первый

Он шел к этому дню пол жизни. Сегодня первый день ординатуры. Неожиданно для себя Анисимов встал вовремя, сел на автобус, который не опоздал. Молодой врач зашел в огромное белое здание, усыпанное старой плиткой и выкрашенной свежей синей краской. Эта больница была самая новая в их городе и попасть в ординатуру стоило Максиму очень многого: сна, еды, развлечений, а еще нормальный стабильных отношений. - Я буду в приемном покое, но только если буду смертельно и непоправимо нужен. – старший ординатор всунул всем новичкам по бумажке. - Но что нам делать? – возмущенно спросил Анисимов, о чем сразу же пожалел, ведь словил злобный взгляд. – Куда идти хотя бы? - К Терновому. - Кто это? – голос сбоку озвучил мысли парня. Рядом с Максимом сидела Крис Кошелева. Они вместе с одного университета, с одной группы. Только зайдя, они увидели друг друга и безмолвно решили держаться вместе. - Я. – В кабинет зашел молодой высокий врач. Его темные волосы были уложены гелем назад, что создавало ему важный вид. – За мной, детишки. Ординаторы последовали за ним. Первый день шёл просто ужасно. Анисимов ни черта не понимал, вокруг творилась вакханалия, опытные врачи рассыпались на указания, не обращая внимания кому они это говорят, даже не запоминая имя. Доктор Добровольский был единственным адекватным. Он пытался помочь, рассказывал побольше. Вместе с ним, ординаторы в первые увидели как интубировать пациента, Максим присутствовал на операции, ему удалось подмазаться к Павлу Алексеевичу. В конце дня Анисимов чувствовал себя изнеможённым, как никогда. Парень нашел в ординаторской свободный диван и свернулся клубочком. Он даже не спал, а просто лежал и дышал. Ноги гудели, а руки противно тянули внутри. В голове остался фоновый шум толпы. - Анисимов, не спать! – Внутрь ворвался Терновой. - Олег Викторович, как вы меня нашли? – Анисимов закрыл лицо подушкой и промычал в неё. - Думаешь где прятался я, когда был на твоем месте? Врач прошел ближе к ординатору и кинул сверху подушки на голове бумажную папку. - Что это? – всё так же гундел Максим. Одной рукой он стянул сверху папку и выглянул из-за прикрытия. - Твой личный пациент. Наслаждайся. Олег завернул на их малюсенькую кухню и открыл холодильник. Даже не заботясь о том, что еда внутри совершенно точно не его, он выбрал закуску и стал жевать. - А ты не хочешь встать, побежать? – сквозь набитые щеки, говорил врач. Анисимов проходился по симптоматике пациента. Там была рвота, боли в желудке, головокружение. Сказано, что пациент в алкогольном опьянении. - Перепивший чувак? Серьезно? - Не такого ожидал? – Мужчина оперся о кухонную тумбу спиной и оглянулся в поиске запивки. - Я вообще всё другое ожидал. Стоило приложить больших усилий, чтобы встать с комфортабельного местечка, которое к еще большему сожалению было уже и нагретым. Терновой неоднозначно кивнул ему, и он вышел из комнаты. *** В приемке, свернувшись, как Максим пару минут назад, лежал мужчина. В черной толстовке и огромных белых кроссовках. Подходя ближе, он увидел половину его лица, что покрывала испарина. - Здравствуйте, Сергей Викторович, - Анисимов щурился от усталости, смотря в папку. Информации о нем было не так много. Только то, что записала скорая помощь. Сообщалось, что пациента зовут Сергей Викторович Трущев, ему 31 год, потерял сознание на улице, когда вышел из бара. Скорую вызвала сопутствующая компания. - Боже, не делай хуже. – Мужчина обернулся полностью лицом к врачу. Он морщился от боли. Наличие первого пациента казалось более торжественным что ли? Когда Максим задумывался об этом, в мыслях представлялось, как он героически спасает жизнь умирающему, а тот рассыпается в благодарностях, трясет ему руку с широкой улыбкой. Да, по-детски, но и он был тогда молод. Жестоко, чувствовать, как разбиваются надежды, смотря на пьяного мужика на кушетке. - Рассказывайте, что пили? – Анисимов кинул папку на тумбу, достал коробку с перчатками и взял себе пару. Натягивать силиконовые перчатки – единственное, что получалось у него отлично в врачебном деле. - Только не называй меня так. – бормотал пациент. Он уронил свою голову обратно на кушетку, и поджал напряженные ноги ближе к себе, - так делают, когда хотят вежливо послать нахуй. - О, дорогой мой, я именно это и хотел бы сделать. – врач тихо шептал себе под нос, совершенно на последних импульсах энергии подходя к кровати. - Серьезно? – Трущев смеялся себе под усы. – О, да у меня доктор секси. Доктор обошел пациента со спины, заглядывая наконец-то ему в лицо. Карие глаза, такие же усталые и грустные, заискрились воодушевлением. Только этого Максиму не хватало. Заигрывающий пьяненький мужик. - Мне бы… - Трущев указывал на куда-то в сторону, жмурясь от боли. Блондин проследил за рукой, но так и не понял. Лицо мужчины посерело, а руки переместились на живот, пальцы сжимались, и Максим срастил, что того сейчас вырвет. Он вытащил ближний свободный судок, подставляя ему. Заигрывающий пьяненький мужик, которого смачно тошнит в подставленную им емкость. Чудесно. - Что, звать Вас тогда по фамилии? Когда пациент закончил, он отставил массу, сопровождая всё безэмоциональным лицом. - Не, давай Сережей. – хрипел Трущев. – Такому