Awake Past Midnight

Ты пялилась в потолок гостиничного номера бог знает сколько времени, думая, на сколько правильно будет разбудить Итана, и была так возбуждена, что не могла расслабиться. Итан, возможно, был измучен. Вы столкнулись друг с другом в холле. Он возвращался в номер после долгого дня репетиций, ты возвращалась из спортзала. Итан действительно не мог вернуться домой в лучшее время? Эндорфины и адреналин так взбудоражили тебя, что ты готова была залезть на него. Свежие воспоминания о том, как вы с Итаном вели себя непристойно и дико в туалете спортзала, не помогли тебе лучше контролировать себя. Единственное, что не давало тебе прикоснуться к своей киске в душе, это обещание Итана ждать ее на вашей кровате. Ты помылась очень быстро. Не было смысла оставаться в полотенце или халате, вы все равно останетесь голыми. Готовая согласиться практически на любую позицию, которую он предложит, ты выходишь из ванной и обнаруживаешь, что Итан спит. Как бы сильно ты не нуждалась в сексе, если он смог заснуть, когда секс был на блюдечке, значит, он действительно устал и ему нужно отдохнуть. Ты снимаешь с него туфли и джинсы, чтобы он мог спокойно заснуть, накидываешь на него одеяло. Расстегивая его ширинку, надеешься, что Итан проснется, но его дыхание почти не меняется. Уже поздно, и тебе тоже пора ложиться спать. Дабы заснуть, ты используешь свой вибратор, чтобы испытать утилитарный, неудовлетворительный оргазм. Он выполняет свою работу, но твои мысли не прекращаются, они все также слишком полны грязи. Тебя будит движения Итана во сне ночью. Проснуться, от того, что он наполовину лежит на тебе, не так уж неприятно. Но после стольких ночей душевной боли и одинокой тоски, теперь ты счастлива наслаждаться этим. Ты гладишь его волосы цвета воронова крыла, сияя от того, как слегка приоткрываются его губы. Он так восхитительно пахнет, что ты делаешь глубокие, глотающие вдохи и чувствуешь, как тело расслабляется во всех смыслах, кроме одного. Твоя киска пульсирует, и в этот момент интенсивность возбуждения граничит с болезненностью. Ты поворачиваешь свое лицо так, что оно прижимается к его виску, берешь голову в свои руки. Делая еще один сомнительный с этической точки зрения выбор, ты позволяешь своей руке блуждать по нижнему белью, поглаживая клитор. Помогает запах Итана и тепло его кожи. Ты сосредотачиваешься на своих движениях, представляя, что это его ловкие, сильные пальцы. Отсутствуя так долго, он бы лениво массировал и потирал каждое приятное место, словно заново изучая твою анатомию. Фантазия рушится, когда понимаешь, что это ты трогаешь себя пальцами, твои руки крошечные и разочаровывающие. Вздох огромного сексуального разочарования, который ты испускаешь, настолько силен, что Итан шевелится и меняет положение. При этом длина его полностью возбужденного члена прижимается к твоему бедру. Ему не нужно было ничего делать, кроме как позволить покататься на своем члене, ты бы сделала всю работу сама. Скорее всего, вы оба будете лучше спать после оргазма. Это оправдания, которые ты дала себе, чтобы разбудить его. Но, тем не менее, ты чувствовала себя виноватой за то, что прервала его сон. — Итан, — прошептала ты, — Итан, детка, проснись. Ты массируешь его кожу головы кончиками пальцев. К сожалению, все, что он сделал, это перевернулся, чтобы лечь на спину. Теперь он больше не обнимал тебя во сне, что было плохо. Слегка повысив голос, ты продолжаешь. — Итан, проснись, давай, детка, проснись. Выражение его лица изменилось, но он оставался без сознания. — Черт возьми, — бормочешь ты и переходишь на свой нормальный голос, потирая его грудь, — Итан, давай, Итан! Как только