Я знаю, это больно. И я ненавижу боль, но… Я готова терпеть её, только если
он наносит удары.
На дворе стояла полночь.
— Леви? Ты здесь? — неосторожными, медленными движениями костяшки рук стучат по деревянной двери. Голова трещала от резкой, переодически взрывающейся острой боли.
Я хотела сказать, что меня не допустили к ведению отряда из-за травм. Пока Гарнизон на время заделал хлипкими досками пробоину в стене, меня отправили обратно в штаб Разведкорпуса. Бесполезно было оставаться в мед части кадетского корпуса, потому что от меня не было никакого прока из-за полученных травм. К тому времени, как я приехала, настал вечер. А это значит, что на утро солдаты Разведки отправятся в Трост. Посыльный прибыл раньше меня, но отправляться было опасно. Да и смысла особого не было. Ведь приехали они бы только к ночи, в ночью все титаны спят и видимость на нуле. Всё, что они сделали, так это подготовились, чтобы сразу же отправиться. А потому я хотела попрощаться с Леви.
Ответа не последовало и я толкнула дверь. Та небыстро со скрипом открылась лишь наполовину.
— Эй, Леви? Ты че…го?— голова наклонилась чуть в бок, а голос задрожал, когда он поднял мрачный взгляд на меня. Я окоченела.
Узкие серые глаза были скрыты за упавшей на них челкой. Пальцы напряженно сжимали металлическое перо, с которого капали чернила. Они пятнами осыпались на чистый белый лист, будто отравляя его.
— Зачем тебе это всё нужно было? — низкий голос разрезал звенящую, давящую тишину.
— Что «всё»? — на грудь тяжелым облаком опустилось страшное непонимание.
Я сделала шаг, затем второй и третий. Мужчина оставался неподвижным. Порывистыми движениями я приближалась к нему.
— Объясни, пожалуйста. Что происходит? — я попыталась взять его за руку, но он нарочно заранее переставил ладони на стол.
— А ты не знаешь? — претенциозно спрашивает Леви, заглядывая в мои глаза.
— Чего не знаю? — я вспылила, пока он молча пережевывал язык, — Не медли! Что, твою мать, происходит?
Он хотел было заговорить, но бесконечный поток мыслей вырвался в долгую, порой несвязную обжигающую речь. И совсем забыла про цель прихода. В воспоминаниях вспыли забытые обиды.
— Я снова облажалась? Снова огорчила тебя? Чем? Я тебя уже не понимаю, Леви! Твои слова меня ранят, а особенно те, в которых ты меня…ни во что не ставишь! Я вся вон из кожи лезу, чтобы заслужить твоё одобрение! Чтобы ты меня похвалил. Я понимаю, сейчас у всех напряженное время, а у нас в особенности. Но это не значит, что ты можешь срываться на меня!
Мужчина ошеломлено смотрел на меня несколько секунд, не хотя верить во всё, что я наговорила.
« — Он понятия не имеет, как любить. — Кенни стряхнул пепел с сигареты.
Я закашляла от дыма, что он пустил мне в лицо, — Эй! Просила же не выдыхать в меня!
— Прости, я случайно. Леви, он… — он замолк на полуслове, но продолжил мысль, — Он недолго знал только материнскую любовь. И сейчас никого не любит. У него…весьма странное проявление так называемой любви.»
Но меня уже было не остановить. Терпения хватило ненадолго. В данный момент я не осознавала, насколько больно делаю ему. Вонзаю миллион ножей в спину. Поочередно.
— Я делала всё, как ты говорил и вот, тебе снова что-то не нравится. Что, блять, тебя не устраивает сейчас? Что я сделала не так? — голос срывался на истерику, а руки предательски задрожали. Я спрятала дрожь в кулаках.
— Саш, тормози. — он резко встал передо мной. Его лицо передавало тысячу эмоций, и самая яркая из них - осознание своих ошибок. Сколько раз он слышал мерзости в свой адрес, лишь на эту реагирует. И понимает, насколько облажался.
Дверь в кабинет чуть приоткрылась, за ней полоснула тень. Окно резко открылось. Порыв ветра заставил раму противно заскрипеть. Всё вокруг ходило ходуном. То ножки стола скрипнут, то птицы за окном закричат. Абсолютно всё вокруг нас медленно разрушалось.
Я попыталась подняться с дивана, но Леви одним движением усадил меня обратно. Его действие вызвало во мне новую волну гнева.
