Портвейн

— И на лёд выходит очередной ученик Алексея Николаевича… Голос Гришина эхом ударяется об стены одинокой квартиры, из которой на этот момент ушли абсолютно все. Алёна доедает «красную шапочку», по привычке макая её в горячий чай, ибо чуть подтаявший шоколад всегда вкуснее. С равнодушием наблюдает за тем, как на разминку выходит совсем молодой, по меркам мужского одиночного катания, парень. Когда он встаёт в начальную позу, которая кажется до одури смешной, с ухмылкой шепчет, сама себе: — О, это тот, который на ЧМ под Корнелюка катал… С момента, когда она «повесила коньки на гвоздь» прошло полгода. Когда случилась Жёлтая Луна, сильная боль в сердце после финальной позы, жизнь разделилась на до и после. И Алёна до сих пор помнит, что она шептала тогда, в зоне слез и поцелуев, слова о том, что она больше никогда в жизни не встанет на лёд оказались пророческими. И она не знает, что чувствовала сейчас. Принципиально не смотрела женское одиночное, наблюдая за мужским одиночным для «развлечения». Как ни крути, у них возможностей намного больше, хотя бы потому, что Семененко 18 лет и он только дебютант, как комментирует Гришин, а Алёна в 18 и она уже завершила. — Забавный такой, — она чуть не давится конфетой, когда Женя приземляет, по ту сторону телевизора, тулупный каскад. Он приземляется по особенному, нагибаясь чуть ли не в три погибели, клюяя коленом лёд. И ещё потом смешно руками себя поднимает, вот! Алёна такого у других не замечала. — Только танго это пиздец какой-то, ну вот кринж настоящий… До этого не особо увлекаясь мужским одиночным катанием, видела Женю только на Чемпионате мира. Больше всего запомнила его упоминание в контексте незаслуженной квоты, которую после он отвоевал. А тогда Алёне точно было не до международных стартов, вопрос стоял в том, как хотя бы доехать до этого финала кубка России. Но сказать честно, ее привередливый взгляд всё-таки тогда одобрил мальчика под бессмертную классику — сама идея привоза чего-то русского и «своего» на международный старт казалась ей классной. После всё, что она слышала о Семененко, это только то, что катает он в произвольной в Олимпийский сезон Воланда, и что ещё в мед поступил, прямо как и Алёна хотела когда-то. Алёна раскачивается на кресле в такт чуть унылой музыки, которая ей не нравится совершенно, но к своему удивлению, она не уходит заниматься своими делами во время просмотра, как было с другими фигуристами. Даже не отходит помыть посуду, подкрасить ресницы… Смотрит до конца, параллельно очищая оставшийся с завтрака апельсин, и не замечает, как к концу программы вовлекается: неосознанно болеет, аж приседает на его последнем прыжке, и начинает улыбаться на финальном вращении: ось все ещё осталась кривоватой, в миг вспоминаются минусы на вращениях, полученных на ЧМ. Закидывает дольку фрукта в рот. Женя заканчивает программу с высоко поднятой рукой наверх, а потом коротко улыбается. Только сейчас Алена может рассмотреть его лицо: немного вырос с последнего старта, до межсезонья. Кожа все такая же персиковая, в глазах читается страх, смешанный с адреналином, родинка на щеке и грубый подбородок. Черты лица приобрели уже более характерный оттенок. «Породистый» — так бы это преображение назвала Этери Георгиевна. Но Алена все равно думает, что в нем нет ничего особенного, обыкновенный мальчик. Как все. Алена проходит к раковине, включает умывальник и начинает натирать грязную миску губкой: кран ставит не на максимальную мощность, чтобы слышать комментарии. Когда краем глаза видит возле двери повешенные коньки, ставшие символом разрыва со спортом, но все ещё висевшие на гвозде, так сказать, на память, в груди что-то болезненно ёкает. — Либо Ваша