Темные коридоры

Комиссар Августин Мерцелиус Холод. Это было первое, что я почувствовал. Вся кожа на теле чувствовала жгучий холод, пробирающий по полной. Было так холодно, что тело начало немного дрожать. Хотелось укрыться чем-нибудь теплым, но под рукой ничего не оказалось. Затем послышалось странное тихое шипение. Я открыл глаза и сразу же увидел перед собой необычную картину. Рядом с кроватью сидел Дима, который медленно водил надо мной небольшим дымящим кадилом на тоненькой цепочке, пока его синтезатор голоса шипел без остановок, периодически меняя тональность. Подобная картина для меня уже была привычной. В первый раз, когда такое произошло еще на Акитосе, после окончания войны, это ввело меня в ступор, но затем я к этому привык. Все дело было в том, что в обязанности Димы входило также и обслуживание всей моей аугментики, что предполагало также и каждодневное окуривание с помощью кадильницы и произнесение молитв на технолингве. Делал он все это по ночам, когда я спал, чтобы не отвлекать, но иногда я просыпался прямо тогда, когда скитарий был занят мной и приходилось ждать - прерывать ритуал можно было только в самых экстренных случаях. Сейчас был совсем не такой. Относился я к этому двояко. С одной стороны, сама мысль молиться технике была для меня абсурдом. Да, в прошлой жизни я иногда разговаривал с компом, когда он начинал плохо работать, или же вообще на эмоциях начинал просить любые силы, чтобы не глючил, но все это было несерьезно, просто шутки. Но вот с другой стороны, я уже успел увидеть результаты от всего этого - моя аугментика действительно начинала работать немного лучше после молебнов Димы. Глаза фокусировали изображение немного быстрее, слух был немного более острым, рука и ноги отвечали на команды немного быстрее, а мелкая моторика была немного плавнее. Затем эффект медленно, но верно ослабевал, до нового молебна. Да, это было практически незаметно и никак не влияло на мою жизнь, но сам факт такого... удивлял. Мои же попытки что-либо сделать с этим успехом не увенчались. Вообще. Даже несмотря на то, что я видел наглядно результаты молитв, мне чего-то не хватало. Как я предполагал, скорее всего мне не хватало веры в Духов Машины. Не просто понимания того, что они существуют, а именно настоящей, искренней веры. Или же я просто в этом не разбирался. Хрен его пойми. Во всяком случае, лезть во все это у меня ни желания, ни времени, ни даже смысла не было. Если у Димы получалось все это, я ему мешать не собирался. Подвигав головой, я заметил, что Рингера и Филгеирта в квартире не было. Значит, стояли сейчас за дверью. Лежать пришлось минуты три, пока вдруг дверь не открылась и внутрь не вошел Рингер. Он встал позади скитария и посмотрел на меня, однако ничего говорить не стал - тоже знал, что прерывать молебен нельзя. Ждать пришлось еще две минуты, пока, наконец-то, Дима не затушил кадильницу и не встал со своего места. - Спасибо, Дима...- поблагодарил я скитария, вставая с кровати и потянувшись к подброннику. Хотелось как можно быстрее согреться. - Принято.- ответил Дима, после чего быстро вышел из комнаты. - Что у тебя, Рингер?- задал я вопрос парню, одновременно сняв маску кислородного концентратора и надевая на себя подбронник. - К вам арбитр-вериспекс Ногрон Миханг. Хочет поговорить. Наедине,- коротко ответил мне Рингер, чем немного меня удивил. В честь чего это арбитр хочет поговорить со мной? - Пусть входит. Рингер кивнул, после чего вышел за дверь, пока я пересаживался с кровати на стул. Уже через секунду в квартиру вошел арбитр. Вид у него был хоть и достаточно официальный, но при этом все же немного нервный. Это было видно. - Доброго дня, арбитр-вериспекс. Присаживайтесь,- сказал я, показывая на стул, что стоял напротив меня. - Благодарю, господин комиссар,- ответил он, садясь на место,- Я извиняюсь за то, что побеспокоил вас, однако я посчитал, что обязан это сделать. - Не стоит извинений, арбитр-вериспекс. Человек вашего ранга никогда не станет беспокоить меня по пустякам. Что у вас стряслось? Арбитр немного ссутулился, положил обе руки на стол и сложил их в замок, закрыл глаза, сделал несколько вдохов, а затем посмотрел на меня. - Это произошло в те дни, когда бунтовщики еще пытались прорвать нашу оборону. У нас получалось отбивать их атаки с переменным успехом и вскоре ситуация стабилизировалась. Однако, несколько раз происходили... инциденты, которые привлекли мое внимания,- вериспексу явно было тяжело собраться с силами, чтобы рассказать все это,- Дело в том, что четыре раза бунтовщики посылали против нас отряды, оснащенные... панцирной и силовой броней Адептус Арбитрес. Вериспекс посмотрел на меня, явно ожидая моей реакции. - Во время военных действий Гвардия уже сталкивалась с бунтовщиками, оснащенными силовой броней и силовыми щитами Адептус Арбитрес,- решил ответить я. Миханг просидел здесь достаточно долго в окружении, а потому не мог знать того, что мы уже имели дело с подобным. - Вот как?- с неподдельным удивлением спросил арбитр,- Значит дела обстоят даже хуже, чем я думал... В общем, во время боев шестеро бунтовщиков в панцирной броне и один в силовой были убиты. Сам факт того, что бунтовщики имеют оснащение Арбитрес вызвал большое удивление в войсках и привлек мое внимание. Я провел расследование. И выяснил, что... двое убитых солдат являются членами Адептус Арбитрес. "- Блять..."- чуть ли не сказал я вслух. Мне еще только этого не хватало для полного счастья. Теперь мне было понятно, почему он был так взволнован - я хорошо помнил реакцию Филгеирта на одно только предположение Маринура о том, что солдаты в силовой броне, которых мы убили, могут быть из числа Арбитрес. - У нас подобной информации не появлялось,- сказал я. Сам факт того, что кто-то из арбитров перешел на сторону бунтовщиков, меня не удивлял, я давно это уже подозревал. Удивляло меня кое-что другое и об этом я решил узнать сразу же,- Однако зачем вы рассказываете это мне? Насколько я понимаю, в первую очередь вы должны об этом доложить арбитр-марицалум Ротингун. - Именно в ней и проблема, господин комиссар,- произнес Миханг, почти не скрывая, что ему немного страшно говорить обо всем этом,- Оба мертвых арбитра числились за Люститус Кастриум Ноно, оттуда же были все комплекты брони и оружия. Если эти солдаты оказались на стороне бунтовщиков, это значит, что гарнизон Люститус Кастриум Ноно не погиб, а капитулировал. Во всяком случае, какая-та его часть. Потому у меня... нет гарантий, что я... выживу после того, как передам ей все результаты расследования. "- Так... А вот это уже серьезно..." Я посмотрел на вериспекса. На лице у него явно читался страх и при этом горечь. Ему не нравилось говорить все это, но он был вынужден. И теперь мне следовало разобраться во всем этом. Я не мог просто проигнорировать подобное заявление. - Почему вы так считаете?