Внутри любовь

      Разлепила глаза. На улице ещё темно, —Рано я,—зевнула, прикрывая ладонью губы. Засыпать снова не хотелось, да и зачем? Тихое посапывание соседки совсем не мешает слушать звон последнего дня лета, уходящего в закат. Села на подоконник, всматриваясь в маленькие окошки здания. Каждый из них спал, цепляясь за возможность выжить, представляя, что они избавились от всего. От тяжелой ноши солдата, от постоянных ссор с родителями, потому что они боятся за своего человека, отправляющегося на верную смерть.       Смерть. Смерти я не боюсь. Никогда не боялась, даже несмотря на мою пыльную и грязную работенку, которая ставила мою жизнь на хлипкую чашу весов, не взвешивая все «за» и «против». Моя жизнь, словно белая нить, тянется, всё время норовя оборваться. И я даже была бы рада тому, что она в какой-то момент может разорваться. Оставить меня ни с чем, без никого, одну. Но всё же, стремления покончить с жизнью у меня нет, поэтому я стараюсь держаться за возможность стать лучшей версией себя, выжить в конце концов.       Для чего жить? Для кого жить? Ради кого жить?       Этими вопросами я задаюсь постоянно, и они стали уже своеобразным тиком, который переодически у меня происходит. Они меня угнетают, затаптывая тяжелыми ботинками и наслаждаясь причиненной болью.       Для чего жить? Я не знаю.       Для кого жить? Я не знаю.       Ради кого жить? Я не знаю.       Я ничего не знаю о своих представлениях, отнекиваясь и убегая от этих вопросов, которые, на самом деле, очень сильно ударяют по моей голове.       Ради чего я живу? Что мне нужно от жизни? Что я хочу?       Эти вопросы намного больше подходят для меня. Здесь нет «кого-то» и поэтому мне становится легче, но не только мне, а и моей душе, которая мечется из одного угла в другой, не имея возможности пройти сквозь стены.       Ради чего я живу? Ради себя, конечно. Ведь так?       Что мне нужно от жизни? Стремление и упорность. Да?       Что я хочу? Я хочу жить для себя. Точно?       Прикрыв глаза, протерла уголки от засохшей слезной жидкости, мешающей моргать.       Взглянула на свои руки. Чистые. Но лишь на вид. Если раскрыть всю их суть, счастлив не станешь.       Поднялась, принимая турецкую позу, в которой удобнее рассматривать черные окна, в которых я вижу свое отражение. Отражение моей сути, способствующей исцелению от прошлых обид.       Глянула на девушку, мирно спящую в объятиях тонкого одеяла. На самом деле, я ей даже завидую. Имея под плечом родителей и хороших друзей она не старается достать из них излишнее внимание, как это иногда делаю я. Она просто живет в свое удовольствие, наслаждаясь каждым моментом и временем, проведенным с любимыми людьми.       Почему же я не приплела сюда Эрда? Да потому, что парни приходят и уходят. Ничто не вечно. Никто не вечен. Никогда не верила в любовь с первого взгляда, когда ваши души сплетаются, словно две свечи, и возгораются ярким пламенем любви. Нет, всё это выдумки взрослого поколения, которое всецело отдается данному принципу.       Как возможно влюбиться в человека, которого ты видишь первый раз? Логично, никак. Это не поддается объяснению, потому что… Я и сама не знаю, как пояснить свои мысли. Я запуталась.       Сдавила виски, распутывая клубок всплывшими мыслей. Шумно выдохнула, снова посмотрев в панель окон, в которых появился маленький огонек.       Капрал. Я уверена в этом. Так рано проснулся, странно.       Обычно, когда плохо спишь, у тебя получается либо заснуть на целый день и целую ночь, либо вообще не спать. Да, я смотрю в сторону крайностей.       Долгая бессонница - это частая проблема работающих людей, но я стараюсь не идти на такие жертвы в виде нескольких часов сна, чтобы доделать злосчастную работу. Плохо получается, Лоуз.       