаропонижающее подействует. — Женщина поднялась с кушетки и прошла к своему столу. Её светлые кудряшки забавно подпрыгивали при каждом движении. На столе я увидела небольшую табличку, сложенную из бумаги. На ней была надпись: Татьяна Алексеевна. — Сейчас тебе записку напишу, домой пойдёшь… О! И дам с собой пару таблеток от жара. Сама-то дойдёшь до дома? — Медсестра взяла шариковую ручку в руки, а потом посмотрела на меня. — Да, дойду. — По ощущениям, чувствовала я себя лучше. Голова болела, но не так сильно, ну, а горло по-прежнему болело. — Скажи пожалуйста имя с фамилией и свой класс. — По ходу того, как я называла, Татьяна Алексеевна записывала всё на маленький листочек. — Может, родителям позвонить? Или сама им всё расскажешь? — Сама сообщу, их лучше не беспокоить. — Я постаралась улыбнуться. — Ну, хорошо… Так, сейчас уже пойдешь, или ещё немного полежишь? — Спросила женщина, протягивая мне небольшой белый листочек. — Сейчас. — Окончательно поднимаюсь с кушетки, а заодно осматриваю помещение. Кабинет оказался совсем маленьким, но выглядел очень чистым и довольно уютным. Явно проводился ремонт, стены выглядят недавно покрашенными, а на потолке были замазаны небольшие следы от протечек. Рядом с ножкой кушетки лежал мой рюкзак, который я сразу же взвалила себе на плечо. Перед тем как выйти из кабинета, поворачиваюсь к медсестре. — Ещё раз большое вам спасибо, и… С восьмым марта, Татьяна Алексеевна. — Резво выхожу за дверь, прикрывая её за собой.***
Стоило выйти из школы, как стало ясно — у малышни кончились уроки. Дети бегали по двору и веселились. Многие играли в догонялки, а кто-то был рядом с площадкой, где находились турники и змейка, что была покрашена в красный и синий цвет. — Раз-два, прилети сова. Три-четыре-пять, время поиграть. — До моих ушей доносится простая считалочка, которую я часто слышала в школьных коридорах. — Шесть да шесть, дыбом волчья шерсть. Семь да семь, съем тебя, съем! Мне данное стихотворное произведение казалось жутким. Помню, Антон говорил, что у него языческое происхождение. Думаю, надо расспросить его об этом поподробнее. — Восемь-восемь, бьём копытом оземь. Для медведя, для лисы — зайчик кушать принеси! Дети закончили считать, и тут же разбежались в разные стороны. Вдруг, я замечаю нечто странное. Недалеко от леса, за забором, стоял мужчина. Он частенько находился у школьных ворот и просто курил. Выглядел этот наблюдатель ни разу не дружелюбно: вечно хмурый и молчаливый, крупный в плане телосложения, на нём была надета потёртая кожаная куртка, а волосы на голове были наполовину сбриты. Похож на бандита, а ещё его образ дополнял большой пластырь на переносице. Но самое интересное в нём было другое — заячья губа, генетическая мутация, при которой верхняя губа была разделена на две части. Меня это не пугало, и даже не отталкивало, скорее, меня напрягал его внешний вид и поведение в целом. Блин, головная боль начала усиливаться… Скорее бы до дома дойти. Так, а это что такое? У выхода из школы стоял силуэт, и он показался знакомым, но детально разглядеть я его не успела. Меня кто-то с силой дёрнул за руку, а потом и вовсе развернул к себе. Передо мной возник мужчина в возрасте, от него попахивало алкоголем. Это был наш дворник, чьего имени я не знала, но именно он очищал школьное крыльцо от снега. — Девочка, а девочка, отгадай загадку, а я тебе конфетку дам. — От каждого слова, мои глаза становились всё больше и больше, а рот даже немного приоткрылся. Да он пьяный в хлам! — Ч-чего? — Слушай: что светит, но не греет? — Спросил мужик и усмехнулся. Я застыла, и глупо захлопала глазами. Что делать, черт