- сразу же спросил я. Следовало понять, что происходило вообще. - В Адептус Арбитрес огромное значение имеет репутация. И чем выше ранг, тем более важной она становится,- начал объяснять вериспекс. "- Уж мне ли не знать..."- подумал я, вспоминая случай с Филгеиртом. Его изгнали из арбитрес как раз из-за того, что арбитр-майоре Гундарг очень дорожил своей репутацией и ему очень нужно было свалить провал штрафного легиона на нижестоящих офицеров. - А у абритр-марицалум Ротингун репутация довольно... шаткая. Еще до начала восстания она провела многочисленные кадровые перестановки, которые многими арбитрами не одобрялись. Ходили разные слухи - от того, что она ставила более преданных лично себе людей, до того, что некоторые были... ее интимными партнерами. Потом, во многом из-за ее действий, начался бунт, который затем она не смогла подавить в зачатке и дала ему превратится в полномасштабное восстание. Теперь же ситуация еще хуже. Арбитр-локум Наджадыгру, начальник Каструма Ноно, был назначен на эту должность именно Ротингун. Как только выяснится, что его гарнизон хотя бы частично капитулировал и присоединился к бунтовщикам, это будет настолько сильный удар по репутации Ротингун, что... есть вероятность ее импичмента с помощью созыва Консилум Нуллуса. "Совет Отставки."- перевелось у меня в голове с высокого готика. - В связи с этим, Ротингун может пойти на все, чтобы не допустить подобного. Вплоть до... моей ликвидации. - Приплыли нахуй...- уже не сдержался я, прикрыв глаза и сделав глубокий вдох. Вся эта ситуация мне не нравилась совершенно. Мне других проблем вполне себе хватало, а теперь еще и в Арбитрес могли наметиться проблемы,- Так, ладно... Какой у вас план? - Мне нужно...- вновь замялся вериспекс,- Чтобы вы забрали себе оба трупа предателей, а также броню и всю документацию по моему расследованию - необходимо, чтобы Ротингун не узнала об этом. Затем я разберусь с обстановкой внутри в Арбитрес и в том случае, если это будет безопасно, предоставлю отчет. - То есть вам главное переправить трупы и все прочие улики в обход бюрократии Арбитрес, так?- решил переспросить я, чтобы убедится в своих выводах окончательно. - Именно так, уважаемый комиссар,- кивнул Миханг,- Если трупы вместе с броней и оружием окажутся в хранилище улик, есть риск, что больше я их не увижу. - С этим понятно... Однако у меня есть один вопрос,- начал я, понимая, что все же нужно уточнить еще один, довольно важный момент,- Если вы утверждаете, что сообщать о ваших находках настолько опасно, то нужно ли вообще это делать? - Да, господин комиссар,- сразу же покачал головой вериспекс, закрыв глаза,- Протоколы обязывают сообщить о предательстве среди Адептус Арбитрес. Умалчивание преступления равносильно содействию и является тяжким грехом перед лицом Бога-Императора. Исключений тут быть не может. Я лишь хочу убедиться, что у Ротингун не выйдет... как-либо умолчать это, так как шансы подобного далеко не нулевые. - Понятно. Мыслей в голове становилось все больше. Что мне теперь делать со всем этим? С одной стороны, если я все же соглашусь во всем этому участвовать, то это, по всей видимости, приведет к отставке Ротингун с поста арбитр-марицалума. Мне лично она не слишком нравилась - она сразу же дала понять, что не желает идти на нормальное сотрудничество. Но это было все же терпимо. И при этом свои обязанности она выполняла сносно. Во всяком случае, у Арбитрес получалось разобраться с различными волнениями в тылу, не давая им превратиться во что-то серьезное. Винить ее в бунте смысла я и вовсе не видел - он начался бы в любом случае, рано или поздно, учитывая местные порядки. Более того, было подозрение, что ее действия помогли, заставив бунтовщиков действовать куда раньше, нежели они планировали. Да и резко менять столь важного человека во время военного конфликта было не очень хорошо. С другой же стороны, тот факт, что она ставила на важные посты любимчиков, а возможно, что и любовников, было довольно опасно. Каков был шанс, что она назначит идиота, который где-то протупит и создаст серьезные проблемы в тылу? Достаточно большой, чтобы об этом волноваться. Нет доказательств, что в Кастриуме Ноно ее ставленник капитулировал, но и вероятность подобного тоже была совсем ненулевой. Но что более важно - было понятно, что Миханг не станет отступать. Он доложит о том, что узнал, любыми доступными путями. Как итог, есть большие шансы, что даже без моего участия, Ротингун будет отстранена. В таком случае, Арбитрес наверняка будет знать, что я мог помочь им во всем этом, но отказался. И крайне сомнительно, что я смогу тут начать петь песенку про нейтралитет - тут речь шла о натуральном предательстве и я, как комиссар, не мог закрыть на это глаза, пускай все это было и в другом Адептусе. Как итог, я испорчу отношения с новым руководством Арбитрес. Да и Харьянди за это по головке не погладит, а иметь с ним лишние проблемы я не хотел. Был, конечно, и третий вариант... Попросту заставить вериспекса молчать. Отнять трупы и все улики, а его арестовать и выдать Ротингун, или же просто держать у себя. В таком случае, все останется, как есть, и никаких проблем. Поразмышляв еще несколько секунд, я все же понял, что делать этого нельзя, причем сразу по двум причинам. Во-первых, Ротингун действительно стоило снять с должности - слишком были велики риски, что она натворит что-то еще. В Арбитрес явно найдутся люди, которые смогут занять ее место и справиться со всей этой ситуацией, а следовательно, ее уход вряд ли станет слишком серьезным ударом. А во-вторых, у меня вряд ли хватит сил скрыть его арест и всю информацию об этом деле от остального Комиссариата. У всех, кому я поручу этим заниматься, возникнут вопросы, что за заключенного я у себя держу и на кой черт мне сдались два трупа и комплекты арбитрской брони. Да, я смогу дать всему этому наивысший уровень секретности и сказать всем не лезть, но это вряд ли поможет. У меня уже есть один младший комиссар, которому я не нравлюсь, а значит могут найтись и другие. А как только станет ясно, кто такой Миханг и что он узнал, меня с дерьмом смешают довольно быстро, и оправдания тут вряд ли сработают. Потому решение было принято. - Хорошо, арбитр-вериспекс,- сказал я Михангу, который все это время ждал моего решения,- Я распоряжусь, чтобы трупы были приняты