Внутри любовь

      Потираю глаза от яркого света, всматриваясь в густые леса и высокие горы, лежащие в поле моего зрения. Лес создает особую атмосферу похода, но этот поход может обернуться страшной смертью, надвигающейся с каждой секундой на нас.              Нетронутые человеком деревья и кустарники с остатками былой роскоши в виде переспелых ягод, висящих на тонких веточках. Птицы, свободно парящие в небе заставляют пребывать в невероятном восхищении. Хочется наблюдать целый день напролет за ними, а ночью, когда бело-голубые яркие точки появятся в небосводе, лежать на остывшей земле, рассматривая свечение каждой из них.       Поворачиваю голову вбок и вижу по-прежнему холодный и стойко направленных взгляд капрала вперед. Кусаю губу от накатившейся тревоги, ерзая ногами по стремени, но стопа постоянно выскакивает, не давая спокойно, по крайней мере сейчас, ехать.       Вскидываю голову назад, шумно выдыхая, —Да что такое… Капрал заметил мою тревожность и не поворачиваясь лицом, спросил, —Что опять? Резко оборачиваю взор на него, закрывая глаза, отвечаю, —Ничего,—решаю оставить всё как есть. И если уж на то и пойдет… Если меня столкнут с лошади, то я труп.       Поежилась от осознания, что это может случиться в любой удобный момент.       А ну! Отставить плохие мысли! Если лошадь оставит меня, то я постараюсь выжить, во что бы то ни стало.       Опускаю голову вниз, успокаивая бешено бьющееся сердце. Как вдруг меня оглушает громким звуком, а в ушах звенит. Смотрю в сторону и вижу красный сигнальный огонь. Следом зеленый, свидетельствующий об изменении направления, который выпускает Эрвин. Капрал обращается ко мне криком, —Лоуз, стреляй!       Сразу всё поняв, достала из специального кармана на седле лошади приспособление, в котором уже стояла баррель, закрываю уши и стреляю в одну и ту же сторону, что и главнокомандующий. Поднимаю голову и осматриваю всех присутствующих, не медля поворачивая в другую сторону от титана в правом фланге. Из разных мест на поле боя появляется зеленый столб дыма.       Солдаты находятся в напряженном состоянии, что свидетельствует об их боязни титанов, но я страшусь не то, что бы титанов, а нахождения рядом с ними. Когда ты стоишь в паре метров от гиганта, привязанного стальными кандалами к земле, то страха нет от слова совсем… А когда ты едешь по чистому полю, усеянному противными тварями с разных сторон, то страху есть место.       Волна ужаса накрыла меня как только я узрела в тысяче метров от нас семиметрового гиганта. Опустилась вниз, прижиматься к лошади всем телом и не хотя отпускать её куда-либо. На меня кричат с разных сторон, —Лоуз, вставай! —Саша, там титан! —Поднимайся, быстро!       Не могу. Я слишком напугана.       Мою голову хватают за волосы и тянут вверх, при это оттягивая поводья и коня в сторону от несущегося на нас титана. Жмурюсь от боли, крича на человека, —Отпусти!       Как вмиг весь страх улетучился, а на его смену пришла решительность и желание убить. Я так давно этого не чувствовала.       Выпускаю красный сигнальный дым, затем поднимаюсь на лошадь ступами, вытаскивая острые клинки. Капрал озлобленно кричит, —Идиотка, не смей!       Но мне уже все равно. Жажда крови поглотила меня с головой и я выпустила гарпуны в противное тело титана, взмывая над ним. Рот гиганта широко открывается и я лицезрею ряд тупых зубов, похожих на человеческие. Адреналин уже попал в кровь, а былой страх исчез на совсем. Наверное. Огибаю спину гиганта, держась за стальные прутья, замахиваюсь на слабое место и наношу контрудар, обезвреживая того. Кусок окровавленной шеи летит наземь, тело за ним. Глаза наполнились удовольствием, когда я приземлилась на убитую добычу ногами, но жажда большего не исчезла.       