возьми? — Восемь лет строгого режима, дядя Коля, если будете так к девушкам приставать. — Раздался раздражённый голос позади меня, а потом крепкая рука обхватила моё плечо и прижала к своему обладателю. Дворник меня тут же отпустил, и обеспокоенно уставился на человека за моей спиной. — Как думаешь, тебя руководство школы выпрет, если узнает, что ты пьёшь на работе? Говорящий пустил смешок, наблюдая за бегающими глазами Николая. А я до сих пор была в лёгком шоке, но уже от понимания того, кто прижимает меня к себе. — Ну, что ты сразу запугиваешь, Рома? Я смотрю, девушка симпатичная, от чего ж не подойти? — Мужчина всплеснул руками, а пальцы на моём плече чуть сжались. — Вот как бес попутал… — Ты смотри аккуратнее, с как ты говоришь, бесами. — Теперь голос отдавал холодом. — Иди лучше, дядя Коля, работай, а то ты меня знаешь. Я слов на ветер не бросаю. Мужчина, понявший всю серьезность ситуации, быстро извинился передо мной за своё поведение, и поспешил скрыться за углом школы. — Итак, птичка. — Данное прозвище он произнёс с неким подобием теплоты. Я улыбнулась, и наконец-то посмотрела на своего спасителя. — Объясни: почему, когда меня нет рядом, ты вечно находишь приключения на свою пятую точку. Пятифан нахмурился, вглядываясь в моё лицо, а меня это даже не смутило. Замечаю, что у него рассечена бровь, да и она слегка опухла. Похоже, на соревнованиях всё было не совсем гладко. На его вопрос я неопределённо повела плечами, а затем и вовсе прикрыла глаза, положив голову на грудь парня. Боль в висках постепенно возвращалась, заставляя морщится от неприятных ощущений. Холодная кожанка Ромы хоть немного, но остужала кожу. — Ты чего здесь делаешь? Бяша сказал, ты в понедельник только придёшь… — Единственный вопрос, который мне удалось сформулировать. — Как раз-таки Бяша, набрал меня на домашний. Весь на нервах был. Тараторил, что ты в обморок хлопнулась, попросил тебя до дома проводить. — От шатена привычно пахло табаком и чем-то жжёным, но теперь, я различала и тонкий запах хвои. Приятное сочетание. — Понятно… А где он телефон достал? — Недоумённо спросила я, всё также не открывая глаз. — В учительской есть, но как он туда забрался — понятия не имею. — Кстати, ты волновался, что ли, раз пришёл? — Со смешком поинтересовалась я и тут же сильнее прижалась к Роме, из-за порыва холодного ветра. Ромка, на моё удивление, усмехнулся: — Совсем херово соображаешь? — Парень, похоже, быстро понял, что мне холодно, а потому вынул руку из кармана спортивных штанов и протянул её к моему плечу, затем скрепляя обе ладони в замок. Таким образом он взял меня в кольцо и заслонил от ветра. — Ну-ка, — Неожиданно, Пятифан наклонился ко мне вплотную, и прижался к моему лбу губами. Я замерла, но какой-то сильной реакции на это, у меня не было. Видимо, действительно туго соображаю. У парня губы оказались тёплыми и сухими, чуть обветренными, а прикосновение получилось таким нежным, что на секунду я усомнилась, а Рома ли это? Через пару секунд, он отстранился. Я почувствовала лёгкий укол досады. — Сильно голова болит? — На мой слабый кивок, Пятифан еле слышно выругался. — Неудивительно. Ты горяченная. — Знаешь, — Вдруг выпалила я и замолчала на пару мгновений. — А мне без тебя было не так. Зачем это произнесла, не особо поняла. Мысли путались. Наверное, что было на душе, то и сказала. — Ясно, — Ромка по-доброму ухмыльнулся. — Надеюсь, не бредишь… Мне тоже. Парень сдвинулся с места, и начал медленно уводить меня с территории школы. В груди вновь было это чувство и приятное тепло. Только из-за температуры, или из-за присутствия Ромы — понять было сложно.