Комиссариатом с сохранением секретности. После этого я буду ждать новостей от вас. - Всецело благодарю, господин комиссар,- произнес бодро арбитр, сложив руки аквиллой и слегка поклонившись мне, не вставая с кресла,- Я постараюсь сделать все достаточно быстро - восемь, максимум десять суток. - Я вас понял. Только позвольте кое-что узнать,- начал я, понимая, что мне нужно было разъяснить еще несколько моментов,- Знают ли войска о том, что среди бунтовщиков были найдены арбитры? - Нет,- резко ответил Миханг, покачав головой из стороны в сторону,- Я позаботился о том, чтобы этого не произошло. Официально, бунтовщики просто использовали броню Адептус Арбитрес, снятую с трупов. - Очень хорошо, арбитр-вериспекс,- похвалил я его, понимая, что это действительно было очень важно. Если бы солдаты узнали про такое, это был бы сильный удар по морали,- И еще. Что мне необходимо делать в случае, если с вами что-то случиться? К примеру, если вы не выйдете на связь? Миханг отвел от меня взгляд и задумался. В его глазах вновь замелькал страх. - В таком случае... Вам следует обратиться к арбитру-инсекуру. Он глава Отдела Внутренней Безопасности. Ротингун даже не пыталась его заменить, у нее бы этого не вышло, потому ему можно доверять. Вы должны будете рассказать про меня и предоставить все улики. - Понятно. Тогда у меня больше к вам вопросов нет. Я сообщу, куда необходимо доставить груз. - Хорошо, господин комиссар,- Миханг встал со своего места, после чего поклонился головой,- В таком случае, я вас оставлю. До встречи. - До встречи. Вериспекс вышел из комнаты, после чего внутрь быстро вошли Филгеирт и Рингер, закрыв за собой дверь. - Что-то произошло?- Филгеирт был слегка взволнован. - Да, произошло,- не стал скрывать я,- Подтвердилось то, что мы предполагали. Некоторые из абритров перешли на сторону бунтовщиков. Лицо Филгеирта, сейчас не скрытое маской противогаза, сразу же переменилось. На нем возникла гримаса злобы вперемешку с отвращением, а левый глаз задергался, словно от нервного тика. Взгляд же его был устремлен куда-то в пустоту. Эту новость он воспринимал близко к сердцу. - Как...- злобно прошипел Филгеирт,- Как это выяснили? В голосе бывшего арбитра не было каких-то сомнений. Он знал, что если я это сказал, значит это уже подтверждено. - Когда котел только сформировался, бунтовщики атаковали позиции СПО. Среди атаковавших было несколько солдат, которые использовали панцирные и силовые комплекты брони Арбитрес. Их ликвидировали и двое из атаковавших были опознаны, как арбитры из Форта Правосудия, который сейчас находится в тылу бунтовщиков. - Они сдались...- с уже откровенной ненавистью произнес Лонтисаль, закрыв глаза и начав глубоко дышать,- И стали воевать за бунтовщиков. - По всей видимости - да,- для меня лично это уже был подтвержденный факт. - Ублюдки... Прокляни Бог-Император их мерзкие души и воздай за прегрешения их... Мы обязаны сообщить об этом в Адептус Арбитрес. Души предателей должны быть преданы анафеме. - С этим... Есть загвоздка, с которой нам необходимо будет помочь разобраться.- от моих слов лицо Лонтисаля сразу же переменилось. На место злобы пришло непонимание. - Можно узнать, о чем вы? - Миханг считает, что Ротингун может вцепится в свое кресло и попытаться все скрыть. Потому трупы и все остальные доказательства мы заберем себе, чтобы они были в безопасности. В случае проблем, мы сообщим все арбитру-инсекуру. На этот раз глаза Филгеирта раскрылись, а брови полетели вверх от удивления. - То есть... Все настолько плохо? - Похоже, что так. Во всяком случае, Миханг прямо сказал, что Ротингун сильно печется за свою репутацию. Гарантий, что она ничего не выкинет, у него нет. Филгеирт вновь закрыл глаза и опустил голову. - Какой позор...- слова бывшего арбитра прозвучали с нескрываемой грустью и даже каким-то стыдом, словно он сам был виноват во всем этом,- Те, кто призван защищать Лекс Империалис и нести его в массы сами же и нарушают его. Кто бы мог подумать, что мы натолкнемся на нечто... Подобное. - Это тот еще пиздец, согласен,- начал я,- Но сейчас у нас другие заботы. Со всем, что касается Арбитрес, мы разберемся, когда завершим операцию. - Да, комиссар.- резко произнес Лонтисаль, встав по стойке "Смирно" и резко вздернув подбородок. После этого я решил поесть, одновременно раздав некоторые приказы по воксу. Трупы и все остальное должен был принять один из кадетов на трассе, с заранее подготовленным транспортом, а затем сопроводить к штабу полковника и там где-нибудь найти холодильник и какое-нибудь хранилище. При этом на все налагался высший уровень секретности, а потому никто не должен был знать о том, что он там везет. Я надеялся на то, что у него все получится провернуть без осложнений. Сам я этого делать не мог - слишком странным для всех будет выглядеть, если я покину это место, сопровождая какой-то груз. Мне надлежало оставаться здесь. Закончив с едой, я вновь решил связаться с Веркисом. Стоило понять, какая сейчас у нас ситуация. - Комиссар Мерцелиус - майору Веркису, прием.- сказал я, переключив вокс связь на нужный мне канал. - Майор Веркис слушает, господин комиссар,- без промедления отозвался Себастьян. - Позвольте узнать обстановку на фронте, майор. - В данный момент все тихо, господин комиссар. И это, если честно, уже очень сильно удивляет,- майор говорил с нескрываемым скепсисом в голосе,- Бунтовщики не предпринимают никаких действий. Ни на нашем участке, ни на других. - Так...- проговорил я, чувствуя, что мне подобные новости уже не сильно нравились,- А что говорит разведка? - Акустическая разведка фиксировали повышенный уровень шума в вентиляции и трубах, но затем он быстро снизился до стандартных значений - аналитики говорят, что скорее всего бунтовщики производили передислокацию, однако затем остановили ее. Вокс-разведка также сообщила, что фиксировала активное вокс-излучение со стороны бунтовщиков, но затем и оно пошло на спад - бунтовщики производили вокс-обмен и стихли. От оперативной разведки новостей нет - похоже, что сейчас ее агенты не способны выйти на связь. Стратегическая смогла предоставить некоторые обрывистые, но свежие данные касательно приказов на передислокацию к образовавшимся коридорам дополнительных подразделений - на уровне батальонов и полков. Потому мы не можем точно утверждать, когда именно они атакуют. - Похоже, что они решили хорошо подготовиться перед атакой,- сделал я вывод,- Накапливают силы, пополняют запасы, планируют... И они знают, что у них есть на это время. У нас слишком тонкий и сложный путь отхода для такого количества людей. - Согласен с вами, господин комиссар. Мы продолжаем готовить оборону и готовить резервы. Я смог реквизировать несколько взводов протексов, а также две роты СМО, пять рот СДО и роту СКО. Я понимаю, что уровень их подготовки и оснащения оставляет желать лучшего, однако они могут стать для нас достаточно хорошим подспорьем, если ситуация станет совсем тяжелой. Плюс к этому, нам уже прислали дополнительную роту боевых сервиторов. Я попытался отправить запрос Адептус Арбитрес, чтобы и они прислали сюда солдат, однако получил... категорический отказ. Слово "категорический" Себастьян сказал таким тоном, что сразу становилось понятно - его вежливо послали нахуй. - Я понял, майор. Продолжайте следить за ситуацией,- отдал я приказ. - Слушаюсь, господин комиссар.