здоровая спина и сердце, Алёна, либо спорт. Она начинает вспоминать свой последний визит к врачу. От грустных мыслей ее вновь отвлекает голос Гришина: — Надеемся, и этот сезон у Жени сложится также хорошо, как и дебют на Чемпионате Мира. Олимпиада большая ответственность… Алёна оборачивается. Женя машет руками своим фанатам, выходя со льда. Улыбка — до ушей, чуть покрасневший нос смешно выделяется на бледном лице. Его с распростёртыми объятиями встречает Алексей Николаевич. — Молодец. — проносится у нее в голове. — Я тоже во взрослом первом дебютировала хорошо… Возвращается к телевизору, закидывает ноги на диван. Оставшийся просмотр Контрольных прокатов проходит совершенно обычно, она любуется Мишей Колядой, отмечает про себя то, насколько вырос в презентации Петя, и под конец, несмотря ни на что, все равно испытывает тихую гордость и радость за то, что Семененко не сломался, от такого прессинга, что и сейчас вышел и откатал на нормальном уровне. Алена никогда не любила выражения про «новых надежд» и «новых героев», поэтому из-за этих слов даже в отношении немного равнодушного ей фигуриста её все равно ловил триггер. Наверное, вновь какие-то отголоски из прошлого… Когда у нее ещё был в техническим арсенале тройной аксель и она была надеждой России и Восходящей звездой Олимпийских игр, а сейчас она дома смотрит Контрольные прокаты с дивана, грустно поедая этот чёртов мандарин. Каток ушел из Алениной жизни, будто бы забрав с собой и половину остальной. Нет теперь больше каких-то весёлых посиделок в раздевалке, попыток выучить сложные каскады, которые заканчивались, как правило, крахом, не было большой чего то такого, от чего хотелось улыбаться… В жизни остался телефон и постоянный просмотр новостей из мира спорта, чтение всех социальных сетей и чатов. Алена каждое утро бегала в табачку напротив дома, покупала там, без паспорта, сигареты, прикрывая лицо «на всякий» маской и делая голос грубее, а то мало ли кто узнает, и вишневый гараж. И примерно так она и проводила все свои дни. Весь инстаграм был, на удивление, не в женском одиночном, а в мужском. За просмотр всех фотографий Семененко, которые ей встретились в ленте, ей начинало казаться, что она уже запомнила каждую родинку на его лице, и каждый миллиметр, который их, одну от другой, разделяет. Она всё-таки не выдерживает, видя 100-й пост с мужской одиночкой и фотографиями Жени в нем, и ставит под ним лайк, и пишет очень простой, неискренний комментарий, но его, она уверена, будет достаточно, чтобы засветиться в СМИ: «Молодец, крутая программа!)» После Алёна отвлекается на Subway Surf. Одной рукой ведя человечка по рельсам и заставляя его запрыгивать на поезда с песком, другой шаря по тумбочке, стоящей возле кровати, у Алёны была одна мысль: сигареты. После прокатов всегда хочется закурить, а так как она больше не спортсмен, то имеет право. Иногда даже появлялось спонтанное желание закурить и заснять это в сторис, а потом резко удалить, чтобы везде разнесли — и в твиттер, и в телеграмм, лишь бы обсуждали да побольше. Она находит свои любимые тонкие «Winston», грустно усмехается, когда вновь видит эту типично-прижитую надпись на них: «КУРЕНИЕ УБИВАЕТ», достает из кармана растянутых, домашних штанов зажигалку, и чувствует невероятное расслабление, когда в нос ударяет запах табака. Она делает затяжку, чувствуя, как дым попадает в лёгкие, выдыхает, как тут прямо на ее животе звонко вибрирует телефон. Алена начинает кашлять, привстает на локтях, испуганно стряхивает пепел с сигареты прямо на кровать, и берет телефон в руки. Когда она видит сообщение от Семененко, она улыбается. Нахально, не очень искренне, как обычно. «Привет !) Мне бы хотелось поблагодарить тебя