Где любовь, там и Бог.

Ботан уже неделю находился в больнице. Всё было приятно и хорошо. Что не могло не радовать его, так это то, что Оливия потихоньку ела. Да, это давалось с трудом. Она часто посылала его, уходила. Ботан догонял её, говорил кучу искренних вещей, которые были у него на душе. Она возвращалась и, сверлив его взглядом, ела. После каждого приёма пищи Ботан хвалил девушку, за её сильную волю. Она в свою очередь что-то бурчала себе под нос, но, отворачиваясь, улыбалась. Ещё Ботан понял, что ему очень приятно находиться рядом с Оливией. Хотя нет, это было мучительно тяжело… Или всё-таки… Парень не знал ответ. Ему нравилось наблюдать за ней спящей. Изподтишка бросать на неё косые взгляды. Но когда она невзначай смотрела на него в ответ, он отводил взгляд, краснел, становилось тяжелее дышать. Они почти не разговаривали, но если Оливия задавала вопросы, Ботан не мог чётко на них ответить. Быть наедине с ней для него было катастрофически тяжело. Молчание давило. Но Ботан постоянно думал об Оливии. Ему снилось много милых снов с ней. Он очень хотел больше общаться с ней, узнать что-то про неё, но из-за своих мутных мыслей во время разговора с ней, понимал, что это невозможно. Оливия не замечала его поведения. Или просто не придавала значения. Но сама она иногда думала о нём. Такой смешной, милый и наивный мальчик в очках. Совсем не знающий тяготы жизни… Оливия так хотела рассказать ему о своих проблемах в семье! Нельзя. Она бы просто спугнула его. Он мог подумать, что угодно. Поэтому приходилось молчать или общаться на нейтральные темы. Сегодня Ботан шёл в палату после завтрака без Оливии (они всегда шли после приёмов пищи вместе), потому что её задержал врач. Она сказала, что догонит его. Ботан дошел до палаты и обернулся. Её не было. « Наверное, что-то важно» — подумал Ботан и зашёл в палату. Уютно устроившись на койке, парень достал книгу Стивена Кинга и стал читать. Но её всё не было… Прошло десять минут, потом двадцать, потом полчаса. Так надолго она никогда не пропадала. Ботан отложил книгу и стал бродить по комнате. Он разволновался. Подойдя к окну, парень стал смотреть вдаль, на дома и оживлённое шоссе. Дверь с громким хлопком захлопнулась и на пороге стояла Оливия. Она выглядела разбитой и потерянной. — Сука! Какая же я сука! — закричала она. Грустные эмоции сменились гневом. Она стала истерично ходить по комнате. — Оливия, что случилось? — тихо спросил Ботан. Он хотел подойти к ней, но она сказала: — Не подходи ко мне, пожалуйста… Я ужасна! Ботан не ответил. Он ждал. Стоял и молчал. Ей просто нужно было успокоиться и выругаться. Вдруг она подошла к комоду с одеждой и начала открывать все ящики, доставая оттуда вещи. Потом пытаться рвать свои вещи. Что-то начало у неё получаться. Ботан никогда не видел такого проявления эмоций. Он должен был это остановить. Он подбежал к ней и, схватив за плечи, развернул к себе. Оливия уставилась на него и он увидел, что глаза её полны слёз. — Олив…ия… Расскажи, пожалуйста, что случилось? — опять спросил Ботан. Он никогда не видел её такой. Она была достаточно сильной и дерзкой. Её было трудно чем-то расстроить. А тут… — Я блевала в туалете. Только что. После разговора с врачом. Я не знаю, что на меня нашло. Я правда не хотела! Ботан! Прости, пожалуйста, прости! — голос её чуть не сорвался на крик. — За что ты извиняешься...? — Ты так старался. Ты пытался всегда. Даже когда я тебя посылала, ты всё равно не сдавался. Я угробила твои старания. Ты не отвернулся от меня, хотя мы просто соседи по палате. Всем до этого было похуй на меня, а ты... Ты помог мне. Я чувствую себя сукой, которая сломала всё, что ты построил, — вдруг она сделала шаг вперёд, встала почти вплотную к нему и, думая всего секунду, уткнулась носом в его плечо. Она обняла его очень крепко. — Прости, прости, пожалуйста... Ботан опешил. Он залился румянцем. Её слова крепко засели в голову. Он осторожно погладил её по волосам и произнёс: — Всё будет хорошо. Мы справимся... Оливия ещё сильней сжала его и шмыгнула носом. Они стояли так и молчали. Оба понимали всё без слов.