- ответил тот и отключился. Я сделал глубокий вдох, затем выдох. Услышанное оставляло смешанные чувства. С одной стороны, я был рад, что сейчас не идут боевые действия. Но с другой, я понимал, что это, по всей видимости, затишье перед бурей. Впереди нас ждало сражение - жестокое и кровавое, где бунтовщики обрушатся на нас, чтобы вновь отрезать этот котел и при этом нанести поражение гвардии. Единственное, чего мы не знали - когда именно это произойдет. А значит нам оставалось только ждать и следить за ходом операции. Пока Рингер и Филгеирт уминали свои тормозки, я решил пройтись по квартире, в которой мы засели. До этого я не обратил на нее особого внимания, так как был слишком уставшим, но теперь на это было время. По сути своей, это была квартира-студия. Во всяком случае, это было ближайшее определение. С левой стороны от входа вся стена была отдана под кухню. Электрическая печка с наклонной вытяжкой, высокий холодильник с двумя дверцами, микроволновка, электрочайник, посудомоечная машина и даже тостер. Вверху, до самого потолка, висели шкафы с прозрачными дверцами, за которыми виднелась различная посуда - тарелки, миски, чашки, блюдца и все прочее. Лишь в одном закрытом шкафу обнаружились большие запасы приправ, чье название ломало язык и ни о чем мне не говорило. - Вы что-то ищите?- неожиданно прозвучал вопрос от Рингера. Я как-то и не подумал, что действительно выглядел немного странно, открывая каждый шкаф по очереди. - Нет, просто... Решил посмотреть, как люди жили.- не стал скрывать я. - А... Понятно,- ответил гвардеец и вернулся к еде, пока я продолжил свои изыскания. Внизу также находились шкафы, уже с большой посудой в виде сковородок и кастрюль различного размера и материала - я точно мог узнать сталь и чугун. Плюс ко всему, была раковина с двумя кранами и шкафом под ней. Один кран, как я понял, был водопроводным, а вот второй подключен к большому бочонку литров на шесть и агрегату из нескольких цилиндров, соединенных друг с другом. Скорее всего, водяной фильтр. Фартук, как я мог понять, был сделан из смолы, а стены обложены керамической плиткой. Рядом же находился стол, за которым сейчас и ели парни. К кухне примыкало закрытое помещение, в котором был объединенный санузел со стиральной машиной и электрическим полотенцесушителем. На другой стороне квартиры была, по сути, гостиная одновременно со спальнями. Диван напротив телевизора с небольшим столиком по центру, две кровати у стены напротив входа, на которой висел большой цветастый ковер, плюс два больших шкафа, сделанных, как мог понять, из полимеров. Оба были заполнены одеждой и обувью, плюс там нашелся пылесос. Пол же был сделан из линолеума. Из всего увиденного, я мог точно сказать, что тут жили достаточно обеспеченные люди, которые могли себе позволить себе такую квартиру. Правда, понять, кто именно тут жил, я не смог - никаких фотографий и документов тут не было. Скорее всего жители этой квартиры успели уйти отсюда еще до того, как котел захлопнулся и люди оказались в ловушке. - Комиссар,- прозвучал внезапно голос Димы в ухе,- Запрос на связь. Срочно. - Говори.- приказал я, чувствуя, как сердце начинает колотиться. - Сообщение. Майор Тилигир. Замедление темпов эвакуации. Волнения среди гражданских объектов. Риск эскалации. - Та блять...- проговорил я, не заботясь о том, что говорю это вслух,- Парни, собираемся, быстро! Передай Тилигиру, мы идем! - Принято. Сообщение отправлено. Я, Рингер и Филгеирт в считанные минуты надели броню, после чего схватились за оружие, выбежали из квартиры и вместе с Димой направились к нужному месту. Бежать пришлось долго, минут пять, так как приходилось идти через множество баррикад и забитых людьми коридоров. За это время я уже умудрился вспотеть так, что теперь начало задувать. Но в конце мы все же прибыли на место - пешеходная трасса, которая вела к резиденции обдис-локума, единственный выход из котла под нашим контролем. Сейчас по ней, мелкими шагами, шла огромная толпа гражданских. Мужчины, женщины, старики и дети. Практически все - лысые, в грязной пыльной одежде. И все без исключения тащили с собой какие-то вещи. Взрослые несли по два, а то и три довольно объемных мешков из простыней, завязанных в узлы и закинутые через плечо, другие - везли ручные тележки на двух колесиках, заполненные самодельными различным барахлом, перевязанным веревками. Многие женщины вместе с мешками несли еще маленьких детей. Те же дети, что могли ходить, держались за взрослых и при этом несли свои самодельные мешки небольшого размера. Шум стоял неимоверный. Множество младенцев верещали, некоторые дети плакали, взрослые кричали и матерились друг на друга. - Разойтись!- громогласно пробасил синтетический голос Димы. Звук был настолько громким и резким, что люди буквально отскакивали от него, давая нам пройти. На их лицах я явно видел страх перед скитарием, но сейчас меня это не волновало. Правда, разойтись им было непросто - из-за огромного количества толстых мешков и тележек люди сталкивались друг с другом и им физически некуда было деться. Проблема усугублялась еще и тем, что баррикады на трассе не были разобраны полностью - каждая была разобрана едва ли на половину. Сейчас там работали солдаты СПО, было видно, что работы идут медленно. По всей видимости, баррикады построили слишком крепкими, чтобы теперь их можно было просто так разобрать. - Разойтись!