Усмехнулась, вспоминая незаканчивающиеся подколы и упреки капрала, когда у меня не получалось выполнить какое-либо упражнение. Тогда я просто отмахивалась ладонью, «случайно» задевая его руку, ударяя по ней. За что вскоре получала пару комнат для уборки.       Снова усмехнулась, отворачиваясь от светлячка в окне, —Ты просто невыносим, Леви,—прошептала, резко обернувшись на подругу. Девушка сладко потянулась, бормоча что-то под нос,—Ммм чтоо? Смотрю блестящими от луны зрачками, убаюкивая Юмилию, —Ничего, можешь ещё поспать… Та приоткрыла ресницы, всматриваясь в меня и отвернулась в стене лицом, —Хорошоо,—на выдохе проговорила и снова провалилась в сон.       Потихонечку сползла с края постели, снова всматриваясь в блеклое свечение окна, и вышла из комнаты. Невесомыми шажками двинулась в столовую. Проходя повороты и бесконечные длинные помещения, именуемые коридорами.       Шаги.       В тянущемся коридоре через каждую дверь висят маленькие лампы, освещающие мне путь, но недавно их не было. Откуда они здесь? Их же тут не было… Может, я не до конца проснулась?       Шаги.       Похлопала себя по щекам, приводя в чувства. Сильно ущипнула за бедро, проверяя чувствительность. Поежилась от неприятного ощущения, —Ауу,—прошипела, оборачиваясь на прекратившийся за стук ботинок. Некто остановился, наблюдая за мной со спины, выдыхает в шею холодным пламенем. Он стоит за мной.       По коже побежал холодок от жути, мурашки покрыли лопатки, зарывая меня в пучину страха. Тихо выдохнула, медленно оборачиваясь. Хочу вскрикнуть от неожиданности, но быстро закапываю это желание в глубокую яму, гневно проговаривая, —Леви, не пугай меня,—стукаю кулаком по груди мужчины, поднимая на него напуганные глаза,—Что ты вообще делаешь в женской части? Черные глаза опущенными ресницами наблюдали за мной всё время, пока я шла из комнаты. Я это пятками чувствовала. —Это мужской корпус вообще-то,—ответил, никак не отреагировав на мой испуг. Руки растянулись по всему телу, изредка то сжимая, то разжимая кулаки. Взгляд, не источающий ничего хорошего прожигает во мне дыру, —Сколько раз говорила, дыру пропилишь,—в очередной раз упрекнула в чрезмерном испепелении моих глаз. Мужчина выдохнул горячий воздух через нос мне в лицо, показывая своё недовольство, —Почему не спишь?—словно ребенка упрекнул в раннем пробуждение ото сна. Похлопала ресницами, поднимаясь на носочки, —Только что проснулась, спать не хочу больше,—солгала, пристально упираясь взглядом в усталые глаза мужчины. —Не ври. —Не вру! Шепотом возражаю, а тот, даже не стесняясь, говорит в полный голос, —Врешь,—приближается ещё ближе, оставляя между нашими лицами меньше миллиметра. Чувствую, как его кожа источает тепло, попадая на холодную поверхность моего лба. Глубоко вдыхаю, на выдохе выговаривая, —Не делай из меня вру…—мужчина нагло перебивает меня, выставляя свою версию моего пробуждения,—Я всё видел.       Тянет меня за собой, придвигая ближе к окну. Нагибает над пропастью, заставляя половину моего тела висеть на улице. Оборачиваю голову на него, махая руками в разные стороны, —Леви, совсем что-ли? Я упаду!—по-прежнему шепотом возражаю, лихорадочно ухватываясь за ворот рубашки. Пальцами поворачивает мою голову на окна, —Тебя было видно,—низким, шершавым голосом отвечает, даже не заботясь о том, упаду я или нет.       Замираю, понимая, что меня всё время было видно. Всё время, когда я сидела ночью на окне, размышляя о жизни, прошедшем дне. Когда я просто забывалась в мечтаниях, смотря на яркий свет луны.       