он моргает глазами, ты переходишь на воркование. — Итан, дорогой, прости, что разбудила тебя. — Который час? — хрипит он, щурясь. Он выглядит растерянным, и ты понимаешь, почему. — Я не уверена, ты заснул, гм… чуть раньше. — Подожди, что происходит? Все нормально? — он трет глаза, и это так мило, что тебе хочется кричать. Пара длинных прядей волос падает ему на лицо, и ты отбрасываешь их. — Все отлично! Просто… — ты тут же жалеешь, что разбудила его, — Извини, я просто… я, эм, заметила, что ты… — ты наклоняешься и сжимаешь его член поверх боксеров, и Итан издает удивленный стон, — Я просто подумала, знаешь, зачем тратить это впустую? Ты заснул, а я, мм, так возбуждена. — что-то щелкает в мозгу Итана, и выражение недоумения меняется тем, что он пытается понять и сориентироваться. — Хорошо, хорошо, я встал, — он начинает опираться на локти, оглядывая тебя с ног до головы. — Нет, нет, ничего не надо делать! Не обращай на меня внимания. Итан просовывает свою руку тебе в нижнее белье, и его глаза распахиваются. К этому моменту ты, вероятно, промокла через эти трусики дважды. — О боже. Черт! — ты краснеешь от смущения, а потом возбуждение возвращается, когда он начинает ласкать твои набухшие половые губы, — Дай мне минутку, я… — Ты можешь просто лечь на спину? Могу я прокатиться на тебе? — ты торопишь слова. Итан кивает, понимая, насколько отчаянно ты нуждаешься в этом. Как только он переворачивается, ты сбрасываешь свое нижнее белье, киска пульсирует в ожидании, что наконец-то ее заполнят. Затем ты грубо рвешь его боксеры до середины бедра так, что Итану даже не нужно поднимать бедра. Никакой смазки, никакой прелюдии, даже не утруждая себя раздеться полностью. Ты такая жадная к его члену, что когда Итан протягивает руку, чтобы сделать хоть какую-то подготовку, ты уже хватаешься за его основание. Ты такая мокрая, что растяжка твоей киски вполне безболезненная, но что трудно учесть, так это длину Итана. В уме ты готова к каждому его дюйму. Более чем готова. Разочарование из-за того, что твое тело не слушается, вызывает у слезы. Ты пытаешься сдвинуть бедра, но это не заставляет вашу анатомию адаптироваться быстрее. Пальцы ног сгибаются в удовольствие от того, что Итан пронзает тебя, но руки сжимаются в простынях от боли от того же ощущения. — Дорогая, тебе не нужно заставлять себя. Не навреди. Мысль о том, что его член был настолько большим, что мог причинить тебе боль, только усиливала желание скакать на нем. Ты хотела быть в состоянии принять его в чистом виде, без подготовки, так, как другие партнеры не могли. Ты хотела, чтобы твое тело было создано для Итана, создано, чтобы принять его. Так что, тот факт, что ваш прогресс был буквально мучительно медленным, расстраивало. — Я в порядке, — ворчишь ты. Недолго думая, закрываешь глаза, и пара слез падает. Итан любезно бормочет что-то по-итальянски, вытирая тебе щеки. Он не слишком остро реагирует, он в этом хорош. Он знает, что хороший секс выводит эмоции на поверхность, что слезы не обязательно свидетельствуют о чем-то плохом, они просто свидетельствуют о сильных чувствах, — Я в порядке, мне нужна минутка. — Не торопись, дорогая, — воркует он. Ты делаешь глубокий вдох, представляя, как твое тело раскрывается для Итана, освобождая место. Ты сосредотачиваешься на том, как чертовски хорошо будет, когда он полностью войдет внутрь тебя, направляя позитив этого момента в настоящее. Итан задрал большую рубашку, которая была на тебе, до бедер, чтобы она не закрывала ему обзор. Сделав еще один глубокий вдох, ты сможешь опуститься полностью вниз. Когда ты с благодарностью села на Итана во всю длину, тебе нравилось покачивать бедрами, чтобы