— Сколько, говоришь, нам нужно бумаги? — увлеченно пересчитывая завязанные бечевкой плоты бумаги, присаживаюсь на корточки, прижимая колени к груди.
Капрал совсем не смотрит на меня, поглощенный иными мыслями, и безэмоцианально бросает, — Десять.
— А-ага… Можно вот таких вот десять упаковок, пожалуйста? — миловидно улыбаюсь продавцу, что даже не смотрит на меня. Он кивает и просит минутку.
Мы приехали в Трост. Габариты города и общий колорит приукрасили мою усталость. Теперь моё настроение хорошее и даже лучше оттого, что я с Леви. Хотя он даже, казалось, не обращает внимания на меня, но в глубине души я чувствую, что мужчина тщательно бдит и охраняет мой покой. Мимолетные взгляды, когда я выхаживаю по здешним улицам, короткие колкие фразы, от которых мне хочется смеяться до упаду, потому что он до жути становится похожим на обиженного подростка.
— Вот, держи. — не низкий, мускулистый мужчина выходит с двумя деревянными коробками и вручает их мне. Я с легкостью поднимаю одну коробку и, словно шарик, качаясь, подхожу к капралу.
— Возьми вторую коробку и идем. Нам же ничего больше не нужно?
Мужчина беспрекословно берет коробку из моих рук и вторую из рук продавца.
— Отнесем их конюху и пойдем прогуляемся.
Я оторопела от такого заявления. Распахнула глаза пошире и подозрительно спросила, — Куда ты дел вечно ворчащего Леви, а-а?
Он лишь угрожающе зыркнул на меня, сужая глаза.
— Не уж-то температура! — я вскочила с места и, сдерживая смех, прислонила тыльную сторону ладони ко лбу Леви.
Он небрежно откидывает ладонь и хмурится, — Ещё раз так сделаешь - никуда не пойдем.
— Ой-ой-ой! А вот и сделаю! — звонко смеюсь, смотря в стеклянные глаза мужчины, что несёт две тяжелые коробки.
— Повторять не буду. — угрюмо произнес тот.
— Ладно-ладно…
Мы дошагали до конюшни. Леви отдал две коробки другому мужчине и взял меня под руку.
— Будешь вырываться - обратно в мешке поедешь.
— Да фто ты! — передразниваю его, зная, что получу за это. Как тут не воспользоваться ситуацией, а? Вокруг много людей, поэтому он и пальцем меня тронуть не посмеет. Наверное.
А если серьезно, то нужно было бы поговорить насчет недавнего происшествия. Насчет кадетского корпуса и ещё много чего.
— Леви… — сжимая край платья, начала я.
— М? — опустил взгляд на меня.
— Что мы будем делать с пробоиной? Как будем закрывать её? Я немного прикинула, каким образом это можно будет провернуть… И, если честно, у нас солдатов не хватит на это. Чисто физически будет трудно заделать дыру в стене. Хотяяя… Кадеты же считаются солдатами? Было бы неплохо взять парочку десятков… А ещё…
— Попридержи коней. — Леви прервал мои размышления, — План разрабатывает Эрвин. Тебе не о чем беспокоиться.
Вышагивая по каменистой дорожке, я невзначай пинала встречные камушки. Солнце давно поднялось и висит ровно над нами, испепеляя тоннами лучей. На дворе лето, но покажется, что огнище. Мы выходим из города и оказываемся на зеленой поляне.
— Я просто хочу помочь. Мне интересно, как именно всё пройдёт. Я не хочу оставаться в стороне. — на моем лице промелькнула улыбка, — Да и к тому же Эрвин мне лично говорил, что я могу принимать участие в составлении плана.
— Я знаю. — констатировал факт, словно я произнесла всё это с закрытым ртом.
Я издала сдавленный мычащий звук перед тем, как укоризненно посмотреть на Леви, — Сплетницы!
Мужчина вскинул брови, — Вот это выводы, конечно. То есть вы с Ханджи обходитесь простыми разговорами, а если мы, то сразу сплетницы?
— У нас свои секреты, Леви. — загадочно улыбнулась и подмигнула, пробегая вглубь небольшого лесочка, где паслись лошади.
Раскинув руки в стороны, обняла себя за плечи, — Мммм… Здесь очень красиво.
