Горящий род

      Долина встретила их холодной погодой и снегами. Острые пики заснеженных гор выглядывали из-под белых, словно молоко, облаков. Отвесные скалы и утесы с серыми оврагами не внушали красоты, скорее, унылость. От Простора и Речных земель Долина отличалась скудными пейзажами и облачным небом. Редко когда можно было встретить деревья — вместо них росли кусты утесника и кривые стволы сосен. Зеленые поля сменялись на желтоватые, и чем ближе Эймонд и Дейрон подлетали к Орлиному Гнезду, тем быстрее исчезала трава, появлялись камни и валуны. Ощутимей становился холод.       Вхагар рассекала небо длинными крыльями. Облака растворялись перед ними, словно пар. Эймонд вытянул руку, чтобы потрогать эту невесомую вату. Он никогда не был в Долине, и все, что было вокруг, было встречено с любопытством.       Вот Вхагар покачнулась, накренилась вбок тяжелым телом и вдруг резко остановилась в воздухе. Эймонд чуть было не вылетел из седла и только потом он понял, что они натолкнулись на высокую каменную стену… стену Орлиного Гнезда. Еще чуть-чуть, и они бы все вместе превратились в лепешку и улетели вниз, а внизу, насколько он мог помнить, были острые скалы и глубокие расщелины… Долина, похоже, не хотела принимать их в своей обители.       Все вокруг заволокло облаками, словно густым туманом. Если солнце, выглядывающее из них, служило их ориентиром, то сейчас оно потускнело и исчезло из поля зрения.       Снизу послышался рокот Тессарион. Дейрон осторожно подлетел к брату, стараясь держаться рядом.        — Мы точно не потерялись? — он перекрикивал завывания ветра.        — Сейчас проверим!       Эймонд натянул на себя поводья, уводя Вхагар вдоль каменной глыбы. Мощные рывки крыльев драконов смогли рассеять остальные облака. Небо над головой снова засияло. Белая пелена исчезла.       Они действительно натолкнулись на высокую стену великого замка, стоящего на горе. Крутые утесы, склоны, отвесные скалы окружали большое строение из белого камня и мрамора. Длинные башни блестели острыми пиками, припорошенными снегом. С высоты построение казалось неприступным, что, собственно, и было. Чтобы добраться до замка, приходилось преодолевать длинную лестницу, ступени которой вделаны в саму гору. На пути встречались еще три замка — Небесный, Снежный и Каменный. Но не только замки и крутая лестница ожидали путников впереди — еще отвесный обрыв и ветра, бьющие в лицо, не говоря уже о снеге.       Все это придавало Орлиному Гнезду не только стать и неприступность, но и опасность. Хотя для Вхагар ничего не было непреодолимого.       Покружив над куполами крепости, чтобы найти подходящее место для приземлений, Эймонд все-таки отыскал безопасный клочок и пошел на снижение. У Дейрона не возникло проблем: маленькая и юркая Тессарион прилетела прямо во двор замка, а вот Вхагар пришлось с трудом сесть на одну из белокаменных стен, ведь отвесные обрывы не вмещали в себя ее огромную тушу. Камень под ней раскрошился, огромная стена еле-еле выдержала груз старого дракона. Гарнизон замка опасливо сбежался под защиту крыши, никого не оставив на стенах и башнях.       Вхагар взревела, укрыв крыльями почти всю площадь Гнезда, словно заботливая орлица защищала своих детенышей. Потом опустила голову вниз, на землю, чтобы Эймонд слез на мраморную плитку, которой были вымощены полы и стены внутри замка. Эймонд потрепал старушку по морде, прошептав команду на валирийском. Та исторгла грудной рык, полный ужасного зловония, тряхнула шеей и взлетела, оставив после себя полуразрушенную стену от своих лапищ и боязливых рыцарей Долины.       Эймонд деловито снял перчатки. Стража узнала в всадниках принцев и любезно привела в тронный зал.       Изнутри Гнездо тоже было большим и просторным. Высокие потолки и широкие коридоры, казалось, могли вместить в себя тысячу слуг и еще тысячу ратников, а может и больше. Стены были украшены цветными мозаиками и фресками. Все бы ничего, но промозглый холод, который пробирал до костей, лишал Эймонда желания их рассмотреть.       