продержаться еще немного. Как только он полностью сядет, вы сможете расслабить мышцы ног, почувствовав, как выпирают его тазовые кости. Было что-то в том, чтобы иметь член так глубоко внутри. Переместив свой вес вперед, ты могла бы тереть свой клитор, в конечном итоге заставив себя кончить. Ты уже так взвинчена, что у тебя есть фора в отношении Итана. Это будет несложно исправить. Он всегда был рад приспособиться. Любой из вас обычно возвращался домой, получая единственный страстный поцелуй. В некоторые дни вместо этого ты притягивала Итана за его черный кожаный ремень, и ему требовалась одна секунда, чтобы перенастроиться на «занятия любовью? Это мое любимое!» Очевидно, он без проблем мог заниматься этим даже посреди ночи. Ты начинаешь с того, что встаешь почти полностью, а затем резко опускаешься. Восхитительная боль от заполнения Итана глубоко в твоей киске отдается эхом по всему телу. Твои соски болезненно твердеют и трутся о хлопок его одолженной рубашки. Единственный способ, с которым ты будешь чувствовать себя удовлетворенной, это если присутствие его мужественности внутри будет вбито в твое сознание. Например, когда он наклоняет тебя над столом, а затем прижимает к себе, одной рукой посередине спины, другой безжалостно сжимая бедро. — О мой Бог. — слова Итана растворяются в стонах, когда ты начинаешь подпрыгивать вверх и вниз по верхней половине его члена. Это самое приятное для него движение, пока ты сверху. Ты так усердно скачешь на нем, потому что Итан способен на долбанный секс-марафон. Кажется, он намерен снять рубашку, поэтому ты поднимаешь руки и позволяешь ему стянуть ее с тебя. Как только она оказывается кинутой, его глаза устремляются на твою грудь, он даже не смотрит, куда бросает одежду. Итан кладет руку на твой лобок, теребя твой клитор, прежде чем провести рукой по твоему животу. — Да, — стонешь ты от удивления, живот сжимается от тепла руки Итана. Он проводит руками между твоей грудью, кладя их у основания шеи. Он нежно сжимает, но не настолько, чтобы причинить боль, его рука не в состоянии ограничивать, но он напоминает тебе о своей силе. Ваши глаза встречаются, и ты почти замираешь, чувствуя, что должна спрашивать его разрешения на каждый вздох. Момент проходит, и он опускает руку, чтобы поиграть с твоим соском. Он потирает его между указательным и большим пальцами, нагревая чувствительную точку, затем вытягивает ее наружу, слегка поворачивая. Ощущение ударной волны прямо в промежность, он знает, что делать с твоим телом. Ты издала вопль, прежде чем рвануться вперед, на мгновение полностью остановив свои движения. Он не сдается, поднимая другую руку, и вы пытаетесь вернуться к ритму. Ты так сосредоточена на члене Итана, что не можешь контролировать издаваемые тобой звуки. Плаксивые стоны срываются с твоих губ, и ты впиваешься ногтями в его кожу, пытаясь удержаться на вместе. Ты расслабилась на его члене, и это было облегчением, когда вся его длина снова оказалась внутри тебя. Итан возобновил свои ласки, скручивая и дергая твои соски прежде, чем ты успела начать тереться о него. Ты ошеломлена, твои стенки содрогаются от стимуляции. — Почему ты не двигаешься, дорогая? — насмехается он, зная, что тебя переполняют ощущения. Он немного сильнее тянет твои соски, словно чтобы ускорить твои движения. Вместо этого ты просто ноешь и сильнее садишься на его член. Ты начинаешь раскачиваться взад-вперед, опираясь на руки. Это приближает твою грудь к Итану настолько, что он поднимает голову и обхватывает губами твой сосок, лаская его языком, а затем царапая зубами. Ты кричишь от удовольствия, глаза слезятся, но он не дает тебе потерять обретенный