- продолжал монотонно повторять Дима, продвигаясь вперед через толпу людей,- Разойтись! Через минуту ходьбы я увидел, как среди толпы один мужчина сидел на коленях и пытался собрать разбросанные вещи обратно в мешок из простыни, пока ребенок лет девяти или десяти держал тележку и маленького ребенка. Остальные люди пытались его обойти, хоть это у них и не сильно хорошо это получалось. По пути я видел еще четыре таких же случая - мужчину и женщину с маленьким ребенком и двумя младенцами, женщину с девочкой подростком, мужчину и женщину с ребенком, женщину с парнем лет двенадцати и ребенком. Пятый случай оказался прямо на нашем пути. Мужчина и двое детей пытались собрать разбросанные полу вещи и монетки обратно в мешок на тележке, пока рядом стояла еще одна семья, состоящая из мужчины, женщины, мальчика подростка и маленькой девочки с младенцем. Дима не обратил на разбросанные вещи никакого внимания и попросту прошелся по какой-то одежде. Я же на ходу перешагнул все это так, чтобы не наступить ни на что. Помочь я им сейчас ничем не мог. Чем ближе мы приближались к входу в резиденцию, тем сложнее нам было продвигаться через людей. Им буквально было некуда двигаться. Но что меня беспокоило еще сильнее - это шум впереди. Там люди и солдаты пытались перекричать вопящих детей и друг с друга, при этом пытаясь поднять свои мешки над головой, чтобы протиснуться дальше. При этом все пытались вдавиться в более узкий проем резиденции обдис-локума, из-за чего и образовалась давка. - Разойтись!- повторил в очередной раз скитарий. Люди, которые стояли впереди кое-как попытались это сделать, но не вышло и в итоге Диме пришлось остановиться. - Комиссар,- прозвучал его голос у меня в ухе,- Для дальнейшего продвижения необходимо применение физических методов воздействия на гражданские объекты. Запрос на разрешение. - Отказ.- сразу же сказал я, отлично понимая, что имел ввиду скитарий. - Принято,- ответил тот и стал просто ждать. Конечно, он мог начать просто разбрасывать людей впереди себя. Что уж тут говорить, в его силах было просто поднимать людей и швырять их другим людям прямо на головы. Он бы это сделал, стоило мне только приказать. Но подобного я делать не стану. Это могло привести к слишком серьезным последствиям. Я начал думать, что делать. Вперед идти я сейчас не мог, все было переполнено настолько, что никак не выйдет пройти. При этом оставлять все, как есть, я тоже не мог - еще немного и тут все к чертовой матери взорвется. И тогда или массовая паника, или вообще бунт. Ни того, ни другого мне не нужно было. - Возвращаемся!- отдал я приказ, разворачиваясь к уже сомкнувшейся толпе,- К баррикаде, быстро! Дима, впереди! - Принято.- произнес скитарий, после чего прошел мимо нас и встал напротив людей, который, завидев его, сразу же начали расступаться,- Разойтись! Меньше, чем за минуту, нам удалось добраться до остатков баррикады, которая до этого была передовым краем обороны всего котла. Сейчас в ней разобрали центр, сложив весь мусор по бокам. Из-за этого здесь также образовывалась небольшая давка, но не настолько критичная, как та, что была впереди. На самой баррикаде находились СПО-шники, которые внимательно следили за происходящем с лазганами наготове. Я, недолго думая, полез к ним и кое-как смог взобраться на помост, сделанный из пластмассовых паллетов. - Господин комиссар! Хвала Богу-Императору!- громко произнес один из СПО-шников с лычками сержанта. Его довольно молодое, бледное лицо сейчас источало настоящий страх вперемешку с радостью и вдохновением,- Сержант Бергот Мискельт! - Докладывайте!- сразу же приказал я. - Здесь просто сущий кошмар!- в сердцах выпалил сержант,- Гражданские прут без остановок, команд не слушаются, еще и тащат с собой все, что только унести смогли! Набрались за пятерых и тащат! Честно скажу, еще немного и до драк дойдет, а там уже и паника начнется! - Понятно. Разберемся.- сказал я, отворачиваясь от сержанта в сторону шедшей людской волной,- Дима, подай сигнал какой-нибудь, чтобы привлечь внимание. Затем транслируй меня, громкость на максимум. - Принято.- моментально прозвучал ответ. А затем весь туннель заполонил оглушающий громоподобный звук. Больше всего это напоминало паровозный гудок, только гораздо громче. Люди, что стояли рядом с нами, моментально остановились и пригнулись, продолжая держаться за свои пожитки. Лишь через несколько секунд у некоторых не хватило терпения и они побросали все на пол, чтобы закрыть уши руками. Спустя десять секунд гудок прекратился. Все молчали и стояли, смотря на нас. Единственный шум, который тут был - это плач сотен младенцев, который разносился с обоих концов трассы. - Граждане Вильяр Уникус!- проговорил я и мой голос разнесся вокруг, заглушая даже детский плач. Пускай сейчас на мне была маска концентратора, мой голос звучал достаточно четко,- Я комиссар Пятнадцатого Верлонского полка Астра Милитарум, Августин Мерцелиус! В данный момент мы пытаемся провести вашу эвакуацию, однако у нас слишком мало времени! Потому я приказываю всем оставить здесь все свои вещи! Мешки, тележки - все! Оставить можно исключительно деньги и документы! Граждане, которые не подчиняться, эвакуации подлежать не будут! - Так как же мы вещи оставим!?- прокричал чей-то голос внизу, у самой баррикады. Я опустил голову и увидел уже староватого мужика, лет пятидесяти, который смотрел на меня отчаянными глазами. На его плечах сейчас сидела девочка лет четырех, что держалась за его голову, на обоих плечах у него висело два мешка их простыней,- Это ж все, что у нас есть! Было понятно, что мужик говорит правду. Здесь в основном были, как я понимал, простые граждане, которые тащили свои пожитки и расставаться с ними не могли. - Я понимаю, что это тяжело, но выбора нет!- произнес я, пытаясь подобрать слова правильно,- Если сейчас не выбросите, можете не успеть выбраться отсюда! Потому просто оставьте все и идите вперед, следуя указаниям офицеров! - А с чем нам жить тогда, когда выберемся!?- переспросила меня какая-то женщина лет тридцати. У нее на шее тоже был ребенок, мальчик лет трех. По бокам стояли еще две девушки. Одна лет семнадцати и вторая лет четырнадцати. У всех троих было по одному мешку, а у женщины была еще коляска. - Нахрен нам тогда вообще валить, если нищими там будем!?- крикнул третий, мужик лет тридцати, стоявший в нескольких метрах от баррикады. - По прибытию вам помогут всем необходимым! Это я вам гарантирую, как комиссар Имперской Гвардии! - Так вы ж в Гвардии комиссар, а не в СПО!- возмущенным высоким хриплым голосом спросила еще одна женщина, которой на вид уже было не меньше сорока,- Чего вы гарантировать можете!? - Комиссары Имперской Гвардии стоят выше планетарных войск и правительства! В том числе и губернатора!