Соколы Арренов украшали здешние потолки и люк от Лунных дверей, ведущий вниз, в глубокую пропасть навстречу острым пикам скал. Эймонд поежился, представляя себя на месте несчастных, приходящимся умирать от такой смерти.       Один из рыцарей поднялся по ступеням к трону, что-то прошептал молодому человеку и вышел за двери вслед за остальными. На пьедестале восседали старик Арнольд и юный Элдрик, и оба — полные противоположности друг-другу. Арнольд, сгорбившись, поглаживал седую бороду и что-то бормотал. Элдрик, наоборот, вытянулся, чтобы казаться выше.        — Ваши высочества! — поприветствовал он за отца и спустился вниз. — Мы очень долго вас ждали, думали, что уже не прилетите и оставите нас на милость судьбе!       Голос у Элдрика был надломленным, высоким. Сам будущий лорд нисколько не уступал в силе или ловкости принцам, имел короткие темные волосы и вытянутое в овал лицо. Но, несмотря на приветливость в его тоне, в нем сквозило и раздражение. Движения — отточены, осторожны, даже несколько дерзки. Тонкие руки выдавали нетерпеливую дрожь.       Он нисколько не понравился Эймонду — ни внешностью, ни манерами. Было в нем что-то глупое и детское, несмотря на возраст. И он не ошибся: когда Элдрик поравнялся с ними, то заметил еще легкий пушок на его подбородке и нервно дергающиеся глаза.        — По пути нам пришлось столкнуться с сопротивлением «черных» в Речных землях, — лаконично ответил Эймонд, прищурив глаз. — Я получил ранение и пришлось на время укрыться в Харренхолле. Здоровый драконий всадник лучше никакого, не так ли?       Элдрик, все время посматривающий на стены зала и не удостаивающий взглядом принцев, ужаснулся, заметив сапфир в пустующей глазнице. Сморщился от отвращения, но попытался скрыть реакцию от Эймонда. К его сожалению, тот это увидел.        — Прошу прощения… — откашлялся Элдрик в ладонь, неловко заломив пальцы. — Да-да, вы правы. Но безопасность Долины куда важнее Речных земель! Ланнистеры обеспечат Талли своей защитой, а Долину, когда прилетят драконы, не защитит никто.        — А как же ваш отец? — мягко заметил Дейрон, молчавший все это время. — Многие дома сплотились вокруг него.        — Если вы считаете, что он еще способен править, то я вас уверяю — совершенно нет! — запальчиво сказал Элдрик.       Словно в подтверждении его слов Арнольд засопел, слез с трона и неуклюже спустился вниз. На самом деле это был совсем не дряхлый старик, а мужчина, еще вполне способный воевать. Годы, проведенные в небесной камере, сделали из него уставшего и беспомощного умалишенного.        — Он должен принести мне обед… — Арнольд улыбался беззубым ртом и ходил, вытягивая руки вперед. Полуослепшие глаза слезились и рассеянно смотрели по сторонам. — Давно должен был… Гюнтер всегда приходит ровно в полдень и стучит дубиной по двери. Где он? Почему я не слышу завывания ветра?       Бессвязный поток мыслей озадачил принцев, но Элдрик, похоже, привыкший к такому, только тяжело вздохнул и взял отца за плечи.        — Он лишился рассудка за все годы, которые провел в темнице. Ветер сдул последние извилины. Теперь ему всегда чудится Гюнтер, бывший охранник камер. Мейстер, живо сюда!       За дверью послышались поспешные шаги. Худощавый, но молодой мейстер забрал Арнольда.        — …обед, он должен принести обед… — все бормотал бедняга.       Голос нынешнего лорда Аррена жалобно замолк, как только его увели прочь. Так ли Отто был прав, когда свергал власть в угоду собственным интересам? Элдрику титулы не удержать — он и сам такой же беспомощный, как его отец, хоть и пытается казаться умнее. Возможно, с годами он станет приземленней, но сейчас перед Эймондом был парень его лет, только очень высокого самомнения. Вскоре все лорды Долины это поймут и снова устроят переворот, если им будет кого поставить взамен Элдрика.        — Вы избавились от Джейн Аррен? — осведомился Эймонд.       