В моем поле зрения появилась необычайной красоты бабочка. Голубые крылышки одновременно взмахивают, поднимая тельце выше земли, а усики забавно подрагивают от движений.
Удивленно распахиваю глаза и задерживаю дыхание, — Ах! Какая она маленькая и невероятная… — произношу шепотом, стараясь не спугнуть крылатое существо.
Леви проходит мимо неё, не замечая вовсе, — Ты чему так удивляешься?
Насекомое отшатывается в воздухе, делая круг. И улетает восвояси, а мне остаётся лишь смотреть вслед улетающей бабочки.
— Бабочке, которую ты только что снес своими огромными плечами! — с претензиями равняюсь его шагу.
— Не заметил.
Оставив секундную обиду позади, вновь и вновь не устаю удивляться здешним просторам. Людям с огромными добрыми сердцами и намерениями, детям, чьи лучезарные улыбки не оставят равнодушным даже самого заядлого ворчуна вроде Леви. Сочным зеленым деревьям, не тронутых набухших ягод ежевики, находящимся буквально на каждом шагу. Забавным животным, которые, даже не осознавая того, помогают стать добрее. Приветливее, мягче.
— Скажи…
— М? — не отрываясь от нахваливания куста ежевики и её ягод, чей сок впитается в ногти, вопросительно мыкаю.
— Почему ты так сильно всему радуешься? Твой восторг в воздухе витает. Почему твои глаза буквально сияют при виде лошади или зайца?
Я застыла в изумлении и непонимании, — Как человек не может не радоваться любимому животному или обычной бабочке? Странный ты, Леви. — в своей обычной форме толкования, по-прежнему не отводя взгляда от пробегающего табуна лошадей, спрашиваю я. Вопросом на вопрос.
— Хотяя… Если заяц приготовленный, он принесет мне намного больше радости! — прыскаю от смеха.
Мужчина пропускает смешок, — Тебе лишь бы поесть. А если серьезно, то почему?
Я поворачиваюсь к нему сосредоточенным лицом, выгнув бровь, — Ты правда не понимаешь?
В ответ последовал лишь отрицательный моток головой.
Поднимаюсь с корточек, — Ну вот смотри… — беру мужские грубые ладони в свои мягкие, лишь с несколькими мозолями.
Леви не сопротивляется, что на него чертовски не похоже. Но я не отстаю и продолжаю.
Прикладываю наши ладошки к стволу колющейся коры дерева, — Это дерево. Чувствуешь?
— Чувствую. И что? — скептически смотря на мои действия, произносит тот.
— А то, что ты его чувствуешь. Видишь. Можешь ощущать запах листвы. Несмотря на то, что это базовые чувства человека, мы должны быть рады этому. Поэтому я прихожу в восторг при виде леса, людей, животных. Остальное - то же самое. — прикрываю глаза, вдыхая полной грудью.
Мужчина молчит. Я открываю один глаз и смотрю на него. Он туповато уставился на меня, отчего зрачки чуть ли не косят. Он до жути забавен!
— Ты такой милый, когда пытаешься понять мои слова. — хихикаю, отходя на шаг назад и заводя руки за спину, скрепляя в замок.
Медленными, размеренными шагами выстраиваю воображаемую дорожку, обходя яркие кустики цветов.
— Я люблю всё, что есть в этом мире. Я люблю весь мир, что существует. Я всегда буду рада даже самому маленькому почти увядшему цветочку. Вместо того, чтобы ворчать и возмущаться, мол: «Почему ты мне подарил такой ужасный маленький цветок?!», я постараюсь помочь ему. Положу в воду. Тот пустит корни, а я его посажу в расписной глиняный горшочек и поставлю на окно. Вот и вся мораль моих эмоций.
Мужчина всё так же молчит. В его голове роются тысячи мыслей: «Почему эта девчонка такая легкомысленная?», «Она, что, серьезно любит всё и всех? Бред.»
— И после всего того, что пережила, ты продолжаешь любить мир?
Вопрос прошелся лезвием по обливающемуся кровью сердцу. Но, сохраняя лицо, стойко выпрямилась.