- от этих слов у всех людей, которых я мог сейчас видеть перед собой, брови высоко поднялись, глаза расширились, а многие начали перешептываться между собой,- Потому я гарантирую вам, что вам помогут всем необходимым! А пока что выбросите все лишние вещи и продолжайте эвакуацию согласно плану! Люди стояли на месте и перешептывались между собой. Но уже через несколько секунд многие начали выбрасывать свои мешки и тележки, после чего идти вперед. Другие же начали быстро хватать различные вещи из мешков и надевать их на себя, чем давали пример остальным. Надевали на себя что угодно - футболки, кофты, свитера, одновременно обматывая вокруг пояса или кладя на плечи штаны, брюки или другие вещи. Дети делали также, подгоняемые приказами своих родителей. - Продолжайте эвакуацию, быстро!- прокричал я, вновь привлекая к себе внимание сотен людей,- На это все нет времени! На людей это подействовало. Большинство тех, кто пытался одеться во все, что только можно, все же побросали свои мешки, забрав с собой еще что-то напоследок, и стали идти вперед, пытаясь переступать через образовавшийся бардак. Я понимал, что это решение не самое лучшее. Но пока что ничего другого я придумать не мог. Со всеми этими вещами эвакуация слишком сильно тормозилась, а потому от них следовало избавиться немедленно. - Передайте всем офицерам, кто занимается эвакуацией - всем гражданским выбросить вещи.- отдал я приказ сержанту,- И не давайте им времени надеть все на себя - нам необходимо торопиться. - Слушаюсь, господин комиссар!- ответил СПО-шник,- И спасибо вам. Мы уже думали, совсем сейчас худо будет. Теперь побыстрее все пойдет. - Всегда пожалуйста, сержант. Работайте. Понимая, что больше я тут был без надобности, я направился к местному штабу. На этот раз пришлось идти уже против потока толпы, но командный крик Димы разгонял всех без исключения. Пока мы шли, я размышлял над тем, что теперь необходимо будет разобраться с помощью всем этим людям. Все же, я публично пообещал это сделать. Правда, надо было еще понять, как именно им помочь. С этим придется обращаться уже к Администратуму или же губернатору, это в их компетенции. А пока что необходимо было узнать, как все продвигается и при этом ждать, когда бунтовщики все же пойдут в наступление. В это же время. Рядовой-адъютант Аскирт Винкон. - Эй! Резкий удар по щеке. Кожа сразу же загорелась огнем. Одновременно с этим я почувствовал боль в шее. - Просыпайся, уебок! Еще один удар, уже по другой щеке. Я попытался подвигать руками, но не смог - мешало что-то тонкое. С ногами было также. При этом было холодно, а к коже на спине и ногах прилипло что-тот гладкое. Я открыл глаза. Впереди виднелся пыльный бетонный пол и чьи-то кроссовки на шнурках с черными грязными брюками. При этом я сам был голый, лишь в одних трусах. Затем поднял голову, ощущая сильную, острую боль в затекшей шее. Передо мной стоял крепкий рослый мужик с налысо бритой головой, острым подбородком и длинным шрамом, который шел через всю левую щеку до губы. Рядом с ним стоял еще один. Чуть менее крепкий, но где-то такого же роста, с ожогом на правой стороне лица, без правого уха. Вокруг же были лишь бетонные стены. Мы были в прямоугольном пустом помещении, в котором единственным источником света была тусклая, свисающая на проводе лампочка. Позади мужика находился какой-то непонятный агрегат большого размера, к которому с двух сторон были подсоединены трубы, уходящие куда-то в стену. В памяти быстро всплыли последние воспоминания. Наша группа, кафе, туалет, удар в шею, скорее всего - от электрошокера. Меня похитили. Непонятно как, но все же похитили и приволокли хрен пойми куда с довольно понятными целями - допрашивать. И у меня не было сомнений в том, что если я откажусь говорить, меня будут пытать. А говорить я ничего не собирался. Я попытался быстро оценить мои шансы и они оказались мизерными. Руки и ноги у меня были привязаны так сильно, что я едва ли мог ими пошевелить. А даже если я выберусь, у меня были крайне большие сомнения, что я смогу победить хотя бы этого крепыша, не говоря уже о двоих сразу. Выходило, что я отсюда уже не выберусь. Это был конец. Самый настоящий конец. - Ну что, выспался, асми?- проговорил мужик напыщенно веселым голосом, смотря прямо мне в глаза. - Да не очень...- прохрипел я, слегка улыбнувшись,- На кровати было бы получше. Не организуешь? - Ммм... Шутим значит,- ответил он мне,- Советую забыть свои шуточки и отвечать на наши вопросы. Иначе будет больно. Было понятно, что они не шутят. Как и было понятно, что дела у меня совсем плохи. - Я сегодня не в настроении. Давайте как-нибудь завтра,- проговорил я преувеличенно-вальяжно. Все равно я был в плену, а так хотя бы мог поиздеваться над этими двумя. - Врежь ему хорошенько,- произнес второй мужик,- Чтобы понял, куда попал. Крепыш сжал правый кулак и с размаху врезал мне между ног. - АААА!- резкая боль сразу же пронзила оба яичка. Воздух из легких быстро вышел, от чего крик превратился в хрип, после чего я начал глубоко дышать, чтобы хоть как-то унять боль. Ноги пытались свестись вместе, но сделать этого не получилось. - Блять... блять... блять...- тараторил я, чувствуя, как боль постепенно утихает,- Уебок... - Давай, задавай вопросы,- произнес крепыш. - Имя, звание, воинское подразделение.- спросил худой холодным голосом, приготовив блокнот и ручку. - Рядовой Новый-Муж-Твоей-Матери.- сразу же ответил я. Оба мужика переглянулись между собой, после чего крепыш сжал кулак, занес его и направил мне в грудь. Последний момент я напряг пресс так сильно, как только мог, после чего кулак врезался прямиком в солнечное сплетение. - Уургх...- удар отозвался тупой, резкой болью. Она была куда более сильной, чем я ожидал, словно меня вновь приложили электрошокером. Воздух вышел из легких, я согнулся вперед, как мог, после чего с трудом и болью сделал вдох и начал кашлять. - Повторяю вопрос. Имя, звание, воинское подразделение,- все также холодно проговорил худой, пока я продолжал дышать через боль, пытаясь тем самым терпеть ноющую боль в груди. - Я же... сказал... рядовой...- прохрипел я, смотря на свои колени. - Будто мы в это поверим,- злобно произнес крепыш,- Я слышал, что ты сказал там, в лифте. "Даже мне вас не вытащить, если устроим что-то." Даже мне! То есть ты у нас очень важный хуй, раз можешь выбираться из неприятностей, так что советую отвечать на вопросы. Кто ты? Младший лейтенант? Лейтенант? Говори, сука! Уебок прижал палец мне к основанию ключицы и нажал со всей силы. - Аааа... Ааа... АААА! Это было больно. Это было охуенно больно, потому я не сдерживал себя. Мне некого было стыдиться, уж точно не этих двоих. Лишь через несколько секунд палец пропал, а боль начала быстро спадать. "- Вот же блять..."