Тот удивлённо округлил глаза, высокомерно вздернув голову:        — Она заперта в небесной камере — в той самой, в которой сидел мой отец. Там и просидит до конца своих дней, пока не захочет сброситься вниз.       И сколько же гордыни было в его словах! Потешает свою ранимую душу глупой местью.        — Вы идиот? — вопрос, конечно, прозвучал как утверждение. — Пока она жива, ваше с отцом положение всегда будет нестабильным. Ее надо казнить и срочно, пока она не родила бастарда. А если еще и мальчика…       Вместо того, чтобы послушать трезвый совет более опытного человека в этом деле, Элдрик возмущенно раздул ноздри и вперил руки в бока. Еще чуть-чуть, и у него бы пошел пар из ушей.        — Не смейте так со мной разговаривать! Пока я сохраняю Долину под вашим руководством, никакая Джейн не сможет противостоять мне. Отто обещал защитить меня с отцом и наши права.       Визгливый голос разнесся по залу неприятным скрипом. Дейрон невольно сжал уши руками так, чтобы Элдрик не увидел, зато Эймонд не стал церемониться и с отвращением сморщился.        — Он обещал, — сухо сказал принц. — Поэтому мы здесь — рискуем своими жизнями ради неблагодарного юнца, который не может упрочить свой трон, потешая собственное самолюбие.       Похоже, это ударило Элдрика сильнее, чем сказанное ранее оскорбление. Он сжал губы, выставив вперед палец, и силился что-то сказать.        — Вы… да я… Как вы… смеете? — слова с трудом вырывались из него.        — Извините, милорд, — Дейрон миролюбиво опустил его вытянутую руку. — Мой брат не хотел вас оскорбить.        — На самом деле… — Эймонд попытался вставить свое слово.        — Не хотел, — повторил тот настырно.       Эймонд хмыкнул, пряча забавную улыбку, и кивнул с нарочитой серьезностью.        — Конечно не хотел, вы что. Арнольд и его сын наши союзники, без сомнений. И мы сделаем все, чтобы обеспечить вам и вашему дому покровительство драконов.       Это немного успокоило Элдрика. Ярость перестала его душить, и вскоре он мог спокойно дышать и говорить без запинки. Поправив свой голубой дублет, он вздернул голову и посмотрел на принцев сверху вниз, хотя, при его росте, это давалось несколько трудно.        — В таком случае, если у вас больше нет вопросов, готовьтесь к атаке принца Деймона и думайте над планом по защите Орлиного Гнезда.       И, даже не поклонившись, зашагал к дверям. Потом вдруг остановился, снова выставив палец вверх:        — Ах, и да. Мне донесли, что один из драконов — кажется, ваш, принц Эймонд, — сломал одну из наших стен. Поймите меня правильно, в нашей казне почти не осталось средств, а Отто обещал…       Эймонд угрожающе выступил вперед. Элдрик испуганно подпрыгнул. Только Дейрон остановил брата, что позволило Аррену остаться живым. Пока.       Совладав с клокочущей яростью, Одноглазый бросил:        — Десница государя отправит вам нужное количество золота после войны раз обещал, но не без маленькой услуги.       Элдрику с необычайным трудом пришлось заставить себя стоять на месте, хотя пару минут назад чуть было не лишился сердца из-за страха, который внушал ему Эймонд. Поняв, что он облажался, парень принял благосклонный вид, удостаивая своим великим словом глупых принцев.        — И какой же?        — Я хочу видеть Джейн Аррен.

***

      Да, правильно говорят: «Если у тебя нет крыльев, то тебе нечего делать в Долине». Потому что без них ты либо случайно поскользнешься и упадешь в пропасть, либо тебя вышвырнут самого. Аррены как-то выживали все это время в таких условиях, но не их гости.       Эймонду не нравился не только замок и его жители, но и чувство вечной опасности. Пару раз, спускаясь с лестницы, он чуть было не улетел прямиком вниз по скользкой винтовой лестнице, и чем бы закончился его полет — был виден только богам. На другой день он попытался взобраться на смотровую башню, но и там его постигла неудача — дрессированные соколы, которых отпустили в небо, по свисту Элдрика возвращались обратно, и пока Эймонд поднимался по ступеням, хищные птицы поприветствовали его вонючими перьями и цепкими когтями. Похоже, Аррен подстроил облаву специально, чтобы его позлить, но это было его грубой ошибкой. Пролетавшая мимо Тессарион с Дейроном распугали соколов, и те, улепетывая, наградили хозяина царапинами и дерьмом.       