— Что ты… Да что ты понимаешь?! Ты меня хоть любишь, а?! Мы равны друг другу по должности, но ты продолжаешь относиться ко мне, как к подчиненной! А я, между прочим, ещё и твоя… Твоя будущая жена! Или ты уже передумал? — в голове вспыли его слова о том, что я буду его женой. После того, как этот кошмар закончится, он пообещал взять меня в жены. Уехать подальше от штаба и жить в спокойствии. Наивная голова закружилась от мелькающих деталей прошлых разговоров.
— Видишь, и я могу быть плохой. Я тоже могу наговорить гадостей и просто уйти. — резко поднявшись с дивана, я направила свой взгляд на выход из комнаты.
Мужчина поймал порыв сбежать, сжав за мою руку до побеления костяшек. Он повернул меня к себе и заглянул в глаза, полные напущенной злости и разочарования. Потянулся в карман.
— В твоей комнате мужские вещи. Не мои.
Опустив взгляд, зеленые глаза ошарашено раскрылись. Леви раскрыл ладонь. И сделал выстрел ровно в лоб, ведь именно так ощущался данный момент.
— Чьё это?
Корпус часов блеснул на свету. Мои глаза тоже. Я вновь сорвала голос, молниеносно подняв узкие зрачки на мужчину.
— Ты рылся в моих вещах?!
— Нет.
— Врррешь! — сквозь зубы прошипела я, хватая его за форму. Сжала кулаки с такой силой, что меж пальцев начались судороги.
— Значит ты их всё таки спрятала.
Я ошеломленно посмотрела на него и оттолкнула.
— «…Я же наверняка знала, что туда никто не зайдет. Да, черт возьми, там даже не убираются!…»
Наш немой диалог длился ровно столько, сколько мне хватало сил не заплакать. Эмоции одна за другой сменялись. Осталась лишь одинокая горечь поражения и обреченность. Меня буквально растоптали, не оставив даже и намека на что-то человеческое. Мы же сами нас растоптали.
— Отдай. Это всё не моё. Я должна вернуть. — на дрожащих коленках приблизилась к всё ещё не понимающему Леви. Хотя так могло лишь казаться. Он, я уверена, уже всё понял. А вот как именно - я понимала и сама, — Ну же!
Я выхватила часы и направилась к выходу. Мужчина усмехнулся в мою спину.
— Тебе смешно? — не поворачиваясь, острым голосом спросила я. Мое сердце кольнуло.
— Обидно.
Я почувствовала, как он медленно подошел ко мне. Он был не намного выше меня, но смог положить голову на мою макушку. Сжал холодными ладонями плечи. Места соприкосновения потеплели, отчего мурашки, слетевшие со спины, оказались на всём моем теле. Слегка щетинистая щека мужчины переместилась на шею, ещё сильнее прижимая меня к себе. Как маленький ребенок, не хотящий отпускать маму. Мне до жути хотелось остаться с ним. Всё объяснить. Но эта чертова обида. Чувство разочарования. И обещание.
— Не уходи, прошу. — ухо опалил умоляющий шепот Леви. Я зажмурилась до белых пятнышек в глазах, стараясь смыть из воспоминаний его слова.
Я изначально всё поняла. И решила, что будет лучше опровергнуть его догадки. Ведь так будет хоть немного легче. Наверное.
— Я не изменяла. Ты невесть что надумал. У меня не было никого…к-к… — голос задрожал. Я прикусила левую щеку изнутри. До крови. Слезы, одна за другой, покатились из глаз. Но я всё ещё старалась держаться.
— Прости, что так подумал. Я приму все твои слова. Только не молчи. — тыльной стороной ладони он дотронулся до моей левой щеки. Вкладывая всю нежность, огладил впалые скулы, линию подбородка. Я подалась навстречу и почувствовала, как мышцы мужчины напряглись ещё сильнее.
Мне так хотелось навсегда запечатлеть в памяти эти ощущения. И чувства. Что тебя примут и поймут после всего того, что ты натворил. Прижмут обреченное тело к себе и скажут, что всё хорошо. Что ты со всем справишься, а ошибки это всего лишь неверное, но исправимое действие.
Нельзя. Вернись в реальность. Мне нельзя оставаться.
— Нет. — я мотнула головой, отдаляясь от него. Всё так же стоя спиной. Вся поникла, сгорбив спину, опустила плечи внутрь. Ближе к разрывающемуся сердцу, стараясь скрыть безумное желание задержаться.