- подумал я про себя, чувствуя себя просто конченым дураком. Это ж надо было вот так вот протупить. Сказануть при всех, что я могу решать проблемы в войсках. Этот урод был рядом, услышал все и решил меня похитить, приняв за важную шишку. Теперь мне конец. И я был в этом виноват. Мог ведь ничего такого не говорить, хотя бы не при других гражданских. Идиот. Просто тупой идиот с длинным языком. Хоть медаль выдавай. - Ну!- бунтовщик взял меня за лицо и поднял его так, чтобы я смотрел ему прямо в глаза,- Говорить будешь, подстилка достогубовская!? Он был довольно близко ко мне и идея пришла в голову сразу. Собрав во рту столько слюны, сколько можно было, я сделал вдох и плюнул ему прямо на лицо. Вязкая капля слюны попала мужику прямиком в глаз и он отскочил от меня так, словно кипятком ошпарился, после чего вытер все рукавом и посмотрел на меня с бешенством в глазах. - Ах ты!!!- приблизившись ко мне, он поднял правую ногу и резко ударил меня в левую ступню. - АААА!!!- вновь закричал я от пронзительной боли. В ноге что-то отчетливо хрустнуло. Похоже, перелом. - Похоже, упертого поймали,- произнес худой,- Значит, точно офицер. Нога невыносимая ныла и уже начала краснеть. Главное дышать. Медленно и глубоко. Я умел терпеть боль. С детства умел. Когда били, когда болел, когда уставал, когда травился чем-то или когда падал. Всегда. В детдоме по другому никак. - Достаем инструменты?- я поднял голову и посмотрел на крепыша. Тот с нескрываемым предвкушением смотрел на худого. - Давай. Надо побыстрее его расколоть, не хочу всю ночь возиться... И так спать уже хочется.- раздраженно произнес второй урод. - Ну что, асми, готовься,- уебок посмотрел на меня и улыбнулся,- Сейчас посмотрим, какой ты у нас крепкий... Повернувшись, бунтовщик подошел к столу, все это время стоявший у стены. На нем лежал длинный тканевый чехол. Ублюдок развернул его и я, приблизив взгляд аугментированного глаза, смог рассмотреть, что там лежало. Молоток, щипцы, небольшой чехол, штопор, несколько ножей различных размеров. Мне будет больно, это было мне уже хорошо понятно. Вопрос лишь в том, сколько я смогу продержаться? "- Бог-Император, сущий везде и во всем, дай сил выдержать это..." - Итак, с чего бы нам начать...- задумчиво сказал бунтовщик, водя пальцами над инструментами,- Ну что ж, начнем с малого...- взяв штопор, он подошел ко мне и сел на одно колено, пока второй подошел сзади и обхватил меня крепко за горло,- Повторяю вопрос - какое у тебя звание? Пошевелить головой я нормально не могу, потому и плюнуть в него еще раз пытаться не стоило. - Я уже говорил - рядовой,- ответил я. - Ага, а я достогуб... Острая боль пронзила левое бедро. Штопор оказался в коже. - Говори! - Рядовой, блять! АААА! Мужик начал поворачивать ручку штопора, впихивая его вглубь мышцы. Боль была настолько сильной, что я не сдерживал себя в криках и пытался брыкаться, от чего становилось только больнее. Стул двигался из стороны в сторону, приподнимался, но второй ублюдок держал меня достаточно крепко, но при этом не душил. - Говори, сука, говори!- кричал он мне прямо на ухо. - Звание! Скажи звание и прекращу!- вторил ему ублюдок, остановивший вкручивать штопор. - Боже-Император Всемилостивый, дааа... АААА!!! Штопор продолжил движение все глубже и глубже, пока наконец-то не прекратил движение. Я посмотрел вниз. Ручка была у самой кожи. - Что, не нравится, падла?- произнес бунтовщик, что держал меня,- Больно, наверное? Понимаю, штопор в ноге явно лишний. Хочешь, вытащим его? - Пошел... нахуй... - Вот ведь упертый какой...- произнес второй и потянул штопор вверх. Вновь невыносимая боль. Вновь крики, перешедшие в хрип. Вновь брыкания в тщетной попытке хоть как-то избавиться от боли. - Говори! Говори! Говори! Быстро!- кричал мне второй ублюдок, но я не слушал его. Все равно не отвечу. Если узнают, кто я именно - будут пытать дальше. - Ладно, пора доставать что-то получше...- произнес крепыш, вновь отправившись к столу, при этом оставив штопор прямо в ноге. Я пытался прийти в себя. Пытался подготовиться к новой боли, что должна была сейчас начаться, и при этом терпеть ту, что ощущалась от штопора в мышце. - Так-так, посмотрим... Думаю, это тебе понравится. Взяв кожаный чехол, ублюдок подошел ко мне и раскрыл его. Внутри лежало больше десятка иголок для шитья разного размера. "- Блять..."- только и подумал я, чувствуя, как внутри все сжимается. Я уже догадывался, для чего они могут быть. - Ну что, говорить будем?- с улыбкой спросил меня бунтовщик, взяв одну из тонких иголок и посмотрев мне прямо в глаза. - Иди нахуй...- коротко рыкнул я злобным голосом. - Хе, посмотрим, что ты скажешь через пару минут. Ублюдок приблизил иголку к право руке. Все пальцы там были привязаны к ручкам стула отдельно, причем так плотно, что ими не получалось как-либо пошевелить или зажать, чтобы спрятать. Эти уроды заранее подготовили меня. Поднеся иголку, крепыш просунул ее кончик между подушечкой и пластинкой ногтя, после чего начал вводить его внутрь. Боль пронзила сразу же. Острая, невыносимая, чудовищная. Я кричал. Кричал так, как еще в жизни никогда не кричал. Я брыкался так сильно, как только мог, но крепки руки и веревки продолжали меня держать. Воздух в легких закончился быстро. Затем не получалось даже хрипеть. - Давай, скажи, что у тебя за звание?- кричал державший меня ублюдок,- Как ты проблемы умеешь решать?- иголка продолжала входить все глубже под ноготь,- Говори и прекратим! Боль. Все, что я ощущал - это боль. Я хотел, чтобы она прекратилась. Но я понимал, что не мог ничего сказать. Мне конец. Скоро я умру, это точно. А значит, лучше чувствовать боль, нежели сдать им все, что я знаю. Меня ждет Великий Суд Бог-Императора и на нем это мне зачтется. Вскоре иголка остановилась. Боль была все еще непомерно сильной, но я пытался прийти в себя и хоть немного забыть о ней. - Ну сука, держись, у тебя пальцев много еще...