доктору разрешаю. - Слушайте, Вы выпили и немного не в себе, я понимаю, но держите себя в руках. – Вежливо говорил Анисимов. Сейчас он мечтал только о теплой квартирке, холодной бутылочке пива или стаканчике коньячку, ни о чем другом. - Я не бухой же… - Сережа ладонью тер своё лицо. Врач всё же подошел к нему для осмотра. Максим только приблизил руки к его лицу, как мужчина дернулся в сторону. - Милаш, давай в следующий раз. Анисимов заметил, что дыхание у Трущева было сбивчивое, грудь резко сжималась и разжималась, дергая этим всё тело. Всё лицо покрывал пот. - Давай в этот, Сережа. – он снова предпринял попытку прикоснуться к коже, только тот снова отринулся. - Не надо. - Так ничего не выйдет. Врач включил максимально лояльного врача. Его натаскали, что пациент должен выражать активное согласие на лечение. Здесь можно было поспорить. - Вы, Сережа, хотите, чтобы я помог? Или нет? - Со мной всё в порядке. – Трущев зажмурился, пытаясь отвернуть лицо от врача. - Серьезно что ли? Если здоровы, может тогда домой пойдете? – В нем вспыхнули эмоции, Максим сделал пол шага назад, вскидывая руки. Скорчившийся от боли, только что блевавший, мужик всерьез пытался приподняться из лежачего положения. Доктора переполнило негодование. Что за первый пациент вообще? - Да ладно тебе. – Анисимов уложил его обратно, толкая за плечо на кровать. – Перепил, с кем не бывает, так дай сделать так, чтоб тебе стало лучше. - Не бухой я, - вторил Трущев. – А в стрессе просто тот еще флиртун. - В баре значит ты… танцевал гопака? Руки Сережи дрожали. А по лицу начали стекать струйки пота. Челка мокрых темных волос прилипла ко лбу. - Во мне две рюмки текилы, доктор. Мужчина внезапно скорчился, кривя губы. Анисимову это совершенно не нравилось. - Ты потерял сознание. - Это да. Бывает. – Трущев расслабился после спазма боли. - Что значит бывает? Врач продолжал стоять около пациента, в перчатках, с собранными в пучок волосами, которые уже выбились и распушились, создавая крайне неопрятный вид. - Ничего. - Ты меня бесишь. - Разве так можно говорить пациентам? Мужик нравился Анисимову. Смешнючий такой. Бесил, а этим и привлекал. Сейчас он был убежден, что Трущев не из тех людей, которые будут жаловаться на докторов, а поэтому снова протянул пальцы к голове Сережи. Он успел коснуться лба, что был приемлемой температуры. Однако мужчина опять-таки вырвался от его пальцев. Анисимову стало плевать, и он схватил его голову двумя руками сразу, повертел, как хотел, узнал то, что необходимо. И пришел к выводу – всё нормально. Зрачки в норме, насколько тот мог судить по практически сразу зажмуренными будто от боли глазам. Пальцами врач надавил на челюсть, и та открылась. Всё также было в норме. В это время Трущев протестующе мычал. Действие заняло пару секунд. Только сразу после Сережа двумя руками отодрал от своего лица чужие руки. Он продолжил отмахиваться от уже отошедшего прочь Анисимова. - Ты чего? – Максим смотрел, как он всё еще дрыгался и жмурился. – Сережа? В Анисимова врезались напуганные карие глаза. Отдышка, тошнота, потеря сознания. - Тихо, тихо. Дыши. – Максим сложил руки Сережи на вздымающуюся грудь, и стал поглаживать того по спине, успокаивая. - Я спокоен. Спокоен. – зажмуренный Трущев, дрожал все телом, и практически вжимался в кушетку. - С тобой всё хорошо. - Всё ужасно, не пизди. - Чувак, у тебя самая странная паническая атака на свете. – Максим рассмеялся не выдержав. Он много раз наблюдал это в университете, у сокурсников. Они так же тряслись, но не могли и слова произнести, только рыдали или наоборот впадали в ступор. А этот Сережа еще и отвечал уже пару минут, вел диалог. - Они меня уже заебали. - Ужасно. Почему к врачу не пойдешь? – Анисимов залез в волосы Трущева, и подушечками пальцев массировал его голову. Он поймал себя на мысли, что с профессиональной точки зрения не может так делать. Да и вообще в принципе… Какого черта врач гладит по голове своего первого пациента? Сережа дышал загнанной собакой, но постепенно начал успокаиваться, тело расслаблялось. - Вот. Смотрю на него. - К специалисту. – цокнул Анисимов. - Боже, ты не закончил учебу?! – Сережа вскинул иронично бровь. – Я всё это время говорил с уборщиком? - Заткнись. – сквозь смех говорил врач. – Расслабься уже. - Легко сказать. Анисимов развернулся к тумбочке, планируя найти легкое седативное. - Иголки не доставай, хуже будет. Врач развел руки, разочаровавшись. Он быстро перебирал варианты чем мог помочь. В голову пришла только одна идея. Анисимов достал из-под кровати зимний плед и, как ребеночка, туго укутал в кокон Сережу. - Лучше? - Если бы не твои коллеги, которые до этого не делали то, что я говорил не делать, то всё прошло бы быстрее. – Трущев продолжительно выдыхал и объемно вдыхал, успокаиваясь. Доктор гладил широкой ладонью по напряженной спине. Постепенно паническая атака сошла на нет. И теперь Анисимов мог наблюдать впервые за день полностью расслабленное лицо пациента. Сейчас Максим видел пышные черные ресницы, трепетавшие в полусне, резкие четкие скулы. Он не смог сдержаться и пальцами прикоснулся к ровной полоске губ, под щеткой усов. - Доктор? – шептал Сережа сквозь дрему. - Максим. Теперь уже Максим.