ритм. Руки Итана, теперь свободные, помогают тебе двигать бедрами вперед и назад. Он смотрит на тебя снизу вверх и черными глазами хищника, и сдержанным взглядом доминирующего партнера, всасывая в рот кожу на груди и шее. Ты тяжело дышишь, стонешь на каждом выдохе, прижимаешься к нему своей киской. Это было именно то ощущение, которого ты жаждала. Каждое ощущение настолько мощное, что граничит с болью, и в какой-то момент ты начала плакать, а теперь не можешь остановиться. Теперь его рот сосредоточен на другом твоем соске, руки на твоих бедрах, но ты делаешь свою работу. Стыдно так откровенно использовать его тело, но Итан любит это, поощряет это. Он смотрит с восхищением, потому что знает, что ты никогда не будешь распутничать ни с кем другим; они не смогли сделать тебя такой храброй. Место, где соприкасаются ваши тела, настолько скользкое, что сочетание твей и его смазки таково, что оно высыхает на полпути к вашему бедру. Ты чувствуешь себя липкой от пота, когда Итан наконец отпускает твой второй сосок. Он не выглядит таким далеким, как вам кажется. — Малыш, ты… Твой… — ты выдохнула и попробовала сказать еще раз. — Я хочу, чтобы ты кончил. — Не беспокойся обо мне. — уверяет он. — Нет! Я хочу чтобы тебе было хорошо. На твою настойчивость он отвечает неодобрительным взглядом. — Почему? Потому что ты не можешь закончить, пока я не кончу в тебя? — несмотря на ситуацию, его тон суров. — Я знаю, что это неправда. Ты вполне способна заставить себя кончить сама. — Я хочу кончить, — ты всхлипываешь от своего оргазма, — но я… я… — ты борешься, пытаетесь достичь оргазма вместе с Итаном, но он не дает это сделать, рука скользит обратно к твоему горлу. Он смахивает слезы с твоего подбородка, наклоняя твою голову в сторону, сжимая твою шею, прежде чем применить давление. Его ладонь едва касается твоих дыхательных путей, но его руки сжимают твою шею по бокам, ограничивая кровоток. — Кончи, — командует он. Это не большая сила, но ты все равно можешь чувствовать, что восприятие становится нечетким. Итан не дает тебе многого, он никогда не душит тебя, если вы за ранее это не обговорите. Потом Итан отпускает твою шею, и ты тонешь. Дофамин, серотонин, эндорфин, адреналин. Его рука возвращается на твою шею, чтобы держать тебя в вертикальном положении, пока ты содрогаешься от кульминации. В какой-то момент стенки твоей киски сжимаются, и он тоже достигает оргазма. Это происходит не одновременно, но чертовски близко. Он помогает тебе рухнуть на него, гладит твои волосы, пока ты переводишь дыхание, возвращаясь на землю. Всегда есть эта интерлюдия. Каким бы резким или властным ни был секс, он держит тебя, как что-то драгоценное, вдали, пока тело не успокоится, никогда не торопясь. Вот почему ты позволяешь ему называть это занятием любовью, потому что, в конце концов, ты всегда чувствуешь себя любимой. Заветной. — Это то, что тебе было нужно, дорогая? — он ласково воркует, поворачивает голову и целует тебя в висок, пока ты хихикаешь, все еще находясь далеко отсюда. — Я не знаю, почему ты после этого называешь меня ангелом, — бормочешь ты Итану в шею. Он хихикает тепло, ты можешь чувствовать, как вибрирует его грудь. Вычерчивая случайные узоры на груди, глядя в потолок, погруженная в свои мысли, ты зеваешь, сильно моргая, чтобы не заснуть. — Насытилась? Ты киваешь ему в грудь и снова зеваешь. Он подталкивает, чтобы ты скатилась с его груди, и ты сворачиваешься на бок, ожидая всего мгновение, прежде чем его тепло окутает тебя. Локон его потных волос, пахнущий шампунем падает тебе на лицо. Вместо того, чтобы убрать его с лица, ты оставляешь его в покое, слишком сонная, чтобы заботиться о таком.