И снова эти бесполезные крики, которые я совсем не слышала. Спрыгиваю с огромного тела и бегу к лошади, на лету запрыгиваю и мчусь за капралом. Команда находится в ужасном испуге. Петра сжала кулаки до побеления косточек. Марк повторяет одни и те же слова.       А я наслаждаюсь убийствами.       Безумство на секунду вновь накрыло меня. Начинается отход от него. Голова большая от скопления мыслей. Руки дрожат. Ноги косит. В ушах звон.       Моё состояние прерывает голос капрала, кричащий всем нам,—Двигаемся в лес!—показывает рукой в сторону, а моя голова, словно топор, поворачивается на огромные деревья. Высокие. Очень высокие.       И только сейчас вспомнила, что с нами должен был ехать Бозард. Наклонила голову, находясь в раздумьях. Заинтересованно спрашиваю, —Капрал, а почему с нами Оруо не поехал? Мужчина поднимет глаза на меня, напряженно откидывает челку, —Нужно было.—брызгает раздражением в меня, затем продолжает всматриваться вдаль.       Боже, он просто невыносим! Порой мне кажется, что у него раздвоение личности. Наедине со мной он не такой… Закусила губу. Недовольный? Не знаю, но его перескоки с одной личности, которая ненавидит всех и вся на другую, которая боится самого себя, меня раздражает. Ведь ситуация, произошедшая накануне вылазки меня смущает. В душе не чаю, что нашло на меня тогда…       «Безудержный смех сопутствует лихорадочный бег, забирая в мир глупых шуток и страшных истерик, когда показываешь палец другу. Человек, спокойно идущий сзади меня недовольно сверлит мои развивающиеся от любого движения волосы.       Разворачиваюсь полу боком, обращая сверкающие черные зрачки на человека, —Ле-ви…—задыхаюсь, пытаясь выговорить злосчастное предложение, —Если ты не понимаешь шуток, то я очень даже понимаю!—улыбка до ушей не сползает с лица, а из глаз выступает миллиметровая капелька, —Я уже не могу!—хватаюсь за живот, приостанавливаясь, но продолжаю смеяться. Коряги, торчащие из земли тормозят мои ноги, путаясь в пятках, отчего изо рта вырывается ойканье и я лечу лицом вниз на мягкую зеленую траву.       Мужчина подрывается с места и подбегает, пытаясь смягчить моё падение, но я тяну его за рукав куртки и мы валимся друг на друга, —Какая ты глупая,—тычет в мой лоб палец, а я повторяю его действия и вновь заливаюсь звонким смехом. Растягиваюсь по теплой земле всем телом, вдыхая полной грудью и закрываю глаза, —Сам ты глупый,—открываю один глаз, посматривая на сидящего надо мной человека, —Кто побежал сейчас за мной, а?—поворачиваю голову вбок, задавая немой вопрос человеку. Тот неодобрительно шмыгает, —Ну и что?—эмоций ноль, движений ноль. Меня снова накрывает очередной волной смеха, забирая с собой в кругосветное путешествие. Лишь леденящие кровь, серые глаза, бурящие в очередной раз во мне тысячу дыр, останавливают резкие порывы без передышек бежать навстречу ветру, —Ты странная,—уголки губ чуть двинулись вверх, однако этот порыв исчез вмиг. Но я-то заметила едва невидимое движение мимики на лице самого капрала-зануды! Кладу руку на грудь человека, словно прочитывая душу, выворачиваю всю его суть наружу, близко-близко рассматривая её, —Ты уже не такой холодный,—повела носом, отводя взгляд в сторону, а затем снова возвращая его на прежнее место. На глаза мужчины. Улыбаюсь.       Он распахивает глаза в ошарашенной реакции, состояние экстаза не проходит даже спустя минуту пристальных гляделок тет-а-тет,—Что…? Пожимаю плечами, мыча ответ «Не знаю», но не перестаю смотреть в его заледенелые глаза, которые таят каждую секунду нахождения рядом со мной, —Смотри не заплачь,—хихикаю, притягивая ближе к себе. Не знаю, что нашло на меня. Мужчина закатывает глаза, но я уже привыкла к этому действию, поэтому претензий не имею. Стискивая губы в тонкую полоску, прижимается ко мне, отдавая всю заботу и нежность, что может, —Замолчи,—твердит, сжимая мою щеку пальцами.       Шиплю, ударяя того по ладони, —Эй, больно же!