Показывает пальцем на луну, что светит в окна наших казарм, освещая всё, что стоит в них. Не сдавая позиций, саркастично подмечаю, вскидывая одну бровь, —А ты, что, наблюдаешь за девушками?—упрекаю взглядом и упираю ладони на раму окна, предотвращая падение на три этажа ниже. Удар ниже пояса, так держать! Глаза капрала расширились вмиг, оправдывая своего обладателя. Сдерживая порыв засмеяться, нескромно добавляю слова,—Может, тогда скажешь какого цвета у меня белье?       Поворачиваюсь к нему всем телом и оказываюсь зажатой между подоконником и мужчиной, —Боже, Леви, ты правда следишь за нами?—прыскаю от смеха, ухватываясь за рубашку человека. Сквозь безудержный смех пытаюсь выговорить хоть что-то, —Может объяснишь?—продолжаю смеяться, что не очень-то нравится капралу. Опускает глаза в прежнее положение, закрывая мой рот своей ладонью, —Ты ходила по комнате и сидела на подоконнике ночью, когда я смотрел в окно,—подытоживает, прожигая во мне ещё одну тысячу дыр,—Сама виновата.       Складываю руки под грудью в протест вины, —Я ни в чем не виновата,—отворачиваюсь от него, но избежать слишком уж сильной близости не получается, отчего я зажимаюсь, —Кто смотрел, тот и виноват! Отталкиваю его от себя, освобождаясь от оков насильных объятий капрала. Долго смотрю на него, стоя на месте, но вскоре отворачиваюсь. Он обращает внимание на свой голос. Ежась от воспоминаний, смотрит на пыльно-белую огромную рубашку, которую я отобрала у Гюнтера и отвечает,—Сейчас белое.       Замираю. Медленно перевожу глаза на него, шарахаясь от каждого вздоха человека,—Что…? Мужчина недоуменно хлопает глазами, отвечая,—Что? Осознаю, что этот поганый черт видел меня, когда я переодевалась, —Я же в шутку спросила…—растерянно провожу ладонью по своей одежде, переводя взгляд то на него, то на себя. Моё лицо перекосило от глупости ситуации. Потихоньку отхожу к стене, прижимаясь к ней всем своим телом, пытаюсь слиться с ней. Капрал вскидывает одну бровь в непонимающем жесте, ничего не отвечая на мои действия.       Резко оборачиваю на него взор, пытаясь натянуть рубашку на колени, —И не стыдно же!—смеюсь от осознания насколько ситуация и вправду идиотская. Ошарашено отхожу от стены, пятясь назад, —Пошляк, ты меня пугаешь!—разворачиваюсь на пятках и стараюсь убежать от него, но слабость в теле и какое-то странное ощущение невесомости меня не покидает. Вдруг, тело перестает меня слушаться и я теряю сознание.       Вскакиваю со стола, выкрикивая ругательства, —Вы совсем ненормальные!—протираю глаза от воды на ресницах, рассматривая окружение. Капрал и Ханджи стоят около меня, растерянно хлопая глазами. Мужчина закатывает глаза, перекладывая пустой стакан в руки женщины, —Ненормальная тут только ты. Обходит меня, присаживаясь на лавку и пристально смотрит, —Тебе нравится падать в обморок около меня?       Снова? Я не могу контролировать свои выпады из реальности, капрал! По спине побежал холодок, обветривая мокрую прилипшую одежду со всех сторон, —Я не контролирую это,—обхватила щеки двумя руками, сгибаясь пополам, всё ещё сидя на столе. Ханджи придвинулась ближе, проверяя температуру и наличие травм головы, —Ничего не болит?—по-матерински гладит по голове, спрашивая о самочувствии. Зажимаюсь ещё сильнее, от осознания, что не понимаю природу своего «заболевания», —Неа,—мотнула головой, отвечая на её вопрос. Капрал положил ногу на ногу, констатируя факт, —Остаешься в штабе.       Что…? Нет ,нет ,нет! Мотнула голову в его сторону, упираясь выдуманными рогами в мужчину, —Нет, я еду с вами. Недовольно свел брови вместе, осуждающим взглядом подчеркивая,—Остаешься. Я взрываюсь, медленно приближаясь к его лицу, —Нет,—злость наполняет мои глаза с каждой секундой, —Я еду с вами, и мне всё равно на твои приказы,—по слогам проговариваю каждую гласную, подрывая желание ударить его, —Я всё равно ослушаюсь. На лице мужчины заиграли желваки, подтверждая напряженность ситуации, —Ты под моим командованием, только посмей ослушаться. Сразу же отвечаю, —А вот ослушаюсь!