***
Ублюдское утро, солнце сквозь жалюзи легко пробралось в мою комнату, а вместе с этим и в мою постель. Я открыл глаза, точнее, один глаз, потер его рукой пытаясь привыкнуть к свету в комнате, что чуть не ослепил меня. Сон был ужасным, несколько лет засыпая, я видел лишь черный экран, а сейчас я вижу сны не имеющие смысла. Не могу к ним привыкнуть. Они слишком странные, я бы даже сказал, неприятные. Сердце щимет от них, хотя я даже не знаю, кто эти люди. Это чувство просто ужасное. Не такое ужасное как заботиться о пьяном Томе, но неприятно от этого не меньше. В мою дверь резко постучали. Вообще, это было странно, учитывая, что никого сегодня я не ждал, рабочий день, все должны быть заняты, загружены работой и всё такое. Я резко встал с кровати, что было моей роковой ошибкой. Моя голова сильно закружилась, а перед глазами плясали чёрные точки. Постояв в комнате пару секунд, всё прошло. Я подошёл к единственному зеркалу, что находилось в моей комнате, оценивая свой внешний вид. Мои волосы выглядели ужасно, я не мог отрыть дверь в таком виде, и кого вообще могло притащить в такую рань? Сейчас даже мой будильник, поставленный ровно на 6 часов не сработал, а в его исправности я был уверен на все сто процентов. Делал же я его сам. Стук раздался снова, в этот раз более громкий и настойчивый, кажется кто-то очень сильно хотел мне что-то сказать. И какой нормальный человек придет ко мне в такую рань? Вероятно, это был Том, но это было совершенно не логично. Он был бы последним кто пришёл бы ко мне так рано. Учитывая его образ жизни… кхм, я имею ввиду, он никогда не встаёт по утрам, и всё такое… Стук снова раздался, из-за двери послышалось неразборчивое бормотание, ругательства присутствовали. И всё-таки это был Том… Что он только забыл здесь? Неужели в этот раз он не принял снотворное но смог спокойно уснуть? Хотя почему он тогда проснулся? И зачем пришёл? Я хоть и знал о его ежедневной бессоннице, никогда непосредственное участие в ней не принимал. Том не привык к чужой помощи и поддержке, особенно от меня. Он вроде бы даже не был пьяным, судя по его трезвому голосу. По сути, я бы мог просто проигнорировать эти стуки, и притвориться спящим, но это было бы как минимум не красиво, не известно сколько времени он мог там простоять. Я спокойно подошёл к двери, и открыв её обнаружил за ней очечь усталого на вид Тома. И всё-таки у него была бессонница. Мужчина передо мной выглядел сконфуженным, немного напуганным, его волосы были взлохмаченные, к темным глазам добавились большие синие мешки, от чего смотреть на него было просто больно. Заметив меня, Том буквально влетел в мою комнату, осматриваясь вокруг, несколько раз он оглядел меня со всех сторон и… Обнял. Немного помявшись он сказал: — Ты выглядишь просто… Боже Мэтт… — я стоял как вкопанный пару секунд, не в силах понять что вообще происходит. Было некрасиво спрашивать, в порядке ли Том, у него на лице всё написано. — Мэттью, мне так жаль, я так, так волновался, черт, ты не представляешь как я был напуган, спасибо, что ты жив, черт. — его руки сжимали мою спину, и всё что я мог сделать это лишь обнять мужчину поменьше в ответ. Я легонько похлопал его по лихорадочно трясущийся спине. Пока он нервно всхлипывал, пытаясь сдержать слёзы, даже у меня стоял ком в горле, почему он извинялся? Это была моя вина. Почему он перекинул всю ответственность на себя? Это был я, это я был тем, кто отвлёкся, не обратил внимание, на казалось бы, очевидные вещи, и теперь Том извиняется передо мною не за что. — И тебе доброе утро, Том. — сказал я, пытаясь заглушить нервное пошмыгивание носом. Почему мне так страшно? — Боже, Мэтт, это моя вина, я должен был, должен… — я не мог перебить его, я не мог сказать ничего, ком давил на стенки горла, я не мог вздохнуть, мой глаз туманился от влаги. Я так хотел закричать, сказать