—надуваюсь, складывая руки под грудью.»       Мы уже около леса. Высокие кроны деревьев возвышаются над нами, притягивая к себе все взгляды. Капрал в очередной раз стукает меня по затылку, опуская мою голову вниз, —Не летай в облаках, безумная.       Безумная? Что?       За ту ситуацию, что я вспоминала, пока мы ехали сюда, стало стыдно. Щеки и нос залились краской, но я отмахнулась, отзываясь на легкую лихорадку после убитого титана. Мотнула головой, убирая въевшиеся воспоминания.       Спокойно выпустила гарпуны в толстый ствол дерева, запрыгнула на огромную ветку и подошла к своей команде. Осмотрела округу. Множество солдат сидят на ветках, ожидая дальнейших приказов, некоторые стоят, проверяя свои устройства. А я уже сижу на ветке, свесив ноги вниз и смотря за мелкими титанами, что сидят внизу, наблюдая за нами со всех сторон.       Страшно? Нет.       Былые чувства ужаса уже давным давно исчезли, да и желание бояться чего-то нет. Наверное…       Наклонила голову вбок, —Петра, почему мы здесь?—,сужая глаза свела брови вместе, —Разве мы не должны были поехать в другую сторону?—второй вопрос ребром прилетел прямо в капрала. Мужчина смотрит ровно в глаза, тем самым пугая меня, —Капрал, вы меня пугаете…—отодвинулась подальше от источающего темную ауру человека. Тот незамедлительно ответил, —Меньше вопросов, Лоуз,—упрекнул в моей любознательности и отошел от нас подальше. Ну и ладно! Ответа от него я точно не дождусь, да и от других тоже ожидать нечего, поэтому буду сама додумывать ответ.       Возможно, он сам и не знает, почему мы здесь. Его взгляд сказал сам за себя, выдавая человека целиком. Вдохнула. Слишком тихо сейчас, лишь шелест листьев ворошит мысли. Выдохнула. Слева слышится лязг металла, на который я уже не обращаю внимания.       Резкая вспышка и тяжелый дым. Кашель ребят доходит до моих ушей сразу же, но моё тело обвивают тонкие руки и тянут за собой, срывая с ветки. Истошно кричу, давая понять, что меня выкрали, мать его!       Из-за веток и бесконечного ветра не могу открыть глаза, а человек, накрытый черным капюшоном с длинной мантией закрывает мой рот ладонью.       На мне по-прежнему висит УПМ, поэтому, быстро смекнув начинаю брыкаться, пытаясь вырваться из крепкой, словно пустой кофе, хватки. Если упаду, то смогу улизнуть от него. Или неё.       Ничего не выходит.       Зубами кусаю ладонь некого человека, который решил прихватить меня с собой. Тот шипит, а затем стукает меня по затылку своей головой. Продолжаю брыкаться, но мои попытки тщетны.       Со стороны появляется фигура человека. Пытаюсь рассмотреть её и понимаю, что это член моей команды - Марк! Стараюсь закрыть глаза похитителя, чтобы он не заметил преследователя. Парень ловко перебирает руками, догоняя нас, вспоминаю, что он прихватил сигнальный огонь, —Марк, стреляй! Солдат едва уловимо кивает, что я почти заметила и пытается выстрелить, но мой похититель опережает парня, нанося огромный урон. Стреляет из оружия, которое было незаметно под длинной мантией, попадая в юношу, убивает его так безжалостно и бесчувственно. Громко кричу, так, что уши закладывает.       Глаза наполняет ярость.       Резко достаю клинок и наношу удары по ногам человека, подгибая свои, —Умри, тварь!—уничтожающий взгляд направлен на тушку этого некто, кто убил моего товарища. Не задумываясь о себе, прокусываю руку человека до крови, а тому хоть бы хны! Ничего не предприняв, продолжает следовать в гущу леса.       Жизнью клянусь, я тебя убью. Убью также безжалостно, как и ты Марка.       Мне очень обидно за друга, который погиб из-за меня. Теперь я буду винить себя в его смерти, но прежде…       Перед тем, как выехать из корпуса, Юмилия вшила в обувь кожаные чехлы, которые Леви изъял у меня в нашу первую встречу и положила в них парочку клинков. Вынимаю из сапога клинок и вставляю его в живот моей жертвы. Похититель корчится от боли, отпуская меня в свободный полет. Мигом сгруппировавшись выпускаю гарпуны в ближайшее дерево и становлюсь на ветку.       