—выплевываю всё раздражение в него и мы просто испепеляем друг друга взглядом.       Стоп, он сказал, что мне «нравится падать в обморок около него»? Кажется, я улавливаю мысль.       Широко распахиваю глаза, принимая осознание, появившееся в голове,—Подожди…—пережевываю язык, затем резко поворачиваюсь к Ханджи, спрашивая животрепещущий вопрос, —Ханджи, дорогая, скажи-ка мне, когда я теряла сознание, кто был со мной в тот момент?—связывание мыслей далось тяжело, но я смогла более менее передать то, что хочу узнать. Женщина двинула головой в сторону, переводя взгляд на сидящего за мной капрала, —Он,—хлопает ресницами, не понимая моих догадок,—А что?       Очень медленно поворачиваю на ничего не понимающего капрала, —Леви, вспомни, пожалуйста, те моменты,—прошу дать мне ниточку для протяжения мыслей. —Что-то конкретное?—серьезно спрашивает, смотря исподлобья на меня. Киваю головой в ответ. —Обычно это происходит на тренировках, когда мы тесно контактируем,—четко отрезает слова, озаряя мою голову. Дополняю, перебивая того, —Или когда находимся рядом,—задумчиво сужаю глаза, сильно закусывая губу. Ханджи срывается с места, пытаясь выманить у нас каплю информации,—Да что происходит?! Капрал молчит, значит объясню я, —Ханджи, понимаешь… Я составила цепочку моих…ммм,—замялась, подбирая наиболее неглупые выражения,—Обмороков?—спросила сама у себя, а затем кивнула, продолжая говорить,—Во всех случаях это происходило, когда я была рядом с…—перевела взгляд на капрала. Женщина угукнула, —Значит, вам нужно быть дальше друг от друга?       Подняла глаза в пустоту. Сердце отказывается принимать это, а мозг наоборот. Желает, чтобы я держалась подальше от Леви, ради собственного здоровья. Да, так будет лучше…наверное…       —Я не знааюю,—заныла, не хотя принимать слова женщины близко к себе. Перевела взгляд на капрала, сидящего в абсолютном спокойствие,—Что ты скажешь? Поднял усталые зрачки, сглатывая накопившуюся слюну, чуть помедлил, проходясь взором по всему помещению, —Думаю, так будет лучше,—холодно ответил, тем самым спугивая мои отрицательные ожидания. Застыла в признании, —Мне очень интересно, будет мне также плохо, как и рядом с тобой, но…—собралась с мыслями, выдвигая свою точку зрения,—…но как мы разделимся, если всех уже распределили?—вопрос с подвохом. Ханджи встала из-за стола,—Я всё сделаю и скажу тебе,—перевела взгляд на капрала,—Вам,—и ушла.       Смотрю вслед уходящей женщине и чувствую огромное опустошение. Поворачиваю голову на окно, в которое стучатся лучи солнца, свидетельствуя о рассвете.       —Ладно,—мужчина подает согласие на моё участие в вылазке, чему я безмерно рада, —Только попробуй сдохнуть,—притянул за ворот рубашки, как это делаю я, проговаривая яркую угрозу мне в лицо. Улыбаюсь, понимая, что меня не лишили свободы, —Спасибо…—шепчу, показывая заостренные клыки, —…что не лишил меня свободы,—прикрываю глаза, в ожидании освобождения от хватки, но мужчина не торопится отпускать меня, прижимая голову к своей груди.       Нас, словно тянет друг к другу, но я не считаю это чем-то похожим на влюбленность. Такой человек, как я, не умеет любить, это проверено временем. Но рядом с ним, будто второе дыхание открывается.       Я настоящая.       Я живая.       Я важна.       Приобнимает за плечи, ещё сильнее сдавливая меня в своих руках, —Ты меня раздавишь, эй!—смеюсь, забывая обо всём, что было. О всех проблемах, прошлом. Забываю наши небольшие, но откровенные ссоры и просто забываюсь, утопая в нём.       