— Ты мне противен. Видеть тебя не хочу. — я сделала шаг вперед и услышала второй шаг за своей спиной, — Не смей идти за мной.
Так будет проще. Он возненавидит меня и легче отпустит. Даже если я умру, он не будет жалеть об этом. Я знаю, что Леви справится. Я никогда не видела настолько сильных, как он. А ведь я смотрела на то, как люди в прямом смысле ступают по кровавым головам всех, кто встанет на их пути. Всегда справлялся и сейчас справится. Я люблю его и верю в это.
И ушла, оставив Леви в одиноком кабинете, наполненном уймой фантомных голосов и воспоминаний. Я сжала губы, держа желание закричать. Позволяя себе только шептать и терпеть.
— Прости. Прости меня.
Зайдя в пыльную комнату, взяла сменные вещи и, предварительно проверив сбережения, накопленные за все те месяцы пребывания здесь, вышла.
Душевая встретила стопы холодным и мокрым кафелем. Ноги покрылись колющими мурашками. Раздевшись, ушла в самую дальнюю кабинку. Сожалею, что всё таки здесь нет дверей. Закрылась бы и сидела до утра.
Вода была тоже холодной. Резкий поток намочил волосы без остатка. С кожи начали падать каждую секунду теплеющие капли. Вода понемногу теплела, но всё ещё оставалось неимоверно неприятной.
— «…В водоемах к такому привыкаешь. А здесь нет…»
Тянущее чувство в груди опустило меня на пол. Спиной скатившись по стене, запрокинула голову наверх, подставляя лицо прохладной воде. Я терплю изо всех сил, чтобы не заплакать.
Я знала, что нельзя. Нельзя сближаться с людьми. Нельзя рвать ржавые оковы с любви ради человека. Потому что будет больно. И это обещание… Но я забылась. Забылась из-за вкуса свободы, когда я наконец-то начала дышать полной грудью. Пожинать плоды простого и непринужденного общения с невинными людьми. Здесь я по-настоящему ощутила себя счастливой. Даже живя под эгидой страха, видя самые ужасные смерти, в которых я теряла множество товарищей, я смогла полюбить. Даже в таких условиях сквозь гниль моей души начали прорезаться чистые, нетронутые ростки цветов. Я ощутила себя по-настоящему нужной. Я попробовала тепло чужого человека и меня затянуло в пучину. Может я и вру, потому что другого выбора у меня не было. Никогда. Никогда не было выбора между хорошим и плохим, всегда был выбор между жизнью и смертью. И я выбрала жизнь. Я сделала это и пожалела. Крепким узлом привязалась ко всем, как послушная собака. Растаяла во вкусе свободы и забыла про обещание. Вот почему мне сейчас так тяжело. Я
должна вернуться туда. И закончить начатое.
Тремор настигнул меня. Меня пугали мысли о том, что я покину это место. Тело неистово билось в истерике. Я старательно закрывала рот ладонями, прикусывая пальцы до крови. Из горла вырывались одни кряхтения, за которыми скрывались тысячи слов. Их нельзя было говорить, но остановить бесконечный поток слез я не в силах. Я сжимала кулаки, а в кулаках черные волосы. Это те слезы, что накопились за всё время. Я и без того довольно наплакалась, а сейчас это было похоже на предсмертные конвульсии, которые не верили, что скоро настигнет упокоение.
«Не отводя глаз, я проследила за человеком, движущемуся к выходу. Дверь кабинета хлопнула. За ней послышались удаляющиеся шаги.
— Что ты хотела обсудить?
Эрвин смотрел на меня снизу вверх. И даже так он выглядел намного величественнее меня. Такие люди всегда выглядят выше меня. Во всех смыслах.
— Обсуждать прошлое проку нет. Вы уже давно всё прекрасно поняли.
Я крутила в руках наручные часы, смотря в глаза мужчины. Я уже дала обещание, что не сбегу отсюда при первой возможности, поэтому мне пришлось в буквальном смысле выдавливать из себя просьбу. Я решила приступить сразу к делу.
— Я заступлю на службу при одном условии.
— Каком?
— Я смогу уйти в любой момент.
Эрвин азартно ухмыльнулся.
— Что мы получим взамен?
Мною двигало отчаяние. Мне была интересна другая жизнь. Не такая, как в Подземном городе. Сгнить заживо я никогда не хотела. А вот отдать жизнь за свою родину, какой бы она ни была, сойдет. Я думаю, что Эрвин Смит согласится на такое. Он похож на человека, который готов пойти на риск.