- раздраженно проговорил урод, после чего достал новую иголку и поднес ее к указательному пальцу. Снова боль. Снова я кричал во все горло. Снова пытался вырваться. Я знал, что должен молчать. Я знал, что должен терпеть. Иначе я предам все то, что сделал для меня Августин. Именно он вытащил меня из орочьего плена на Сентикруа. Именно он вытащил меня с Сактуна, когда орки отрезали его вместе с войсками. Именно он вытащил меня из Акитос Прайм, где меня ждала простая жизнь офицера СПО или же вообще простого рабочего на каком-нибудь мануфакторуме. Но что самое важно, он стал моим другом. Тем другом, на которого я мог положиться всегда и во всем. Рассказать хоть что-то этим ублюдкам о нем значило предать его, предать все, что он для меня сделал. На такое я не пойду. Никогда. Ни за что. Уж лучше буду терпеть боль и дождусь своей кончины, нежели стану предателем. А Бог-Император обо мне позаботится. Вторая иголка тоже вошла так глубоко, как могла и бунтовщик взял следующую. Большой палец, безымянный, мизинец. В каждом я чувствовал страшную боль, от которой я кричал без остановки, но ничего им не говорил. Затем пришла очередь второй руки. Мизинец. Безымянный палец. Средний. Указательный. Большой. Каждый раз боль была все такой же сильной. Каждый раз мои крики разносились по комнате. Каждый раз мне задавали вопросы и каждый раз я отказывался на них отвечать. - Мда уж... Крепкий ты уебок, конечно,- с раздражением произнес бунтовщик, отходя к своему столу, пока я чувствовал, как все десять пальцев горят огнем,- Но ничего, сломать можно, кого угодно. Вопрос лишь в силе и времени. А раз ты у нас такой крепкий, значит и сил нужно приложить больше. Взяв небольшой ножик со стала, крепыш подошел ко мне и вновь присел на корточки. Второй бунтовщик вновь взял меня за горло. - Говори свое звание, мразь достогубовская,- произнес он и я в который раз почувствовал его теплое дыхание на лице,- Иначе сейчас тебе станет очень плохо. - Начинай,- коротко сказал я, смотря ему в глаза. Тянуть смысла не было. Не сказав ни слов, бунтовщик приложил нож к коже так, что он чуть ли не плашмя лег на нее, а затем надавил. Острое лезвие сразу же пробило кожу. Затем уебок надавил его вглубь и начал двигать из стороны в сторону, словно пилой. Эта боль была еще более сильной. И мои крики были еще более громкими. Бунтовщик повел нож дальше, вгоняя его под кожу. Два его пальца взяли за уже отрезанный край и начали приподнимать его. Затем целый кусок кожи оказался оторван. Я посмотрел вниз и увидел, как на руке образовалось огромное темно-розоватое пятно, которое сейчас быстро заполнялось кровью. - Рану всегда нужно прочистить. А то будет инфекция, так ведь?- от улыбки на лице бунтовщика его щеки покрылись морщинами. Подойдя к столу, он взял оттуда какую-то пластмассовую бутылку, меньше полулитра, которая наполовину была заполнена прозрачной жидкостью. Затем открутил крышку и наклонил бутылку так, чтобы жидкость полилась прямиком на рану. - АААААА!!! Рана загорелась такой болью, с которой вся предыдущая боль не могла сравниться. Все тело напряглось в судорогах и я вновь начал брыкаться. В нос ударил едкий запах уксуса. Эта тварь лила уксус мне прямо на открытую мышцу. Внезапно мой крик прекратился. Я продолжал кричать от кошмарной боли, которая сжигала мою руку, но при этом крика не было, только хрип - я сорвал голос. Еще через какое-то время сил на хоть какие-то движения не осталось. Я начал сидеть без движения, пока уксус продолжал печь с ужасающей силой. Голова кружилась. Сердце выпрыгивало из груди. - Уебки... Уебки... Уебки...- хрипел я, при этом чувствуя невыносимую сонливость. - Блять, кажись ты переборщил,- произнес ублюдок, что держал меня,- Вырубается. - Та нормально, сейчас очухается,- произнес первый, после чего пошлепал несколько раз меня по щеке,- Эй, слышишь, асми! Давай, включайся! Я посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд. Сделать это было непросто. Аугментированный глаз подчинялся все еще хорошо, но вот живой плыл, от чего изображение двоилось и расплывалось. - Ну что, сука, говорить будешь?- спросил бунтовщик меня,- У тебя кожи много и уксуса у меня хватит. Могу прямо сейчас продолжить. Или можешь начать говорить и тогда все будет нормально. Ответ пришел сам собой. - Делай... что... хочешь... Не скажу...- хриплым слабым голосом кое-как проговорил я. Бунтовщик разочарованно цыкнул, закрыл глаза и помотал головой из стороны в сторону. - Мда... Точно знаешь что-то серьезное. Другой бы уже все рассказал, а ты вон, молчишь все. Что ж, тогда продолжаем. Если захочешь остановить, просто скажи. Ублюдок приложил нож к коже на левой руке и вновь начал резать. Это было все также больно, но теперь я лишь хрипел и даже не пытался как-либо брыкаться - на это уже просто не было каких-либо сил. Вскоре кусок кожи оторвался и крепыш поднес открытую бутылку уксуса к ране. - Ну?- произнес он, смотря на меня в ожидании. Уксус в бутылки был у самого горлышка, всего сантиметр и он польется прямо на открытое кровоточащее мясо. - Лей. Жидкость полилась на рану и я вновь захрипел со всей возможной силой, вновь чувствуя эту страшную, несравнимую ни с чем боль. Я уже не брыкался, потому второй бунтовщик уже не держал меня так крепко, лишь положив руки на плечи и крепко сжал. Изо рта же у меня вырывался лишь сдавленный хрип. Но при этом, я терпел. Терпел и ничего им не говорил, не просил остановиться, не соглашался говорить. Хотелось уже все это закончить, хотелось наконец-то умереть и отправиться на Великий Суд Бога-Императора. Но я продолжал держаться. Это все, что я мог делать. В этот момент я услышал металлический скрежет в другом конце комнаты, скрытом большой машиной. Крепыш обернулся назад. Я посмотрел туда же, в конец помещения. Из-за угла машины выскочила размытая фигура. - БЛЯ...- голос бунтовщика передо мной прервался возникшим ярко-красным лучом, что попал ему куда-то в бок, от чего он рухнул на пол. Второй луч пролетел совсем близко над моей головой и обе руки, что до этого держали меня за плечи, дернулись и пропали, а позади послышался звук падающего тела. Фигура быстро подбежала ближе ко мне. Зрение сфокусировалось и я увидел удивленное лицо Раота. - Боже-Император Милосердный...- прошептал он, осматривая меня и при этом пытаясь разрезать веревки с помощью ножа,- Ебаный пиздец... Ладно, держись давай. Все кончилось, слышишь меня? Выбираемся отсюда. Я не ответил. Я лишь начал улыбаться. Получилось. У меня получилось. Меня все же смогли найти раньше, нежели эти уроды убили меня. И при этом я не раскололся. Не сказал им ничего. Не сдал никого. Не предал. Когда Раот все же разрезал все веревки, он посмотрел на меня. - Идти можешь? - Нет... Ноги...- прохрипел я, посмотрев на свою сломанную ногу, которая к тому моменту уже покрылась большим синюшно-красным пятном. Вторая же нога у меня все еще не работала. - Блять... Ладно, потерпи немного.... Взяв меня, он наклонился, после чего положил меня к себе на спину и поднялся на ноги вместе со мной. Боль была страшной. Сломанная нога, штопор в ноге, ногти с иголками и две обожженные уксусом раны - все это вспыхнуло с новой силой стоило только меня поднять. Не выдержав, я захрипел от всего этого. - Держись, держись... Все закончилось, друг... Скоро будем у наших... Слова Раота ободряли. Пускай мне было больно, я понимал, что самое страшное уже позади. Все действительно закончилось.