Отпускает, ставя ладони на стол, и приближается ко мне. Между нами остаётся меньше миллиметра. Его глаза блуждают по моим, заставляя рассматривать все узоры радужки.       Серые, холодные, жестокие.       Невзначай смотрю на тонкие, пересохшие губы, страдающие от нехватки лестных слов со стороны их хозяина.       Мысленно усмехаюсь.       Мужчина преодолевает то мизерное расстояние, что оставалось между нами, словно крошки со стола.       Прикрываю глаза.       На мои губы ложатся губы капрала, забирая в забвение, словно наркотик. Яд, разрушающий стену, которую я выстроила между собой и остальными. Он нагло забирает меня, не спрашивая разрешения на вторжение. Настоящий дьявол.       Обвиваю шею мужчины тонкими, так и норовящими сломаться, руками. Притягиваю к себе, кусая его верхнюю губу, выпиваю через неё всю кровь, что есть в нём. Выдыхаю воздух, собравшийся в легких, передавая частичку себя жадно вопиющему мужчине.       Выгибаюсь в пояснице, пробираясь пальцами в его волосы, —Сюда сейчас придут солд…—меня снова затыкают волной поцелуя. Бессовестно пробираясь языком, исследует каждый мой зуб, прикасаясь языком ко мне.       Ловлю себя на мысли, что нам запрещено быть рядом, а сейчас, черт возьми, мы целуемся! Хуже исхода не придумаешь, кроме…       Мужчина придерживает меня за талию, расстегивая мою рубашку, открывает вид на выпирающие ключицы. Проводит пальцами по ним, надавливая на каждую косточку. Одновременно с этим всё также жадно поглощает меня, не хотя отрываться от лакомого кусочка. Опускает край ворота вниз, приоткрывая вид на некогда нетронутые плечи, и пробирается под одежду.       И только сейчас приходит осознание того, что он хочет. Отрываюсь от него, лихорадочно дыша, —Нет,—восстанавливаю дыхание, поясняя свой отказ, —Что сказала Ханджи? Правильно, нам нель…—прикусываю язык, не решаясь говорить дальше. Леви испытывающим взглядом пилит меня, вынуждая сказать то, чего так не желаю, —Хорошо,—и замолкает. Сглатываю от накатившегося желания, ерзая на столе, пытаюсь спрыгнуть с него. Узел внизу живота долго мучает меня, заставляя поддаться человеческой сути, но я стараюсь изо всех сил держаться.       Спрыгиваю со стола, отряхиваясь от невидимой пыли. —Сделаем вид, что этого не было, идет?—склоняю голову в сторону. Леви повторяет мои действия, тоже склоняя голову вбок, что приводит меня в шок. Спокойно улыбаюсь, поворачиваюсь на пятках и удаляюсь из столовой, убивая хотение закричать от этой парадоксальной ситуации.       Это была некая необходимость, наверное. Мы просто два безнадежных человека, желающие найти любовь. Идем на крайние меры, срываясь на отчаянные поступки. Ой как влетит ему, если начальство узнает…

*пару часов спустя*

      —Все по коням,—голос Эрвина звучит стойко и всё забираются на животных, ожидая дальнейших указаний.       Глажу коня по шелковистой гриве, приговаривая заботливые слова, —Фури, не переживай,—склонила голову вбок, одаряя животное лучезарной улыбкой, —Сегодня никто не умрет. Поправила седло и уселась на неё, все также поглаживая по белесой гриве.       Парень, в компании которого я отправляюсь на вылазку, судорожно бубнит что-то под нос, —Мама, мама, всё будет хорошо,—сдавливает голову в прозрачных намерениях, убивая желание слезть и убежать отсюда к чертовой бабушке. Поворачиваю голову на него, поправляя зеленый плащ, —Не бойся,—накидываю капюшон на маленькую голову, поправляя волосы, чтобы не мешались, —Будь внимателен и не попади в ловушку,—говорю, а затем стараюсь настроиться на хороший исход событий. Тот пугается резкого говора и начинает без устали кивать мне, —Х-хоро-шо,—сглатывает обжигающую глотку слюну, забывая обо всём, что было до.       