за поддержку, я не могу сделать это в комментариях ибо разнесут а я пока публичность не люблю. В общем спасибо тебе большое и я желаю и тебе всего хорошего!» Правильно, чемпионов Европы и мировых рекордсменов благодарят только в личных сообщениях, ибо личное — не публичное. Ее забавляет такая манера общения: с километровыми пробелами, с этими «дедовскими» эмоджи, да и читается оно как-то, уж больно слащаво. Алена сначала думает просто лайкнуть, но потом всё-таки отвечает: «не за что» Очень эмоционально и располагает к себе. — Я чё, конченная что-ли, спасибо на спасибо отвечать, будем как два долбоеба выглядеть. — думает Алёна, зажигая вторую сигарету. — А пока только один. Она смеётся с зажённой сигаретой в зубах от собственно выдуманной тупой шутки. И какое же удивление ее настигло, когда внизу только что появившегося диалога она видит «typing…» » А ещё я просто хочу тебя подбодрить и сказать, что видел там, на КП твоих фанатов и слышал их разговоры, они очень тебя ждут и любят))) Всё будет хорошо, не грусти » Алена закатывает глаза. Этот сладкий мальчик начинает ей надоедает. Как будто она нуждается в его помощи, в помощи какого-то дебютанта! Да она в 17 лет уже поставила несколько мировых рекордов, выиграла Чемпионат Европы и… Завершила. «мне очень приятно, спасибо. однако я не грущу, не грустила, и не собираюсь» И снова typing… Он прямо из раздевалки ей строчит что-ли? » Да понимаю я, просто, мало ли))) А ты кстати завершила или просто на паузе? » Алена сжимает окурок сигареты в пальцах чуть сильнее, нахмурив брови. Нет, вот сейчас она ему точно ответит, щенку этому! Алена не понимает, почему её все это так злит. Любой вопрос о продолжении карьеры действовал на нее, как красная тряпка на быка, скорее всего это было потому, что по официальной версии «она взяла паузу из-за многочисленных травм». Но Жене то какое до этого дело? «слушай, мы с тобой это, ну не настолько, мне кажется, близки для таких вопросов» Хотелось ответить матом, как Алена общается обычно, но нельзя — донесет ещё. Хотя Женя таким не выглядит. Обыкновенное фигурнокатательное дитё, наверняка вне льда у него жизни нет, помимо учебы… Насчёт этого. Алена открывает его профиль, пока Женя опять что-то там typing. Когда она видит фотографии со школы, с золотой медалью, для выпускного, как видимо, альбома, в этом нелепом голубом дедовском пиджаке на три размера больше, она не выдерживает и снова начинает ржать. По приколу ставит лайк на эту публикацию, вот сейчас ещё подпишется! Будут писать, что сбежавшая от Тутберидзе Косторная катит свои шары к Евгению Семененко. Нет, ну а чего? Зато хоть какой-то зов! » Прости пожалуйста, не хотел обидеть (» Вышел из сети. Алёна откладывает телефон в сторону в попытках задремать. И спустя несколько секунд открывает глаза с тихим «блять», когда на полке гаджет снова начинает вибрировать. Переворачивается на правый бок. Просто несколько лайков от Жени на последние публикации. — Я не понимаю, это типа флирт или чё? — думает Алёна. Хочется сегодня пуститься во все тяжкие — написать прямо, спросить, что надо, ну не для него мама Чемпионку Европы растила! Будет прикольно наблюдать за тем, как это шепеляво-писклявое будет отвечать потом, со своими пробелами этим, смайликами… Что нет, нет… Или это все можно оставить на десерт. А хотя, у Алёны есть идея получше! Она нажимает на «близкие друзья», и спустя секунду добавляет туда Семененко. Чего только в этом подразделении не было! Видео со всевозможных Московских тусовок, видео с матами, видео с курением, даже обнажённые фотографии… Зато сейчас Алёна ему покажет, что такое взрослая жизнь. Она долго думает, чтобы такого снять для этих близких друзей. Туда входили