Жизнь в Гнезде текла своим чередом, и не было ни намека на прилет Деймона и его драконов. Может, они совершили глупую ошибку, когда оставляли Простор и Речные земли без присмотра драконов? Может, им не следовало улетать так далеко и позволить врагам нанести удар по их незащищенным войскам? С каждым проведенным здесь днем Эймонд жил с червяком сомнения внутри. И как назло долго не прилетала Хелейна. Он начал беспокоиться и время от времени летать над близлежащими к замку землями, чтобы заметить сестру. Все было тщетно.       Тогда Эймонд занялся вопросом о Джейн Аррен. Элдрик хоть был и глуп, но упрямства ему было не занимать. Что ему ни скажешь, все воспринималось как должное. Все пропускал мимо ушей: советы, просьбы, нужды. Отмахивался от них, либо вовсе забывал. Эймонд напоминал ему каждый день о своем требовании поговорить с узницей в небесной камере, но юный лорд в угоду своей уязвлянной гордости кормил принца «завтраками». В конце-концов, после многих попыток достучаться, Эймонд смог посетить запертую Джейн. Был один минус — Элдрик решился идти вместе с ним.       Интерес к Джейн возник у Эймонда по дороге в Долину. До столицы дошла весть о том, что в Орлином Гнезде устроили переворот и сместили власть. Вполне очевидно, что принц Деймон захочет спасти свою любовницу и бастарда, которого она носит. Одно только не укладывалось у Эймонда в голове — почему Джейн? После стольких лет семейной жизни Деймон забыл про Рейниру и так просто подверг себя ее гневу… когда мог возвыситься еще выше и стать не только простым королем-консортом, но и владыкой всего Вестероса. Всего лишь одна ошибка, а сколько последствий…       Теперь он либо сам убьет дядю, либо за него это сделает Рейнира. Не хотелось бы отдавать ей столь заманчивую возможность уничтожить сильного врага из вражеского стана. А Деймон уж очень славился своими необычайными способностями и возможностями. Они даже были в чем-то похожи: оба вторые сыновья, желающие корону, но отвергнутые предписанными законами наследования. Единственное, что им светит — это запечатлеть себя в истории, да так, чтобы потомки через сотни лет помнили о их свершениях.       Дорога до небесных камер занимала очень много времени. Приходилось лавировать в коридорах, то подниматься, то опускаться. По мере приближения Эймонд чувствовал жгучий холод. Оно и понятно: после длительного нахождения в теплоте покалывающий мороз так и съедал изнутри. Дейрон отказался присутствовать на беседе: соколиная охота привлекла его больше. Нынешний дрессировщик птиц предложил поразвлечься с соколами, а Дейрон, как любопытный по своей натуре мальчишка, легко согласился. И оставил Эймонда на съедение Элдрика и Джейн.       Это раздражающее сопение Аррена нервировало его. Он дышал прямо в спину, вынуждая Эймонда ежиться.        — Гарольд, открой, — скомандовал Элдрик стражнику, охраняющему камеру с Джейн Аррен.       Тот послушно отворил железную дверь. В лицо Эймонду дыхнул промозглый ветер. Пришлось сощуриться.       На каменном полу, прикованная цепями, сидела женщина — пополневшая, грязная, злая. Растрепанные каштановые волосы нелепыми локонами обрамляли дикое лицо. Голубое платье, которое когда-то блистало роскошью и новизной, потрепалось, превратившись в вонючие лохмотья. Эймонд пригляделся: ее живот и правда выпирал. Слухи не врали, Джейн была беременна.       Она вскинула голову, одаривая гостей гневным взглядом. Толстые губы, истерзанные зубами в кровь, искривились в змеином шипении:        — Неужели ко мне пожаловал сам кузен? Мразь, только подойди, и я вышвырну тебя вниз, на самые пики!       Ее визгливый голос был очень схож с голосом Элдрика. Ну и семейка.        — Тебе лучше закрыть рот, Джейн, и быть благодарной, что я сохранил тебе жизнь, хотя мог сбросить в Лунную дверь, — осуждающе сказал Элдрик.        — Да ты слабак! И мыши не обидишь, потому что боишься! Какой из тебя лорд, скажи, а? Только и умеешь, что жаловаться и надеяться на чужую помощь, — Джейн хрипло засмеялась, давясь воздухом.        — Можете выйти, милорд, чтобы не слушать эту безумную ересь, — бросил Эймонд, подойдя ближе. Несмотря на то, что пол постепенно наклонялся вниз, он смог удержаться и даже на миг потерять страх.        — Нет, я останусь с вами, — настырно ответил тот. Это была борьба не только с Джейн, но и с самим собой. Он понимал, что кузина говорила правду: он был слабаком. И только став сильнее в чужих глазах, он сможет победить этот порок.       Эймонд хмыкнул, дернув плечом. Джейн запрокинула голову так, чтобы видеть пришедшего принца. Ухмыльнулась так, что кривые зубы, словно звериные клыки, впились ей в губы.        — Одноглазый сынишка зеленой шлюхи, какая честь! Пожаловал сюда, чтобы застать Деймона Таргариена? Жди-жди, он прилетит. Он узнает, что его Джейн свергнута. Узнает и бросит свою никчемную королеву ради меня.       Абсурдные слова прерывались судорожным кашлем и хриплым смехом. Эймонд забоялся, как бы она не подавилась хохотом, пока говорила. Временами она заботливо поглаживала свой живот, особенно когда упоминала Деймона.        — Даже если бы Арнольд Аррен не устроил переворот, Рейнира бы не оставила и мокрого места от Орлиного Гнезда, — хмыкнул принц и кивнул в сторону живота. — И самолично бы вырезала ребенка из твоего чрева вместе с тобой. Лорд Элдрик поступил с тобой милосердно насколько это возможно.       Джейн сморщилась, но ни на миг не перестала плеваться ядом.        — До поры до времени. Когда я рожу Деймону сына, — а это точно будет сын! — дражайший кузен сбросит меня в пропасть, а ребенка предаст огню. Был бы он умней, то давно бы казнил меня, чтобы не было искушения вернуть меня на престол.       Элдрик разозлился и кинулся вперед, но Эймонд удержал его и толкнул за дверь. Глупец мог лишиться разума, поскользнуться и скатиться вниз на пики. Если он умрет, то точно не сегодня.        — Стойте здесь, — холодно приказал Эймонд и запер дверь изнутри.       Элдрик возмущенно стучал в дверь, но все же смирился с прихотью принца и остался ждать снаружи. Эймонд и Джейн остались одни.        — Ты всерьез думаешь, что Деймон прилетит ради тебя? — ухмыльнулся он, смотря на падшую женщину сверху вниз. Такого высокомерия та просто не могла вынести. — Ради бастарда, когда у него самого есть двое детей? Извини, уже трое. Наверное ты не знаешь, что Рейнира родила.       Та вспыхнула. Несмотря на оголодавший и слабый вид, Джейн вскочила с места, но цепь вовремя удержала ее на месте.        — Да будь она проклята! Будь ты тоже проклят! Он прилетит и убьет всех вас, всех!       Он вытащил из ножен кинжал. Джейн испуганно сжалась в камень.        — Может и убьет, — он провел пальцем по лезвию. — Но найдет вместо тебя труп младенца, которого я вырежу из твоего чрева. Это мой подарок дражайшему дядюшке. Заодно и посмотрим, сын у тебя или нет.       Словно в подтверждении его слов снаружи эхом пронесся крик дракона — долгий, высокий и урчащий, а следом за ним злостный разъяренный скрежет. Эймонд обернулся к небу и увидел там несущихся на замок драконов.       Четырех драконов…       Джейн глухо засмеялась.        — Я знала, знала что он меня спасет! Он вырежет из твоей груди гнилое сердце, и я съем его на глазах твоей мамаши и заодно черной королевы!       Кажется, небесная камера помутила ей рассудок. Ее хохот замолк сразу же, как только небо потемнело, а заместо четвертой стены в камере появился большой драконий глаз. Вхагар издала низкий рык, заставив Джейн задрожать от страха. Голова дракона была настолько большой, что в пространство вмещалась только малая часть морды, голодно смотрящей на узницу.       Эймонд открыл дверь, впустив стражника и Элдрика       Что произошло между Джейн и Деймоном Эймонда не волновало — он не был охоч до чужих романов, но живая Джейн могла сослужить им хорошую службу, нежели мертвая. Хотя он бы предпочел убить ее, пока она не расплодилась, но это потом.        — Лорд Элдрик, берите ее и не давайте сбежать. Если Деймон заявится в замок, у нас будет заложник. Он точно не посмеет убить ту, что носит его ребенка.       Стражник расковал ее цепи, завязал руки и передал Аррену. Тот взял ее в охапку и направился к двери, обернувшись на полпути:        — А как же вы? Их четверо, а вас всего двое…        — Справимся, — отрезал тот. — Защищайте себя и отца.       Вхагар немного отлетела, подставив шею. Грузное тело не могло приблизиться к небесным камерам еще ближе — крылья не позволяли, поэтому Эймонду пришлось скатиться по отвесному полу и ухватиться за веревки. Сердце ухнуло вниз, как только дракон отдалился от небесных камер. Под ногами — просторная пропасть, а в ней — острые пики. Еще и ветер бил в лицо с двойной силой, то и дело покачивая его на веревках. Кое-как он взобрался в седло, пристегнулся и направил Вхагар ввысь.       Его старушка рассекала воздух неспешными взмахами крыльев. По сравнению с ней мелкая Тессарион могла только вилять под ее крылом. Зато вражеские драконы были не только крупными, но и повидавшими битвы. Еще издали Эймонд узнал красную чешую Караксеса, бронзового Вермитора, серебристую Среброкрылую и… неуловимого Серого Призрака — того самого, которого никто и никогда не мог оседлать.       И они — вдвоем против четверых. Вдвоем против всего мира. Было страшно? Несомненно. Ладони вспотели так, что руки соскальзывали с седла. Пришлось надеть перчатки. Холод не чувствовался так сильно, как мог быть: разгоряченное скорой битвой тело готовилось к новой схватке, если не на жизнь, то на смерть.       Эймонд переглянулся с братом. Он тоже страшился. Хелейна так и не прилетела, а ее дракон мог сыграть самую большую роль в этом танце. Если она задержится еще на пару дней, но прилетит на их останки, пока «чёрные» будут вовсю пировать в чертоге Орлиного Гнезда и распевать песни о легкой победе.       Нет, не бывать этому!       Проиграть прямо сейчас было бы глупой ошибкой и стыдливым проигрышем. Эймонда ждала мать, ждал Отто, племянники, жена в конце-концов! У него была цель — победить. И эта мысль горячо согревала судорожный разум, метавшийся в черепной коробке. Рейнира сидит на Железном Троне. Ее бастарды стоят рядом с ней в надежде на то, что все наследие Визериса достанется им, отпрыскам Харвина Стронга. А они, дети Алисенты, законные наследники, останутся в стороне с позорным клеймом на груди.       Ненависть к противнику согревала его. Он был в предвкушении кровавой бойни. Под ним была Вхагар, на поясе — валирийский клинок, а вокруг — чистое небо, раздолье для драконьей пляски.       Он покажет, что значит дать неравный бой ненавистному сопернику. И если умрет, то умрет вместе с Деймоном и его дружками.       Еще издали он увидел тонкий силуэт Караксеса. Красный Змей ловко лавировал по небу и выжидал момент, когда сможет напасть. Вот он, взмахнув хвостом, кинулся вниз, но Тессарион проскользнула между Вхагар и им и пальнула ему прямо в морду. Караксес взревел. Деймона, восседающего в седле, почти не было видно. Пламя исторглось из всех глоток. Горячий жар мог растопить заснеженные верхушки Орлиного Гнезда, если бы они дотянулись до них. В этом круговороте чешуи и крыльев Эймонд почти не мог сориентироваться и понять, куда бить. Караксес то и дело извивался и клацал зубами перед мордой Вхагар, но та одним укусом смаковала его красную чешую вместе с мясом. Дикие крики и визги смешались в один клубок. Направлять драконов становилось все сложнее, но они и сами знали, что делать.       Тессарион летала вокруг них, подпаливая бока Караксеса, но налетевший на нее Серый Призрак заставил дракона отправиться в свободный полет. Это дало Вермитору и Среброкрылой беспрепятственно окружить Эймонда с двух сторон, и как бы он ни старался увести Вхагар прочь, у него не получалось. Он оказался зажатым с трех сторон. Вермитор, будучи тоже старым и свирепым драконом, решился на отчаянный шаг и куснул Вхагар за крыло. Этого она вытерпеть не смогла. Та начала кружиться и изрыгать пламя на все подряд, взбесившись так, что даже глаза налились кровью.       