Поддержка от меня, это как пустая еда. Вроде бы ты покушал, а голод не ушел. Поэтому, я стараюсь выложиться на полную, когда дело касается моральной помощи.       —Как тебя зовут?—обращаюсь к напуганному парню. Тот резко оборачивается на меня, дрожащими зубами выговаривая, —Марк,—качается, пытаясь унять сильную дрожь в теле, вызванную не сильным холодом, а накатившемся страхом. Сочувствующе, но по-прежнему стойко отвечаю, —Саша,—глубоко вдыхаю, закрываю глаза, сдавливая поводья и успокаивающе выдыхаю, прогоняя навязчивые мысли.       Не то, что бы я совсем не боюсь умереть… Просто, это напрасная трата нервов, а ведь нервные клетки не восстанавливаются.       Странно ощущать всепоглощающий страх, наваливающийся на меня со всех сторон. Поголовно все солдаты сидят, прижавшись к единственному существу, которое как-то может спасти их. Лошади есть у каждого, и это очень радует! Что все могут передвигаться, спасаясь от титанов. Но в этом случае, думаю, стоит прикончить тварь до того, как она взбунтуется и нападет на ничего не подозревающего солдата.       Смотрю в сторону, выискивая знакомые фигуры, и улыбаюсь, когда вижу машущую мне Ханджи. Женщина вприпрыжку подходит ко мне, осматривая всё, что я имею на данный момент, —Неплохо устроилась,—хлопает по бедру, приближаясь ближе ко мне. Наклоняюсь, прислушиваясь к её голосу, —У меня не получилось уговорить Эрвина, чтобы тебя перевели в другой отряд, прости…—раскаивается, складывая руки на моих ногах и показушно кладет на них свою голову. Шумно выдыхаю, надавливая пальцами на виски, —Ладно, сама что-нибудь придумаю,—женщина поддерживающие хлопает меня по плечу и удаляется вглубь толпы солдат.       Буду держаться подальше от капрала, чтобы не попасть в огромную западню, иначе я просто погибну, если вырублюсь посреди боя. Хах, вот насколько это было бы глупо?       Усмехнулась, расслабляя хватку на поводьях. Меня окликает знакомый голос, —Лоуз, смех без причины,—безразличным взглядом окидывает меня с ног до головы. —Капрал, отстаньте,—перебиваю человека, пытаясь дотянуться ногой до его плеча, чтобы хорошенько стукнуть. Мужчина предупреждающе подмечает, —Если потеряешь сознание посреди сражения, я тебя спасать не собираюсь,—забирается на коня и отдает приказы другим солдатам. Показываю ему язык, на что мужчина лишь закатывает глаза.       Строй начинает движение и мы приближаемся к воротам. Воротам, за которыми меня ждёт свобода.       Круговыми движениями главнокомандующий поднимает клинок, —Разведкорпус, это ещё одна вылазка, за которой нас ждёт то, чего мы так страшимся… Поэтому, отбросим все сомнения, и отдадим сердца!—отрадно улыбаясь басом проговорил Эрвин.       Ворота потихоньку открываются, а люди восхищено смотрят на нас, показывая пальцем. Громкие возгласы детей и беспокоящиеся глаза родителей, которое отправляют свою кровиночку на верную смерть. Столько людей пришли сюда!       Отчет пошел.       Все хором начинают говорить, —Пять!       Поскорее бы… —Четыре!       Свобода за стенами… —Три!       Дыхание участилось, ладошки вспотели, пульсация в голове стала сильнее бить. —Два!       Меня охватила паника. Такое бывает, когда тебе предстоит значимое событие, ведь так? Я уже передумываю выходить из зоны комфорта… —Один!       Поздно. Уже слишком поздно передумывать. —Ноль!       Ворота поднялись. Железная цепь зазвенела. Весь разведкорпус начал движение к свободе.       Я так долго этого ждала. Так жаждала выйти из этой клетки, и наконец, я здесь! За стенами!       Меня ослепляет ярким солнцем, а из глаз выступают слезы, но твердый настрой никуда не уходит и я двигаюсь к мечте.