только Даша, Аня, Лёша Ерохов, Женя, Алина и несколько подруг вне льда. Вот сейчас будет ещё один Женя! И как раз таки именно сегодня она идёт на какую-то вечеринку на левой квартире. Алёна именно так заполняла внутреннюю боль утраты карьеры — алкоголем и подобного рода «развлечениями». Но была и особенность: она не позволяла себе заводить какие-то лёгкие отношения там. Несмотря на свой характер, подобное мировоззрение, Алена почему-то все ещё верила в чистую и светлую любовь, которая с ней, почему-то, до сих пор не случилась. Наверное, не там искала. А мысль о том, чтобы там что-то близкое допустить с по сути незнакомым человеком, с которым вас связывает только алкоголь из общей бутылки её пугали, хотя предлагали не раз. Иногда приходилось даже, подобным индивидуумам, деньги платить, чтобы не сливали любопытным журнашлюхам про то, куда же делась Алёна Косторная, а то такие заголовки будут… Ей, конечно, хочется славы и обсуждения, но явно не в таком черном и грязном ключе. Дело близилось к вечеру, когда Алена выбирала лук на сегодня. Платья она не любила, только свои соревновательные. Выбор вновь остановился на порванных, черных штанах с цепями, коротком топе с черепом и разрисованных собственноручно кедах. Ещё можно стрелки какие-нибудь необычные заебашить! — Вот так! Алена отодвигается от зеркала, наконец-таки прорисовав внутренний уголок глаза остреньким концом лайнера. Лисьи глаза ей шли, что не говори. Она добавляет хайлайтер на кончик носа, ещё раз проверяет дорожный рюкзак: вроде все взяла, даже павербанк впервые не забыла. Закидывая его на плечо, она выбирается из дома, вставляя в уши наушники. Конечно, многие фанаты знали, а многие догадывались о том, что за девушкой, катающей короткую «Ангел» скрывается нечто подобное, причем Алена говорила об этом прямо. Все ещё порой оставался страх выходить из дома. Пару раз уже было такое, что её адрес дома палили и сливали, поэтому Алена, как обычно, надевает смешную маску с Токийским гулем, натягивая ее чуть ли не на глаза. «И Алёна теперь дед инсайд», так шутила Аня. Хотя по факту, просто тогда другой маски в магазине не оказалось. Алена шагает в сторону метро. В полузабытое прошлое, в котором она когда-то была счастлива. Всегда добираясь до катка Ангелов на метро, когда не было возможности поехать на легковой машине, она часто прогуливалась по улицам возле него. Бывало, бродила аж в парке, когда тренировка задерживалась, а ещё тогда тонкие руки сжимали в руках пакет с коньками, а не пачку сигарет, как сейчас. На улице стремительно темнело. Уходила непроглядная зима с Московских дворов, сменяясь весной, но при этом солнце все равно восходило очень поздно, климат оставался холодным. У Алёны уши закладывает в метро, она противостоит этому своими беспроводными наушниками, из них на полную гремит саундтрек из Сумерек. Сжимает телефон в ладонях чуть крепче, внимательно ещё раз вчитываясь в адрес. Благо, не далеко! Не придется переться аж на другой конец столицы, что часто с ней случалось на подобных «мероприятиях». Квартиру Алена находит без труда. Открывает фронталку на телефоне, морщится от своего же вида. «Фу, ну и ебало!» Тушь после скоростного подземного поезда чуть смывается, кривыми, грязными разводами падает на скулы, и контур темно-бордовой помады также выходит кривым, идёт прямо к щеке. Алёна похожа на Джокера. Ладно, и так сойдёт. Дверь квартиры ей открывает Артур. И это неудивительно, практически все подобные мероприятия, на которых собираются спортсмены и их неспортивные друзья организовывал именно он. — Чё с лицом, боже? — спрашивает он. Из гостиной вовсю играет «Кайф ты поймала», а сама она покрыта мраком, только толпа людей и светящийся всеми