Смотрю по сторонам и замечаю поблескивание металла в черных мантиях. Не успев даже вдохнуть кислорода, моё тело перехватывают, огибая то же дерево. Вновь пытаюсь вырваться, но голос человека меня останавливает, —Дура, перестань!—стукает по спине рукояткой клинка. Шарахаюсь человека, вскрикивая от неожиданности,—Леви!       Фух, это он…       Спокойно выдохнуть не получилось, ведь на нас несется десяток людей в черных капюшонах. Отпрыгиваем в сторону. Осознаю, что это приспешники того человека. Лихорадочно дышу, отталкивая от себя капрала, —Им нужна я,—медленно отхожу назад,—Отойди.       Они меня не убьют. Нутром чую. Я им живая нужна.       Злость никуда не ушла, а наоборот, даже прибавилась с новой силой. Но вступать в бой не особо полезно, ведь нас двое, а их десяток.       Осматриваю землю на наличие титанов. Противных тварей нет, что показалось мне безумно странным, потому что пока мы летели, они неслись в противоположную от нас сторону. Ближе к отряду.       Спрыгиваю на шершавую землю, подходя к трупу похитителя. Наступаю на грудь стопой, присаживаюсь и поднимаю капюшон. Черные волосы, голубые глаза и бледные губы. —Кто он?—опускаю клинок на полуживое кряхтящее лицо. Ответа не последовало. —Ладно, не будет по-хорошему,—с особым удовольствием и улыбкой на губах перерезаю глотку умирающему человеку. Люди ошарашено сглатывают слюну, наблюдая за моими действиями. —Будет по-моему,—снимаю накидку, обращая на неё все внимание людей, стоящих на ветках. Подаю знак «нападения» капралу, мужчина кивает и налетает на близстоящих противников, перерезая им пополам.       Облетаю место происшествия, приземляясь перед одним из приспешников, —Кто вы?—прижимаю шею острием клинка к дереву и повторяю вопрос, —Ещё раз спрашиваю. Кто вы, мать его?—ударяю в пах, поддавая того на ответ. Мужчина кряхтит, издавая сдавленный кашель. Вдруг его взгляд устремляется за мою спину, —Саша! На меня летит черный сгусток. Вторым клинком протыкаю живот очередного преследователя. Брызги крови украшают моё лицо ярко-красными пятнышками, но я не спешу их вытирать. Не оборачиваясь к человеку, повторно прижимаю острием клинка шею, —Кто вы?!—кричу, как вмиг приходит осознание, что человек назвал моё имя. Медленно прижимаюсь к тому, дыша в щеку огненным дыханием,—Откуда имя знаете? Человек по-прежнему молчит.       Я же говорила, будет по-моему…       Улыбка медленно ползет по моему лицу, одаряя человека лучезарной надеждой на сохранение жизни, —Хорошоо,—на выдохе проговариваю, затем поднимаю руку человека и ломаю указательный палец, по-старому милой улыбкой смотря на него. Парень кричит, что есть силы, но я не сбавляю обороты, —Кто вы?—шершавым голоском лепечу на ухо жертвы. Хватаюсь за волосы, оттягивая на себя и повторно интересуюсь, выдвигая угрозы, —Не скажешь… Сломаю ещё парочку пальцев…—в мечтах кручу в ладошке пальчики человека. Парень довольно сильно испугался, поэтому сразу же выдал, —М-мы приспешники Короля…—сглатывает ком, застрявший в горле. Взрываюсь от долгого выведения на разговор, —Ну же!—сжимаю сломанный палец в ладони. Парень оттопыривает рубашку и жмурится, показывая метку, —Знак Короля… Ослабляю хватку и тот валится на колени, вжимаясь в ствол дерева.       Поворачиваюсь, глазами ища капрала. Ровно девять трупов лежат на земле, медленно разлагаясь, буро-красная кровь впиталась в грунт, удобряя здешних обитателей. —Леви!—махнула головой в сторону корчащегося от боли человека. Мужчина всё понял и незамедлительно запрыгнул на ветку, держащую нас.       —Что с ним?—спрашивает, опираясь стопой на кору дерева. Складываю руки под грудью, презрительно подмечая, —Приспешники Короля,—рукой отмахиваю край рубашки, открывая вид на «знак Короля».       