хоть что-то, без Эдда всё так трудно, совсем не так как раньше, мне не нравиться эта близость с Томом, мне так страшно потерять его, а если бы я умер? Что бы он делал, он бы смог это пережить? Конечно, конечно смог бы, Том сильный, он сильнее чем я когда либо был. Я так скучаю по Эдду, без него ничего больше не легко, словно он был чем то вроде стены. Стены, что оберегала нас от внешнего мира, мне, боже я такой жалкий человек. — Н-нет, нет Том, это не ты, ты не виноват, эт-то я, это моя вина, прости, п-прости, что ты волновался, мне жаль. — я пытался придумать оправдание, из-за меня Том умолял Торда спасти мою жизнь, у Торда! Боже мне так жаль, я такой идиот. Это моя вина, это я заставил его унижаться перед этим нелюдим на коленях, это моя вина, я виноват, это был я! — Ты жив, бога ради, ж-живой Мэтью, ты живой! Я так волновался, я думал ты никогда не откроешь глаза, а когда ты очнулся, мы даже поговорить не успели толком! Я думал, я думал ты опять меня забыл… — руки мужчины ослабли, отпуская мою майку, я сделал тоже самое, высвобождая Тома из объятий. Он смотрел на меня с жалостью, как тогда, дома, когда я не мог вспомнить даже своей фамилии. Этот взгляд такой пугающий, такой мерзкий, такой странный. Я отдернулся от этих мыслей. Нет, не сейчас, не здесь. — Н-нет конечно нет Том, как я мог? Как я мог снова забыть? Я же не такой идиот, ха-ха. — я выдавил из себя полу-улыбку пытаясь успокоить друга. Похлопывал его по плечам пока тот держал меня в капкане объятий. Я не умею успокаивать людей, прежде мне никогда не доводилось кого-то утешать, я всегда стоял в стороне, наблюдая как этим занимаются другие. Это слишком неловко, совсем не в «моем стиле». Почему мне так кажется? Что я вообще знал о себе? Я всегда был таким? Плохой друг — Мэтт, никогда не сможет поддержать вас в трудную минуту, заказывайте прямо сейчас, не ошибётесь! Почему я ощущаю такую связь с прошлым Мэттью? На секунду я посмотрел в зеркало. Уродливая, красная физиономия смотрела мне в глаза, не живая, холодная, голубая радужка была больше похожа на блюдце с водой, не с кристально чистой, а грязной, вязкой — словно из болота, водой. Челюсть, такая непривычная для тела часть, такая странная, причиняющая столько боли и дискомфорта, кажется, на ней остались небольшие царапины от роботизированной руки Торда. Я должен делать что-то с этим? Но если всё это описать одним словом, получится лишь — уродство, я оторвал взгляд от Тома, он всё ещё смотрел на меня с жалостью, и хоть глаз как таковых у него не было, по выражение лица всё было предельно ясно. — О-ох, нет-нет, Том. Всё в порядке правда! Если бы что-то было не так, я бы сам сказал! Не беспокойся. — попытался отмахнуться я, ощущаю на себе неприятный прожигающий взгляд. Он ничего не говорил, лишь немного поджимал губы, пытаясь подобрать нужные слова, он хотел подбодрить, но как это сделать когда ситуация настолько странная? Я лишь кивнул головой, пытаясь удостоверить его в том, что всё действительно в порядке, но честно говоря, я не знал. Это наверное лучше, чем быть мертвым, или лежать где-то под завалами зданий, медленно умирая от боли и потери крови, да это определённо лучшее, что со мной могло случиться. — Том? Ты ведь только поэтому пришёл, да? — спросил я, пытаясь разрядить атмосферу в комнате, что стала очень неуютной и неловкой, кхм, да, это действительно лучшее что я смог придумать на тот момент. — Ох, ну вообще-то, да. У нас всю следующую неделю будет слишком мало времени, сомневаюсь что я смогу встретиться с тобой из-за плотного графика, который нам кое-кто выдал. Вот и решил навестить тебя сейчас, вряд-ли найду более подходящее время. — ах, точно. Красный лидер выдал нам новые расписания смен. Довольно «мило» с его стороны, ведь видеться я и Том по ним чисто физически не могли. Очевидно, что этот любитель красных