— Да. Иначе, как бы я здесь оказалась? Не пережив
то, я не буду
здесь. — волосы потрепал легкий порыв ветра. Черные пряди взмыли над плечами, окружая лицо тысячами маленьких ниточек. — Если так подумать, то мы живем ради улыбок. Прочие эмоции лишь усугубляют. А вот восторг, искренность, веселье наоборот. — зеленые глаза блеснули на солнце.
— Понятно. — отстраненно, холодно ответил Леви. Мои размышления вслух, а точнее - укорененные факты - дали огромную пищу для обдумывания и бессонницы.
Я догадываюсь, к чему был вопрос.
— Почему ты спросил именно это?
— Потому, что ты ведешь себя, как ребенок. Неподобающе солдату и человеку, пережившему столько ужасов.
Так и знала.
Я отвернулась от него и ухмыльнулась очередной подтвержденной собственной догадке. Возможно, ответ был и очевиден, однако не каждый человек осмелится спросить подобное и досконально осмотреть суть. Я не раз будто «слышала» мысли людей после того, как задам тот или иной вопрос. Конечно, телепатия здесь не при чем, дело в другом. В понимании.
На обратном пути я сболтала капрала заехать в Кадетский корпус, дабы проведать своих «подопечных».
Ребята пыхтят, тренируются и упорствуют, приручая свою силу воли. Ежедневные тренировки сводятся к единогласному мнению - кушать и спать. Подобно младенцам, учащимся шагать, ребята собственноручно выстраивают себе путь в солдаты.
Некоторые из них погибнут на вылазках, не достигнув и совершеннолетия. Мне безумно грустно от этого, однако я никогда не воспринимала смерть, как что-то плохое. Даже наоборот - смерть - это подарок после всех мучений, пережитых человеком.
— Погоди. Я хочу понаблюдать за ними отсюда. — остановив Леви жестом руки, встала за лошадь и украдкой начала наблюдать за кадетами.
Эрен тащит тяжелую бочку. С лица его стекают капли пота, а руки дрожат под натиском крепкой сколоченной деревянной бочки. К нему подходит Микаса и протягивает две руки, но Йегер злобно окидывает её своим взглядом и, бросив наспех какую-то фразу, продолжает нести тяжесть инструктору. Армин стоит в сторонке, наслаждаясь тенью дерева, и, как только тот слышит голос Шадиса, сжимается от страха. Саша - картофельноголовая - и Конни - мальчик из деревни Рагако - развлекаются, корча смешные рожи друг другу и забавно играясь.
Усмехаюсь, — Полигон кипит деятельностью.
Глухой, немного громкий звук разбивающейся бочки разносится по округе. Кис Шадис состроил кислую мину, подходя к двум столкнувшимся ребятам: Жану и Эрену. Дав обоим по подзатыльнику и пару тройку сотен упражнений, возвращается на свое место, откуда прекрасно видны все кадеты. По всей видимости мальчики столкнулись, а теперь стоят, ненавистно смотря друг на друга и потирая затылки.
На этом моменте я решаю выйти к ним.
— Эрен, Жан, приветик! — улыбаясь, машу ладонью и медленно подхожу к ним. Капрал отошел к инструктору.
— Здравствуйте, Саша! — в унисон проговорили мальчики. Глаза Эрена засверкали свежей зеленью при виде меня. Отчего-то на душе стало теплее.
— Что произошло? Я видела, как ты - Эрен - идешь с этой… — смотря под ноги на остатки бочки, сконфузилась, — …бочкой, а потом крики.
— Этот полоумный идиот не заметил меня и врезался. Инструктор наказал обоих! Но я не виноват! — восклицает Кирштайн, презрительно глядя на Эрена.
— Ты сам виноват! Смотреть под ноги нужно! — Эрен подхватил отрицательный настрой Жана, но в тот же миг зарделся и наконец обратил внимание на мою одежду, — Почему вы в… платье?
Ненавижу драки и ссоры.
— Прекратили. Оба. Инструктор правильно сделал, наказав вас обоих. А в платье потому, Эрен, что сегодня выходной, забыл? — сквозь стиснутые зубы разнимаю словесную перепалку двух пацанят.
Жан сжался от моего холодного голоса и быстро-быстро проговорил, — Понятно. Извините.
Вопросительно посмотрев на Эрена, он тоже извинился.
— Вот и хорошо. Не ссорьтесь. Мне нужно отойти.