цветами радуги шар, повисший на потолке, заполняют пространство. — Прошел всего месяц наших совместных тус и ты меня уже называешь Боже? Интересно. — она смеётся ему в лицо. — Пусти, блять. Артур поджимает губы и пожимает плечами, плотно закрывает за Алёной дверь, когда ее нога заходит за порог. Привычный бармен Лёха, как обычно, наливает всем, вон уже кто-то понёсся с пуншем в руках обегать весь зал, а кто-то уже лежал без сознания. — Есть мой любимый сухой мартини? — спрашивает Алена, уже начав двигаться в такт музыке. Кринжово, просто чтобы не стоять в стороне от всех — краем глаза она замечает в толпе безликих Дашу, та улыбается ей и махает, как обычно держа в руках только маленькую рюмку текилы. Лёха улыбается своей кривой улыбкой, уже тоже явно подвыпивший. Лицо опухшее, чуть заплывшее, блондинистые, грязные волосы лезут прямо в рот. — Те идёт вырез. — протягивает он, кивая на углубление в груди от черного топа. Лёха сразу же получает крепкий подзатыльник. — Без этой хуйни! Сухой мартини есть или нет? — Сейчас будет. — он с недовольным лицом открывает рукой бутылку с жидкостью бледного, прозрачного цвета, и Алена слышит его шепот: — Сучкой была, сучкой и осталась… Когда Лёха небрежно протягивает Алёне её бокал, та отвечает: — И с выражениями полегче, охуевший! Я вообще-то спортсменка мирового класса… В прошлом. Она вываливает несколько монеток ему на стол, и быстрой походкой идёт к Даше. Знали бы преданные поклонники фигурного катания о том, какую жизнь вела Аня вне спорта. По сравнению с Алёной она действительно была ангелочком: не пила и не курила, да и матом не злоупотребляла, но при этом любовь к посещению таких мест, как сегодняшняя туса, явно не очень сочеталась с ее образами в программах и с тем, как её всем представляли ТШТ. — Привет. Ты только сегодня аккуратнее с этим, окей? Я тебя потом нести до остановки не буду, как в прошлый раз. — Даша приобнимает Алёну за плечо, пока та обиженно дует губы: — Тоже мне! Не так уж я и во все тяжкие пускаюсь, блять. — Да ладно. — Даша улыбается «по-лисьи», как обычно умела. Да и вообще всем своим внешним видом она напоминала лисёнка: чуть узковатые глаза изумрудного цвета, тянущиеся к вискам, слегка рыжеватые волосы и конопатый нос, и просто обворожительная улыбка. — КП смотрела? Наши парни молодцы! — Да так, краем глаза… — И Семененко прокомментировать успела. — Даша ей подмигивает, и Алена сразу же переводит тему: — Я больше за Аню рада, крутые проги у нее. Нужно сторис выложить с поздравлением, хотя мы с ней и так уже всё обсудили… Их беседу прерывает укуренный в стельку, подошедший Лёша: — Девчат… Сигарэ-э-этка будет? Алена закатывает глаза, запускает руки в карманы брюк, и достает из своей пачки одну. — Есть только тонкая. — Да спас-э-эбо все равно. — он улыбается Алёне, отвешивая поклон, и, судя по всему, уходит на балкон. Алена только видит пламя от спички, которое коснулось «табачного изделия». — Ерохов чёт вообще расклеился. — протягивает Даша, опираясь на стол, прямо возле магнитофона. — Согласна. — Алёна достает телефон. — Бля, чё стоим, как долбоебки? Давай сторис запилим, в близкие выложу! И тут начинается… «Близкие друзья» в инстаграме наполняются всевозможными совместными фотографиями, от которых точно можно проследить хронологию развития опьяненности: вот Алена 10 минут назад фотографирует в туалете свой лук, а проходит полчаса, она уже на коленях Даши, потом курит сразу три сигареты вместе, выпуская пар прямо в экран мобильника, дальше танцует под Элджея, а потом и вовсе разговаривает с бутылкой белорусского пива, называя его Колей. Сквозь уже запеленевшие глаза, Алена с удивлением наблюдает, как Женя смотрит все эти сторис одним из первых.