толстовок просто пытается держать нас подальше друг от друга. Боится, что мы против него что-то замышляем. Ну, в таком случае мог просто убить, а не вербовать к себе в солдаты, очень «разумное» распределение времени и бюджета. Хотя я уверен, что он это сделал больше из-за скуки, чем из-за тупости, но я не отложу в сторону теорию о его «небольшой» идиотии. В голове снова всплыла эта ухмылка, полная насмешки, злорадства и даже… какой-то непонятной мне злобы. Торд действительно был странным и мерзким парнем. К черту его, его и его ужасное лицо. Этот ублюдок не заслуживает и секунды, что бы я думал о нём. — Он полный… Ты знаешь… если он действительно думает, что мы из-за этого перестанем видеться. — он одобрительно хмыкнул, что то пробубнив под нос. Нервно оглядывая комнату. — Не волнуйся, здесь нет прослушек, он не настолько больной. — я отвёл взгляд смотря на потресканную красную стену. Странно, что она была такой, я думал что Торд по крайней мере следит за этим зданием. Но, думаю у него достаточно бумажной макулатуры, чтобы игнорировать такие «небольшие» погрешности в дизайне интерьера. В конечном итоге Том попрощался со мной и ушёл к себе. Мы сидели вместе достаточно долго, что бы захотеть спать.***
Холодный ветер проник в комнату как только Мэтт открыл окно, с облегчением вздохнув мужчина пригляделся в уже не такую темную, как ночью, улицу. Красные фонарные столбы были расставлены по всей базе, камеры видеослежения размещены как на видных местах, так и в скрытых. Находится на улице было не безопасно, по крайней мере если ты собирался сказать что-то плохое про Вождя. Красивая бетонная дорожка была немного влажной от дождя, что ж, кажется Мэттью был прав, когда говорил соседу о пасмурной погоде на днях, десять долларов в кармане. Мужчина усмехнулся себе, отходя от окна, будильнтк неприятно зазвенел, вызывая головную боль. Быстро вырубив его, он посмотоел на время.06:00
Пора приступать к работе. Мэттью быстро зашёл в ванную, изначально он хотел помыть лишь голову, но подумав, решил что освежиться было бы чертовски кстати. Снимая свою одежду он медленно зашёл в душевую кабинку. Ноги неприятно покалывали от холода, да и в принципе всё тело немного дрожало. Мэттью попытался настроить воду ошпарившись пару раз, но всё-таки настроив он наконец смог нормально помыться. В первый раз после операции ему пришлось мыться два месяца назад. И хоть его и предупредили, что глаз водонепроницаемый, Мэттью в это особо не верил, стараясь обходить стороной любую влагу на протезе. Последнее чего он хотел, это отчитываться перед Тордом за свой глаз. Стоять в его огромном кабинете, что сделан немного безвкусно, слишком много пафоса в одном только кресле, что уж говорить об остальной части интерьера? Первый раз когда он там стоял, казался адом, последующие разы, когда его туда вызывали были не лучше. Эти стены были так далеки друг от друга, но словно сжимали его, потолок казался слишком высоким, и одновременно с этим слишком низким. Особенно это было пугающие когда он был без Тома, без единственной опоры, которая могла его держать. Торд не был особо «разговорчивым» в понимании Мэтта, он рассказывал о своих новых произведениях, о том как долго старался над ними, параллельно проверяя протез глаза, это казалось слишком странным, неестественным, но почему-то таким родным. Как это вообще могло быть? Как что-то совершенно не знакомое могло быть таким родным? Это пугало ещё больше, потому что, в очередной раз доказывало, о их прежней связи. Торд рассказывал весело, с энтузиазмом, не давая даже перебить. И это было самым ужасным, он не чувствовал рядом с собой врага, предателя, хотя таковым являлся сам лидер. Но то он никогда бы не признал. Хотя иногда, он замолкал долго смотря в пустоту. Словно вспоминая что-то, он говорил Мэтту уйти. Что тот всегда исправно выполнял.