— Верную службу до конца своих дней.
Это и так было обсуждено, но других вариантов у меня не нашлось. Если не согласится, то… Да черт его знает. Не знаю я что буду делать.
— Идёт.
Я была поражена тем, что он согласился и даже подумала, что смогу обдурить его. Но что-то во мне останавливало гнусные намерения и я сразу же отмела такой вариант событий.»
Эрвин всё знал изначально. На тот момент мои намерения были абсолютно непонятны даже для самой себя. Я действовала из наивного подросткового интереса к чему-то новому. Тогда, я его попросила никому не рассказывать о просьбе. Думала, что задержусь ненадолго. Организую всё, чтобы вовремя вернуться к Кенни и закончить начатое. Но… Все пошло наоборот. Я застряла здесь на чертовых четыре года. И если бы я сделала то, что должна была, сразу же, вернулась бы живой. Сейчас же таких вариантов не наблюдается. Вероятность, что я выживу составляет ровно половину от вероятности, что я умру.
***
Вещи в сумке. Часы на руке. Голова под капюшоном, а форма осторожно сложенна на кровати. Не думаю, что она мне нужна. Хотя… Всё-таки сложу. Вдруг понадобится. Об УПМ подумаю позже, а сейчас нужно поскорее убираться отсюда. Лошадь уже ждала меня.
« — Я надолго не пропаду. Месяца мне хватит. Возможно даже меньше. — я поставила перед Эрвином чашку с чаем. На дворе ночь. Ночь перед уездом.
— Хорошо. Твой контракт приостанавливается на месяц. Это будет что-то типо отпускных. Я отправил Главнокомандующему Дариусу Закклаю документы о временной отставке. Всё прошло гладко. Он подписал приказ. Ты можешь быть свободна от службы. Твой отряд будет передан капралу Леви. Лошадь будет ждать за воротами.
Может Смит и не хотел показывать своей грусти, но она была заметна в словах. Каждое слово давалось с трудом. Вот такой вот он. Холодная голова Разведкорпуса, которая отдает всего себя службе.
— Отлично…Только… — голос мой заскрипел от хрипотцы.
— М?
— Леви не слова. Вообще ничего. Если спросит куда я пропала скажи, что перевели в другой корпус. Гарнизон или… — голос охрип от стоящего кома в горле. Я всеми силами пыталась скрыть тянущую в груди печаль, но в который раз я не могу это сделать.
Он крутил пальцами чашку с чаем, раздумывая о моих намерениях. Я ему ничего не рассказала. Просто: «Нужно уехать на время.» Никто, кроме меня самой, даже не думал о причине. Я чувствовала вину за то, что подвожу всех в такой момент, хоть меня бы и не взяли в Трост. Ведь в ближайший месяц я должна находиться в больнице Разведкорпуса. Ужасно осознавать, что всё сыграло мне на руку.
— Я понял. Ханджи тоже ничего не скажу. Она потом тебя с собаками искать будет. — спустя долгое время разговора со мной Эрвин улыбнулся.
— Спасибо тебе, Эрвин. Я клянусь, что вернусь. И исполню свой долг, как солдат. — я прижала кулак к груди, вжимая ногти в ладони.
Он повторил моё действие. После чего я ушла, всей душой надеясь, что вернусь живой.»
— Пора. — взглянув на циферблат часов, напоследок осмотрела всю комнату. И закрыла глаза.
Я тихо вышла из комнаты и направилась по коридорам к лестнице. Я смотрела на стены и мысленно прощалась. Если умру, то точно не вернусь сюда. Закусив щеки изнутри, из глаз покатились горькие слезы. Я зажмурила глаза, опустив голову вниз. Мерными шагами вышла из здания и побежала к воротам. Здесь было настолько тихо, что на всю округу раздавались лишь мои шаги. Казалось, что это место держало меня своим ночным спокойствием, за которым слышалось только тихое сопение солдат. За железными оградами меня ждала лошадь. Но что-то всё же заставило меня идти медленнее…
Услышав звук разбитого стекла, я обернулась на окна. Среди темноты я разглядела ещё более темный образ человека. Это было окно Леви. Мое сердце сжалось ещё сильнее. Стоял он спиной или лицом ко мне, я точно не знала. Но створки были открыты, отчего казалось, что он вот-вот выпрыгнет из окна. И упадет замертво. Лишь бы не думать обо мне. Ему хотелось на стены лезть от боли, которая, казалось, становилась ещё хуже с каждой минутой.