Огонь попал по замку, и его белокаменные высокие стены разрушились под градом безжалостного пламени. Обломки посыпались с горы на поселения у ее подножия.       В этом огненном хаосе было невозможно различать драконьи силуэты. Эймонд попытался кинуться вверх, попробовать улететь, но Среброкрылая не дала ему это сделать и вцепилась в лапы Вхагар, унося ее с собой вниз.       В этот момент Эймонд действительно почувствовал страх, потому что внизу разверзлись отвесные утесы и скалы, а сверху его ждали целых три дракона, готовых разорвать на части. И лицо Деймона, выглянувшее из-за спины Караксеса, говорило об одном — о скорой смерти.       Когда отчаяние достигло самого пика, когда страх превратился в ничто по сравнению со смирением, когда последние попытки дать бой увенчались провалом — появилась она. Хелейна.       Голубая, почти серебристая чешуя Пламенной Мечты, рухнула на головы Вермитора и Среброкрылой как снег на голову. Такой же крупный дракон под стать им с размаху нанес удар по морде одному из них, а другому впился в хвост. Эймонд судорожно смотрел вверх — сестра, прикрепленная к седлу и одетая в броню, восседала на драконе и повелевала им, как самая настоящая умелая всадница. Приободрившись, он направил Вхагар на Вермитора и вместе с Хелейной нанес ему тяжелые удары в брюхо и шею. Неизвестный всадник то и дело отлетал под защиту Среброкрылой или Караксеса и боялся один давать бой.       Ярость Деймона после появления еще одного вражеского всадника стала нестерпимой. Эймонд слышал, как дядя взревел. Но вместо того, чтобы броситься на них с Хелейной, он отправился прочь… к Дейрону. Оглянувшись на Хелейну, он понял, что только он успеет помочь брату. Пришлось оставлять сестру одну против двух.       Та, словно заметив его внутреннюю борьбу, помахала с седла и продолжила биться. Пламенной Мечте было легче: Вермитора и Среброкрылую потрепала Вхагар, они устали и были ранены, в то время как Хелейна еще только разминалась.       Тем временем Тессарион яростно сражалась с Серым Призраком. Неуловимый дракон то и дело наносил быстрые удары, улетал и снова возвращался, кружился как стервятник над своей добычей. С прилетом Караксеса его смелость прибавилась и с еще большим жаром продолжал вгрызаться в кобальтовую чешую Тесс. Бедный Дейрон, оставшись один, порывался улететь, но подоспевший вовремя Караксес отрезал ему пути отступления.       Эймонд увидел, как Деймон расцепил ремни и спрыгнул на спину Тессарион. Взбесившийся Красный Змей впился ей в крыло, поэтому дракону пришлось снижаться. Наблюдая за кровавым зрелищем, Эймонд чувствовал, как привычная ему злоба заполонила рассудок. И Вхагар, повинуясь его порыву, со всей силы налетела на Серого Призрака. Мощная челюсть впилась ему в шею и тряхнула тушу так, что бедняга жалостливо застонал. Эймонд не стал тратить на него время и бросил Серого Призрака вниз. Потерявший равновесие дракон кубарем скатился в пологий овраг.       Караксес, оставшийся без всадника, перестал рычать и извиваться. Алая морда, испещренная царапинами, клацала и издавала тонкий, почти певучий стрекот. Но Вхагар была равнодушна к его пению. Она дыхнула на него огнём. Балерион мог жечь города, земли и сталь, его пламя разрушало камень. Но пламя Вхагар его плавило. И чешуя Караксеса, как самый прочный камень, расплавилась, обнажив мясо. Ужасная боль застыла на морде Красного Змея. Но и Эймонд был равнодушен к его судьбе. Он натянул поводья на себя, позволив Вхагар сцепить массивные челюсти на его глотке. Дракон взвизгнул; только теперь этот визг отразился в голове Эймонда приятной музыкой.       Как настоящий безумец Эймонд царапал и бил Караксеса, пока тот упрямо шевелил крыльями. И, словно огромный червяк в клюве у птицы, он повис в воздухе. Безвольное тело опустилось. Только Вхагар удерживала его за шею, не позволяя упасть. Красный Змей умер, в последний раз крикнув, и закатил налитые кровью глаза, опустив крылья.       