I fucking hate Moana

Иногда, в дождливые утра Леви просыпается раньше, уже слыша, как крошечные босые ножки очень быстро шлепают прямиком к его постели, а затем этот теплый комочек любви забирается куда-то Леви на живот, и они лежат с Габи в обнимку, дожидаясь тихого звонка будильника. Леви обнимает дочку крепче, зацеловывая ее в щеки, лоб и нос, и она сонно смеется. — Как думаешь, Эрен уже в садике? — тихо шепчет Габи, упираясь ступнями Леви в бедро, чтобы погреть их. Он издает сдавленное шипение, и Габи смеется. Леви пожимает плечами. Он не хочет думать об Эрене с утра. О его тихом и хриплом «привет», как вчера по телефону, о наверняка взъерошенных распущенных волосах и о том, как он выглядит без одежды. На часах 8:03, и Леви встает с кровати, потягиваясь, и Габи делает с ним небольшую разминку перед тем, как Леви уходит в душ. Они едят хлопья на завтрак, и Леви собирает больше овощей в ланчбокс Габи и просит ее не забирать у Эрена еду. — Пап, мне кажется, меня зовет океан, — говорит Габи, когда они подъезжают к садику. — Он же очень далеко, — отвечает Леви, мысленно проклиная Моану. — Но мы же поедем туда летом? Возьмем с собой Эрена и Фалько, да? — Габи тянет его за руки, когда они оказываются на крыльце, и Леви улыбается. — У нас и так большая компания, детка. Боюсь, Эрен и Фалько не поместятся, — смеется Леви, кружа Габи, и она визжит. — Куда я не помещусь? — голос Эрена раздается совсем рядом, и Леви перестает кружиться и опускает Габи на ноги. Та бежит к Эрену с раскрытыми объятиями, и он опускается на колени, встречая ее на полпути. — К океану! Он зовет меня, я слышу! Океан бескрайний! — Габи начинает петь, и Эрен смеется. — Я только за, конфетка, — Эрен щелкает ее по носу. На секунду, всего на секунду Леви думает о том, как потрясающе было бы оказаться у океана с Эреном. Он думает о том, как цвет его глаз отражался бы от воды, пока они плавали бы до самой ночи. Думает о том, каково это — заснуть на пляже, касаясь чьей-то еще влажной и соленой кожи. — Габи! — слышится сзади, и Леви оборачивается, вздергивая брови. Светловолосый мальчишка в красной куртке с патчем человека-паука бежит к его дочери, обнимает ее и утягивает в садик, не прекращая болтать о трансформерах, радиоактивных пауках и прочей ерунде, а Леви смотрит на это все с открытым ртом. Габи пронеслась мимо него в чужих объятьях, смеясь и кивая на слова какого-то мелкого идиота, даже не попрощавшись. — Вот так растишь их, а они убегают с какими-то блондинами, — говорит Эрен, вставая и широко улыбаясь. Леви моргает несколько раз, все еще видя удаляющуюся спину Габи. — Не переживай, папочка, я за ней прослежу, — Эрен подходит ближе, и Леви вздергивает бровь. Эрен выглядит таким расслабленным. На нем кардиган крупной вязки, и он смотрит на падающие капли дождя. — У тебя есть пара минут? — он прикусывает губу своими потрясающе ровными зубами, не считая чуть выпирающих очаровательных клычков. Леви кивает, и Эрен бросает взгляд за его спину: три мамочки обсуждают, как делать сироп топинамбура в домашних условиях. — Конечно, мистер Аккерман, мы можем обсудить это в более уединенном месте, — говорит Эрен громче, и Леви молча следует за ним за здание детского сада. Они заходят за небольшой выступ из стены, и Эрен протягивает ему пачку сигарет. Леви благодарит кивком, и сжимает одну в зубах, касаясь кисти Эрена, когда тот подносит к его лицу зажигалку. Он поднимает на Эрена взгляд и удерживает его запястье, затягиваясь. Эрен не моргает пару секунд, а затем будто возвращается в реальность, проморгавшись и покраснев. Он прикуривает сигарету и опирается ногой на стену позади себя, создавая между ними расстояние. Леви подходит ближе, чтобы капли не попадали ему на пиджак. Небо совсем потемнело, и, должно быть, всю неделю будут идти дожди. — Как прошло твое утро? — спрашивает Эрен, затягиваясь и задерживая дым. Он хмурится так, будто вот-вот кончит, и Леви прикусывает губу. — Габи проснулась раньше и пришла ко мне. Мы обнимались, позавтракали и приехали сюда, — Леви улыбается, вспоминая сегодняшнее утро. — Уверен, ты из тех родителей, которые готовят идеальный завтрак. Вроде свежевыжатого сока, сэндвича с яйцом и ягод, — Эрен усмехается и снова делает затяжку, выпуская дым колечками. — К сожалению, мы ели хлопья. Знаешь, с маршмеллоу и клубничным вкусом? Не могу перед ними устоять, — Леви кивает несколько раз, и Эрен расслабленно улыбается. На секунду его взгляд застывает на Леви, припечатывается, скользит по фарфоровой коже скул, по розоватым губам, будто тот только что съел целое ведро клубники, а затем взлетает к небу, чтобы собраться с мыслями. — Прекрати это, — Эрен обнимает себя руками, когда ветер дует сильнее, и Леви двигается так, чтобы закрыть его. — Что прекратить? — Леви вздергивает бровь и прижимает сигарету к губам. — Быть вот таким горячим, — Эрен затягивается и прикусывает щеку изнутри. — О, то есть, по-твоему горячие парни прячутся от своих дочерей, чтобы покурить, и едят на завтрак хлопья с маршмеллоу? — Леви чувствует, как, несмотря на холод на улице, к лицу подбирается жар. — Именно так, — Эрен кивает. — А что у тебя было на завтрак? — уточняет Леви, склонив голову вбок. — Сэндвич с яйцом и огромная чашка кофе. Типа скорее даже тарелка для супа, но только с кофе. Она гигантская, — Эрен изображает руками объемы своей кружки, и они смеются. — Тоже чертовски горячо, знаешь ли, — Леви указывает на него сигаретой, и Эрен пожимает плечами. — Горячий воспитатель в детском саду, прячущийся от мамочек и детей, чтобы покурить? — Эрен стряхивает пепел и выбрасывает сигарету. — С этим можно работать, — утвердительно кивает Леви, выбрасывая свою сигарету и выходя из закоулка.