На виски давила пульсирующая боль, подступающая с затылка. Это было желание всё бросить и остаться с Леви. Я запрокинула голову, закрывая ладонями лицо. Сил не оставалось на то, чтобы терпеть, но я старалась. Затем вернула в прежнее положение и крепко-крепко закрыла веки. Глубоко вдохнула и больше не смогла выдохнуть. Я начала задыхаться.
— Да что же ты делаешь…
Мрак поглощал меня. Обволакивал целиком, стараясь удержать на подольше. Хотелось кричать. Кричать, что я вернусь. Что я буду рядом. Всегда. Но нельзя. Это меня и душило, а я даже и не сопротивлялась. Я просто терпела эту боль, надеясь, что все решения не пройдут насмарку.
— Да черт с ним! Нужно уходить.
С губ сорвался шепот, а ноги сами понесли меня к воротам. Я больше не могла терпеть, отчего все муки вырывались наружу в виде озлобленности и раздражения на всех вокруг. Даже на саму себя. Это служило маской для тянущей печали и отчаяния.
***
Последний раз взглянув на штаб, я вышла за ворота. Там стояла белая лошадь. Моя Фури. Мое сокровище. Лучший слушатель и помощник. Никогда не скажет слов, но заглянет в душу и попытается понять. Она смотрела на меня своими черными глазками, а в их уголках скапливалась слезная жидкость. Животное подалось чуть вперед.
— И ты меня понимаешь… — я впустила пятерню в её гриву, распутывая непослушные завитки. Никто, кроме меня самой, меня не понимал. Не останавливал, но и не допытывался, чтобы узреть истинные мотивы. А она знала всё и понимала.
Оперевшись на теплую лошадь лбом, я представляла
его тепло. Душа рвалась на части. Действия противились мыслям. Я заставляла себя доделать то, что я обязана. От осознания этого становилось ещё хуже. Из груди вырвался обреченный вздох. Мозг требовал, а сердце нет. Как же глупо это осознавать.
Грустно улыбнувшись, я взобралась на лошадь и взглянула на часы. Разобрав на стрелках один час и девять минут, требовательно посмотрела в мрак. Хотелось поскорее уехать отсюда. Среди трели сверчков послышался шелест кустов и хруст сухих веток. Из темноты появился человек, ведя за собой крупную белую лошадь.
— Я уж думала не появишься.
— Ещё чего. Быстрее. Кенни нас ждёт.
Это был Феликс. Мой брат. На кой черт он собрался со мной? Да я и сама не знаю.
—
Меня. Не нас. — сурово подметила я, расслабив веки, пока парень перевешивал чемодан с моим УПМ на Фури.
Он злорадно ухмыльнулся, разворачивая кобылу в сторону поля. Я повторила его действия. Светлая шевелюра была зачесана назад и закреплена тугой, однако на вид тоненькой веревкой. Одежда была как и у меня - черная. На седле была закреплена сумка.
Я взглянула на неё, устало закатив глаза, — Зачем взял вещи? Ты сюда вернешься утром.
— Повторюсь. Я
уеду и
вернусь с тобой
. Понятно? — сквозь зубы прошипел брат, забираясь на коня.
Я могу лишь предположить, почему Феликс поедет со мной. Хотя у меня и догадок почти нет, однако одно я знаю точно. Кенни знал всю мою семью. В том числе и младшего брата, который помнил меня. И всячески пытался узнать о старшей сестре, которую отправили на учение «жизни» в Подземный город. Настолько аморального решения брат даже и представить не мог. Потому и связался с Кенни, чтобы найти меня. Это всё, что я могла думать. Только черт знает, что происходит в голове Феликса. Может он хочет поквитаться с Кенни? А ведь ответ лежал на поверхности, но я так и не заметила его.
Мне оставалось лишь досадно кивнуть и разъяснить некоторые моменты, — Твоё дело. Едем в обход. Так шанс, что нас заметят, ниже. — и мы отправились.
***
Раннее утро. Раннее солнце. Ранняя жара. Которые я так ненавидел.
Утро пришло, а она ушла. Солнце светило, а её улыбка нет. Жара стояла, но её тепла не было. Которые я так любил.
Как это всё может происходить, когда её нет рядом? Какое право они имеют, чтобы приходить, как ни в чем не бывало? Это ужасно злило.