Выжженное на коже клеймо напоминает огонек, с мелкими вкраплениями зеленой краски. —У здешнего Короля нет «знака», тогда кто вы?—наклоняюсь ближе, тянясь к сломанному пальцу. Капрал останавливает меня движением руки, —Стой, пусть говорит,—неодобрительно отвечает, сводя брови вместе.       Хорошо. Будет по-твоему.       —Король Ливии приказал нам найти дочь…—опасливо и совсем безобидно смотрит на меня, —Для продолжения правления нужна новая Королева и Король…—заикаясь, пытается выговорить предложение полноценно, —Саша Лоуз - ты новая Королева,—подытоживает, толком ничего не рассказав. Непонимающе смотрю то на капрала Леви, то на парня, шарахающегося каждого моего взгляда, —Не может быть… Нет, нет, нет!—падаю на толстую ветку, пятясь назад и повторяю одну и ту же фразу, —Это не может быть правдой…—бьюсь в невероятной истерике, не принимая слова всерьез. Пытаясь не принимать слова парня взаправду. Капрал подхватывает меня под руки и тянет на себя, прижимая ближе к себе, чтобы я не упала.       Довольно странно с его стороны, не так ли?       Но я уже не задумывалась об этом, ведь правда всплыла на поверхность и теперь я уж точно знаю, что нужно узнать.       Сзади слышится знакомый лязг металла и крики ребят, —Саша, капрал!—Петра обеспокоено приземляется около нас, —Вылазка окончена!—убирает длинную косу за спину и смотрит на нас. Перехватывает меня из рук капрала Леви, спрашивая о самочувствии, —Она ранена?—заботливо гладит по голове, вытирая пальцами выступившие из моих глаз слезы. —Что произошло?—интересуется Гюнтер, проверяя устройство пространственного маневрирования. Капрал раздраженно отмахивается от них, —Меньше вопросов,—смотрит на меня, а затем на испуганного парня, —Вяжите его и за мной,—подытоживает. Петра кивает, передавая трясущееся тело в руки капрала и мы взмываем сквозь деревья, двигаясь к лошадям.       Моя первая вылазка закончилась плачевно. Я так устала что-то чувствовать. В голове осознание, а в сердце только боль от предательства.       «—Саша, ты должна быть терпеливой.—мужчина обходит деревянный стол, присаживаясь на свободный стул. Моё нетерпение дошло до пика и я, не взирая на собственную совесть, начинаю говорить, срываясь на крик, —Да что здесь происходит?! Расскажи всю правду!—возмущению нет предела. Мужчина томно вздыхает, явно показывая недовольство перед моей взрывной натурой, —Твои родители…Король и Королева попросили меня проследить за тобой, пока ты не достигнешь совершеннолетия, а затем…—шумно выдыхает,—Их приспешники найдут тебя, где бы ты ни была и вернут на трон. Смотрю вниз, пытаясь скрыть выступившие слезы, —Зачем? —Что «Зачем»? Кричу куда-то в пол, —Зачем им это?! Мужчина встал, повторяя клятву, которую сказал ровно пятнадцать лет назад, —Я - представитель рода Аккерманнов, Кенни Аккерман клянусь собственной кровью вырастить из Саши Лоуз достойную Королеву,—прерываю говор клятвы, отбрасывая все вещи в сторону. Отталкиваю табуретку в сторону, находясь в бешенстве, —Зачем?! Я не хочу их видеть! Они меня предали!       Я всего лишь ребенок, который хотел родительской любви, а вокруг только предательства. Приемная мать и отец бросили меня, а Кенни пришел на «готовенькое», воспитывая не младенца, а взрослого человека.       —Уйди! Не хочу тебя видеть! Вы меня предали!—срываю тонкий голосок, прижимаясь к стене всем телом. Перевожу красные от слез глаза на кожаную сумку, хватая её, выбегаю из помещения. Убегаю прочь. Подальше от всего, что есть в этом мире.       Ненависть и обида наклоняют меня, заставляя приклоняться перед окровавленной землей. Голова трещит по швам. Глаза слезные. Горло болит.»       И снова чернота подходит к разуму, разъедая всё на своем пути. Глаза медленно закрываются. Голова тяжелая. Тело тоже. Сознание покинуло меня.