Отойдя от бунтующих подростков, я крепко задумалась, идя навстречу кадетам.
Жан - парень с хорошими лидерскими качествами. По нему видно, что умеет вести за собой и никогда не отступит. С Йегером та же история, но… Но он, как мне показалось, желает идти один. Не вести за собой толпу, а справляться в одиночку. Хотя оба с абсолютно твердолобыми намерениями! Это не отменяет факта, что люди бывают разные и это мне нравится больше всего.
— Упертые, как бараны… — потирая переносицу, преспокойно двигаюсь по пустырю, как в меня влетает юнец. Мигом реагирую. Хватаю того за руку, дабы не свалился и распахиваю глаза, — Конни?
— О! Саша, это ты? — он отряхивает штаны от пыли, возвышаясь надо мной. Почесывая лысую голову, упирает руки в бока, — Я тебя здесь ещё не видел. Зачем приехала? Кого-то ищешь? — спрашивает, окидывая меня подозрительным взглядом.
— Тебя-то как раз и искала.
Его брови взлетают вверх, а глаза расширяются, но этот порыв быстро сменяется на опасливое оглядывание за свою и мою спину, — А зачем?…
— Не бойся ты так. Я приезжаю сюда каждую неделю. Ты разве не видел меня на вашем посвящении? Я стояла вон там. — повествую, попутно указывая ладонью на примерное местонахождение.
— Неа. Не видел. Меня и Сашу часто наказывают, потому мы и отрабатываем тяжелым трудом… — с наигранной печалью отвечает кадет.
— Понятно. — я прыснула в кулак, — А где Саша?
Конни подозвал ту самую девушку, любящую картофель больше собственной жизни.
— Привет, я Саша Лоуз. — протягиваю ладонь девушке.
Та, находясь в замешательстве, осторожно протягивает ладонь в ответ, — Здравствуйте, я тоже Саша.
— Знаю, Саша Блауз. — я обернулась на Спрингера, — Конни, как поживает мама, папа? Брат, сестра твои как?
— О, всё с ними чудесно! Правда матушка злится на меня…
Я склонила голову вбок, — Потому что решил пойти в солдаты?
Он тяжело вздохнул и кивнул, — В точку! А ты как? Ещё не выскочила за капрала? — поняв, что Леви и я всё ещё не состоим в браке, злорадно проговорил тот.
Все знают, что я и Леви - простые уполномоченные. Но только несколько людей, которых можно сосчитать на пальцах одной руки, в курсе наших недоотношений, требующих много внимания и работы.
Я угрожающе замахнулась на него и треснула ладонью по лысому затылку, — Спрингер! Держи язык за зубами. Я не хочу лишиться этой работы из-за какого-то полоумного пацана.
Саша с пугающим удивлением только и делала, что молчала и смотрела на мои разгневанные узкие зрачки, обрамленные яркой зеленью.
— Так, ладно. Договоримся так: ещё одно слово про наш с капралом союз - я лично притащу тебя за шкирку твоей матери и заставлю запереть дома навсегда.— вполголоса напряженно проговорила я, зная, что Конни - жутко неусидчивый.
Поговорив ещё немного о всякой ерунде, я предпочла ретироваться и прогуляться вдоль полигона с целью понаблюдать за кадетами. И не только.
В голове застыли огненно выпаленные слова, —
Я не хочу лишиться этой работы из-за какого-то полоумного пацана. — а действительно, лишившись я этой работы, как сложилась бы моя жизнь? Может, стала бы подрабатывать уборщицей или прачкой в Тросте? Или перебралась бы на окраину и жила бы одна своей жизнью на скопленную по сей день зарплату со службы? Одна… Я не хочу жить одна.
Цепляясь за взгляды тренирующихся кадетов, я невзначай задержала свой взор на девушке, стоящей поодаль от других. Она неприветливо, на первый взгляд, смотрит на окружающих, будто они творят не то, что нужно. В ней плещет отчуждение и осторожность, смешенное с откровенным презрением, виднеющимся даже невооруженным глазом.