Его предсмертный визг услышали все. Горы, окружавшие Орлиное Гнездо, пронесли его крик на всю Долину. Вермитор и Среброкрылая, успевшие нанести сильные раны Пламенной Мечте, увидев, что дракон принца Деймона умер, а Серый Призрак отправлен на землю, перестали драться, развернулись и просто трусливо улетели. Они могли дать бой, если бы знали, что Деймон жив, но спустился на землю. Но не стали.       Рейнира подобрала плохих всадников. Сама того не зная, пригрела предателей на груди.       Эймонд тяжело дышал, глядя вслед удаляющимся драконам. В нем бушевал восторг — искренний, яркий, будто новый глоток воздуха после долгого томления в воде. Он был готов кричать от победы, чтобы все слышали его радость! Но новый страх внезапно стиснул ему горло.       Дейрон.       Развернув Вхагар, он направил ее вниз. Уставший дракон медленно опустился к подножию горы вместе со своей добычей. Пламенная Мечта еще оставалась в воздухе, высматривая направление улетавших.       Тессарион взмахивала крыльями, вздыбив чешуйчатый загривок на Серого Призрака, болезненно лежавшего поодаль. Прибежавшие рыцари из Лунных Врат — из замка, что расположен у подножия горы и защищавший дорогу к Орлиному Гнезду, — схватили неизвестного всадника на Сером Призраке и увели под стражу. Эймонд проводил его взглядом, но продолжил искать Дейрона.       Пока не услышал стук стали. Деймон, несмотря на стальную броню, ловко управлялся с мечом в руке и раз за разом наносил удары. Дейрон, будучи меньше и менее опытней по сравнению с дядей, кое-как отражал нападения, но споткнулся о камень и упал. Эймонд бросился бежать, обнажив Черное Пламя. Только бы успеть…       Вот Деймон наклонился к племяннику, но тот ударил его в колено, заставив упасть. Клинок с валирийской сталью — Темная Сестра — выпал из его рук. Дейрон, взяв его, отполз на безопасное расстояние.        — Маленький ублюдок… — рычал Деймон, медленно вставая. Он сплюнул кровь. — Думаешь, меч тебе поможет? Молись, молись, мелкий засранец! Больше ты не откроешь глаза…       Однако он обернулся, услышав сзади скорые шаги Эймонда, и это стало его грубой ошибкой. Эймонд замахнулся, чтобы его ударить, но его опередили.       Темная Сестра впилась в незащищенное от брони место — в бок, почти по самую рукоятку. Искривившееся лицо Деймона, захлебывающееся в крови, остановило Одноглазого. Порочный Принц взглянул на него невидящим взглядом и согнулся. Позади него, держа меч дрожащими руками, стоял Дейрон — побитый, уставший и несчастный. Смертельный удар выбил из него последние силы. Он бессильно упал следом за Деймоном, который извивался в предсмертных судорогах и захлебывался в крови.       Эймонд хотел прикончить дядю. Он хотел показать ему, какую сторону тот выбрал и за кого сражался. Но его прикончил брат. Эймонд недоуменно посмотрел на него, будто бы искренне удивляясь, что самого умелого рыцаря в Семи Королевствах убил он — этот маленький хилый мальчик, не достигший и шестнадцати лет. Эймонд почему-то обозлился — то ли от разочарования, то ли от того, что потратил время на Караксеса, а не на Деймона, как ему хотелось.       Но тот был мёртв. И это было самое главное.       Убрав Черное Пламя в ножны, он взял Дейрона на руки. Пришлось отцеплять его пальцы от Темной Сестры, но те впились в нее крепко. Тогда Эймонд вынул меч из трупа и взял вместе с братом. Он заслужил этот меч. Он заслужил все почести, доставшиеся ему за заслугу перед троном.       Вхагар, бросив тушу Караксеса, медленно приблизилась и склонила голову к своему всаднику. Он потрепал бы ее, но руки были заняты; только дотронулся лбом до ее грубой зловонной морды. От нее исходило приятное тепло.        — Он твой.       Дракон приоткрыл пасть, вцепившись зубами в бездыханное тело. Эймонд позволил растерзать на куски того, кто раньше был самым прославленным воином в Вестеросе.