Осколки сервиза, который она подарила, сверкали и прыгали солнечными зайчиками по стенам. На веки тяжелым грузом обвалился яркий свет на что я только раздраженно накрыл глаза ладонью. Затхлый воздух наполнял комнату тоской. Я вдыхал его многочисленное количество раз за эту ночь, но ни разу не смог облегченно выдохнуть. Вокруг меня, обволакивая абсолютно всё, летала пыль. Как только Саша ушла, всё тело ныло в напряжении. А вдруг, она просто обиделась и я должен просто извиниться? Она вернется. Эти мысли посещали меня каждую чертову минуту с того момента, как она вышла из кабинета. Из нашей комнаты, которую мы делили вот уже на протяжении двух лет, скрываясь ото всех.
Я резко поднялся, отчего в глазах быстро-быстро заплясали белые пятнышки. Сознание помутнело, но я вышел из кабинета. Раньше мною двигала лишь месть, но она помогла отпустить её. И с того момента мною двигало одно желание бороться за наше будущее. Я дошел до её комнаты, как ни в чем не бывало держа спину прямо, в то время как сердце в груди разрывало от внутреннего давления. На мгновенье замер, сжимая дверную ручку. Её запертая на металлический замок без ключа благодетель и любовь к миру потихоньку просыпались. Сквозь кровь и пот она разорвала цепкий замок. Это меня поразило. Исцеляя себя, она исцеляла всех вокруг бескорыстно. Я никогда не видел таких сильных, как она. А ведь я повидал сотни кровавых боев, из которых солдаты выбирались полуживыми. Сознание ухватывалось за удаляющуюся ниточку надежды. А вдруг она здесь? Просто спокойно спит, пуская слюни на подушку. Ждёт, что я зайду. Дверь резко скрипнула и я медленно поднял потухающие глаза. Пусто. Рука сама отпустила ручку двери, с глухим звуком ударившись о бедро. Здесь было настолько пусто, что даже в ушах свистело. И сколько бы здесь не стояло мебели, всё равно будет пусто. Без неё везде пусто.
Мое сердце опустело. Моя душа ныла. Эта угрюмая девчонка вторглась в моё пространство, в мою жизнь. Штормом подступала к штилю. Она переворачивала всё с ног на голову, пока я рьяно старался поставить всё на свои места. Разрушила все прошлые принципы и развеяла сомнения. Своими хрупкими ручонками раздвинула поставленные рамки, нагло усевшись в самом углу бесконечного потока мыслей. Тогда, всё, о чем я думал, касалось и неё. Своей наивно раскрывшейся душой разбросала все книжки с полочек и поселилась в хаосе. В хаосе, который сама и утихомирила. Я вновь превратился в спокойную водную гладь, хранящую под собой бешеное течение. Но сейчас… Течение исчезло. И я замер на месте. Больше не было смысла двигаться дальше. Мой смысл исчез.
И вот. Я снова вижу, как она уходит. Смотрю в это чертово окно и не могу сдвинуться с места. Из сердца торчат шпаги с запекшейся кровью, но с каждым её шагом едва затянутые раны вновь начинают кровоточить. Всё, на что я был способен, чтобы обратить последнюю каплю внимания на себя - сервиз, уже разлетевшийся на мелкие кусочки. Сверкнула надежда, заброшенная в самую забытую и закрытую ото всех часть души. Она обернулась. Пристально смотрела, но как только разглядела в темноте окна мой силуэт, закрыла руками лицо. Я хотел удержать её, но не смог. Сам не знаю почему. Каждый её отдаляющийся шаг импульсом доносился до серых глаз. Черным силуэтом я оставался напоминаем, что здесь её ждут. Всегда будут ждать. Верно. Как покорный пёс. Я буду ждать её.
Но почему. Почему она ушла не сказав ни слова? Этот вопрос злил меня. Больше всего я злился на себя. Почему я не успел? Почему я её не догнал? Почему я стоял и просто смотрел на то, как она уходит? Меня будто что-то держало на месте, крепкими цепями притягивая к полу и не давая даже малейшего шанса шагнуть. Я мог её задержать и разузнать всё, но по какой-то неведомой причине я даже вдоха сделать не смог. Я в конец разочаровался в себе и в своих непоколебимых действиях. Ко мне всегда сразу же, секунда в секунду, приходило осознание произошедшего, но в тот момент я не хотел верить в это всё. Я не понимал что происходит.
Скупая слеза разбилась о пол, по которому она, бывало, стучала ножками, когда злилась. Куда она ушла? Неужели сбежала…от…меня…?