Вот такой я не хочу быть. Закрытой, холодной и чужой. Так может показаться лишь на первый взгляд: с незнакомыми людьми я жутко закрытая, даже озлобленная. У меня есть проблемы с выражением эмоций, я попросту не знаю,
что я чувствую и что
хочу чувствовать. Никогда не хотела, но заставляла себя закрываться от людей. Использовать их в своих интересах, не взирая на чужие чувства и переживания. Несомненно, мне будет абсолютно плевать на чувства незнакомого человека, но так же нельзя… Я же тоже человек, который желает подобающего отношения, а не плевки и постоянное осуждение со всех сторон. Как ты к ним - так и они к тебе.
Я подняла голову наверх, к небу. С пасмурного облака спустилась капля и приземлилась прямо на мой лоб. Вторая холодная капля пришлась на щеку. Третья попала на волосы. Так начался дождь и я побежала к капралу. Кадеты разбежались кто куда: одни встали под деревьями, другие забежали в одноэтажное здание столовой. Небо затянуло густыми, темными, тягучими косяками облаков, предвещая проливной дождь. Над бегущей макушкой сверкнуло, а следом послышались раскаты бушующего грома.
— Леви, поехали, пока сильнее не пошел! — несмотря на будоражащий уши гром, прокричала я.
Леви кивнул и в ту же секунду запрыгнул на лошадь. Я следом. И, мельком попрощавшись с ребятами, мы уехали в Разведкорпус.
Мокрые, обмякшие и уставшие мы прибыли в штаб. Здесь на удивление солнечно. Видимо, ливень закончился и туча ушла в другую сторону. Где-то западнее штаба громыхнули раскаты, отчего я и не заметила, как вступила в лужу.
— Черт! — выругавшись, принялась трусить ногой. Пытаясь стряхнуть грязные капли с кожи.
Несущий две тяжеленные коробки, капрал локтем отвесил оплеуху прямо меж лопаток.
— Язык отсохнет. — едко бросается фразой и уходит вперед.
Я, не теряя ни секунды, вредностно корчу рожи его широкой спине и напоследок показываю язык.
— Не тебе меня судить, Леви. — шепотом говорю я и забегаю в штаб прямо перед носом мужчины.
На повороте я вращаюсь в чью-то твердую грудь. Поднимаю глаза, потирая лоб, и вижу Эрвина, непонимающе смотрящего на меня.
— Вы уже прибыли? Где Леви? — не мигая, спросил тот.
— Да, он идет за мной. — обернувшись назад, я увидела капрала, выходящего из-за угла и быстро ретировалась, — Я, наверное, пойду. Столько дел, столько дел…
Эрвин явно чем-то недоволен, раз так пристально, пугающей миной смотрел на меня. Обычно его брови расслаблены и на лбу не выступают заметные складки, но сейчас… его явно что-то вывело из себя. И, надеюсь, это была не я.
Забежала в комнату за вещами, затем сполоснулась и через пятнадцать минут была абсолютно чистенькой. Развалившись на стуле, тщательно осматриваю
оставленные на столе капралом документы. Леви обычно более педантично относится к такому, хотя я даже утром не заметила такого погрома. Разбросанных листов.
— Странно… О, а это что? — подняв лист с пола, деловито уставилась на содержание.
«Указ
Тринадцатого главнокомандующего Разведкорпуса Эрвина смита.
Об освобождении от должности и увольнении с военной службы, назначении на должность.
1. Освобождение занимаемой должности и увольнении капитана девятого отряда: Эрику Клин; по причине: беременность.
2. Назначение на должность капитана девятого отряда: Сашу Лоуз;»
— Чего? — глаза, казалось, стали размером с тарелку. Ладонь нащупала вторую бумагу под документом с указом и глаза принялись судорожно вчитываться в собственную характеристику.
«Солдат Саша Лоуз прекрасно справляется с обязанностями. Тренировки выполняет качественно, с совестью и несгибаемой волей проходя испытания. Несмотря на толику неумелости в отношении к оружию, добросовестно и честно заняла первое место в испытании с УПМ. Рукопашный бой на высшем уровне. Саша Лоуз успешно завершила начальное обучение в кадетском корпусе и, с прижатым к сердцу твердым кулаком, заступила на службу. Прослужив два года в Разведкорпусе, время от времени заменяла тренеров-капитанов и тренеров-майоров. Великолепно ладит с товарищами, не затевая драки и не препираясь со старшими по званию. Также девушка отличается повышенной стрессоустойчивостью. Трезвой голове Саши Лоуз стоит позавидовать - в вылазках занимает лидирующее место среди обезвреживающих титанов солдат.»
Как я и говорила, Эрвин - само воплощение лести и жантильности. Благодаря фальшивым документам он имел возможность написать об учебе в Кадетском корпусе. Но здесь только одна подпись - его, а где подпись Леви?
— «А почему эти документы валялись на полу?» — в недоумении покосилась на место на деревянном полу, где лежали бумаги. Провела некий эксперимент, узнав траекторию падения листов: села на место Леви, на секунду закрыла глаза и представила, что Эрвин приказал проверить и поставить печати на некоторые документы;
— Таак… — закусив губу, представляю сильную ярость после прочтения документа и швыряю его в сторону, — «В точку!» — листы приземляются примерно в то же место, где я их и нашла.
Наверняка он, в порыве злости, отшвырнул их куда подальше. Я думаю, что Эрвин без его участия составил указ о повышении на новую должность, вот почему Леви так поступил. Я давно знаю ответ: капитаны ведут за собой; следовательно - лезут на рожон в самую гущу отнюдь небезопасных событий. Но Леви не хочет, чтобы я погибла. Он попросту боится этого, потому и злится.
Присаживаюсь, дабы поднять листы, как вдруг в кабинет со свистом влетает разъяренный капрал. Я резко поднимаюсь с корточек, рефлекторно пряча за спиной драгоценные документы.
— Ой, Леви! Что-то случилось?
Его взгляд устремляется за меня и цепляется на предмет, находящийся за спиной. Размеренными шагами тот подходит ко мне. И, очертив линию от стола до края недлинного дивана, руками потянулся к моим пальцам, нервно сжимающим листы.
— «Догадался.» — подумала я, вывернувшись из наступающей хватки. Незаметно поджав губы, с некой, совсем не понятной мне обидой в голосе выпалила, — Указ ищешь, да?
Мужчина угрожающе вырос надо мной, — Да. Отдай.
Я и не собиралась играть с ним в кошки-мышки, потому что это совсем не вписывалось в мой настрой.
— Почему они валялись на полу? — ответ я уже давно знала, но хотелось услышать его именно из первоначальных уст.
Мужчина то ли горделиво, то ли раздосадованно молчит.
Протянув руку, показала спрятанные документы и усталым от постоянной опеки взором вцепилась в бушующие гневом серые глаза, — Леви, перестань так кичиться обо мне. Я говорила, что не маленькая и…
Без каких-либо объяснений он вырвал листы из бледных, намозоленных пальцев и скрылся за дверью, раздирая бумажки на мелкие кусочки. Широкими шагами направился к кабинету Эрвина, испепеляя каждого на своем пути.
Я долго, будто испытывающе смотрела на закрытую дверь, потихоньку скатываясь по стене. Всё время думая: «Сейчас он войдет и извинится за то, что не слышит меня. За то, что не принимает мои слова, как должное и поступает, как истинный эгоист.»
— Я устала от этого, как же ты не поймёшь?! — прокричала во весь голос, стукнув кулаком о пол. Костяшки загудели, а кожа покрылась краснотой. Из глаз выступили слезы обиды, разочарования и страха за свою свободу.
— Я всё время пытаюсь найти компромисс. Я переступаю через гордость. Я принимаю тебя. Но ты даже не выслушаешь меня. — сдавленно прошептала, сжимая ладошки на коленях. Тягучая боль растеклась внутри и обливающееся кровью сердце выстраивало безумные, быстрые удары по грудине.
— Таак… — делаю размеренные вдохи выдохи, поднимая и опуская ладони. — «Сейчас не лучшее время для страданий и убегания в себя. Сильный человек это тот, кто достигает своих целей. И я сильный человек со стальной волей в кулаке.» — победно сдавив правый кулак, усмехнулась своим же размышлениям.
Отодрав спину от стены, поднялась с холодного пола, всё так же размеренно дыша, — «Я - сильная. Я достучусь до него.» — повторяя одни и те же фразы, расхаживаю вдоль закрытой двери.
— «Раз не нравится уклад, я помогу ему принять то, что решил Эрвин.» — решительность наполнила меня с головы до пят. Вытерев слезы и поправив разлохмаченную прическу, направилась в кабинет Главнокомандующего, где меня и поджидает Леви.
